We could not

      Чистое небо над головой. Такое яркое и светлое, необычное. Последние дни всегда ощущались тяжёлыми, гнетущими. Пасмурная погода только добавляла тоске ощущение холода, пронизывающего ледяными ножами уставшую душу. Теперь, видеть ясное небо было… Дико?       Он не был готов вдруг воспринять это так легко. Чистота ощущалась чуждой, он не был достоин лицезреть ее, но это было так приятно. Как будто все проблемы вдруг стали незначительными и крошечными. Ветер мягко трепал иглы, в то время как травинки с острыми краями скользили по его шёрстке, немного щекоча, отчего рубиновый взгляд даже устремился на них. Когда он последний раз чувствовал что-то? Он запер все эмоции на замок очень и очень давно. В тот самый день когда не стало его…       Он…              Черные уши дёрнулись, а казавшееся деревянным, тело, едва согнулось, когда Шэдоу смог сесть, удивлённо озираясь по сторонам. Где он вообще? Бескрайний луг, усеянный цветами, пёстрыми пятнами покрывающими это мягкое зелёное покрывало. Кажется, когда-то он уже был здесь… Возможно очень давно. Возможно в прошлой, его давно забытой жизни?       Болезненные воспоминания неприятно кольнули в сердце, заставляя черно-алые пальцы сомкнуться на белом меху, сжимая грудь, а их хозяина стиснуть зубы.       Что это значило? Пустота в груди вдруг начала расти, как чёрная дыра, поглощая весь мимолётный восторг, испытанный ранее. Мгновением позже набежали тучи, небо нахмурилось, угрожая пролиться ледяным дождём, отнимающим последние крупицы тепла.       Шэдоу вздрогнул и обнял себя обеими руками, опуская голову, чтобы попытаться согреться, но мощные порывы заставляли его иглы и шерстку подниматься, обнажая кожу.       Холодно… Одиноко… Мрачно…       Он приподнял уголки губ в улыбке, когда почувствовал это привычное состояние. Так было лучше. Так было правильнее…       Ледяные капли по одной начали падать на его лицо, разбиваясь, как его несбыточные мечты. О чем он мечтал раньше? Он не мог вспомнить. Наверное это было что-то теплое, потому, что он мечтал о том, чтобы больше не дрожать снова и снова. Ему просто хотелось избавиться от леденящей пустоты, поглотившей его собственное я. Но он знал, что это было невозможно и он давно смирился с этим. Так давно…       Ливень продолжал набирать силу, омывая траву, жадно впитывающую долгожданную прохладную влагу, а Шэдоу наблюдал за тем, как крупные капли собираются в струйки и стекают по его рукам, все ниже и ниже, стремясь к земле.       Земля… Почему-то ему нравилось что он сидит на земле. Она источала успокаивающую энергию и утешала. Как будто земля приносила умиротворение. Как будто в ней было что-то, к чему он стремился, но он не знал что именно. Он не мог понять что его так привлекало в этом слове и этом коричнево-зеленом ковре. Хотя, сейчас это было неважно, потому, что скользящие по его телу, капли отнимали все силы и тихо шептали о том, что все кончено. Все прошло. Навсегда. Стоило только снова закрыть глаза и уснуть.       Уснуть…       Шэдоу вдруг вспомнил неприятный гель, в который его погрузили какие-то люди. Вязкое ощущение на его коже, голоса, яркий свет, слепящий глаза и руки. Холодные, будто мертвые, приковывающие его ремнями и обездвиживающие. Ёжик моргнул и резко поднял голову, невольно стряхивая с игл множество капель, которые с глухим стуком ударились о крупные листья рядом растущего лопуха.       Он заснул? Он смог погрузиться в сон? Но зачем, если ему не нужно было спать?       Рубиновые глаза недоуменно раскрылись шире, когда пушистое ухо резко дёрнулось, улавливая вдалеке знакомый голос, болезненным уколом врывающийся в его сердце. Шэдоу мгновенно повернул голову на звук и медленно моргнул, в шоке уставившись на бегущий силуэт, увидеть который он даже не мог мечтать. Яркие кобальтовые иглы так же, как и тогда, развевались и пружинили с каждым нетерпеливым шагом их неугомонного хозяина, несущегося вперёд со скоростью поезда.       — Соник… — проскулил Шэдоу, так тихо и тоскливо, что его голос даже не был узнаваем сейчас.       Он не верил в это. Это было невозможно.       Соник был все ближе и ближе, не собираясь останавливаться и с каждым мгновением, его улыбка становилась шире и очаровательнее. Она внезапно согревала не меньше, чем яркое полуденное солнце и так же заставляла Шэдоу переставать дышать, как и тогда, когда он мог… Ощущать ее на своей коже. Касаться этих губ кончиками пальцев. Любоваться тем, как этот сумасшедший ёж смущённо прикусывает острыми клычками губы, когда Шэдоу отпускает комплимент… Стоит поблагодарить их за то, что они ввели ему что-то хорошее, раз его сон стал настолько нереально приятным, что им хотелось упиваться.       — Шэдс!!! — воскликнул Соник, не переставая смеяться своим обаятельным звонким смехом, когда он на полной скорости врезался в своего бывшего соперника, по инерции заваливая того на лопатки, отчего смех стал ещё прекраснее.       Рубиновые глаза широко раскрылись, рассматривая эту довольную персиковую мордочку, с нежностью улыбающуюся только ему.       Солнце, которое взялось непойми откуда, несмотря на то, что некоторые капли все ещё падали с неба, теперь освещало героя сзади, золотом отливая на королевском синем, отчего создавалось впечатление, что ёжик светится.       Невероятно. Невероятно красиво.       — Ты не представляешь как долго я тебя ждал… — заявил Соник, не отпуская черные плечи, на которые он сейчас упирался обеими руками, чтобы поддержать свой собственный вес, пока он сидел на черной талии, обхватывая ее своими бёдрами, инстинктивно захваченными полосатыми ладонями.       Шэдоу вдруг осознал, что улыбается. Широко, как никогда раньше. Искренне. Ярко.       Так, что дождь внезапно закончился, а тучи начали убегать, будто они боялись этого света. Несколько капель, словно слезы, скатились по светлой мордочке, красиво очерчивая мягкие щёчки и стекая на подбородок, а затем Шэдоу протянул одну руку, нежно стирая их большим пальцем.       — Ты не представляешь как я скучал… — хриплый бархатный голос дрожал, когда Шэдоу произнес это, до сих пор не веря, что Соник радостно рассмеялся и наклонился, обдавая своим дыханием мокрые от воды палевые губы, по которым он мимолётно скользнул пальцами, как он любил делать раньше, заставляя Шэдоу вздрагивать, а мурашки бежать по его позвоночнику.       — Поверь мне, я представляю это не хуже тебя, Шэдс… Это было мучением… Когда я не мог… — томно бормотал герой, так же соблазнительно прикрывая свои восхитительные изумрудные глаза, как и тогда, когда они жаждали друг друга больше всего на свете.       — Поцеловать тебя… — закончил за него Шэдоу, резко сокращая расстояние между ними, чтобы втянуть собрата в жадный, отчаянный поцелуй, о котором он мечтал так много лет и на который Соник так же пылко ответил, что заставило горячие соленые капли жечь алые глаза и стекать по меху, пробивая в нем темные дорожки.       Это больше никогда не будут слезы горя. Отныне, они никогда не смогут быть несчастными.