Чайный Король

      «Пусть эта поездка запомнится как нечто хорошее, замечательное, головокружительное, сладко тягучее, как горячая карамель, или как ромашковый чай», — думал Леви о вояже на Парадиз.       Дико, но он хорошо понимал, что его родные края не были уже теми чудесными просторами, куда можно было повезти молодую прекрасную жену. Однако Аккерману все равно хотелось размышлять именно в таком ключе.       Дело дрянь! Парадиз уже не тот. Все изменилось. Жан, Райнер и Оньянкопон много рассказывали Леви о Шиганшине, Тросте, Стохесе. Какие они теперь, эти города? Усталые, помятые. Чтобы сейчас попасть на остров в нужном направлении, необходимо было сесть на поезд и не мчать лошадей с каретой сутками. Это было огромным плюсом. Этот прогресс нравился Леви. Траектория маршрута железнодорожного транспортного средства, была задана потребностями пассажиров посещать остров.       Раздражало Аккермана только то, что отряды гребаных йегеристов охраняли фабрики, заводы, железнодорожные станции, общественные здания и наблюдали за порядком. В районах, где проходили железнодорожные пути, приверженцы Эрена Йегера держали в страхе места от таких же, как они, бунтарей.       Поезд мчал через лес, мчал полями и в дребезг разбитыми селениями, до сих пор не отстроенными. Алессандра с замиранием сердца смотрела в окошко вагона и часто поглядывала на Леви, мол объясни, что я вижу. Он объяснял.       Принимать решение ехать на Парадиз в июле Аккерману пришлось не сразу. Отношения между ним и Алессандрой наладились лишь несколько недель спустя. Нет, до этого они не ссорились, не перекладывали вину друг на друга, марлийка все так же продолжала помогать Леви в быту и чайной, занималась делами, готовила ужины. Однако супруги продолжали спать в разных спальнях. В какой-то момент бывший капитан понял, что Алессандра стала жуткой трусихой. После выкидыша она боялась всего на свете. Это не удивительно.       Можно сказать, Леви увидел, как в ее голове закружились вихрем все страхи — вновь прерванная беременность, предстоящая поездка на странный остров дьяволов, расторжение брака. Алессандра боялась и того, что Аккерман заведет любовницу. Ее страхи казались осязаемыми.       — Какой бы сумасшедшей и дикой ни становилась временами моя жизнь, — сказал Леви, когда Алессандра помогала ему бриться, намазав лицо средством для бритья. — Иногда наступает временное затишье… Несколько недель, когда я могу уехать подальше, заниматься тем, что мне нравится. И побыть с тобой.       Говоря так, Аккерман пытался убедить любимую, что у него бывали недолгие периоды, когда жизнь становится «нормальной», но он безумно любит свою женщину, так как умеет, хоть и втянул ее на свой сложный и печальный жизненный путь.       — Все хорошо, Леви, — Алессандра вздохнула, протерев полотенцем лезвие бритвы. — Знаешь, как бы не было мне сложно, но с тобой я ощущаю невероятную защиту.       Он пожал плечами.       — Подробнее…       — Ну, разве меня может кто-то обидеть, кроме тебя.       Они рассмеялись, но, похоже, пристальный взгляд Леви немного смутил ее. Алессандра спросила:       — Что?       — Ничего. Иногда мне просто не верится, что я смотрю тебе в глаза. Не было ни одного раза, когда я смотрел в них и не думал о том, как мне повезло, что у меня есть такая возможность кого-то любить.       Алессандра порозовела от удовольствия, и это было чудесно. Леви надеялся, что на Парадизе сможет сделать то же самое, когда их тела вновь сольются, как уже давно не сливались, но всему свое время.       Поезд к Тросту ехал значительно медленней той скорости, с которой обычно мчали поезда в Марли. От острова и городов Леви отделяли сейчас не только километры дорог, но и годы… Он долго не мог понять истинного значения своей судьбы. Она казалась Аккерману безумной, до абсурдности сложной и нелепой. И кто только мог придумать такое?!       Алессандра прикрыла глаза, спокойно прислушиваясь к себе. Чувствовала она себя прекрасно, легко и непринужденно, волнуясь лишь за одно, чтобы ничего не испортило их с Леви поездку. Это не совсем отдых: по большей степени они ехали на Парадиз заняться чаями.       На протяжении почти всего пути ни Фалько, ни Аккерман не позволили Але перетрудиться. Но все же сущность того, что у них с Леви никогда не будет детей, зарылась глубоко в душе и, быть может, вскроется позже.       В вагоне Габи и Фалько не умолкали. Они поведали Алессандре о своих первых впечатлениях о Парадизе, как впервые попали на остров, прикинувшись островными жителями, как придумали себе имена и случайно попали в семью господина Брауса; говорили о своем детстве, родителях, бабушках и дедушках. Они и Алессандре давали возможность выговориться: она рассказала о своих любимых местах отдыха в Марли, там, где ни Леви ни ребята никогда не пребывали. Аккерман только слушал, ничего не комментируя, и постоянно поглядывал на жену, восхищаясь.       Несмотря на внутренние потрясения, Алессандра становилась еще краше, еще роскошнее. Ее шифоновое платье молочного цвета и шляпка придавались невероятный шарм. Не сравнить с тем, что творилось за окном вагона: разруха, километры огромных следов, внутри которых уже за пять лет проросла трава и кусты. Некоторые дома в селениях были совсем нетронуты, некоторые были отстроены на современные манер, а много зданий просто брошено, они пустовали.       А что с Тростом? Он и так натерпелся многого от титанов, а Гул… На Парадизе вообще можно жить? И так до бесконечности думал Леви. Жан уговаривал бывшего капитана смириться с тем, что есть, и решить, что в данных обстоятельствах будет для Леви лучше — жить в маленьком Тросте, но с людьми, или в одинокой деревушке, куда могу заглянуть разбойники.       Поезд остановился на небольшой станции. Без стены Роза теперь тяжело понять, что за место. Замысловатое. Казалось, отсюда ушли все грехи, местность стала опустошенной, дикой и слишком зеленой. Когда Фалько занялся багажом, перенося его в прибывшую карету, Леви рассказал Алессандре, что Трост являлся южным районом стены Роза. Во времена, когда Аккерман был капитаном, этот город служил «приманкой» для титанов и, к сожалению, не раз был атакован ими.       — За Трост погибло множество моих солдат, и Эрен запер ворота огромным каменным валуном вот там, — Леви указал рукою, где примерно стояли рамы в стене Роза. — Это спасло людей от следующей волны титанов, но существенно усложнило работу Разведотряда, потому что мы не могли больше проводить экспедиции непосредственно из Троста, а пришлось обходить через Каранес вон там. — Аккерман бросил рукой в другую сторону.       Вряд ли этот город еще существовал.       — Я никогда не ездила в подобном транспорте. — Алессандра не сводила взгляда с кареты и лошадей. Ей казалось это невероятно сказочным моментом. Они сели внутрь и направились в съемное жилье, о котором побеспокоился Кирштайн по просьбе Леви.       Вечер в снятом доме проходил, как говорится, без сучка без задоринки, хотя следовало бы знать, что это слишком хорошо для того, чтобы оставаться правдой. Алессандра сняла платье и переоделась в юбку и белоснежную блузку, пока Аккерман пересматривал кое-какие документы, сидя на кровати.       Габи с Фалько ушли гулять по городу, им так не терпелось посмотреть «обновление» Троста. Видя страстное желание на лицах обоих помощников, Леви не смог устоять перед их мольбами. Ребята были преисполнены оптимизма, ожидая провести прекрасный вечер на острове. А Леви с Алессандрой отправились в местный трактир поужинать.       Было жарко. Бывший капитан и его супруга шли вдоль красной кирпичной стены, над ними кружил пух платанов, что зацвел в соседнем районе или деревушке. Алессандра сказала Леви, что ей все равно нужно время, чтобы привыкнуть к новой жизни: так двойственно. Он ответил просто, что сейчас вряд ли сможет жить без нее.       — Я попала в прошлый век. — Теперь они остались вместе в приятной обстановке, со вкусной едой и вином. Заведение не пустовало. Под столом Алессандра взяла руку Леви в свою ладонь и скрестила их пальцы.       — Так и есть, Парадиз отставал от Марли на целых сто лет. Тем более, сейчас, когда Колоссальные твари все разрушили. — Аккерман приподняв ее подбородок, нежно коснулся губами ее губ. Поддавшись минутной слабости, Алессандра позволила себе раствориться в этом легком поцелуе, насладиться близостью Леви, теплом его тела, его мускусным запахом.       — Уверена, что раньше, этот город был очень красивым и уютным. Я представила, как ты здесь главенствовал, руководил всеми солдатами. — Алессандра понежилась, потеревшись щекой о хрупкую шершавую ладонь. Леви тут же оглянулся. В трактире все посматривали на бывшего капитана, пытаясь узнать. Но не увидеть в нем бывшего капитана Леви было сложно, несмотря на настоящее его состояние.       И действительно, после ужина, когда Леви и Алессандра выходили из якобы незаметной двери заведения, их встретил залп людей, местных жителей.       В прекрасных глазах Алессандры мелькнуло смятение. До сего момента она ни разу не подумала, что Леви может быть настолько популярным на Парадизе.       — Леви, Леви, это ты? — закричал кто-то.       — Капитан выжил. Он живой!       — Да, я живой, черт бы вас побрал.       — Это не капитан?       — Где ты прятался все это время.       Сука       Защищая Алессандру, Аккерман обхватил ее рукою сильнее, а второй удерживал трость. Слава богу, их дом находился недалеко.       Тишина настала только после того, как они прошли квартал. Но там Леви нагнал голос:       — Капитан Леви?       Аккерман обернулся, облокачиваясь на трость, нахмурился, пытаясь узнать мужчину.       — Капитан Леви, помните меня? Ай, вряд ли, — слегка улыбнулся он, подходя ближе. — Отец Петры.       Какого черта?       — Приветствую, господин Рал, — выронил Леви, поклонившись. — Вы изменились, не узнал вас. Вы все еще здесь живете?       — Да, живу. После страшных событий перебрался в Трост из Хлорбы. А вы тоже переменились, капитан, но я вас разглядел. — Леви оценил это «переменились» господина Рала не с лучшей стороны, но разве можно было сказать иначе?       Отец Петры, девушки из элитного отряда Леви, был пожилым мужчиной в запорошенной сенной трухой телогрейке, не спеша подошел еще на несколько шагов к Аккерману. Он взглянул на внешний вид бывшего начальника своей дочери, сильнейшего воина человечества, оценивая его дорогой пиджак, трость с серебряным наконечником, вышедшее из строя состояние и прекрасную спутницу рядом. — Ни за что бы не поверил, если бы узнал, что снова вас увижу, капитан Леви. Петра…       — Петра была самым прекрасный созданием в этом мире, — поспешил высказаться Леви. — Она не заслужила смерти.       — Но я до сих пор считаю, что ее ужасная кончина произошла на благо человечеству, хоть йегеристы твердят другое. Как вы считаете, капитан?       Казалось, мужчина до сих пор был растерянным. Некогда уверенный в великие возможности Разведкорпуса житель Парадиза, в действительности сейчас был растерянным и окончательно выбитым из колеи. Он цеплялся за внешние старые понятия, улыбался в разговоре, был вежлив, но все это было лишь завуалированным поведением. Никакой Эрен Йегер не вернет Петру. Никогда.       Леви тихо усмехнулся.       — Я… больше не капитан, господин Рал. И я больше не живу на острове. Сам иногда задаюсь многими сложными вопросами, но до конца понять ничего не могу.       Разговоры донеслись до слуха Алессандры. Естественно, она не знала этого мужчину, но тут же уловила смысл. Сердце затрепетало, стоило понять, о чем разговор, но интуиция подсказала не привлекать к себе внимания.       Леви крепче прижал к себе жену, передавая ей свою уверенность.       — Как вы себя вообще чувствуете, капитан, чем занимаетесь? Ваша спутница?..       — Это моя супруга. Мы с ней вместе держим чайное заведение. Я пытаюсь выжить после Гула и смерти своих товарищей. Стараюсь держать себя в руках, не поддаваться отчаянию, иногда мне даже удается почувствовать себя счастливым. — Аккерман вновь крепче прижал к себе Алессандру.       — Так вы чайный король теперь, капитан?       Леви искренне улыбнулся, наклонив голову в знак благодарности. Так его еще никто не называл.       — Хорошего вечера, господин Рал. Был искренне рад вас видеть. Действительно, я почтен нашей встречей.       — У вас очень красивая жена, капитан. Счастья вам… — напоследок выронил отец Петры, теряя взгляд в проходящих мимо людях.       — Благодарю.       Они распрощались. Когда Леви и Алессандра вошли в дом и поднимались по лестнице, тишина следовала за ними по пятам. Марлийка выглядела усталой, и бывший капитан проводил ее в спальню.       — Подожди меня здесь, хорошо? Ложись и расслабься. Я вернусь минут через пять.       Леви решительно прошел к еще одной спальне на втором этаже дома, и открыл в ванной комнате кран. Он принялся все время проверять воду ладонью, чтобы убедиться, что она подходящей температуры. Он все еще злился. Ему хотелось помочь Алессандре расслабиться, чтобы она смогла выспаться ночью после долгой утомительной поездки на проклятый остров. Ей нужно было хорошенько отдохнуть, прежде чем еще месяц здесь прожить.       Когда ванна наполнилась, Леви вернулся к жене. Алессандра как раз, разбирала собранные в прическу волосы, расчесывая их.       — Пойдем! — Аккерман протянул ей руку.       Она отложила расческу и послушно пошла вслед за ним по коридору.       Заметив наполненную ванну водой, Алессандра спросила:       — Тебе помочь помыться?       — Нет, это я тебе набрал ванну.       Она сглотнула. Леви понял, что Алессандра, вероятно, подумала, что у него на уме что-то другое. Что ж, вполне объяснимо.       — Мы не станем вместе принимать ванну. Просто хочу обнять тебя, быть рядом. — Леви отвернулся, намекая на то, чтобы она разделась и вошла в воду. — Просто скажи, когда.       Спустив с себя нижнее платье, через мгновение Аккерман услышал:       — Я готова. Но… хочу с тобой.       Комнатка была небольшой, окна отсутствовали, у одной из стен приткнулся обшарпанный стеллаж, уютно, но не так, как у них дома в Либерио, чудеснейшая ванная комната, не уступающая по размеру целой спальни со множеством ароматных скляночек на полках.       Леви как-то не то рассеянно не то расстроенно развел руками и застыл в этой диковинной позе.       — Думаешь, мы тут поместимся вдвоем? Я вообще удивлен, что здесь есть купальня и вода. Полагал и корыта в Тросте не найдется.       Алессандра опустилась в воду так, что на поверхности виднелась только ее голова. Она пристально посмотрела на Леви, пока он усаживался на стул, засучивая рукава белоснежной рубашки. Кажется, она забыла обо всем на свете и даже о том, что хотела спросить. Аккерман смотрел на ее некрупные темные соски под прозрачной водой и на плавную линию бедра, на сладострастную, почти животную, выгнутость спины, когда Алессандра немного привстала, чтобы удобно расположиться в ванной. Леви сглотнул слюну.       — Петра. Твоя бывшая девушка? — дрожь в горле напоминала болезненные ощущения. Але улыбнулась.       — Нет, — спокойно выронил он. — Петра Рал была солдатом в моем личном отряде. Она погибла, когда мы ловили Женскую Особь в лесу гигантских деревьев. Я тебе рассказывал, это была Энни.       — Боже, Энни убила ее?.. — Алессандра вновь осознала насколько далека была от всего того, что происходило на Парадизе.       — Да, такая жизнь когда-то происходила на Парадизе, — сказал Леви, погружая руку в воду.       Аккерман положил ладонь на живот Алессандры, притянул к себе и поцеловал в макушку. Мысли теснились в его голове все разом. Не безумец ли он, приехав и взяв с собою на эти руины девушку, которая никогда не видела титана, не имела той печальной жизни, которую прожил Леви. Думал, что из этого что-то получится? Но он привез не просто девушку, а свою супругу, которая вовсе не противилась отъезду.       — Мне хочется просто побыть тут с тобой вместе и ни о чем не беспокоиться, — вымолвил Леви.       — Будь я из тех, кто вписывается в твой образ жизни, Леви, ты бы так не думал. И все бы получилось намного легче. Но мы выбрали друг друга, мы женаты.       — Легче не значит лучше. У каждого свои проблемы, но мне кажется, что нет ничего лучше на свете, чем быть с тобой. Иногда самое лучшее бывает самым сложным. И так оно и есть.       — Я знаю. Быть может у нас еще будут дети. Во всяком случае, я уже не печалюсь насчет выкидыша.       Слегка сдвинув руку, Леви прикоснулся к груди Алессандры, огладив манящую округлость, мягкую и соблазнительную. Это действие заставило Аккермана возбудиться, и он изменил позу на стуле, чтобы Алессандра ничего не распознала. Какой бы интимной ни была эта ванна, видимо, для эрекции время совсем неподходящее.       — Так приятно, — сказала она. — Я чувствую себя в безопасности рядом с тобой. Мне нужно, чтобы ты знал это. Все остальные пугают меня.       — Мир вообще опасен, но сейчас есть только мы. Давай наслаждаться этим.       Алессандра замолчала. Все же поездка вымотала ее. Наклонившись к ней поближе, Леви нежно провел рукой от груди ниже, по животу и спустился к лобку. Провел по нему двумя своими мнимыми пальцами, а после надавил нежную кожу сильнее, отчего у Алессандры ноги подкосились, возбуждение яркой молнией ударило, и она выгнулась, шире раздвинув бедра, открывая для ласк больше пространства. Она хотела секса. Хотела мужчину. Хотела Леви.       Металлические пальцы вместе с настоящими нежно дарили ласки между ног под водой, лаская клитор, методично массируя.       — Мне очень хорошо, только не останавливайся! — Алессандра запрокинула голову и тихо вздохнула.       Она не решалась задать ему еще один вопрос о Петре. Тот самый, что сейчас так мучил. Хотелось просто продлить это неведение хотя бы ненадолго, но какая-то сила невольно потянула за язык.       — Ты любил эту девушку? — Невольно она залюбовалась профилем Леви, поддавшись бедрами вперед.       — А без этого никак, Але? — Аккерман отстранился и немного повернулся, вынув руку из воды. — Конечно, нет. Это она была влюблена в меня. Давай… Я не хочу это вспоминать.       — Ладно, — стараясь состроить безмятежное лицо, она привалилась спиной к ванне, сомкнув колени вместе. Удовольствия конец. — Тогда спрошу за чай: ты завтра планируешь ехать смотреть поля?       — Да, раз уж мы вступили в чайное царство, а здесь, в окрестностях растут лучшие чаи. Не такие лучшие, как, например, в Хизуру, но на Парадизе есть места, где на склонах холмов и на равнинах виднеются правильные ряды чайных кустарников. Чайные поля дают тон всей местности.       — Да, виднелись из окна поезда. Зеленые как весна, сто оттенков зеленого и более…       — Давай я продолжу, — выронил Леви, нахмурившись, голос стал серьезным. Он потянулся рукой к Алессандре, коснувшись колена.       Входная дверь громко хлопнула, в спальне с жалобным звоном задрожали старые окна, пережившие титанов. Еще одно отличие дома — сквозняк всегда усиливает эффект появления в несколько раз. Леви повернулся на звук к двери, Але тоже. По холлу на первом этаже пронеслись шаги, открылась другая дверь и послышались голоса.       — Малышня вернулась. Черт, будем выходить.       Алессандра кивнула. Она не сразу заметила прибытие Габи и Фалько, но у наслаждения тоже есть срок.       Позднее она вытерлась полотенцем и натянула на себя ночную рубашку. В спальне Леви целомудренно поцеловал ее в губы, прежде чем увидел, что Алессандра погружается в сон. Однако Аккерман так и не остался в супружеской комнате, а прилег в соседней. Он понимал, что утром ему придется поплатиться за это, ненавидел себя, но боялся нарушить желание Але спать раздельно.       Всему свое время. Сейчас главное для Леви было решить дела с новой партией чая и положить начало новому заведению на острове. Сколько задержится он в Тросте, неизвестно. Планировал месяц здесь побыть, увидиться со знакомыми и друзьями, но суть поездки не только чай, но и отношения с Алессандрой.       На следующий день Фалько нанял карету, чтобы проехаться с Леви по местности. Когда они проезжали мимо фермы, то Аккерман увидел вывеску, на которой было написано, что требуются помощники. Бывший капитан решительно вышел из кареты и направился в дом.       Леви объяснил фермеру, кто он и что ему хотелось бы приехать к ним и привезти чая, чтобы привлечь интерес к их делу, а также сделать весомый благотворительный взнос, Шарлотта и Вильгельм — хозяева фермы — сильно заволновались. Работа на ферме для свиней — не совсем то, чем обычно занимались такие личности в дорогих пиджаках и серебряной тростью. Вытерев испарину со лба, Аккерман огляделся. Место выглядело по-настоящему запущенным. Старый покосившийся забор давно пора было заменить, сарай выглядел так, словно от легчайшего порыва ветра с него снесет крышу. Но на едва сводящей концы с концами ферме нашли приют восемьдесят спасенных пузатых свиней. Маленькие поросята оказались не только чертовски милыми, но и умненькими.       Алессандре понравится.