***
— Мистер Дейли, ночью будет посетитель. — неожиданно сказал доктор, надевая пальто и шляпу. На улице уже была поздняя осень, становилось прохладно, да и с неба капало. Охранник подал начальнику зонтик. — Ночью? Мне предупредить ребят, чтобы не двигались, полагаю? — Нет, не нужно. Звонили из городского совета, затем соединили с неким мистером Неф. Подозреваю, что полная фамилия либо Ир Нефертари, либо Ир Нефтис. — Хм… Какой-то родственник мисс Кифф? — Отец. Во всяком случае, представился так. В любом случае, будьте осторожнее. Я не смог отказать — всё же владелец и гендиректор мегакорпорации, а так же один из попечителей музея. Таким людям «нет» не говорят. Гость прибудет около часу ночи на Роллс-Ройс Фантоме чёрного цвета. — Понял. Принял. Буду следить. — Ларри вздохнул. Почему-то у него было дурное предчувствие. Когда Менес узнала о намеченном визите родителя, то приняла новость очень плохо. Сначала девушка так и замерла, не успев зайти в сторожку, чтобы раздеться и превратиться. Затем переспросила, не шутят ли над ней так жестоко. После резко развернулась и пошла прямо к залу фараона, где, под изумлённый взгляд царя открыла уже задвинутую решётку, вошла, далее с грохотом закрылась, не забыв запереться на ключ. Некоторое время Ларри и Акменра стояли в полной тишине и молча переглядывались, будто решая, кто пойдёт разбираться. В итоге правитель вздохнул, подошёл ко входу и, прочистив горло, чтобы голос не дрогнул, спросил: — У тебя всё в порядке? — Нет. — голос явно исходил из дальнего угла помещения. — Нет, у меня ничего не в порядке. — К тебе ведь едет папа, ну что ты?.. — Ак попытался сделать голос максимально ласковым и дружелюбным. — Хочет повидать, наверное. Посмотреть, как ты тут, справляешься ли, всё ли наладилось после прошлого нападения. Беспокоится. — Если бы хотел знать, как я, мог бы потрудиться хотя бы написать ради приличия. — Ак, оставь её. — Ларри максимально понизил голос, чтобы напарница не слышала. — Дай я сначала сам взгляну на её отца. А там посмотрим. — Это отец. Он не должен ничего плохого сделать своему дитя. — фараон покачал головой. Дейли предпочел не спорить, решив перевести тему. — Лучше скажи, где вторая? — мужчина бросил взгляд на пустой стул. — Мак-Фи будет в ярости, если она опять опоздает на работу. И так взял со скрипом. — Одит отправлена по моему личному поручению в соседнюю кофейню. — Акменра слегка улыбнулся. — Если честно, большей пользы от неё пока всё равно нет. Бедная Одит, у которой с момента поступления в этот чокнутый музей на работу всё валилось из рук больше, чем обычно, и сейчас умудрилась влипнуть: чуть ни столкнулась с выходящим из машины человеком. От резкого манёвра один стаканчик с кофе опрокинулся и открылся, залив все ступеньки и чуть ни ошпарив саму девушку. Мысленно чертыхаясь, юная стражница подняла голову, чтобы посмотреть, кого там ночью потянуло на походы по музеям. Встретившись взглядом с посетителем, девушка моментально побледнела, обомлела и выронила весь оставшийся кофе из ослабевших от ужаса рук. — М-м-м-мистер… Ир Н-н-н-н… — И тебе доброй ночи, Одит. — мужчина спокойно отвёл девочку от лужи. — Успокойся. Я не вымещаю на детях вину их родителей. К тому же, ты, можно сказать, теперь моя дочь. — Я этого не просила, правда… Я просто… — Не хотела умирать. Тише, девочка, я понимаю. И принимаю. Пусть ты теперь и Кифи, я признаю всех сестёр Менес как своих детишек. Да и как ж я сиротку-то брошу, кому-то ж ты ещё-то нужна теперь. — тон Шака был крайне уничижительным. Каждое слово было полно жалости, граничащей с презрением. На «новую дочь» он старался будто даже не смотреть лишний раз. — Ты очень подходишь моей Менес, вы друг друга стоите. А теперь, кроха, покажи мне, где дверь. — Дверь?.. — Да. Дверь. В музей. Это ты можешь? Просто укажи пальцем. Не перегружайся. — Т-там… — девушка не могла унять дрожь. Ей было очень страшно находиться рядом со взрослым сфинксом, что мог бы разорвать её на кусочки, и ничего даже не получить за это. Просто так. Чисто из мести за то, что Одит посмела напасть на его дочь. Заманить и успокоить сладким тоном и сочувствием, а потом напасть. Во всяком случае, Ликет, родной отец Одит точно сделал бы именно так. Когда рука Ир Нефтиса поднялась, девочка сжалась и приготовилась к боли, но её только снисходительно потрепали по волосам. Не сказав более ни слова, мужчина направился вверх по лестнице, и вскоре скрылся за тяжёлыми дверями. Од тяжело выдохнула и опустилась на асфальт. Ей нужно было прийти в себя и сходить за новыми порциями кофе. Фараон точно будет разочарован, если новая хранительница не справится с таким простым поручением и всё же не принесёт то, что попросил. Может со второго раза получится? Зашедший в помещение мужчина не понравился Ларри сразу же. Высокий рыжий господин в деловом костюме по моде будто бы начала 20 века выглядел неприятно: глаза его были небольшими и близко посаженными, нос — кривым, словно сросся после перелома, черты лица резкими, а взгляд — холодным. Всем своим естеством этот тип будто излучал депрессию. Великую Депрессию, что и породила его, а так же десятки подобных ублюдков, подминающих под себя людей, коим было больше некуда податься. К счастью, большую их часть система в итоге уничтожила. Но этот, увы, остался. И было ясно, что нёс свои методы работы дальше, сквозь года, скорее всего лишь слегка подогнав под требования времени. Дейли моментально стало понятно, как удалось настолько быстро продвинуть новую вакансию и вынудить обычно крайне скупой на блага городской бюджет всё это проплатить — от предложений подобных личностей не отказываются. У ночного гостя явно был целый список друзей, которым можно было занести чемодан с деньгами, дабы быстро решить любой вопрос в свою пользу. — Добрый вечер, мистер Дейли. — маска дружелюбия будто бы приросла к этому лицу, скрывая истинную сущность говорящего. После встречи с Аль Капоне Ларри многое понял про гангстеров и их повадки. И уже не купился бы на этот спектакль, если бы не был вынужден. — Добрый вечер. Рады вас видеть. — Моя дочь, мистер Дейли, где она? — Мисс Кифф не пожелала выйти. — В её духе. Трусиха. Натворила дел — и теперь прячется от ответственности. — мужчина фыркнул и спокойно пошёл в сторону лестницы. — Давайте сыграем в игру: где же может скрываться моё никчёмное дитя? Ставлю 10 долларов на то, что сидит в зале с Пластиной. — Тут и большого ума не надо, чтобы понять, что хранитель Скрижали находится рядом со своим артефактом. — Рузвельт вмешался в происходящее. — Так что нет смысла в подобных ставках. — Рад лично встретить легенду. — мужчина кивнул президенту. — Надеюсь, вашей даме понравилось новое платье? Моя прекрасная Кифи выбрала специально для неё. — Сакаджавея весьма довольна подарком. Вы в курсе всей внутренней кухни музея, как вижу. — Да. Полностью. У меня хватает информаторов. Не могу же оставить такую глупую и бесполезную девку, как Менес, совсем без надзора. — Я прошу вас перестать так высказываться о ней. — голос фараона будто прогремел с верхнего этажа. — Менес моя хранительница, и неуважение к ней — это неуважение ко мне лично. — Что вы, Акменра, я бы никогда не проявил к вам непочтения. Разве можно оскорбить фактами? — Шак повернулся в сторону царя. — Позволю себе не падать на колени. Кифи говорила, что вам это не нравится. — Сэр, зачем вы пришли? — Ларри напрягся. — Обменяться любезностями со всеми? — Нет, конечно. Я же сказал, что хотел бы увидеть свою дочь. И всё. Просто поговорить с ней на тему того, что натворила. — А что она такого натворила? Негодяя пристрелил мистер Дейли, мисс Кифф никого не трогала. — Теодор почему-то захотел положить руку на ружьё, но сдержался. — Она нарушила все договорённости между нашими собратьями и переняла в свою семью другого. — Ир Нефтис покачал головой. — Среди наших бурлит жуткий скандал. Все очень недовольны таким ходом. Я только смог, между прочим, впервые за последние пару сотен лет, более-менее привести все семьи к хрупкому подобию мира, а так же убедить принять её положения, как теперь девчонка откалывает такое… — Одит сама согласилась на переход. — Ак сложил руки на груди. — И сама просила помощи и защиты. — Помощь и защиту мог дать я. Менес стоило просто сделать один звонок. ОДИН. Просто нажать пару кнопок. И всё. Вопрос был бы решён. Но нет, она почему-то решила, что может сама принимать решения и думать, хотя делать это ей совершенно нечем, как показывает практика. Сделанного не воротишь, да и выдавать бедную пташку в когти её поехавшего отца я не стану. Но беседу провести обязан. Так моя дочь на самом деле в зале с Пластиной? — Да, она там. Но я не пущу вас к ней. — Акменра был недоволен тем, что услышал. Особенно его раздражали неприкрытые оскорбления. Его собственный отец был строгим, да. Ругал. Журил. Отчитывал. Но никогда не позволял себе унижать сыновей, оскорблять их честь и достоинство. Меренкахре считал, что плевать в своих чад — всё равно, что плевать в своё же отражение. И Ака научил тому же. — Почему же фараон не пустит отца к его же ребёнку? — Шак нахмурился. — Потому что я имею теперь все основания полагать, что вы можете причинить ей вред. А я не могу этого допустить, будучи другом. — царь звучал решительно. Ларри кивнул, подтверждая слова юноши. — К тому же, мисс Кифф чётко дала понять, что не хочет вас видеть. Никто из нас не вправе вынуждать её это делать. Можете, правда, попробовать позвать дочь отсюда. Может выйдет. Или позвонить, тоже вариант. — Не возьмёт трубку. Вот выбрали же Боги… У меня несколько дочерей, но нет, угораздило же выбрать такую упрямую, глупую, уродливую, бесполезную… — ДОВОЛЬНО! — Акменра буквально слетел по ступеням вниз и оказался совсем рядом с мужчиной. Другие экспонаты, до этого вежливо делавшие вид, что ничего не происходит, замерли и затихли. Таким их фараона не видел пока ещё никто: правитель, казалось, был готов метнуть в оппонента что потяжелее. В глазах его горел гнев. Несмотря на то, что юноша уступал и в росте, и габаритах Шаку, он выглядел решительным и очень сердитым. — Да как у вас вообще язык поворачивается так отзываться о своей же дочери?! Она же ваш плод! Раз уж на то пошло, то ругайте себя самого за то, что вырастили! — Молодой человек… — но закончить сфинксу не дали, так как Акменра просто показал жест «молчать», да так яростно, что посетитель замолк, побоявшись гнева хозяина Скрижали. Ларри передёрнуло. Ак редко показывал это свою сторону. — Раз на то пошло, то у меня к вам есть целый ряд вопросов: почему Менес не была готова к своему посту? Почему она решила, что обязана днями и ночами голодать и не спать, пока её ни срубило? И самое главное: почему вы не научили дочь драться?! — Да потому, что я никогда не хотел, чтобы ОНА была стражем. — мужчина сильно нахмурился. — Она — младшая. Самая слабая. Самая неопытная. Самая… Неважно. Она не годилась на этот пост с рождения. Я готовил других моих детей. Но Боги сделали выбор. Будьте уверены, я не просил этого. Меньше всего я бы хотел, чтобы моя самая неудачная дочь оказалась тут. Менес не умеет слушаться. Не признаёт авторитетов. Слишком своенравна. Я её, признаю, запустил и избаловал. Не позволил матери вымуштровать её как надо. Знаете, наверное, даже мудро, что вы приняли ещё одну. Пусть так. Раз Боги это допустили — верно, уже пора. Похоже, моё убожество и правда совсем не справляется. Да и как она могла? Может хоть с помощницей сможет выполнять свою роль и перестанет быть такой бесполезной. — С меня хватит. — голос Акменры стал холодным и жёстким. — Ларри, я могу тебя попросить кое о чём? — М? — Дейли стало даже как-то неловко от этого разговора. — Позаботься, чтобы я больше не видел и не слышал этого человека. Не намерен далее терпеть эти помои в сторону моей подруги. Ещё немного — и я за себя не ручаюсь. — парень резко развернулся и твёрдой походкой направился в сторону своего зала. — Вам и правда лучше уйти. И побыстрее. В этом музее ваша дочь для нас — хорошая подруга. К ней хорошо относятся. — Теодор хмуро пригладил будто вставшие дыбом от гнева усы. — Нам всем крайне неприятно слышать такие жестокие и грубые слова о ней. Для юной девочки без подготовки Менес хорошо справляется со свое работой. Не уверен, что терпения моих товарищей хватит, если вы ещё что-то неуважительное скажете. — Я бы советовал вам не испытывать судьбу. — Ларри кивнул, взглядом прося крошечного Джеда на столе убрать пистолеты в кобуру. Напряжение висело такое, что сам факт выстрела мог бы снять с остальных поводок и развязать им руки. И вряд ли Дейли смог бы им помешать. — Что ж, чудно. — Нефтис усмехнулся. — Я всё равно всегда буду следить за вашим музеем. Берегите мою дочь. Она достаточно неуклюжа, чтобы убиться средь двух ступенек. — мужчина развернулся и спокойно ушёл. Когда дверь за ним закрылась, сторож выдохнул с облегчением. — Он говорил очень громко. Мисс Кифф, уверен, слышала каждое слово. — Джед нарушил тишину первым, таки убрав оружие. — Должно быть, она очень расстроилась. — Кто угодно бы расстроился, слыша о себе такое от родного и близкого. Поверить не могу, что кто-то может с одной стороны тратить кучу денег на заботу о своём ребёнке, приложить столько усилий, чтобы помочь, а с другой — так демонстративно и неприкрыто поливать его грязью. — Сакаджавея покачала головой и поставила чайник. Остальные воздержались от комментариев. Добавить было просто нечего. Мать девочки, при всём её неприятном характере, хотя бы не позволяла себе ничего подобного. Акменра нашёл подругу сидящей на полу в углу гробницы, неподалёку от саркофага. Девушка спряталась между стеной и гробом. Она часто и шумно дышала, обняв колени и закрыв голову в попытке зажать уши. По лицу её катились крупные слёзы. Юноша опустился на пол рядом с Менес, после чего положил руки ей на плечи. — Эй… Всё в порядке. Он ушёл. — Чёрт бы его побрал… — голос девушки дрожал. Акменра никогда её такой не видел. Ни оторванное ухо, ни попытки покушения, ни чужие смерти — ничто ранее не приводило Кифф в такое состояние. Фараон понял, почему она не хотела даже говорить об отце. И сейчас хотел взять назад все слова в его защиту, сказанные в прошлом. — Забудь. Его речи ничего не значат. — Значат. Он мой отец. Если даже он так думает, то… — То он глупец. — Ак звучал рассержено. — Просто недалёкий смертный. Боги выбрали тебя. Они что-то разглядели. И я даже подозреваю, что именно: ты сильная девушка. Добрая. Заботливая. Верная и храбрая. А ещё сострадательная. Немногие станут нарушать вековые договорённости, чтобы спасти от опасности чужую девку, что приставляла к их горлу нож. Ларри работает тут много лет — но не додумался помочь мне справиться с ужасом ежеутреннего возвращения в гроб. Ты же не обязана была ничего этого делать. Но не оставила никого в беде. Не видел и не знаю твоих сестёр, но, видимо, они похожи на родителей больше тебя. И я понимаю, почему никого из них не выбрали. Так что хватит плакать. Никто не вправе оспаривать выбор Богов. — фараон обнял подругу и спрятал её лицо в своих одеждах, начав поглаживать по голове в попытке утешить. — Давай утрём слёзы и пойдём вниз. Сак сделает чаю. Джед расскажет шутку, как обычно. Рекси принесёт что-нибудь поиграть. — А Аттила расскажет историю из своих походов. — Менес улыбнулась слегка и обняла друга в ответ. — Я ничерта не понимаю, но, почему-то, всегда очень интересно. Он так эмоционально говорит! Вживается в каждую роль… — Ну вот видишь? Давай бери себя в руки. Музей нуждается в своей хранительнице. — Акменра повернул голову, когда около входа раздался звук падения. — Одит… — Я не нарочно! — пришедшая девочка чуть ли ни плакала, сидя в луже кофе. — Декстер выбежал мне прямо под ноги! Я не хотела! Я правда старалась… — Всё в порядке. — Менес утёрла слёзы и поднялась, после чего подошла к новенькой и подала той руку, помогая встать. — Не обожглась? Это всего-лишь кофе. У тебя обязательно получится в другой раз. Акменра вздохнул, но сдержал своё мнение. Он сегодня своими глазами увидел, как сильно могут ранить слова. Подойдя к своим стражницам, царь улыбнулся. — И правда. К тому же, я всегда больше любил пиво.***
Сидя в своём автомобиле, Нефтис смотрел в одну точку за окном. Его водитель, как обычно, молчал, уловив мрачное настроение босса. Шак прокручивал в голове всё, что сказал. Внезапно он выпрямился, будто в спину вбили столб. — Роберт… — Да, начальник? — Могут ли Боги ошибаться? — Как знать-то, сэр. — шофёр пожал плечами. — Вряд ли, я думаю. — Хорошо. А как ты думаешь, можно ли переубедить Бога? Если он уже принял решение. — Кто ж скажет, сэр. Бог на то и Бог, что пути его неисповедимы и не доступны нашему пониманию. — мужчина давно привык к странностям бизнесмена и тому, что временами его пробивает на теологические беседы. У богатых свои причуды. — Иногда мне кажется, что у Богов есть какое-то своё изощрённое чувство юмора. Или это просто банальная карма. — мужчина вздохнул и полез в телефон. На заставке экрана стояло фото улыбающейся девочки лет пяти с круглым пухлым личиком и огненно-рыжими хвостиками. В руках у малышки была убитая крыса, которую та гордо показывала в камеру. — Она забирает самое ценное. Я сделал много дурного в своём прошлом. Но никогда не думал, что придётся заплатить так дорого. — Как ваша дочка, сэр? — Не вышла. — Нефтис снова устремил взгляд в окно. — Разговор не получился. Но, быть может, я хотя бы смог переубедить тех, кто назначил её на это место. Водитель промолчал. Он не понимал, что именно имел в виду его босс временами. Только знал, что тот безумно любил свою младшую дочь. Возможно потому, что жена давала Шаку с ней видеться намного чаще, чем с другими. Мистер Неф с достал сигарету, открыл окно и закурил в долгий затяг. Он так старательно пытался убедить Богов, что его любимица никчёмна и не годна к службе фараону! Даже пожертвовал своими отношениями с дочерью, оттолкнув ту от себя. Но те всё равно взяли своё. Нефтис был уверен, что выбор Менес — суть есть наказание Осириса и Маат ему лично за то, что он натворил в молодости и как отступил от договора и обещаний, дав всем дочкам свой родовой знак, не смирившись с отсутствием сына. Каждый платит за свои грехи. А грехи Шака были тяжелы и ужасны. Но ТАКАЯ плата… Мужчина набрал номер Герсы. Чем быстрее он даст дочери сильного защитника — тем лучше.