(Бордель «Дом желаний», лес)
* * *
Назад в отель амойцев и землян снова повёз Леоди. Когда они выехали, было уже совсем темно. Рики, переодевшийся на сей раз без помощи Себастьяна в свой монгрельский наряд, «концертный костюм» вёз с собой. (Себастьян, незаметно подмигнув, отвёл его руку с протянутым свёртком, когда полукровка вознамерился вернуть его: «Пусть останется у вас. На память…») Ясон всю дорогу держал его руку в своей и время от времени пожимал, бросая на него такие взгляды, что тот неуверенно улыбался — слишком непривычно было видеть в льдистых глазах Блонди столько неприкрытой страсти, от которой по коже монгрела бегали мурашки. Хотя единственное, что он услышал от Ясона после выступления — «Это было хорошо, Рики». Раулю было невмочь на сиденье. Анус и член распирало изнутри от жгучего желания, и он думал, что, если сейчас не уговорит Катце на свидание — его просто разорвёт от напора. Сейджуро продолжал испытывать сокрушительную зависть к Рики. После танца тот на него даже не взглянул, да и все остальные обращали на него теперь внимания не больше, чем на пустое место. Его самолюбие было растоптано в лепёшку, и гермафродит лихорадочно думал, как ему вернуть былую уверенность в своём обаянии. Сегодняшнее событие окончательно подкосило его веру в себя. Он сидел, отвернувшись к окну, и на его длинных ресницах дрожали слёзы жалости к себе, а губы кривились в плачевной гримасе. Но разреветься, как сделал бы он, не задумываясь, совсем недавно, Сейджуро теперь не смел. Рядом с ним больше не было фурнитура, который стал бы его утешать и уговаривать. Зато возле него в лимузине сидели два его прежних хозяина, один за другим отказавшихся от него, и монгрел, танцевальным мастерством убедительно доказавший своё превосходство… Себастьян не стал «выключать» действие ещё не выдохшегося «Влечения», позволяя ему проникнуть глубже во всех вдохнувших его аромат. Так что Сиэль тоже продолжал находиться под незримым воздействием духо́в. И хотя граф из гордости не подавал вида, что испытывает какие-то необычные ощущения, но демон чутко впитывал исходящие от него эманации и видел по лёгкому румянцу на щеках и более глубокому дыханию, что тот испытывает жгучее желание и нетерпение. Себастьян еле заметно улыбался, зная, что член у юного графа стоит колом, возможно, даже причиняя ему небольшую боль. Вначале они снова заехали в бордель «Дом желаний». Когда лимузин остановился, Рауль вышел из него вместе с Сейджуро и, стараясь говорить бесстрастно, сказал Леоди: — Съёрр Монроэ, возвращайтесь в отель без меня. Мне нужно срочно переговорить с Катце, я вернусь позже. Вызову «капсулу». Ясон поинтересовался, стараясь, впрочем, чтобы его слова прозвучали равнодушно: — Неужели твои дела не могут подождать до утра, Рауль? — Не могут, — сухо ответил тот. — Катце советовался со мной по поводу проведения нейрокоррекции одного из своих пэтов. Сейджуро задрожал. — Меня?.. — спросил еле слышно. Он слышал про такие операции, что при них что-то отрезают внутри головы. Рауль полоснул его холодным взглядом, от чего тот затрясся ещё больше. — Такие вопросы с пэтами не обсуждают, — сталь зазвучала в его голосе, и Сейджуро весь съёжился. Леоди спокойно сказал, склоняя голову: — Как вам будет угодно, господин Ам. Что ж, тогда до свидания. — До свидания, — отозвался тот. Леоди захлопнул дверцу лимузина и тронулся с места, а Рауль увидел выходящего из дверей "Дома желаний" его владельца. Может быть, мысль о том, что Рауль Ам задумал провести свою операцию именно над ним, пришла Сейджуро в голову из-за того, что он вспомнил, как оскорбил Рики и как наказал потом его за это Катце. Увидев хозяина, гермафродит отчаянно кинулся к нему и взмолился: — Господин, пожалуйста, прошу вас — я тоже хочу выучить танец, который сегодня показал Рики! Я… я буду танцевать не хуже, чем он! Катце было трудно чем-то удивить, но Сейджуро это удалось. — Ты хочешь выучить танец Рики? Почему? — Я… могу показывать его клиентам, хозяин… Я буду очень стараться! — поспешно пообещал он и опасливо покосился на Рауля. — Пожалуйста, только не надо мне делать эту… нерво… ниро… — он запнулся, — эрекцию… Ам удивлённо хлопнул глазами и шевельнул бровью, но ничего не сказал. — Хм… — Катце вопросительно взглянул на биотехнолога. Тот пожал плечами. — Что ж. Извинись перед Рики и попроси его научить тебя этому танцу. Возможно, он согласится. Рауль бесстрастно сказал: — Нам нужно поговорить, Катце. — Конечно, господин Ам, — покладисто пообещал тот и кивнул Сейджуро на дверь борделя. Гермафродит поспешно скрылся за ней. Брокер и Второй Консул Амой остались наедине. Поскольку клиентов сейчас возле заведения не было, они могли поговорить прямо здесь. — Что ты сказал Сейджуро? — спросил брокер. — Что собираюсь обсудить с тобой вопрос нейрокоррекции из одного из твоих пэтов, — ответил тот. — Видимо, он принял это на свой счёт. — Ясно. Танец Рики действительно был таким впечатляющим? — Весьма. Я записал его, — Рауль продемонстрировал планшет. — На самом деле я хотел… — он осёкся, но договорил: — Может, куда-нибудь съездим? — в его голосе прозвучала напряжённая просьба. — А как же моё заведение? — резонно заметил владелец борделя. — Закройся пораньше. Кто его тронет? «Дом желаний» под охраной клана Монроэ, об этом знают все твои клиенты. Катце задумался. — Прошу… — тихо сказал Рауль. — Ладно, — решил тот. — Жди, — и вошёл в бордель. Ам облегчённо вздохнул. Войдя, Катце прямиком направился в шатёр Сейджуро. Тот вскочил с надувного матраса, встревоженно глядя на него. — Хозяин… — пролепетал он. Владелец борделя приблизился и успокаивающе похлопал его по плечу. — Не переживай. Я поговорил с доктором Амом, он не будет делать тебе нейрокоррекцию. — Правда? — просиял гермафродит. — Да. Ты ведь больше не подведёшь меня? Сейджуро ухватился за его руку с явным намерением поцеловать, но Катце отдёрнул её. — Не нужно. Ты готов извиниться перед Рики и попросить его обучить тебя? Тот усиленно закивал. — Хорошо. Мне нужна твоя помощь, Сейджуро. — Всё, что прикажете, хозяин, — поспешно пообещал он. — Я доложен отъехать по важному делу. Я закрою бордель раньше, а вы ложитесь спать. Ты проследишь, чтобы все сделали это быстро и не поднимали шума до моего возвращения. Ясно? — Да, господин! Катце провёл рукой по его волосам. — Справишься? — Я… постараюсь, хозяин! — воскликнул тот с готовностью. — Значит, договорились. Рассчитав последних посетителей, Катце объявил о более раннем закрытии борделя, оставил Сейджуро телефон с указанием звонить в экстренном случае, кое-что сложил в свой рюкзак, подхватил его и вышел, заперев дверь. Снаружи уже стояла вызванная Раулем автоматическая капсула. Они оба молча уселись в неё, рыжеволосый — на место водителя. — Куда поедем? — спросил Второй Консул. Брокер раскрыл на планшете карту Тацуто, выбрал какую-то точку на ней, ввёл координаты в навигатор и включил автопилот. Капсула покатила по ночному городу, Рауль не решился сразу поинтересоваться — куда. — Что там за танец? — спросил Катце. Рауль протянул ему планшет и нашёл нужное видео. Брокер погрузился в созерцание танца Рики. Увидев, в каком виде тот вышел танцевать, он даже присвистнул: — Вот это Себастьян постарался… Сам Консул тоже время от времени бросал взгляды на экран и глядя на то, как от энергичных движений монгрела невесомая полоска шёлка взвивается на его чреслах, чувствовал, как вместе с ней вздымается и его собственный член… Досмотрев танец, Катце вернул Аму планшет и заметил: — Да, будет неплохо, если Сейджуро тоже его освоит. — Понравилось? Катце спокойно положил руку на пах Рауля: — Похоже, и тебе. — Рики всех нас удивил. — Ещё бы, ведь его учил этому рагон. — Куда мы едем? — наконец решился спросить Рауль. — Тут есть лес неподалёку. — Лес? — Возле Океана мы уже были. — Логично, — согласился биотехнолог. Капсула продолжала плавно нестись по городу. Большинство келлусцев уже явно видели десятый сон, люди встречались лишь изредка и на одинокую машину никто не обращал ни малейшего внимания. Рауля распирало ожидание. Он сказал: — Спасибо, что согласился поехать. — Я тоже этого хотел, Рауль, — спокойно заверил его Катце, и слова эти заставили заблестеть от радости глаза Второго Консула. Больше они не разговаривали. Рауль умолк и просто наслаждался близостью любовника, предвкушая свидание… которое Катце умел сделать незабываемым. Он ощутил лёгкий холодок, вспоминая некоторые моменты предыдущих, но тут же почувствовал, как следом накатила новая волна ещё более жгучего возбуждения. Чёрная полоска леса скоро показалась впереди. Людей вокруг уже не осталось, и Катце прибавил скорость до позволенного в Тацуто максимума. За считанные минуты после этого капсула доставила их на опушку леса и остановилась. Катце подхватил рюкзак, и они вышли из машины. Заблокировав двери, брокер вынул из кармана небольшой фонарик и включил. Полоска света, которую он давал, была яркой, но узкой. Брокер переключил режим, и пятно света стало более рассеянным, но широким. Освещая участок впереди себя, они двинулись вглубь леса, кое-где раздвигая кусты и высокую траву. Стояла лёгкая прохлада, приятная после жаркого келлуского дня. Кругом раздавались сонные голоса незнакомых птиц и каких-то насекомых, в воздухе ощущались ароматы листвы и хвои. Атмосфера была в целом непривычной для амойцев, привыкших к своим урбанизированным каменным джунглям. Этот лес не походил на Ботанический сад в Эосе; искусственное создание рук андроидов сейчас казалось стерильным рядом с настоящим творением природы. Лес наполняла какая-то дикая, первозданная красота, пусть и почти невидимая сейчас в темноте, но его мощная энергетика буквально пронизывала собой пространство. Рауль тоже немного видел подобных мест, потому что больше времени пропадал в своих лабораториях, а если и ездил на другие планеты, то чаще всего для участия в переговорах, дипломатических миссиях, обмену опытом в области нейротехнологий. В девяноста процентах случаев эти встречи проводились во дворцах, башнях и особняках, не требуя выездов куда-то на природу. Катце и вовсе нигде не бывал, кроме Амой, а там лесов особо не водилось. Поэтому оказаться в подобном лесу Тацуто было необычным приключением для них обоих. Брокер, светя фонариком, продолжал углубляться дальше, Рауль не спрашивал — куда они идут и что его любовник, собственно говоря, ищет. Но наконец, через несколько минут своего пешего похода они остановились посреди небольшой поляны или проплешины. На одном её краю росло дерево, ствол которого был причудливо изогнут. Начав расти вертикально, оно невысоко от земли неожиданно ныряло вбок, образовав горизонтальный отрезок примерно дюймов шестидесяти длиной, а потом снова выпрямлялось и дальше росло уже вертикально до самой верхушки. — Отлично, — Катце подошёл к дереву, опустил на траву рюкзак, а фонарик укрепил в развилке ветвей у них над головой. Они оказались в круглом, не очень ярком пятне света. — Садись сюда, — он хлопнул по горизонтальному отрезку ствола. Рауль пожал плечами и присел на ствол. Катце покрутил пальцем у виска: — Верхом садись. — Зачем? — распахнул глаза тот. — Поскачем на нём вместе, — ухмыльнулся Катце. — Ты дебил, Рауль? Верхом садись, я сказал! Лицом сюда, — он хлопнул ладонью по стволу, устремлённому вверх после изгиба. Ам послушно перекинул длинную ногу через горизонтальный участок дерева и уселся в профиль к Катце. Стопы его прочно стояли на земле, колени согнулись почти под углом 90˚ — нижняя вертикальная часть ствола была совсем невысокой. — Встань, — скомандовал брокер, расстёгивая рюкзак и что-то из него извлекая. — Подвинься вперёд и обними ствол. Рауль послушался и поднялся. Горизонтальный участок проходил у него между ног. Чтобы обнять ствол, ему пришлось слегка прогнуться в пояснице. Катце шагнул к нему и защёлкнул наручники у него на запястьях, а затем прикрепил их к дереву уже знакомой Раулю скобой с геомагнитом. Потом склонился и последовательно заковал щиколотки биотехнолога в ножные браслеты, продев в прикреплённые к ним кольца две других скобы с геомагнитами. Те приросли к дереву и к земле также прочно, как до этого — к камню на берегу океана. Рауль безропотно позволил Катце проделать с ним все эти манипуляции. Брокер придирчиво осмотрел прикованного к дереву Блонди: руки высоко над головой обнимают ствол, грудью и животом Рауль прижался к нему же. Ноги раздвинуты и чуть присогнуты в коленях, между ними — горизонтальная часть дерева. Прогиб в пояснице заставил Ама слегка оттопырить зад. Золотые волосы, отблёскивая в неверном свете фонаря, в беспорядке рассыпа́лись вьющимися волнами по плечам, стекали со спины, свисали со ствола; некоторые пряди упали до земли, завившись в колечки. Рауль повернул к своему спутнику лицо, на котором застыло напряжённое выражение. Глаза против воли расширились: непредсказуемость Катце, хорошо ему известная, тревожила и заводила одновременно. — Хорошо смотришься, — брокер слегка шлёпнул его по откляченному заду. Вслед за этим он бесцеремонно задрал подол на сьюте Рауля и, обшарив его пах, принялся расстёгивать брюки. — Катце… — беспомощно обронил Второй Консул. — Что не так? — спросил тот, деловито продолжая начатое. — Или ты грибы собирать сюда приехал? — Нет, — выдавил Рауль. — Но… — Вот и заткнись. Ам послушно заткнулся, испытывая странное облегчение от окружающей темноты. По крайней мере, никто не увидит, как он краснеет. И вообще ничего этого не увидит. Спустив на Рауле брюки и обнажив его ягодицы, Катце нащупал между ними свою пробку и одобрительно заметил: — Молодец, за это хвалю. Сколько времени мы сэкономили, верно? — Верно, — хрипло подтвердил Рауль. Катце потрогал его налившийся от желания член и усмехнулся: — Видишь, какая ты шлюха, Второй Консул? Ам промолчал. Брокер схватил его за волосы и запрокинул голову назад. — Да и ли нет? — жёстко спросил он. — Да… — признал тот. Выпустив волосы, Катце вытянул пробку из сфинктера биотехнолога, извлёк из рюкзака тюбик с лубрикантом, открыл его и щедро смазал подготовленное отверстие. Потом расстегнул ширинку на джинсах, перебросил ногу через ствол и подвинулся ближе к своему партнёру. Парой движений довёл до полной готовности так и рвущийся в бой вновь обретённый член. Бионический протез с готовностью влепился в горячие недра Рауля. Тот издал тихий блаженный стон и прикрыл глаза. Катце с остервенением принялся вбиваться в него сзади — видение танца Рики, а ещё больше — зрелище прикованного, покорного, готового на всё Второго Консула Амой, завело его донельзя. Слившись воедино, они долго не могли насытиться друг другом. Катце наддавал бёдрами, тяжело дыша; были слышны глухие шлепки соприкасавшихся тел. Рауль елозил промежностью по стволу, к счастью, довольно гладкому, иначе он всё бы стёр себе в кровь от напора огненноволосого любовника. Тот просунул руки под сьют Блонди и положил ладони ему на грудь, терзая соски и извлекая из его горла гортанные вскрики. Потом опустил правую руку к члену Рауля, ощущая под ладонью массивную тяжесть и выпуклости налившихся вен. — Послушная дыра, — цедил он сквозь зубы. — Растраханная задница, ходячее дупло! Тебя ебать надо часами искусственным фаллосом… во все твои твоё ненасытные отверстия! Каждое оскорбление точно током пробегало в глубине позвоночника Блонди. В такие моменты ему казалось, что он способен кончить от одного голоса любимого тирана... Катце с глухим стоном излился в него, судорожно вцепившись пальцами в его ягодицы, ощущая на них неровности затянувшихся шрамов, и Рауль, дико вскрикнув, извергся длинной белёсой струёй спермы, изогнувшись в пояснице на пике наивысшего блаженства. Отдышавшись, Катце перебросил ногу через ствол, потянулся к рюкзаку, извлёк упаковку салфеток, обтёрся и застегнул джинсы. Блонди ждал, когда он отцепит геомагниты и снимет с него наручники и ножные браслеты, но вместо этого Меченый вдруг завернул на нём подол сьюта ещё выше, сместил его вбок и заправил под пояс. Рауль недоумевающе повернул к нему голову. Застёгивая рюкзак, брокер невозмутимо сказал: — Постоишь тут до утра. Часов в семь приеду и освобожу тебя. На несколько секунд Рауль опешил, думая, что ему послышалось. Но видя, что Катце, потянувшись, вынимает фонарик из развилки ветвей и явно собирается уходить, он спросил, запинаясь: — Ты… ты ведь шутишь? — Разве? — он уже забрасывал рюкзак на плечи. — Постой здесь, Рауль, подыши свежим воздухом на природе. Или можешь представить, что находишься в своём лабораторном шаре. — Отпусти меня немедленно! — опомнился Второй Консул, ушам не веря. — Ну, тихо-тихо, — брокер пошлёпал его по ягодице. — Не паникуй, ничего с тобой не случится. — Что значит «не случится»? Ты в своём уме, Катце?! — вскипел Рауль и рванулся. Разумеется, безрезультатно. Наручники на нём были из стали, которую не смогли бы согнуть даже Блонди с их нечеловеческой силой. — Я просматривал сайт, посвящённый местной фауне, — невозмутимо сообщил ему рыжеволосый. — Диких животных в этом лесу не водится, так что твоей жизни ничего не грозит. Погода стоит тёплая, не замёрзнешь. От голода до утра не умрёшь тоже. Захочешь облегчиться — все твои отверстия свободны, — он повернулся к нему спиной. — Катце! — вскрикнул Ам, всё ещё не веря, что тот сейчас уйдёт. — Можешь кричать, если очень хочется, — обернулся к нему Катце. — Но мы далеко от ближайшего населённого пункта, тебя никто не услышит. На мой взгляд, благоразумней помолчать. Встретимся утром, — и он скрылся из вида за деревьями, унося с собой фонарь и оставив Блонди стоять прикованным к дереву в кромешной темноте. Вопли застряли у Второго Консула в глотке. Он был слишком ошеломлён случившимся, но через несколько секунд с остервенением принялся дёргать руками и ногами, извиваться всем телом, пытаясь сорвать стальные путы. Он рвался, пока не осознал всю тщету своих усилий. Значит, ему и впрямь придётся стоять так до утра? Прикованному, жалкому, несмотря на всю свою силу? Стоять в унизительной позе со спущенными штанами, пока этот полоумный не вернётся утром, чтобы освободить его? Это казалось слишком диким, чтобы быть правдой, но хочешь-не хочешь, а пришлось ему смириться с неизбежным. Некоторое время Рауля терзала глухая ярость. Как тогда, в тот незабываемый день в Апатии, когда Катце приковал его цепью к потолочному блоку и оставил вот так же беспомощно стоять, да ещё и без единой нитки на теле… Но ярость оказалась слишком сильной, сложно было поддерживать её длительное время. Перестав рваться и беситься, Ам обмяк в своих путах и в изнеможении опустился на горизонтальный отрезок ствола дерева, проходивший между его ног. Наглость и бесцеремонность Катце, осознание того позорного положения, в которое он, Второй Консул Амой, попал по собственной глупости… всё это неожиданно начало заводить его. Стоит он такой, с нагими ягодицами, доступный для любого насилия, и ничего не может сделать… Прохладный воздух обвевал его кожу, касался члена, точно трогая его бестелесными пальцами. Темнота, стрекотание таинственных насекомых… ни малейшей надежды на освобождение раньше, чем рыжий соизволит вернуться за ним… и стоять ему так всю ночь до утра… А потом Рауль вспомнил, как бывший фурнитур брал его совсем недавно, как яростно врывался в его анус, осыпая ядовитыми оскорблениями, от которых у него, Рауля, закипала кровь… Он почувствовал, как член его снова неудержимо начал крепнуть. Ам привстал и прижался им к коре дерева… …Когда Катце с Раулем входили в лес, Меченый поставил на телефоне маршрутизатор, запоминающий дорогу. Сейчас, направляясь назад, он включил его и возвращался по своим следам. Зелёная дорога со стрелочками мерцала на экране, помогая не сбиться с пути. Катце усмехнулся, представляя себе, какие чувства и эмоции испытывает сейчас Рауль. Наверняка взбешён и ошарашен… Впереди показались последние деревья. Брокер благополучно вышел на опушку к оставленной «капсуле». Аренда машины столь длительное время наверняка встанет вызвавшему её Раулю в немалое количество кредитов. Ну, уж кто-кто, а Второй Консул Амой точно не обеднеет. С покупкой «Эроса» эти траты не сопоставимы. Он открыл дверцу, уселся в салон, опустил стекло. Достал из кармана пачку «Амки Шелагх», закурил и взял с сиденья оставленный Раулем планшет. Нашёл видео с танцем Рики и снова запустил его. Монгрел лихо танцевал под зажигательную мелодию, извивался и тряс бёдрами. Что и говорить, полукровка превзошёл самого себя. Не удивительно, с таким-то наставником… Катце надеялся, что этот танец поможет помирить их с Ясоном, прийти к соглашению, и желательно, чтобы длилось оно долго и касалось не только постели… Досмотрев танец, Катце выключил планшет, откинулся назад и закрыл глаза, решив вздремнуть с полчасика. День выдался непростой, клиенты шли в бордель косяками, как рыба на нерест, он только и успевал поворачиваться. К ночи он уже ног под собой не чуял, хотя и не собирался никому этого показывать. Ему нужно было отдохнуть, хотя бы немного… Проснувшись, Катце снова полез за сигаретами. Взбодрившись порцией никотина со стимулятором, ещё раз посмотрел танец Рики и взглянул на часы. Прошло около часа после того, как он оставил Рауля привязанным в лесу. Довольно. Он вышел из машины, снова заблокировал дверь, включил фонарик и маршрутизатор и направился назад в лес. …Рауль не поверил собственным глазам, когда увидел свет фонаря, услышал шорох травы под чьими-то шагами, а вслед за этим показался и сам брокер. Злость у Второго Консула прошла к тому времени, он уже смирился с мыслью простоять так до самого утра. Но вот опять всё вышло не так, как рисовалось ему изначально. — Ты… — выпалил он. — Точно я, ты не ошибся, Рауль, — подходя, сказал Катце. — Слишком сексуальная у тебя задница, снова хочу тебя трахнуть. У биотехнолога язык прилип к зубам. У него уже не осталось сил на гнев и возмущение. Ему только неистово хотелось снова соединиться с этим рыжим… проникнуть друг в друга, сплестись телами… что и случилось через несколько минут. Они жадно и яростно наслаждались друг другом, точно находились на поле битвы. Меченый лихорадочно хватал его за волосы, вцеплялся в ягодицы, притягивал к себе за живот, вжимаясь в него всем телом. Рауль глухо стонал от страсти и мечтал, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Тьма окружала их, и тени от неверного света фонаря сливались на траве так же, как их собственные тела. Наконец, оба взмокшие, тяжело дышащие, испытав очередной крышесносный оргазм, они обессиленно повисли — Рауль на дереве, Катце на нём самом. Отдышавшись, брокер слез со ствола, заправился и отцепил геомагниты, снял наручники и ножные браслеты со своего любовника. Тот, распрямляя затёкшие суставы, тоже наконец-то слез с дерева и привёл в порядок себя и свою одежду. — Поверил, Рауль? — с глубоко скрытой иронией спросил Катце. — Что я оставлю тебя здесь до утра? Второй Консул заключил его в объятия. — Мой единственный и неповторимый Катце… — тихо сказал он.