Свет Уходящего Солнца

            — Ну же, открой его.       Мальчик со светлыми волосами принимает коробку из рук служанки в черном платьице и белом фартуке. Он ставит яркую коробку на ковер, садясь перед ней и поджимает ноги под себя. Женщина на диване рядом вздыхает, посматривая на часы.       — У тебя не так много времени.       Мальчик хватается за ленты, аккуратно их распутывая. Служанка стоит за диваном, бегло рассматривая женщину перед собой. Он был хорошим мальчиком, но всегда держался в одиночестве, без друзей, на детские площадки никто никогда его не водил, мол, «пустая трата времени». Она этого критически не понимала и понять не сможет.       — Почему вы не называете его по имени? Лео — прекрасное имя.       Женщина оборачивается, остудив пыл служанки яростным взглядом.       — Потому что его имя отвратительно. Еще станет как свой папаша, и вообще, не лезь не в свое дело, прислуга.       Девушка открывает рот в удивлении, сразу же захлопывает его и тихо мямлит.       — Простите, мисс Галлант.       Иви оглядывает служанку с головы до ног и едко улыбается, отчего появившиеся морщины на лице делают ее еще более мерзкой со стороны.       — Почему бы тебе не пойти и не помыть уборные, дорогуша.       «Конечно, мисс Галлант», тараторит девушка и буквально вылетает из комнаты, кинув секундный взгляд на одинокого мальчика. Лео был чистым, светлым ребенком, и она безмерно сожалела о том, что не может ухаживать за ним так, как хотелось бы. Мальчик мурлычет с игрушкой, которую выбирала для него служанка самостоятельно, а Иви даже не притрагивалась к коробке.       Родителей Лео не видел уже давно. Вечно занятая на работе в сети самых дорогих салонов Лос-Анджелеса мать — Дженнис Галлант, не уделяла ребенку совершенно никакого внимания. Отца же давно не было в живых, не без помощи свекрови Иви, Хью Стюарт умер в возрасте сорока пяти лет при крайне загадочных обстоятельствах. Связи Иви позволили замять дело, а ее репутация очернила всю жизнь Хью для общества.       Так почему же никто не звал Лео Галланта по имени? Все просто — имя дал ему отец, потому что Дженнис после родов разрешила ему это сделать. Иви тогда рвала и метала — чтобы этот подонок смел выбрать имя для ее внука?! Женщина не простила Хью такое отношение к себе, он обязан был спросить у самой Иви, а Дженнис только потакала желанием этого глупого мужчины.       — Ты просто Галлант, дорогой. Гэл, если хочешь, — приторно-сладко говорила бабушка Лео, но стояла ровно, даже не пытаясь присесть к мальчику, позволить ему посмотреть Иви в лицо. Нет, она до такого никогда не доходила, была отстраненной и строгой.       Служанку, говорившую с Иви Галлант, уволили через неделю, поэтому Лео остался совершенно без поддержки, которую редкими порциями старалась давать ему Лесли Стюарт.       «Прости, брат» — последняя мысль Лесли перед тем, как ворота поместья Галлантов не закрываются перед ней навсегда.       После этого Лесли долгие годы не видела Лео Галланта. Жила, работала, но не могла никак забыть своего братишку со светлыми волосами и черными глазами. В один день, работа курьера забросила ее в самый центр Лос-Анджелеса. Богатый салон заказывал большое количество коробок с какими-то парикмахерскими принадлежностями, Лесли не была сильна в этом от слова совсем.       Зайдя в салон, Стюарт поставила коробку на стойку регистрации, ожидая менеджера. Наконец, тоненькая девчушка с именем «Аканэ» на бейдже и высветленными волосами чуть выше плеч, юркнула за стойку, извиняясь перед Лесли за ожидание, хотя стояла курьер минуту, не больше. Сделав один звонок, Аканэ попросила подождать, указав на вазу с конфетами.       Лесли не отказалась, выбирая яблочный леденец. Вскоре к ним подбежала черноволосая девушка, забрала коробку, благодаря Стюарт и так же стремительно убежала. А Лесли только и успела прочитать «Скарлетт…» на именном бейджике.       — Хорошего дня, мисс. — сказала Лесли и практически вышла из салона, когда услышала громкое… «Кто-нибудь видел Гэла?» Она встала в ступоре, прислушиваясь к диалогу двух работников.       — Он должен был зайти к Дженнис и потом к Рокси…       Стюарт обернулась, удивленно приподняв брови. Аканэ за стойкой переспросила у курьера.       — Вам что-нибудь еще нужно?       Лесли как в тумане дошла до стойки и схватилась за нее руками, поддерживая себя в вертикальном положении. Аканэ отшатывается, а Лесли тараторит.       — Я обязана его увидеть…       — Галланта? Извините, но это невозможно, у него крайне плотная запись на неделю вперед. — Скептически пожимает плечами Аканэ, отвечая взволнованной курьерше. Та хлопает ладонью по стойке и привстает на носках ботинок, чтобы приблизиться к лицу сотрудницы.       — Мне нужно поговорить с ним! — восклицает возмущенная Лесли и сверкает черными глазами на девушку напротив.       Аканэ недовольно хмурится, пугаясь такого поведения Лесли. Она нажимает небольшую красную кнопку под своим столом и буквально через минуту рослый крепкий мужчина в форме охранника появляется из глубин салона, смерив Стюарт нейтральным взглядом.       — Пожалуйста, — тихо говорит Аканэ, — Выпроводи крайне настойчивую фанатку Галланта на выход.       — Нет! Я… — Лесли не успевает договорить, когда мужчина хватает ее за руку и волочет к выводу. Девушка кричит в последний раз, — Я его сестра! — и дверь захлопывается перед лицом, означая конец разговора.       — Блять! — выругалась она и пнула дверь, затем разворачиваясь и уходя вдоль по улице. Потом все же пришлось вернуться за велосипедом, который забыла Лесли в порыве гнева.       Буквально полгода спустя начался ебанный апокалипсис. Чудом, никак иначе, Лесли выжила, спрятавшись в подвале собственного многоэтажного дома. Разгребши завалы, она выбралась на поверхность, что далось ей нелегко, подтверждением тому служит глубокий шрам на щеке от штыря, непонятно как не проткнувшего глаз Лесли. Тут же вдыхая ядовитый радиационный дым, легкие словно наполняются пылью, заставляя закашляться.       Взглянув на свою руку, она с холодным ужасом обнаружила темно-алые капли крови. Радиация действует разрушительно с первых секунд, от этого факта хочется свернуться калачиком прямо на пыльных остатках дома и умереть. Но ведь у Лесли была цель… Точно, цель! Галлант же из богатой семьи, значит он должен был попасть в бункеры! Так она сможет его найти…       Но куда идти? Где искать… Выбравшись по руинам дома на поверхность, Лесли оглядывает десятки километров разрушенных зданий. Это конец. Стюарт хочет вздохнуть поглубже, но сделать это — сократить себе жизнь еще на пару часов. Поэтому девушка просто натягивает толстовку повыше и бредет в направлении, в котором, как ей кажется, можно найти других выживших...       — Это не самая лучшая идея, — говорит Скарлетт, прожевывая витаминный кубик. Коко непонимающе косится на управляющую, приподнимая одну бровь.       — Что-то я не припоминаю, чтобы спрашивала мнение какой-то безвкусной мечницы, которая никак не может избавиться от детских игрушек.       В общем бубнеже слышится тихое «Эй» Галланта, который пытается успокоить подругу. Сен-Пьер отмахивается, говоря что-то «И тебя тоже никто не спрашивал, дорогуша». Стилист поджимает губы и отворачивается, возвращаясь к своей тарелке.       — Так ты общаешься с друзьями, Коко? — хмурится Скарлетт, недовольная хамским поведением пурпурной не только по отношению к себе, но еще и к своему, вроде как, близкому другу.       — Прислуга мне не друзья, Гэл только помогает мне с прическами, — неуверенно пожимает плечами Коко и утыкается в тарелку, не намеренная продолжать разговор. Кажется, что теперь у Вандербильт получается кого-то обидеть, потому что Галлант вскакивает и стремительно выходит из обеденного зала, не давая себя остановить подорвавшемуся Стю. Тихое «не трогай меня, блять» заставляет его опустить руку и вернуться за стол к остальным.       — Довольна? — шипит Скарлетт, тоже резко отодвигая стул и вставая, упираясь руками в стол. Коко пожимает плечами.       — Мы не ответственны за эмоции других людей, — вставляет Иви, за что получает гневный взгляд ведьмы. Скарлетт всплескивает руками и уходит в том же направлении, где недавно второпях исчез Галлант.       Громко стуча каблуками, Стиджиан вихрем проносится по коридорам аванпоста. Она напрягается, намеренно выплескивая магию по всей станции и за ее пределы. Куда спокойнее жить, когда знаешь, кто, где и чем занимается. Кулак и Мид обсуждают былые довоенные времена, Вильгемина что-то строчит в своем блокноте, сидя в рабочем кабинете, пурпурные все еще за столом в практически полном составе. Наконец, магия доходит до улицы, и ведьма обнаруживает, что в скором времени к ним может наведаться незваный гость.       В очередной раз приходиться делать выбор. Сейчас Скарлетт может пойти и поговорить с Галлантом, успокоив обиженное сердце стилиста, или же, она направится за пределы аванпоста и встретит неизвестного сама. Десять секунд уходят на размышление, и Стиджиан с сожалением разворачивается и уходит в противоположную сторону от комнат пурпурных, по пути вспоминая защищающее заклинание.       У нее не так много времени, сил хватит на полчаса максимум, все-таки заклятие не из легких, позволяет спокойно дышать на прожженной радиацией земле и не бояться за то, чтобы заразиться самой. Скарлетт ждет, пока плавно отъедет дверь наружу и выходит, сразу же вдыхая уличный воздух, по которому так скучала. Заклинание позволяет насладиться обычным воздухом, и ведьма по полной пользуется этим.       Но все-таки она здесь не для того, чтобы проветриться. У ворот мелькает силуэт в плаще, вполне успешно перелезающий через них. Ведьма недовольно хмурится, хватаясь за ножны на всякий случай. По мере приближения, становятся видны более четкие черты неизвестного. Точнее, неизвестной.       Капюшон был спущен, благодаря чему можно разглядеть свисающие клочки светлых волос, точнее то, что осталось от них. Скарлетт достает меч из ножен и разминает запястье, подмахивая оружием.       — Кто Вы?       Потревоженная девушка дергается, падая с забора на тухлую и давно умершую серую траву. Облако пыли вздымается от этого падения, но Стиджиан не теряется, смотрит настороженно, улавливая каждое движение незнакомки.       — Это третий аванпост?       — Да, — отвечает Скарлетт, чуть склонов голову. Отвечать вопросом на вопрос некультурно, но мало кого в нынешние времена волнуют правила приличия. Девушка медленно встает и опирается на колени, схаркивая кровь на траву.       Они вдвоем создают очень странный контраст. Элегантная темноволосая Скарлетт в черном платье с саблей в руке и потрепанная незнакомка в лохмотьях и с паутинкой вспухших зараженных вен на лице. Один ее глаз завлекла белая пелена, поэтому можно предположить, что девушка слепая на него.       — Я ищу Лео Галланта, — хрипит она и с надеждой смотрит на Скарлетт. Та поводит клинком и в недоумении хмыкает.       Лео, значит? Галлант обрел-таки имя. Вряд ли на земле найдется еще несколько десятков похожих людей с такой же фамилией.       — Он мой брат.       Скарлетт прикусывает губу, размышляя. Не каждый день заявляется кто-то с такими заявлениями. Девушка хрипло и тяжело кашляет, закрывая рот потертой толстовкой.       — Я Лесли Стюарт, его сводная сестра. Думаю, Лео даже не помнит собственного имени. Бабка всегда называла его «Гэл». Даже не знаю, от чего меня тошнит больше, от радиации внутри или от осознания того, что эта сука все еще может быть жива.       Лесли сгибается, отплевываясь в очередной раз. Да уж, жить ей оставалось явно недолго, горько отметила про себя Стиджиан. Ведьма протягивает руку к лицу Стюарт, спрашивая.       — Могу я коснуться тебя?       Стюарт поднимает голову, и Скарлетт смотрит в ее целый глаз. Потом говорит.       — Конечно?..       И Стиджиан кладет пальцы ей на щеку, тут же погружаясь в чужие воспоминания. Зачарованная Вербена усилила ее способности, позволив изредка прибегать к чужим способностям, прорицание было самым сложным из заклинаний, которые позволяла забирать сабля. Память Лесли была усеяна по большей части ее похождениями после начала апокалипсиса, но прорываясь все дальше и дальше Скарлетт находила обрывки нужных ей воспоминаний. Детство, игрушки, знакомое сморщенное лицо вечно недовольной Иви, совсем еще юный Галлант. Да, это было именно то, что искала Скарлетт. Подтверждения слов девушки были неопровержимы.       Возвращаясь в реальность, ведьма снова фокусируется на лице Лесли.       — Пустить на станцию я тебя не имею права, но передать что-то Галланту точно смогу.       — Так он все-таки жив! Скажи, что это я подарила ему ту игрушку-слоника, когда ему было шесть! И еще, что я его люблю, и отец всегда обожал Лео. Все из-за Иви… Мне так жаль, что я не смогла быть рядом, — переходит на шепот под конец своей восторженной речи Лесли и падает на колени, не в силах больше стоять. Подобие человека корчится в агонии, радиация доедает свое, неумолимо выжирая остатки жизни внутри Лесли.       — Последняя просьба... Убей меня.       Скарлетт спокойно кивает. Они обе понимают — это конец для Лесли, она выполнила свое предназначение, передала все, что должна была. Стиджиан трансмутирует за спину Стюарт, на что та удивленно вздыхает, тут же давясь очередным приступом кровавого кашля.       — Что-нибудь еще? — спрашивает ведьма, занося клинок чуть выше локтя.       — Как тебя зовут? — доносится тихий шепот до Скарлетт. Она чуть ухмыляется, отвечая Лесли.       — Скарлетт Стиджиан.       — Скарлетт… — тихо повторяет Стюарт. Поэтому она показалась ей знакомой, тогда, больше года назад, она встретила черноволосого стилиста в салоне, и вот где они оказались теперь.       Взмах, клинок свистит в зараженном воздухе, рассекая плоть заточенной сталью. Магический клинок был в сотни раз прочнее и острее обычного, поэтому буквально через мгновение обезглавленное тело Лесли падает, поднимая за собой еще один столп пыли. Одинокий фантик выпадает из кармана толстовки. Скарлетт с ужасом смотрит на него, узнавая леденцы, которые заказывались специально для их салона в Лос-Анджелесе еще до апокалипсиса. Действительно, однажды к ним заявлялась девушка, утверждающая, что она сестра Галланта. И ее сейчас обезглавила Скарлетт.       Ведьма глубоко вздыхает, смотря на окровавленный клинок, с которого капает ярко-красная жидкость. Завораживающе жутко, отмечает Стиджиан и взмахивает саблей, убирая ее обратно в ножны. Почистит потом. Концентрируясь и уходя в себя, Скарлетт призывает магию, заставляя и тело, и голову неподалеку загореться ярким пламенем, почти за секунды не оставляя ничего, кроме пепла.       Так и заканчивается человеческая жизнь, горсткой пыли на выжженной земле.       Скарлетт рада, что дала ей перед смертью успокоить душу тем фактом, что брат жив и в относительной безопасности. Но палач с добрыми намерениями все еще остается палачом.