Хилер её души

      Моросящий холодный дождь, такой привычный для Термитника, шумно накрапывал, тонкими струйками стекая по лобовому стеклу автомобиля. Лу сидела на заднем сидении, уныло уставившись в окно. Погода в этот день была под стать её настроению: унылая и депрессивная. На улице завывал осенний ветер. Она знала, куда едет. Мимо промелькнули улицы жилых домов, и скромный седан выехал за пределы города. Лу перевела взгляд на сидящих впереди родителей. Мама неуверенно вела машину, отчим в напряженной позе и со сломанной рукой — теперь уже в гипсе — слушал приглушенное радио. Из динамиков диктор оповещал о налаживании системы энергоснабжения города.       — Долго ещё ехать? — спросила Лу.       — Полчаса тебя ещё терпеть, ненормальная, — рявкнул отчим и поудобнее уложил на пузо сломанную руку.       — Перестань, пожалуйста, — мама Лу попыталась приструнить мужа грозным тоном, но вышло как всегда неубедительно.       — Ты посмотри, что она со мной сделала! Кость ещё месяц срастаться будет. Это в лучшем случае, — не унимался мужчина.       Достав из кармана плеер, небольшой манипуляцией кинетических способностей девочка распутала клубок наушников и включила музыку. Ненавязчивые треки отвлекали и приглушали разгорающуюся перепалку её матери и мужчины, которого у Лу никогда не повернётся язык назвать «папа».       «Надеюсь в этом интернате доставать сильно не будут. Не хотелось бы проблем… и искусственной еды».       Минуя лесной пейзаж, автомобиль прибыл к пункту назначения. Чуть повернувшись, Лу рассмотрела через лобовое стекло высокий забор из серого кирпича в три метра — не меньше — и массивные кованные ворота. На каждой из дверей ворот был знак «Ψ». Мама нажала на клаксон, из будки КПП вышел мужчина в униформе и с помощью нужного прибора просканировал номера машины. Вернувшись обратно на пост, охранник открыл ворота. Автомобиль въехал на территорию интерната для детей с пси-способностями.       «Не хочу туда» — в носу девочки защипало, но она упрямо шмыгнула и приосанилась.       Как же ей хотелось на мгновение стать менталистом. Она бы всеми силами попыталась уговорить маму не отдавать её. Но это всё равно был бы дохлый номер. Лу искренне не понимала, как столь мудрая и умная женщина позволила себе влюбиться в пропитого бытового инвалида, который только и ждал случая, чтобы избавиться от падчерицы. И даже постоянные конфликты между самым родным человеком и чужим дядькой не могли вразумить женщину сделать выбор в пользу дочери. Лу встряхнула головой, прогоняя негативные мысли, и с небольшим любопытством стала изучать окружение прилегающей территории.       Автомобиль подъехал к огромному зданию. Множество больших окон создавали иллюзию простора, но всё же некоторые из них были огорожены решетками. По обе стороны от главного — как подумала Лу — входа стояли две статуи в позах, типичных для псиоников, когда те применяют способности. По началу такие манипуляции казались девочке излишне пафосными, но позднее она поняла, что взмахи руками или подёргивания пальцами служили вспомогательным элементом во время применения пси-способностей.       — Наконец-то! — отчим поспешно, хоть и не без труда, вылез из машины.       — Ты же помнишь наш разговор, Лу? Ничего не бойся, всё будет хорошо.       «Ободряюще звучит» — съязвила она про себя. Лу убрала наушники и телефон в лежащий рядом рюкзак, и, накинув его на плечо, вышла из машины.       Натянув капюшон куртки как можно плотнее, Лу пригнулась, избегая дождя, и вбежала на террасу по белым мраморным ступеням. На террасе главного входа их ждала хорошо одетая женщина в белой униформе. Ворот голубой блузки и чёрной юбки покрывал белый халат. Она скромно улыбнулась и так же скромно помахала рукой.       — Добро пожаловать, мадам, месье и юная мадмуазель. Меня зовут Селин, я куратор нашего интерната «Камелия». Не переживайте, мы поможем вашему ребёнку и обучим её всем основам, чтобы во взрослой жизни она не испытывала дискомфорт. Пройдём внутрь, вы, наверняка, устали с дороги. Я вам подробно расскажу, чем будет заниматься здесь ваш ребёнок, — приглашающим жестом девушка указала на вход.       На железных дверях также был высечен знак — «Ψ».       «Как будто фанатичная секта. Мрак» — подумала Лу, скептично осматривая массивные двери.       — А это обязательно? — спросил отчим недовольным тоном, губы его изогнулись в отвращении ко всему происходящему.       — Подожди меня в машине, хорошо? — неловко пролепетала мама Лу.       «А лучше вообще свали из нашей жизни нахрен, кусок…» — девочка не закончила мысль. Мама всегда настоятельно рекомендовала избегать крепких словечек, повторяя: «Ты же девочка!»       Конечно, Лу не всегда её слушалась, но почему-то именно в этот момент ей было стыдно за собственные мысли.       «Даже сейчас она с ним вежливая! Мама, что с тобой не так?!» — возмущение на лице юной псионички читалось невооруженным глазом, что не ускользнуло от внимательного взгляда Селин. Она приблизилась и с приветливой улыбкой направила женщину и её дочь к дверям. Отчим, хмыкнув, отошёл к машине.       Глубоко и удивлённо дыша, Лу таращилась по сторонам. Внутри было светло, чисто и тихо. Детей совсем не было, что слегка настораживало её маму и её саму. Селин успокоила их, сказав, что дети на занятиях, но скоро придут к обеду. Лу тем временем продолжала осматриваться. Покрашенные в нейтральный бежевый цвет стены были украшены детскими рисунками и смешными наклейками, недалеко стояли автоматы с кофе и лёгкими перекусами. Откуда-то из дальней комнаты Лу учуяла тонкий шлейф чего-то жаренного.       «Неужели еда здесь настоящая?» — обрадовалась на мгновение девочка и тут же одёрнула себя.       После ухода родного отца Лу финансовая составляющая семейства Рид сильно ухудшилась. Должность официантки ресторана, в котором работала мать девочки, не приносила большого дохода. Поэтому питаться исключительно натуральной пищей они не могли. С появлением отчима ситуация стала ещё плачевнее, и о натуральных продуктах пришлось забыть совсем. И хотя сейчас Лу была совсем не голодна, она с удовольствием вдыхала ароматный запах.       «Вот бы и мама могла здесь остаться. Тоже поесть чего-то вкусного».       — Ты можешь осмотреться, заглянуть в другие комнаты, — обратилась куратор к девочке. Повернувшись обратно, сказала матери:       — Мы стараемся не ограничивать детей в передвижении по территории, чтобы они не чувствовали себя ущемлёнными. Что ж, пройдём в мой кабинет.       Лу ничего не оставалось делать, и поэтому она побрела изучать корпус интерната, в котором ей предстояло провести не один год. Обойдя какую-то часть дома, девочка поняла, что находится в месте, похожем на общежитие. По правую руку находилась кухня, из которой, кстати, и шёл тот самый вкусный аромат. Повариха кивнула новоприбывшей ученице и пригласила на обед через полчаса. Побродив ещё немного, на втором этаже нашла спальные комнаты, заняла, как ей показалось, пустующее без хозяина спальное место. Бросив рюкзак, девочка плюхнулась на кровать, раскинув руки в стороны.       «И что теперь делать? Я не хочу здесь быть. Мама останется с отчимом там, в городе. А вдруг он что-то с ней сделает?»       Рид размышляла и совсем не заметила, как в горле начало жечь, а из глаз потекли слёзы, кляксами расползаясь по подушке. Ей было жаль маму, но больше было жаль себя. Неизвестность пугала. Незнакомые люди совершенно не внушали доверия. Перевернувшись на бок, девочка сжалась в комок.       — Ты кто такая? — раздался хриплый юношеский голос, и Лу испуганно приподнялась на локтях.       С явным подозрением, скрестив руки на груди, на неё взирал высокий худой пацан.