Холодный рассвет

      Эйден спал, в отличие от своего знакомого. Вместе с дымящейся кружкой чая тот облокотился на перегородку на балконе. Глаза блеснули во мраке и как по зову ближайшие прыгуны издали вопль, пробирающий до костей. Хакон прикрыл веки...       Погоня. Рыки заражённых доносятся со всех сторон. Впереди мелькает синяя куртка и через миг скрывается в оконном проёме. Сильное и выносливое тело влетает следом. Пара поворотов и они в тупике. Убийца и жертва. Ужасающий крик оповестил ближайших выживших о том, что сегодня один из них проиграл.       Металлический привкус приятно обволакивает рот. Ноздри улавливают такой знакомый и тяжёлый запах. Кровь...       Спустя время он рассматривает себя с соседней крыши. Под человеческой оболочкой его истинный облик виден лишь мёртвым. Всё такой же...       Скрип дивана заставил Хакона моментально распахнуть глаза. Проморгавшись, словно прогоняя наваждение, он залпом выпил уже остывший чай. Силуэт напротив скрылся спустя несколько секунд.       Вскоре Маттиас вернулся в постель. Эйден в момент повернулся к нему, устраивая руку на его талии. Мужчина беззвучно усмехнулся, однако предпринимать попытки освободиться от такого милого, на его взгляд, захвата не стал. А потому просто закрыл глаза и через пару минут уснул.

***

      К удивлению, пилигрим проснулся раньше своего знакомого, который всё ещё мирно посапывал, лёжа на животе. Решив ещё немного понежиться в постели, ведь перспектива до ночи бегать по крышам, стирая подошву обуви, выполняя поручения от жителей базара, которые порой доходили до абсурда; пересекаться с ренегатами, которые так и норовили пробить тебе череп; биться с заражёнными, которых интересовал его внутренний мир во всех подробностях не очень прельщала.       "И для чего это всё?" — каждое утро Эйден задавался вопросом, будто в один день его ответ изменится.       Мия.       Для пилигрима это имя было надеждой, которая горела путеводной звездой. Ради него он открывал глаза каждый день, ради него он проделал большой путь, длинной в две тысячи километров до этого города, ради него он боролся за свою жизнь на той виселице, ради него доверился первому встречному. Однако... Рано или поздно звёзды гаснут, а надежда сменяется отчаяньем.       За раздумьями Колдуэлл не заметил, что бессознательно пялился на лицо того самого первого встречного, который уже наблюдал за ним в ответ некоторое время, не нарушая тишину.       Густые чёрные волосы, бритые виски, заметный шрам украшал правую бровь, морщинки около глаз, прямой нос, небольшая щетина, ещё не потерявшая свой вид бородка, обветренные губы. Карие глаза смотревшие прямо в душу...       Эйден проморгался и тут же отпрянул. Хакон усмехнулся.       — Любишь в гляделки играть? – с хрипотцой в голосе спросил Маттиас.       — Чт-что?       — Пару минут на меня смотрел.       — Задумался, — сконфуженно бросил Колдуэлл, поднимаясь с кровати, словно давая понять, что развивать тему он не намерен.       Завтрак состоял из мяса, которое принёс вчера Эйден. Пока чай остывал, пилигрим ковырял на руке корочку от зажившей раны.       — Сегодня увижусь с Софи. Надеюсь, она подскажет, как в обход пройти в центр, минуя миротворцев.       — Раз идешь к ней, готовься познакомиться с её братцем. Тот ещё тип. А, ну и Герман — её личный охранник.       — Всё настолько плохо?       — Софи пытается сдерживать порывы Барни, но с каждым разом всё хуже. А на Базаре, если ты не заметил, тоже не всё гладко. Миротворцы ожесточились из-за убийства их командира — Лукаса. Уверены, что это кто-то из базарцев. Поэтому держись подальше что от тех, что от других. Если тебя втянут в распри, то придётся выбирать сторону.       — Ладно, придумаю что-нибудь. Что у тебя сегодня?       — У меня сегодня встреча с одним... давним знакомым. Уж очень он хотел пообщаться, — Маттиас оскалился от предвкушения.       — Что за знакомый?       — Любопытный пилигрим?       — Понял, понял, — подняв руки, Эйден шуточно капитулировал.       Парень налаживал связи на базаре, помогая Софи. В ожидании вечера, когда Барни вернётся, пилигрим помог миротворцам с ловушками для заражённых по городу. Он так же ухитрился подслушать пару разговоров о здешних тварях и вражде с базарцами. Однако, ничего нового толком не услышал. Уже темнело, а от Барни не было ни слуху, ни духу. Колдуэлл начинал догадываться о следующем поручение от Софи.       В это же время Хакон вышел за стены города, направляясь к бывшей заправочной станции, примерно в часе ходьбы от Вилледора. Его уже ждали.       Станция была окружена забором из ржавеющих машин, поверх натянута колючая проволока, с висящими на ней консервными банками. По периметру расставлены ультрафиолетовые лампы, которые питались от одного из генераторов, расположившихся под крышей. Там же растянулись и головорезы, множество психов, для которых падение цивилизации стало подарком судьбы. Ведь теперь они могли быть убийцами, насильниками, палачами, а не обычной второсортной амёбой.       Приближаясь к импровизированным воротам, он метнул взгляд на пару пригородных кафе. Если всё пройдёт скучно, он сделает так, что станет весело. Лишь ему. Ухмыльнувшись, Хакон ступил на территорию. Несколько десятков глаз прилипли к новому силуэту. В них не было привычной жажды крови, похоти и прочего сопутствующего. Все напряглись, поудобнее перехватив оружие.       "Смешные... Надежда — коварное чувство".       Войдя в здание, мужчина направился к импровизированному бару, вокруг которого сидело разное отребье. Противный гогот, сальные шуточки. На смену одних взглядов пришли другие. Музыка тихо доносилась из ещё живых колонок. Как только бармен увидел фигуру, тот час достал отполированный до блеска стакан и плеснул из отдельной бутылки янтарную жидкость — виски. Все с завистью смотрели на элитный алкоголь. В нынешнем мире за бутылку спокойно могли пробить череп и скормить заражённым. Маттиас расположился около знакомого, кивнув бармену, поклал на стойку чаевые в виде кристалла величиной с мужскую кисть.       — Прости, Гарри, обменять не получилось, — немного виновато улыбнулся Хакон, глядя на мужчину в годах.       Гарри держал бар ещё до падения цивилизации. Все знали, что там рады любому, если есть деньги. Стоит отдать должное, не смотря на большое количество бандитов среди его клиентов, никто и думать не смел о том, чтобы там устроить дебош или угрожать самому бармену. Всё до смешного просто. Гарри был мясником во всех смыслах.       — Ничего, Хакон. Ты меня знаешь. Пойдёт в счёт следующего раза. Как твои дела? — бармен облокотился на стойку, забирая кристалл, из под усов блеснул золотой зуб.       — Да пойдёт. Намечается кое-что интересное. Дела идут?       — Идут, на месте точно не стоят. Не буду отвлекать от встречи, — кивнув, Гарри отошёл на другой конец барной стойки, куда пришли за добавкой.       Хакон обернулся к ожидавшему его собеседнику. Окинув взглядом, начинать беседу первым не хотел.       — Здравствуй, Хакон, — мужчина улыбнулся.       — Привет. Что ты хотел?       Силуэт усмехнулся, качая головой.       — Пообщаться со знакомым, пропустив пару стаканчиков. Что ты так сразу?       — Не пизди, если не умеешь.       — Ладно, раз ты такой нетерпеливый. Нужно с ещё одним человеком... гх-м... поговорить.       — Не наглей. Я тебе один раз помог, но это не значит, что и дальше я буду это делать, — виски приятно обожгло горло.       — Нет, Хакон. Это как раз и значит, что ты будешь помогать мне дальше. Хочешь ты этого или нет, — собеседник чуть ли не зарычал от злобы.       — Нет, не хочу. Что сделаешь? — Маттиас с издёвкой окинул взглядом мужчину.       — Тогда весь город узнает, кто убил Лукаса, а миротворцы устроят охоту на твою голову, — произнёс новый собеседник, усевшись по левую сторону от Хакона.       — Ну ещё бы тебя не было, — Маттиас недовольно закатил глаза, пригубив виски.       — Ха-ха. Ты не особо мне рад. А я думал, что мы неплохо ладим.       Гарри со стороны поглядывал на беседующих людей. По растущему напряжению было ясно, что Хакон скоро сорвётся, ведь он давно его знает. Бармен лишь усмехнулся.       — Вы оба забываетесь. Я с вами сделок не заключал. И вроде ясно дал понять, что если я сказал «нет», то это и значит «нет».       — Слышал, что с тобой поселился парень. Что он такого сделал, что ты удостоил его такой чести? — попытался поддеть первый собеседник.       — А что, завидуешь, что не на его месте? Так ты языком работай лучше, глядишь, вон тот и приютит тебя, дворнягу, — Хакон нагло усмехнулся, кивнув на второго и при этом глядя мужчине в глаза.       Молчание затянулось. Сидевшие рядом были недовольны. А Хакон просто наслаждался напитком.       — Ладно, девочки, засиделся я с вами. На улице почти ночь, надо домой. Надеюсь, провожать не надо вас? — мужчина залпом осушил остатки алкоголя, отсалютовав своей компании и Гарри, направился на выход. Собеседники двинулись следом, как и пол бара.       "Какие наивные..."       Выйдя на улицу, Хакон осмотрел небо. Солнце давно скрылось за горизонтом. Сумерки сгустились. Тепло сменилось приятной прохладой.       — Красота...       Пока Маттиас неспешно шёл к воротам, из ближайших кафе, которые он осматривал ранее, вылезли несколько прыгунов, ведомые зовом. Покинув территорию бара, Хакон обернулся, окидывая взглядом его преследователей.       — Ты с виду умный мужик, Хакон, но сейчас ведешь себя очень глупо. Я расстроен.       — Забавно! Вот только мне поебать. Я не усложняю себе существование, строя ожидания. Так же, как и не питал иллюзий на счёт вас.       — Ты же понимаешь, что выбора у тебя нет?       — Ха-ха-ха! Не смеши меня, жалкая пародия военного. И кстати, — Маттиас коварно улыбнулся. Подойдя плотную, еле касаясь губами чужого уха прошептал, — не надо мне указывать, что я должен делать. Я такое не люблю.       Истошный крик раздался на всю округу. Хакон вцепился зубами в чужое ухо и, держа за голову, прокусил, а после и вовсе оторвал. Кровь размазалась по нижней части лица. Всё ещё держа в зубах маленький трофей, он возвышался над упавшим на землю мужчиной, который уже тихо скулил от боли, а по щекам несчастного текли дорожки слëз.       Маттиас взял в руку чужое ухо, присев рядом с хныкавшим мужчиной. Властно схватив за подбородок, дёрнул на себя, чтобы тот смотрел ему в глаза.       — Сколько наблюдаю за вами, столько каждый раз убеждаюсь, что вам всегда мало. В любом деле и любой ситуации. Никогда нет чувства меры, пока вас не накажут.       — П-пожалуйста, от-дай... — умолял дрожащий голос.       — Чувство меры, миротворец... — с этими словами Хакон облизнул ухо со стороны, где была кровь и на глазах толпы отправил в рот. Жуя, было слышно как хрустят хрящи. Некоторые начали блевать, кто-то попятился назад, скрываясь в баре. Покалеченный мужчина зарыдал как ребёнок. Вскоре звуки хруста прекратились.       — Ну а на счёт тебя... — облизнув окровавленные губы, взгляд, как нож, метнулся к другому, — недолго осталось. Ни тебе, ни ей.       Одинокий силуэт направился в город, насвистывая незамысловатую мелодию. Волатайлы по пятам двинулись за ним. Проходя стены, тень пошагала на Базар. Не мог же он пропустить такое веселье.       Эйден подходил к Базару, дико желая пообщаться с Барни, которого спас из тёмной зоны, а тот слинял и даже не предупредил. Ему сообщила об этом Софи по рации. Колдуэлл помнил слова Хакона на счёт её братца, но даже представить себе не мог, что тот выкинет что-то подобное. Впервые он так зол. Мало того, что его послали на три буквы за попытку помочь, так он ещё разбирался в одиночку с заражёнными. Но последней каплей стало то, что он нашёл мальчишку, который отвёл половину кусак от этого идиота, спасая. Парень умер на его глазах в свой день рождения, прощаясь с матерью по рации, которая сразу заподозрила неладное. Когда Птичка замолчал, женщина разрыдалась, не отключив связь. Большим усилием Эйден заставил себя произнести соболезнования.       Хакон перехватил пилигрима на входе Базара. В небе тускло светила луна, а в глаза бил ультрафиолет.       — Хакон? Я смотрю, встреча прошла... интересно. — Эйден беззлобно хмыкнул, кивнув на окровавленное лицо знакомого.       — Ты даже не представляешь насколько, — оскалился мужчина. Следущие слова прозвучали как утверждение: — У тебя тоже сейчас будет весёлая встреча.       — Очень, — Колдуэлл чуть ли не прорычал.       Парни направились к месту, где их ждала Софи с её охранником. За ней, в сарае возмущался мужской голос. Это ещё больше подстегнуло Эйдена.       — Эйден... — начала говорить Софи, как замолкла, увидев за спиной знакомого, — Хакон? Боже, нет!       — И тебе привет, Софи, — обнажив ряд ровных зубов и помахав рукой, взгляд устремился на Германа, — Привет, здоровяк.       — Барни там? — колко спросил Эйден, кивая за спину девушке.       — Только попробуй, — зло процедил женский голос. Видя напряжение хозяйки, Гектор зарычал, закрывая её своим телом и глядя на пилигрима сверху.       — Ты знаешь, что он сделал?! — грубо бросил парень.       — Эйден, мой брат не подарок. Поэтому знаю. Неужели ты так расстроился, что тебя послали?       Колдуэлл сделал шаг вперёд, как его грубо отбросила тяжёлая рука. Пользуясь небольшой заминкой, Хакон ударил кулаком в солнечное сплетение Германа, выбивая весь воздух из лёгких. Как только он согнулся, к его шее уже было приставлено лезвие кукри.       — Ц-ц-ц. Я не трону его, Софи, если он будет вести себя смирно.       — Как ты вообще посмел... — зашипела девушка, окидывая их злобным взглядом. На звуки ругани появился Барни, а следом незнакомая женщина, держа в руках иголку и бинты.       — Чë за хуйня происходит?! Ты совсем охуел, пилигрим?! — взгляд метался между Гектором, Хаконом, Эйденом и сестрой.       — Нет, Барни. Это ты охуел.       Эйден в один прыжок сократил расстояние, занося руку для удара. Барни не ожидал такого исхода, потому уже был придавлен сверху, ловя лицом костяшки чужих пальцев. Из всех лишь Хакон наслаждался происходящим. Софи впала в ступор, не ожидав, что всё так быстро произойдёт. Лишь спустя несколько секунд совладав с шоком, она попыталась оттащить пилигрима от своего брата, а Эйден особо не сопротивлялся. Он спустил пар. Девушка положила окровавленную голову себе на колени, аккуратно поглаживая волосы и зарыдала.       Лицо Барни напоминало вспоротые кишки заражённого. Всё было в крови, осколки зубов валялись рядом, нос явно сломан в нескольких местах. Вместо дыхания слышалось хлюпанье в перемешку с сопением. Один глаз заплыл огромной гематомой. Другой еле моргал, белок был залит кровью.       — Птичка. Знакомо? — Эйден впился взглядом в Софи, как только до неё дошло знакомое имя, она подняла заплаканные красные глаза. — Пацан умер у меня на глазах, прощаясь с матерью по рации в свой день рождения! — Колдуэлл впервые в жизни сорвался на крик. Он не заметил, как по щекам покатились первые капли слëз.       Софи вновь зарыдала. Стоящая рядом женщина лишь сейчас пошевелилась. Опустившись рядом с девушкой, принялась осматривать еле дышащее тело.       — Выблядок... — Колдуэлл сплюнул рядом с Барни и направился за ворота. Хакон, убрав кукри в ножны, последовал за пилигримом.       Парни в тишине добрались до дома. Умывшись, аппетита не было. Пара кружек чая дымились на балконе, где Хакон и Эйден смотрели на тускло мигающие звëзды. Спустя пару минут, Маттиас принёс из зала пачку импортных сигарет и железную зажигалку, испещренную множеством царапин, а дополняли их маленькие вмятины.       Железный тихий звон. Маленький огонёк. Первая затяжка. Тяжёлый выдох. Густой дым.       "Не отказывайся" — мысленно попросил Хакон, протягивая сигарету...       ...и Эйден не отказался.