***
Вадим Пронаблюдав за тем, как Слава ретировался из бани, я невольно нахмурился, почувствовав, как в груди неприятно засвербело. Переживаю за него. Снова он чуть в слёзы не ударился, весь какой-то будто на взводе, с отцом чуть не поцапался. Явно обеспокоен, и я даже догадываюсь чем. Когда я утром встал, то первым делом был готов к тому, что как только предложу рыжему отношения, то тот кинется на меня с объятиями. Думал, что ответно схвачу его в охапку, поцелую радостную моську и пообещаю, что больше не отпущу. М-да. Я был слишком сильно в себе уверен. И зря. Задал вопрос и, вместо ожидаемых объятий и счастья на лице Одувана, увидел смятение, испуг и неуверенность. Я даже сам опешил, смотря за тем, как тот нагибается к полу, берёт турку и отворачивается, начиная её мыть. Вечно болтающий, чего-то требующий и улыбчивый лучик в этот раз на такой, по моему мнению, желаемый им вопрос взял и… отвернулся. Даже слово не сказал. И не то чтобы меня задело его молчание. Я не из горделивых и не из настойчивых, чтобы желать получить ответ прямо здесь и сейчас. Нет, я не такой. Вместо того, чтобы вновь повторить вопрос или узнать, почему он молчит, я стойко принял тишину и решил дать ему время на подумать. Однако, не стану отнекиваться и утверждать, что мне не было, как минимум, грустно. Ещё как было. Я же с таким трудом пришёл к подобному решению, так долго переживал. С каким страхом переборол себя и сознался брату в том, что меня заинтересовал парень! Я ведь до сих пор переживаю об этом, беспокоясь, что тот принял моё признание из жалости или сочувствия. Кто ж его знает. Александр всегда был сам себе на уме, хоть и старался этого не показывать, вечно мне улыбаясь и проявляя дружелюбие. Весь день прокручивал всё это в своей голове, пока помогал Константину чинить баню, а после ещё и наводить там порядок. К вечеру уже не то что руки одеревенели от постоянной работы, так и ноги начинали подкашиваться от усталости. Но самое главное хотя бы было сделано, а отец Славы, на радостях, что мы управились всего за день, сразу после ужина ушёл в койку. Но сколько перед этим он мне благодарностей наговорил, я ещё никогда ни от кого столько не слышал. Мы были знакомы всего сутки, но я уже прекрасно понимал, как ему не хватает именно такого человека, как я. Он сам ближе к концу дня признался, что мечтал о таком сыне, который смог бы перенять от него все те навыки, что тот скопил за всю свою жизнь. Специально сказал это в момент, когда рыжий вышел на улицу, чтобы кота покормить. К слову, именно того, что сам с дерева и снял. Ещё несколько раз меня поблагодарил, а после под нравоучения своей жены ушёл спать, оставив меня одного с ней на кухне. — Ты только не подумай, он Славу любит, — позже произнесла она, убирая последние тарелки с едой в холодильник. — Просто мечтал смолоду о сыне, который был бы ему помощником, да рукастым, как ты. Слишком много ожиданий на него возложил, поэтому и расстраивается иногда, — усевшись напротив меня за стол, она сначала устало выдохнула, а после усмехнулась и с ехидством добавила: — Это хорошо, что он ещё не знает, что вместо сына бабу получил! Догадайся он, что наш Славка мальчишек любит, и всё, пиши пропало! Договорив, она же сама и рассмеялась со своих слов, пока я, наоборот, вместо веселья ощутил вставший в горле ком. Посмотрел на неё ошарашенно, пытаясь понять, правильно ли всё услышал, а та, в свою очередь, будто бы догадавшись по моему побледневшему лицу, о чём я думаю, только сильнее засмеялась, спрашивая: — А ты думал, что я не знаю? Я же его мать! Как мне не знать-то… Но я его не осуждаю. Давно уже приняла таким, какой он есть, и всё равно люблю. В конце концов, мы же с ним как две капли воды! Как не любить-то? — и, посмеявшись ещё немного, таки встала и, пожелав спокойно ночи, ушла вслед за мужем. Стоило же мне остаться одному, как мою голову стал одолевать целый круговорот разных мыслей. Я, конечно, и так догадывался, что мама Славы, возможно, не просто подозревает, а даже знает о его ориентации, но всё равно слегка опешил, получив этому прямое подтверждение. Правда, смятение это быстро затопило обрушившееся на меня облегчение… Может, действительно всё не так плохо, как я думал об этом изначально? И Александр ко мне не как к прокажённому относится, а так же, как раньше? А я просто всё это себе придумал? С этими мыслями я и встал с места, намереваясь найти наконец-то Славу, что слишком долго кормит своего кота. У входа в дом, где стояла миска с кормом и водой, не было ни первого, ни второго, и только по этой причине я направился в единственное место, куда точно мог пойти мой лучик, — яблони. Там я его и нашёл, сидящего под деревом и играющего с котом, который, в свою очередь, завидев меня издалека, выгнул спину и зашипел. Заебись. Не хватало мне ещё одного рыжего, что будет на меня злиться или бояться. Слава на поведение кота также отреагировал, обернувшись и удивлённо посмотрев на меня снизу вверх. Подойдя к нему поближе, отчего животное и вовсе дало дёру, я опустился рядом с ним, кинув на него беглый взгляд. Не менее напряжённый, как и его питомец, он стал кутаться сильнее в свою шаль, тем самым не сумев скрыть от меня своего волнения. — Из-за тебя котик убежал, — обиженно пробурчал он. — Мне уйти? — спросил я спокойно, отчего тот моментально обернулся, вперив в меня испуганные голубые блюдца. — Нет! В смысле… Если хочешь, конечно, можешь уйти. Но ты виноват в том, что котик убежал, а значит, должен взять за это ответственность! Вернуть его назад, или сделать что-то хорошее, чтобы он тебя не боялся, или… — Как зовут кота? — прервал я его речи, которые больше походили на бред сумасшедшего. — Рыжик, — услышал я со стороны Одувана и усмехнулся. Очень оригинальное имя. Прям и не догадаешься, кому оно принадлежит. Встав с земли и отряхнув с себя налипшую листву, я покорно последовал за ретировавшимся животным, параллельно размышляя о том, сколько времени мне потребуется на его поиски. Мало того, что осень, — и так всё оранжево-жёлтое, — так ещё и кот сам рыжий! Остановившись на мгновение, дабы решить, в какую часть сада лучше пойти вначале, я в тот же миг расслышал позади себя настойчивое пыхтение, которое сопровождалось торопливыми шагами. — Ты правда пошёл его возвращать? — спросил он поражённо. — Ну да. — Почему? — В смысле почему? — непонимающе переспросил я. — Ты же сам сказал, что я должен взять за его побег ответственность. Я и беру. — А потом что? — шмыгнув драматично носом, задал очередной вопрос Слава. Я же напряжённо на него покосился, предполагая, что насморк у него далеко не из-за холода, а из-за солёной воды, что в нём хранится в огромных количествах. — Верну кота тебе. — А потом? — не унимался Одуван, уже громче шмыгая своим маленьким носиком. О, нет… Только не это. Только не очередные слёзы! — Суп с котом, — съязвил я, останавливаясь. — Что опять не так? Ты же сам попросил его вернуть, я и пошёл. Почему слёзы льёшь? А Слава молчит мгновение, после чего всё же срывается и начинает выть. У меня аж холодок по спине пробежался. Ну почему он снова плачет?! Я же не сделал сейчас ничего плохого! — Ты уедешь? — сквозь слёзы спросил Слава. — Уеду, — кивнул я, а рыжий тут же глаза поднимает. Лупит их на меня, а в радужке столько отчаяния и ужаса, что мне аж не по себе стало. — Рано или поздно уеду, у меня же работа, — решил добавить я и, как оказалось, не зря. Рыжий тут же облегчённо выдохнул. Правда, как он выдохнул, так и захлебнулся эмоциями обратно. Не успел даже на пару секунд успокоиться, как завыл вновь! Я аж за лицо его схватил, поднимая вверх, и в глаза мокрые заглядывая. — Ну что я снова сделал или сказал не так?! Почему, когда мне кажется, что я делаю всё правильно, ты начинаешь плакать?! — Бедный Слава аж пузыри носом стал пускать, от того, как сильно я смял его щёки. — Скажи прямо, что ты хочешь?! Только прекрати выть! — Ты уедешь! — а тому всё побоку. — Да! — уже начиная психовать, приблизился к его лицу я, соглашаясь. — Я же сказал, что у меня работа! — А я? — пискляво прозвучало в ответ, а у меня сердце сжалось. Ну чего он такой несчастный? Я весь день его семье посвятил, помогал с баней, ел его еду и пил компот! Кота пошёл его даже возвращать, лишь бы он на меня не злился и не дулся! Так чего ему ещё надо?! — Что ты? — переспросил я, уже отчаиваясь и не веря в то, что смогу его успокоить. — Меня тут оставишь? — вновь пропищал он ещё тише, а до меня наконец-то дошло, что происходит. Ах ты мелкий… — Ты сам мне с утра ничего не ответил, — напомнил ему я. — Теперь хочешь, чтобы я тебя с собой забрал? — А ты сам больше этого не хочешь? — вновь начиная опасно всхлипывать, спросил рыжий. Я же, испугавшись, что тот повторно сейчас завоет, скорее ответил: — Хочу! Очень хочу, только не реви! И вуаля! Он действительно замолк, давая мне возможность облегчённо выдохнуть. Кошмар… Как же с ним сложно! Почему нельзя было сразу к сути перейти?! К чему была вся эта истерика?! Ещё и тема с котом… — Правда? — прозвучало неуверенное спустя пару секунд. И я снова тяжело вздохнул. Честное слово, я даже был готов к этому вопросу. — Правда. — Правда-правда? И к этому, мать его дери, тоже! — Правда-правда! — воскликнул я и наконец-то отпустил лицо бедного рыжего существа. Я уже не могу! Сколько можно мне нервы трепать?! — Это значит, что мы встречаемся? — спросил Слава, потирая щёки, от действия которого весь мой гнев, как по щелчку пальцев, сошёл на нет. Снова силу не рассчитал? Перестарался? Блядь, у него же там ещё синяк не сошёл! — Это ты мне лучше скажи, — потребовал я, сам бегая взглядом по покрасневшему и опухшему от слёз лицу. — А ты точно хочешь? ДА СКОЛЬКО МОЖНО?! — Я же только что тебе это несколько раз сказал! — еле сдерживаясь, чтобы на эмоциях не схватиться за голову, воскликнул я. Слава в ответ же губы надул, а после наконец-то посмотрел на меня и произнёс: — А вдруг ты повстречаешься со мной какое-то время, тебе не понравится, и ты меня бросишь? Скажешь, что натурал, и уйдёшь… — Слава, я и есть натурал, — уверенно сказал я, тут же ловя на себе беспокойный взгляд. — Я же тебе сразу сказал, что не гей, помнишь? — Дождавшись, пока тот утвердительно кивнёт, я продолжил: — И что ты мне тогда ответил? Что пол не имеет значения. Так почему ты теперь об этом беспокоишься? — Потому что так думаю только я… — спустя короткую паузу, наконец-то признался рыжий. Вот те и раз… Я-то думал, что он действительно верит в эту чепуху о безразличии в полах. Мне-то его эти слова никогда особо не нравились, так как сам я считал, что, как ни крути, а значение всё же есть. Все мы люди разные, и у каждого из нас существуют свои предпочтения: кому-то нравится розовое, а кому-то чёрное; кто-то любит пить алкоголь, а кому-то достаточно одной кружки кофе с утра, чтобы торкнуло. То же самое относится и к предпочтениям в людях: кто-то любит брюнеток, а кто-то блондинок; кому-то обязательно нужен член в штанах, а кому-то и вовсе не важна твоя половая принадлежность. И естественно, я понимал, что бывает и такое, когда человеку достаточно знать только твои внутренние качества, характер. Ему не всегда нужен секс, что уж говорить о другом. И это нормально. Что же касается меня, то я любил всегда исключительно женщин. Секс предпочитал только с женщинами и всё, что касается обычной жизни, тоже. Однако… Так было до определённого времени. И бежать от этого уже нет никакого смысла, ведь человек, от которого торкает именно меня, находится прямо передо мной. Да, женственный. Да, с девчачьими повадками, но… этот человек — парень. Поэтому дабы успокоить несчастное, полное страха быть оттолкнутым своё недоразумение, я взял его за руки и заговорил: — Послушай, я всегда был перед тобой честен. Не врал тебе, притворяясь, что мне нравятся мужчины. Не говорил, что влюблён в тебя только для того, чтобы попасть к тебе в постель. Но и не утверждал никогда, что ты мне совсем не нравишься, — на последних словах я заметил, как в глазах напротив промелькнул радостный блеск. — Нравишься, даже очень. Именно поэтому я пожалел, что обидел тебя, и приехал сюда, дабы всё исправить. И если я предлагаю тебе со мной встречаться, то это значит, что я много об этом думал и принял взвешенное решение. Понимаешь меня? — Понимаю, — кивнул Слава, уже не выглядя таким опечаленным, а скорее воодушевлённым. — Я не могу утверждать, что у нас всё получится, потому что элементарно не могу знать будущее, — произнёс я, сильнее сжимая ладошки в своих руках, — но это не значит, что я не хочу попробовать. — А как же Александр Павлович? — несколько раз хлопнув ресницами, взволнованно спросил Одуван. — И твоя работа? Нам снова придётся скрываться? — уже печальнее. — Брату я уже всё рассказал, — спокойно ответил я, наблюдая, как сильно расширяются глаза лучика, — но мы всё равно не сможем открыто показывать свои отношения. Я не боюсь за себя, но у Александра есть репутация. Я понимаю, что это звучит эгоистично, но я просто не хочу, чтобы он из-за меня потерял работу. — Нет-нет, я всё понимаю, — несколько раз кивнув головой, отозвался Слава. — А ты сказал ему с кем ты… Ну… Я утвердительно кивнул, не дожидаясь продолжения, и так догадавшись, что он имеет в виду. — И как он воспринял твои слова о… нас? — Спокойно, — пожав плечами, ответил я, — он не осуждает. Одновременно с завершением фразы подул чуть прохладный ветерок, разметав тем самым пушистые волосы, что, мимолётом касаясь розовых щёк, прилипали к мокрым дорожкам от слёз. Опустив взгляд вниз, лучик затих и стал задумчиво кусать свои губы, пока же я, как истинный ценитель, не мог от них оторвать глаз. И думал: что на этот раз у него в голове? Знать бы, отчего так сильно работают его шестерёнки… Может, я мог бы тогда предотвратить очередную истерику? — Ты за один этот разговор сказал слов больше, чем за всё время нашего с тобой знакомства, — спустя пару минут сделал вывод Слава, возвращая на лицо довольную улыбку. — Могу снова замолчать, — с иронией сказал я, наблюдая, как вслед за предложением стремительно увеличиваются глаза напротив. — Нет-нет! Говори! Мне так намного больше нравится! Хотя ты мне и молчаливым нравишься… В общем любым! Но, когда так много говоришь… Ну нет, снова этот словесный понос я просто не выдержу! И именно поэтому не даю ему договорить, заткнув поцелуем. Сам виноват! Нечего было передо мной губы кусать! Я и так всё это время терпел, пока с его отцом сначала бухал, а потом ещё и баню строил. Да я за всю свою недолгую жизнь ни разу не пил столько и ни работал, как за одни лишь сутки в этом месте! Рыжий, к счастью, меня отталкивать не стал, а, даже наоборот, придвинулся ближе, отчего я воспользовался шансом, запустив руку ему в волосы. И вот, думаю, наконец-то счастье! А тот вдруг, вновь отстранившись, спрашивает: — Так мы встречаемся? Честное слово, я в этот момент не знал, чего хочу больше: заняться с ним сексом прямо под одной из этих яблонь или удавить. — Да, Слава. Мы встречаемся, — уже проще сразу сказать всё как есть, чтобы тот наконец-то убедился в происходящем и понял, что я не шучу. — И я тебе прям нравлюсь? — уточнил с улыбкой, а я вместо ответа снова его целую. Ну что за дурачина? Стал бы я весь этот вынос мозга терпеть, если бы он мне не нравился? Прижав его к дереву, не стал больше терять время и запустил руки ему под шаль, нащупывая талию и слегка её сжимая. Слава на мои действия тут же отозвался лёгким стоном, обвив мою шею и укрепляя объятия, потягиваясь на носочках. Наконец-то не ноет, не вопит и не отталкивает, задавая очередной поток вопросов. Снова становится мягким и податливым, именно таким, от которого обычно у меня срывает крышу. Несмотря на вечернюю прохладу, я её больше не чувствовал, продолжая настойчиво впиваться в мягкие губы, уже не особо контролируя свой мыслительный поток. Дорвался-таки до того, чего так хотел, и теперь готов сожрать рыжего с потрохами, не заботясь о том, что могут подумать соседи, увидь они случайно нас через какую-нибудь щель в заборе. Хотя какие там щели? Забор же железный! Где-то на фоне мяучит кот, но меня он также не волнует. Меня волнуют только мяуканья моего лучика, что всеми способами уже показывает, как сильно завёлся. Сам ручками лезет мне под футболку, оглаживая мою кожу, цепляясь пальцами за ремень и инстинктивно к себе притягивая. Не лучшее место для чего-то подобного… Но раз Слава сам не торопится останавливаться, то смысл делать это мне? Поэтому решаюсь на очередной подвиг в своей жизни. Раз принял уже и мальчишку, и даже решился на отношения с ним, то какой теперь смысл от него нос воротить? Наоборот, решаю продемонстрировать силу своих слов, доказывая, что не врал, когда говорил, что он мне нравится и я действительно хочу с ним встречаться. Сам запускаю руку к нему в штаны, чувствуя, как рыжий подо мной на мгновение напрягается, шумно втягивая носом воздух. Отстраняется, чтобы посмотреть на меня из-под опущенных ресниц и убедиться, что я действительно хочу сделать то, что начал. Я и не останавливаюсь, начиная его ласкать, водя рукой по чувствительному месту, получая в ответ несдержанный стон. И мне нравится. Смотрю на него, на то, как он расслабляется в моих руках, как доверяет. Чувствую под собственной грудью его ускорившееся сердцебиение, ощущаю на себе горячее и участившееся дыхание. Страха или паники больше нет, поэтому я вместо того, чтобы, как обычно, лишний раз загнаться, полноценно отдаюсь процессу. Слава тоже не теряет время зря, умело расстегнув мои брюки и схватившись руками за мой член. Благодаря чему я в очередной раз убеждаюсь, что он сущий демон, раз умеет так ими пользоваться. Вроде бы обычная дрочка… Но то, как он её исполняет, я даже описать словами не могу. Он словно как тот самый человек, что может делать разные действия своими руками. Пока одной рисует круг, второй, к примеру, треугольник. И я под этими ощущениями окончательно растворяюсь, углубляя поцелуй и подаваясь к нему вперёд. Ловлю каждый срывающийся с его губ стон, ускоряю движения рук, помогая тому дойти до желанной разрядки, пока тот делает то же самое со мной. Тяжёлые мысли наконец окончательно отпускают, а в душе становится тепло, будто меня завернули в кокон из пледа. — Достойный ответ, — шёпот прямо в губы, от которого по рукам мурашки, а в голове довольство собственным поступком. Ему понравилось, мне тоже. Чего ещё желать? Переведя дыхание, я медленно отстранился от лучика, в тот же момент заметив сидящего в метре от нас кота. Позади него виднелся одинокий куст лимонника, усыпанный плодами, что так неожиданно хорошо выделял силуэт самого животного. Вот и нашлась пропажа без каких-либо усилий. Слава же, проследив за моим взглядом, издал еле уловимый смешок, вслед за которым произнёс: — Он нас осуждает. Не знаю, как он это понял, но говорить ничего в ответ я не стал, вместо чего улыбнулся и, вновь притянув того к себе, поцеловал.***
Слава Я до сих пор не могу поверить! Мы действительно встречаемся! По-настоящему! Не просто целуемся и занимаемся разными непотребствами, а прямо встречаемся! И обнимать я могу его теперь без разрешения, и целовать, и трогать везде, где захочу! Правда, я всё равно этого не делаю, так как немножечко боюсь… Но хотя бы знаю о том, что могу! Сколько я старался и ждал этого момента, как сильно испугался сначала и не верил, что Вадим действительно этого хочет! Теперь же вижу, какой он внимательный, ласковый и открытый человек! Я, правда, и раньше это в нём замечал, но теперь, когда он полностью ко мне расположен, я вижу это по полной! И как же это приятно… Спать нам вместе, по объективным причинам, было нельзя. Но даже так, он всё равно сидел со мной в комнате до самой глубокой ночи, слушая мою болтовню и дожидаясь, пока я усну. На следующее же утро, сразу, как только выдался момент, он первый меня поцеловал! Позже принимал участие в готовке завтрака, а после ещё и посуду помыл! Я бы и сам всё сделал, конечно же. Но как же приятно, когда тебе помогают и ухаживают! Он ещё так мило меня за ручки взял, сказал, чтобы я ими меньше в воде ковырялся… Ну как после этого не растаять? У меня даже мама умилилась! А когда я ей ещё и по-тихому рассказал, что мы наконец-то начали встречаться, так она чуть ли не громче меня завизжала! И всё было бы хорошо… Если бы не приехавший Броня, который демонстративно показывал, как ему неприятен мой Вадим. Второй же если раньше просто игнорировал нападки, то теперь начал отвечать на них, так же больше не скрывая неприязнь. — Вы теперь в университете вообще появляться не собираетесь? Решили устроить себе медовый месяц? — съязвил по обыкновению мой друг, с мрачным видом разглядывая нас. Отец уехал на работу ещё рано утром, а мать примерно с час назад отправилась к соседке, чтобы обсудить с ней последние сплетни. Поэтому особых дел у нас не было, и мы просто сидели втроём в уличной беседке, попивая чай и дыша воздухом, пропитанным запахом яблоневого сада. Вадим сидел рядом со мной, по-хозяйски закинув позади меня свою руку и время от времени играя пальцами с моими волосами. Я от этого смущённо краснел и улыбался… Ровно до того момента, пока Броня не открыл рот. — А тебе жалко, что ли? — обиженно надув губы. — Я и так лучший на потоке, ещё и преподавателям помогаю… Имею полное право немного отдохнуть! — Отличный отдых, — фыркнул Броня, скрещивая руки на груди, — прямо перед сессией. — За себя лучше переживай, — раздалось рядом холодное, отчего я испуганно сжался. Не понравились мне промелькнувшие в голосе Вадима опасные нотки. Ох, не к добру это! — Я имею полное право за него переживать! Ты ему ещё ничего хорошего не сделал, чтобы я тебе доверял! — Броня… — протянул я отчаянно, надеясь, что тот услышит мольбу в моём голосе. Ну вот за что мне это? Сначала родители мешали… Теперь он! — Кто сказал, что мне нужно твоё доверие? Бронислав аж покраснел, а я окончательно потерял надежду на примирительный исход. — Вообще-то, я его лучший друг, — сквозь зубы. — А я его парень. Что дальше? — тут же ответил Вадим, своими словами пустив моё сердце вскачь. Впервые ведь слышу такую формулировку! Ещё никто из тех, с кем у меня были какие-то отношения, не признавал это перед кем-либо! А Вадим взял и признался! Вот так просто! Бронислав явно растерялся, не найдясь с ответом в то время, как я, краснющий как помидор, посмотрел на Вадима и довольно заулыбался, активно начав от радости болтать ногами. — Смотри не описайся, — снова гадит своими едкими словами Броня, заставив меня на него посмотреть. — Я тебе в следующий раз вместо обычного чая заварю мочегонный. Посмотрим, кто ещё описается, — кинул я ответку, после чего расслышал рядом еле-уловимый смешок Вадима. И всё, я снова счастлив и весь в нём! Правда, ровно до того момента, пока в поле моего зрения не появилась ещё одна проблема, о которой я напрочь позабыл. И очень зря! — Слава! — прервала нашу «идиллию» вернувшаяся со своих посиделок мать. — Смотри, кого я привела! Я-то смотрю… И не знаю, что теперь делать! Рядом с мамой, придерживая ту под руку, шёл не кто иной, а именно Мишка! По сравнению с ней, он был самой настоящей скалой, что возвышалась и могла в любой момент по неосторожности её раздавить. Как всегда румяный, улыбчивый, он тем не менее выглядел как самый безобидный на всей планете человек. Вижу, как тот уже издалека меня разглядывает с явно не совсем дружелюбным подтекстом, и в голове рождается паника. И вот как мне ему теперь объяснить, что я в отношениях, дабы тот не расстроился? Он же ранимый до жути! Но ладно я. Меня-то он не тронет! Но вдруг вслед за обидой разозлится и с Вадимом сцепится?! — Михаил! — тем временем позвал его счастливый донельзя Броня. — Иди к нам, друг мой сердечный! Ах ты гадливый пакостник! Чувствуя внутреннее напряжение, которое планомерно перетекло в физическое, я кинул на друга злобный взгляд, пока тот, наоборот, улыбнулся во все свои сохранившиеся после многочисленных драк зубы. Видит же, зараза, как я недоволен им, и всё равно гадости делает! Ну что ты за человек, Броня?! — Бронислав! — в ответ, не замечая напряжённой атмосферы за столом, крикнул Миша, залезая в беседку, чуть не свалив большую часть продуктов со стола. Схватив моего лучшего друга в охапку, он крепко сжал того в объятиях, моментально лишив остатков воздуха. Я же любуюсь посиневшим лицом и язвительно думаю: посильнее его, Миша… Посильнее… — А ты чего не в своей шараге? — поинтересовался у него Броня, как только тот его отпустил. Не удавил заразу! — Пришлось пораньше уйти. Бате надо было помочь камаз подтолкнуть, он у него в яму попал. Вот мы и с братьями пошли помогать… — пожав плечами, мол, вот и вся история, Михаил замолчал, отчего наступила короткая, но мучительная пауза. Не зная, куда себя деть, начинаю молиться всем Богам, чтобы кто-то или что-то прервало наступившую тишину и отвлекло Мишу до того, как он вспомнит о моём существовании. Но тщетно… Тот, спустя лишь каких-то десять секунд, повернул в мою сторону голову и встретился со мной взглядом. Не придумав ничего лучше, я начал глупо улыбаться, впервые в жизни желая раствориться в воздухе. Ну неудобно мне перед ним и перед Вадимом! Что делать-то?! — Слава… — расплываясь в улыбке, томно протянул Мишка, отчего моё сердце окончательно ушло в пятки. Сидящий рядом Вадим тотчас напрягся, а следом стал коситься то на внезапного гостя, то на меня, явно складывая дважды два. Чёрт возьми, я же только отношения начал! Только парня нормального себе нашёл! Ну чего ты Миша так невовремя припёрся?! А тот уже и сам потянулся ко мне, бесцеремонно пролезая мимо Брони, что к его неотёсанности давно привык и лишь ноги к себе успел подтянуть, дабы тот их ему не отдавил. Глазом моргнуть не успел, как оказался зажатым между двух огней, пока мой, на минуточку, лучший друг, просто смотрел на меня и давился от смеха! — Здравствуй, Миша, — произнёс я нервным голосом, попытавшись увеличить между нами дистанцию и неосознанно прижавшись к Вадиму. — Хочешь чаю? Или может, компот? Я недавно сварил, у нас его полно… А Мишка, как назло, будто сто лет меня не видел, снова ко мне придвинулся и, проигнорировав всё, что я сказал, спросил: — Больше не плачешь? — у меня аж кровь прилила к щекам. — Улыбка тебе идёт намного больше! — и вдруг потянувшись, положил мне на голову руку, начиная поглаживать, словно я щеночек какой или котик. Послышался писк, на который я тотчас среагировал, посмотрев на покрасневшего от сдерживаемого смеха Броню. Прижав ладонь ко рту, он чуть ли не плача, наблюдал за нами, бегая взглядом с меня на Вадима и обратно. Ну, паскудник… Я тебе устрою! По моей же спине побежали мурашки от ужаса, что увеличился стократно в тот момент, когда я почувствовал, как чужие пальцы ласково убрали выбившийся локон мне за ухо. — Так ты будешь… — прочистив горло, снова начал было я, но не договорил, ощутив, как руку, что продолжала покоиться на моей голове, бесцеремонно скинули. А после прозвучало грозное: — Руки от него убери. — А… А! А это Вадим, знакомься! — тут же вклинился я, дабы быстрее отвлечь Мишку от того, что тот ему сказал и тем самым избежать конфликта. — Вадим, это Миша, наш сосед и мой хороший друг, — на последнем слове аж акцент сделал. Михаил, нахмурившись, таки перевёл свой взгляд с меня на Вадима и, задумавшись лишь на мгновение, которое показалось мне вечностью, наконец улыбнулся, произнеся: — Приятно познакомиться! — и руку протянул для рукопожатия. И… Тишина, поверх которой можно было расслышать пыхтение всё ещё трясущегося от смеха Брони, стрекочущих в траве сверчков и звук моего безумно громко стучащего сердца. Медленно повернув голову в сторону Вадима, наконец встречаюсь с ним взглядом. В карих глазах стояли же очевидное непонимание, вопрос и знакомое мне раздражение, от которого я всегда тушевался. Но не отчаивался! Поэтому и сейчас, хоть и был напуган его злостью, всё равно всем видом умолял его не усугублять ситуацию. Вадим на мои просящие, как у кота из Шрэка, глаза отреагировал тяжёлым вздохом, но всё же смягчился и молча ответил на рукопожатие. — Наш библиотекарь, — вновь встрял чуть подуспокоившийся Броня, маша себе ладонью на лицо, — красавец мужчина, за ним пол-университета бегает, — непонятно зачем добавил он, отчего мои глаза расширились от шока. Совсем уже с катушек слетел?! — И ничего за ним никто не бегает! — моментально взбесился я. — Зачем ты врёшь?! Сам не заметил, как голос повысил. Вон, даже Миша голову от испуга в плечи втянул. Напугал беднягу! — А вот и бегает, — с улыбкой ответил Броня, — даже знаком с одной личностью. Замерев, чувствую, как от растерянности ускорилось сердце и в дрожь бросило руки. Скорее попытавшись унять нервный тремор, я стал судорожно сжимать ими свой свитер и кусать в беспокойстве губы. Неужели не мне одному так сильно понравился Вадим?.. Да о чём ты, Слава?! Конечно, не тебе одному! Он же такой замечательный и правда ведь красавец! И как я мог не замечать подобного?! У меня есть соперники, а я о них даже не знаю! А вдруг Вадиму кроме меня ещё кто-то нравится?! Что мне тогда делать?! За всеми этими переживаниями даже не заметил, как из головы напрочь вылетела такая большая проблема, как «неприличное внимание» со стороны Михаила. — И кто это? — уже тише поинтересовался я. — Я её знаю? В глаза ещё так хочется Вадиму посмотреть, чтобы считать его реакцию, но не делаю этого. Вдруг он отвернётся или отстранится от меня?! Значит точно кто-то есть! — Знаешь, — усмехаясь, отвечает Броня, — она на твоём потоке учится, — и, отхлебнув немного чая, довольно скалится. Правда, ровно до того момента, пока не замечает мои полные шока глаза и открытый в удивлении рот, отчего тут же давится и начинает сильнее смеяться. — В смысле?.. — только и смог произнести я, окончательно поникнув. — В прямом, — кряхтит Броня, откашлявшись, — она ещё ростом примерно как ты и тоже рыжая. Опустив взгляд на свои руки, я начал судорожно вспоминать всех девушек со своего потока, в то время как друг, увидев моё ошеломлённое состояние, начал аж хрюкать от смеха. Несколько раз прогнав в голове всех особ и не вспомнив ни одну с таким же цветом волос, я в конец расстроился, почувствовав, как горлу начал подкатывать предательский ком, а на глаза наворачиваться слёзы. — Если он сейчас заплачет, я тебе ебло начищу. Вздрогнув от холодного тона, я всё-таки не сдержался и поднял взгляд на Вадима, тут же увидев, как в его глазах вспыхивает что-то новое, совсем мне не знакомое, но будто бы обещающее защиту. — Да, Броня, ты чего-то сегодня злой, — не остался в долгу и Мишка, внезапно начав успокаивающе поглаживать меня по спине, отчего я окончательно стушевался и немного расслабился. С лица Брони действительно исчезла улыбка, а смех, который только что доводил его до исступления, окончательно сошёл на нет. Вадим же, конкретно уже обращаясь ко мне, кинул лишь мимолётом недовольный взгляд на поглаживающую меня руку, когда произнёс: — Он тебя имел в виду. Ты разве не понял? Никто за мной больше не бегает. Мне потребовалась лишь пара секунд, чтобы переварить информацию и… стоп. В смысле меня имел в виду? В смысле никто не бегает? — Точно никто не бегает? — уточнил я, нахмурив брови и неосознанно отстранившись от Вадима, отчего на этот раз столкнулся с Мишкой. А тот и рад! Тут же руку с моей спины переместил на ногу, начав поглаживать уже коленку, явно пользуясь моментом моей мысленной заминки. И не будь я в этом дурацком ступоре из-за так называемого лучшего друга, я бы уже давно предотвратил неуместные касания. Однако, в данный момент, моя концентрация была на кое-чем другом… — Точно, — практически сквозь зубы процедил Вадим, кинув уже не просто недовольный, а угрожающий взгляд на Михаила. Это частично, но привело меня в чувство. — Вот ты паразит, Броня! — воскликнул я, оборачиваясь к нему. Схватив руку Мишки, я таки отбросил её раздражённо в сторону, из-за чего тот вновь испуганно сжался. — Очень смешно! Приятно издеваться над лучшим другом?! Как вообще тебе хватает совести?! Мало я плакал, ты, видимо, хочешь ещё! Вот зареву и буду за тобой всюду ходить, пока ты с ума не сойдёшь от моих воплей или не утонешь в океане из моих слёз! Взбесившись, так раскричался, что даже не сразу заметил сначала открывшуюся калитку, а после и вернувшегося с работы отца, что, направляясь в нашу сторону, удивлённо хлопал глазами. Не успел я закончить свою эмоциональную речь, как тот, встав у беседки, спросил: — Чего разорался? Тебя аж на другом конце деревни слышно! — и, не дождавшись моего ответа, так как спрашивал скорее для галочки, продолжил: — Ну что, раз полы починили, может, баню затопим? После трудового дня — самое то! И будто не было только что никаких ссор или витающего между нами напряжения: Михаил на радостях что-то тут же воскликнул, сшибая и переворачивая сахарницу; не менее обрадованный предложением, Бронислав подхватил его крик, пока Вадим, как и всегда, просто промолчал, не выказав никаких эмоций. Ну, а я… А я испуганно замер. Только не баня!