Гиппеаструм

Слава Ну и зачем я только ляпнул про свой день рождения?! Не хотел ведь ему рассказывать! Теперь так стыдно… И не только потому, что молчал, но ещё и потому, что не могу его пригласить! У меня только один друг, который будет присутствовать… и это Броня! Если я позову Вадима, и он чудным образом согласится прийти, то это уже будет не праздник, а бойня! Зная Бронислава и его привычку говорить гадости прямо, больше чем уверен, что они разругаются в пух и прах! Если вообще не подерутся… Только этого мне и не хватало! Драк в моём доме! У меня же там столько цветов! Я ведь из-за своей оранжереи даже кота оставить не смог. Пришлось на дачу к маме с папой отвезти… Они и рады! Будет им там мышей ловить да птиц от кустов со смородиной отгонять. Правда, вот думаю о дне рождении своём, а сам даже не знаю, есть ли смысл его праздновать. С Броней я так и не помирился, так как заслуженно считаю, что он перегнул палку и должен передо мной извиниться. В конце концов, не такой уж Вадим ко мне и безразличный! Ничего ему не пофиг на меня. Вон как помог! С котиком меня поддержал, а как переживал за меня, пока я на дереве сидел! Забавный такой… Он ещё просто не знает, какой я на самом деле ловкий! В школе по канату быстрее всех взбирался! Да и детство я всё своё на даче провёл, по лесам таскался да по полям. И на дубах тусовался, жёлуди собирая, и на берёзах сидел, пока ждал, что с них хоть немного сока сольётся. Но и это не главное! Какой же он макет смастерил… Даже у меня так хорошо не получалось! И это при том, что он весь поломанный был! Я цельный-то с трудом мастерил, а он сломанный собрал, и тот выглядит теперь как новый! Видно, что рукастый! Эх, вот был бы моим парнем, я бы его с мамой познакомил! Она любит таких, как он. Терпеливых, ответственных, уверенных в себе и, главное, трудяг! А по Вадиму видно, что он трудолюбивый, хоть и валяется часто в кресле в библиотеке. Но ведь там работа такая! Он же не отказывается что-то делать, а значит, что всё-таки трудяга! И отцу бы моему помогал, может, вместо меня с ним парники строил. Ещё и баню бы наконец починил! Нам там как раз полы надо менять… Ах, мечты… Вот поэтому и не прав Броня! А он ещё, как назло, извиняться не торопится! Вот тебе и друг! На выдержку меня проверяет! Не стану я извиняться первым, хоть ты тресни! Я не виноват, что ему мой Вадим не нравится. Поэтому и просить за это прощения не буду! Его это проблемы, а не мои! Он же даже не видит, как мы общаемся… А Вадим, после случая с котом, словно бы переменился. Стал будто более внимательным, ласковым. Я даже первое время думал, что что-то случилось, но нет. Всё было так же, как обычно. Он стал более тактильным, уже не таким строгим в отношении публичных действий. Не ругался и не злился, если я неосознанно мог погладить его по предплечью или поухаживать за ним, как тогда, увидев листик в его волосах. Он спокойно реагировал и сам проявлял знаки внимания! Мог поправить лямку комбинезона или съехавший свитер, убрать какую-нибудь налипшую ворсинку или выбившийся локон за ухо. В такие моменты я, всегда смущаясь краснел, ибо не знал, как должен реагировать. Моя забота по отношению к нему всегда была неосознанной, инстинктивной… Но почему вдруг он стал таким? Я не понимал и, по этой же причине, всегда волновался. Но даже так, мне всё равно это приятно! Вдруг он стал более внимательным потому, что я ему всё-таки хоть немного, но нравлюсь? Хотя нет, я и так ему нравлюсь, это и ежу понятно! Не стал бы он со мной целоваться, не нравься я ему совсем. Тогда, может, это значит, что я стал ему нравиться чуточку больше? Непонятно… Единственный же, кто до сих пор омрачал моё существование, был Саня! Я даже с Броней знал, что рано или поздно, но помирюсь, поэтому не переживал так сильно. Зато вот Саня, после случая с макетом, будто окончательно в крайности ударился! Даже после того, как Вадим нажаловался на него и его друзей в деканат, он не остановился! Везде меня поджидает, постоянно ловит и просит прощения. Да на кой чёрт мне его извинения?! Вот не стал бы он меня тогда трогать, может, я бы ещё подумал! Но после такого… Хрен ему, а не прощение! Вот и сейчас, как назло, когда Лёша на очередных спектаклях своих детей, тот припёрся ко мне на работу! — Слав, ну ладно тебе, сколько раз уже прощения у тебя просил… — и глазки строит, будто это сработает. Раньше бы сработало, но точно не сейчас! — Как ты там говорил? Ах да… Мне поебать! — не люблю ругаться матом, но сейчас прям случай подходящий! — Фу, тебе не идёт ругаться… — заигрывает ещё со мной, зараза! — А тебе не идёт этот дезодорант! — возмущаюсь я. — Слишком дешёвый, всё равно воняешь! И свежие георгины прямо перед его носом кидаю, чтобы начать делать новый букет. — И ничего не воняю, — а сам принюхивается, мне аж смешно стало. — Чего ты врёшь? Закатив глаза от его непробиваемой тупости, хмурюсь и не отвечаю, так как не хочу поддерживать с ним диалог. А ему хоть бы хны! Снова заливает про свои чувства, про то, что скучает по нашим совместным вечерам. Естественно! Не по мне он скучает, а по кое-чему более интимному… Засранец! Я аж вздыхать уже начинаю от его болтовни. Меня смог переговорить! Правда, не успел я открыть рот, дабы вновь дать понять этому идиоту, что думаю о его «чувствах», как тут же его закрыл обратно, испуганно наблюдая, как в магазин заходит не кто-то, а именно Вадим. Интересно… Это он ко мне пришёл? Или снова цветы кому-то купить хочет? Чёрт, и что делать?.. Как от Сани отвязаться?! А вдруг поругаются?! Только не на моей работе! Вадим же сразу Саню приметил, нахмурился, явно недоволен его нахождением здесь. Но говорить ничего не стал, просто встал позади него, в ожидании. — Саш, уйди ради Бога, — сквозь зубы прошипел я, останавливая его белиберду. — Я на работе, мне некогда. — У тебя же день рождения скоро? — Да что б тебя, Саня! — Хочешь, я подарок тебе дорогой куплю? Вот чего ты хочешь? Проси, не стесняйся! А я краснею, так как неловко перед Вадимом, который прекрасно слышит весь этот бред. — Подарками любовь не купишь, — нервно пробубнил я, продолжая дрожащими руками собирать букет. — Всё, Саш, иди. Наконец наступила тишина, и я, внутренне расслабившись, уже было подумал, что раз балабол этот замолчал, значит сейчас возьмёт и уйдёт. Увидит ещё Вадима и, испугавшись, ибо без своей свиты точно в одиночку с ним не справится, не станет затевать конфликт. Но не тут-то было! Неожиданно потянувшись через всю стойку, этот болван попытался меня поймать, отчего я испуганно дёрнулся назад. Но руку, в итоге, спасти не успел, ибо тот в неё мёртвой хваткой вцепился! — Да сколько можно ломаться, Слава?! Мало тебе что ли проблем было с макетом, ещё хочешь?! Я аж глаза пучу! Он мне ещё и угрожает! Да и перед кем?! Перед Вадимом! Всё, думаю, сейчас я этому гаду букетом харю начищу! Даже георгин не пожалею! Но не успеваю что-либо сделать, как Вадим, схватив того грубо за локоть, произнёс: — Ты уже даже меня заебать успел, — Саня же ожидаемо дёргается, удивляется, так как действительно за своими сладкими речами не заметил, что в магазине, помимо нас, есть кто-то ещё. — Съеби по-хорошему. Я сейчас не на работе, поэтому ебло тебе разукрашу с радостью. — Да что ты? — ехидничает Саша, но руку мою всё же отпускает. — Может, это я тебе разукрашу? Всё, терпению моему пришёл конец! На эмоциях хватаю свой незаконченный букет и со всей дури бью того прямо по голове, отчего бедный Саша даже сгибается пополам. — Сейчас я тебя так разукрашу, мало не покажется! — и ещё сильнее хлещу того по лицу. — Ты с ума что ли сошёл?! — вопит вонючка, а я продолжаю его дубасить несчастными георгинами, подгоняя к выходу. — Скажи спасибо, что это не розы! — обрадовал его я, выталкивая из магазина. — Иначе ушёл отсюда бы израненный, как прожорливая жаба из сказки! Смотрю разъярённо через витрину на пристыженного Сашку с красными отметинами на щеках и радуюсь. А вот нечего было ко мне приставать! Так ещё и Вадиму хамить, мерзкий, подлый… гадёныш! Потом, правда, успокаиваюсь, опускаю взгляд на пострадавшие цветы и на рассыпанные по всему магазину лепестки и расстраиваюсь. Поворачиваю голову на явно удивлённого Вадима, отчего сильнее краснею. — Ну, а чего он… — начинаю оправдываться я, но тут же замолкаю, когда вижу, что Черныш… улыбается! Я аж сам инстинктивно губы тяну в улыбке, не веря, что действительно вижу то, что вижу. Он же всегда такой серьёзный, молчаливый, редко какие-то эмоции проявляет! А тут сам вдруг улыбается! — Что ещё за жаба? — интересуется он, а я ближе к нему подхожу, дабы лучше улыбку рассмотреть. — Да это из детской сказки. Там жаба пыталась съесть розу, но у неё не получалось, потому что на шипы постоянно наступала. Потом розу срезали и всё. Рассказываю ему, а сам взгляд отвести не могу… Такой хорошенький! Вадим в ответ хмыкает, руку тянет и смахивает с моего плеча лепесток от георгин, тем самым переключая моё внимание с него на букет. Ах… Бедные цветы!

***

Вадим Впервые не сдержался, улыбнулся… Думал, что даже в голос рассмеюсь от увиденной картины! Никогда бы не подумал, что лучик способен на что-то подобное. Не только за себя постоял, так ещё и этого уродца букетом отлупил! Я даже гордость почувствовал, честное слово! За последнее время всё больше он меня удивляет. Стал замечать больше деталей, касающихся не только его экстравагантного образа, но и характера. Понимаю теперь, что те вещи, которые раздражали меня раньше, сейчас, наоборот, даже радуют. Начал чувствовать себя более живым с ним, что ли… Впервые заметил это, когда стал с энтузиазмом пироги его есть. Забыл уже, что такое нормальная домашняя еда, поэтому и наедался всем тем, что он мне приносил. Потом привыкать начал к его заботе и ласковости. Осознал, насколько мне всего этого, оказывается, не хватало. Я испытывал что-то подобное уже однажды, но то было так давно… Ещё когда мама жива была. Единственная женщина в моей жизни, которая и кормила вкусно, и была со мной очень ласковой. Может, поэтому я и не заметил, как прикипел к этому рыжему? И вот что мне теперь с этим делать? Как объяснить брату, что мне впервые в жизни не девушка нравится, а парень? Я ведь сам ещё не готов окончательно признать, что нужен он мне. Тогда как о подобном рассказать самому близкому и родному человеку? Ума не приложу. Кроме того, мучают меня сомнения и насчёт самого рыжего… Он же по своей натуре такой прямолинейный, не боится говорить о своих чувствах, хоть и смущается сильно. Вдруг за всей этой милой и невинной маской прячется обычный интерес и тот, несмотря на всю свою простоту, на самом деле, относится ко мне как к обычному развлечению? Чем не развлечение — развести натурала на гомосексуальные отношения? Хотя кого я обманываю?.. Такой, как Слава, точно не стал бы так поступать. Тогда получается, это я мудак? Раз позволяю нашим недоотношениям развиваться? Думаю об этом и не замечаю, как лучик руку ко мне тянет, по щеке гладит, спрашивает что-то. Смотрю в его глаза огромные, а сам лаской наслаждаюсь, прильнуть сильнее хочу. — Ваденька? — явно не первый раз зовёт он. — М? — Спрашиваю: зачем пришёл? Тебе букет нужен? Вот и как признаться, что я просто соскучился? После того, как узнал, что у него уже в эту субботу день рождения, внутри будто что-то перемкнуло. Я-то привык к тому, что Слава то и дело ко мне бегает да обо всём рассказывает, а тут о таком важном событии взял и промолчал! Значит, не так уж я ему и интересен? Ну вот и как это понимать… — Вроде не нужен… — задумавшись, отвечаю я. А Слава смотрит так удивлённо, даже как-то печально. — У тебя что-то случилось? — спрашивает он. Видно, на лице у меня всё написано. Случилось! И, как дурак, не знаю, что сказать или сделать. Сбежать? Глупо… Чего тогда приходил? Прямо сказать, что его увидеть хотел, тоже не могу. Неловко как-то… Обычно Слава ко мне липнет, чего-то просит. Я же так не умею. Даже представить себе не могу, что прямо скажу, что ласки его не хватает. А лучик будто и сам всё понимает, без вопросов или просьб о разрешении, как делает это обычно, ближе подходит и обнимает меня. Руки под куртку мне запускает, прижимается, ладошками своими гладит, будто успокаивает. Я облегчённо выдыхаю, обнимаю его в ответ и внезапно таким радостным себя чувствую, даже не удерживаюсь и щекой к его макушке жмусь. Так и стоим какое-то время, как два идиота. — Если тебе грустно или случилось что, ты не бойся, говори. Я поддержу, может, даже советом помогу, — прерывает всё же затянувшуюся тишину рыжий. — Ты же знаешь, какой я разговорчивый. Заболтаю, сразу обо всех своих бедах забудешь! Слушаю его и улыбаюсь снова, как дурак. — Да уж, ты можешь, — и отстраняюсь наконец, но руки не убираю, продолжая в них лучика держать. — Нет у меня никаких проблем, просто… Но договорить я не успеваю, ибо в магазин зашёл уже другой бандит, более положительный в глазах Славы, более отрицательный для меня. Если с Саньком я легко могу разобраться или на место поставить, то вот этому пацану я точно не ровня. И дело тут даже не в том, что я слабее или не смогу за себя постоять, а в том, что он элементарно важен рыжему. Что же касается этой самой шкалы важности, то я в ней, в сравнении с брюнетом, далеко не победитель. От этого и тошно. Вроде и не было у меня необходимости быть для лучика таким же близким, как его друг, но сейчас, почему-то, стало всё иначе. Сам не заметил, как к нему привязался… А отвязаться-то теперь как? — Ой, Броня, — удивляется Слава и смотрит почему-то на друга с опаской. Хотя почему… И так всё понятно. Отпустив мальчишку и поймав на себе очередной враждебный взгляд его друга, я смиренно направился к выходу. Было и неприятно, и одновременно как-то тоскливо на душе. А как избавиться от этого чувства, я не знал.

***

Слава — Что это с ним? — обратился ко мне Броня, посмотрев вслед ушедшему Вадиму. И я смотрю на закрывшуюся за ним дверь магазина, а сам успокоить внутреннее волнение после встречи не могу. Ощущаю ещё, как назло, какую-то необъяснимую мне липкую тревогу. Зачем приходил? Почему такой грустный? Ушёл ещё молча, не попрощавшись… Аж сердце не на месте! — А тебе-то что? — недовольно интересуюсь я, взяв веник и начав убирать лепестки. — Вы чем тут таким занимались? — проигнорировал мои нападки Броня. — Чего цветы поломанные и по полу валяются? А я молчу и намеренно не отвечаю. Назло ничего ему не расскажу! — Слав, я мириться пришёл, — вновь меняет тему друг, сверкая глупой улыбкой. Подходит ко мне и протягивает руку с оттопыренным мизинцем, — мирись-мирись? Поглядываю на него рассерженно, надув губы и думаю, пообижаться ещё немного или, как всегда, сразу пойти навстречу. Ну не умею я долго на него злиться! Хотя сейчас всё иначе… Он слишком много незаслуженных грубостей сказал о Вадиме! — Ну ладно тебе… — восприняв мою заминку за отрицательный ответ, опустил руку Броня. — Я согласен, что перегнул палку. Просто не нравится он мне! — Между прочим, — всё же встал в позу я, — пока ты ходил и злился на меня за то, что я на тебя обиделся, кстати, заслуженно, до меня докопался Саня и сломал мой макет! А Вадим не только заступился за меня, но ещё и сам вызвался его починить! Взгляд друга, что только что был расстроенным из-за моего мнимого отказа отринуть обиды, тут же переменился и стал раздражённо холодным. Не прошло и минуты, как он рассерженно спросил: — Что Саня сделал? — Макет сломал, — повторяю я, лупя на него глаза, — глухой что ли?! Знаешь, как я плакал?.. — в наглую давлю на жалость, дабы помучить Броню и его совесть. А вот нечего было меня бросать в трудную минуту! — Я ему руки нахуй переломаю, — сквозь зубы шипит друг, отчего я тотчас сник и испуганно на него посмотрел. Понял, что ненароком масла в огонь его злости подлил и тут же об этом пожалел. Ведь знаю, что, кто-кто, а Броня такими заявлениями не разбрасывается. Не хватало ещё из-за собственных обид будить в нём зверя! Правда же пойдёт и в драку влезет! А мне потом к нему в больничку ходить да апельсинки с яблочками носить! Или ещё хуже: в тюрьму с передачками! — Ты что, не вздумай! — подбегаю к нему, хватая за плечи и останавливая. — Ты же знаешь, как меня расстраивают драки… Если ты с ним подерёшься, то я буду себя чувствовать ещё хуже, чем когда он сломал мой макет. Лучше знаешь, что? — и улыбаюсь, протягивая мизинец, — мирись-мирись? Броня, в тот же миг сменив гнев на милость, словно растаявшая ледышка, расслабился и, заулыбавшись, схватился за него своим, ответив: — И больше не дерись! А я смеюсь в голос. Как дети малые, но всё равно приятно! — Чтобы больше я не слышал ничего плохого про Вадима, — всё же напоминаю ему я, — иначе снова обижусь! Закатив глаза, Броня всё же соглашается, и мы оба начинаем убираться в магазине, параллельно обсуждая мой скорый день рождения. Я спрашивал у него, чего бы он хотел, чтобы я приготовил к столу, а тот на радостях мне целый список составил. И салаты свои любимые затребовал, ещё и торт шоколадный… Вот паразит! Знает же, что я не откажу и всё приготовлю. Обидно только, что с Вадимом отметить не получится… Ещё и напугал меня. Точно с ним что-то не так! Вот только, как выяснить, что именно, понятия не имею…

***

День рождения же наступил очень быстро. Моргнуть толком не успел, как настала долгожданная суббота! На телефон с самого утра стали поступать звонки от поздравляющих меня родственников. Всевозможные тёти, дяди, двоюродные племянники, крёстные и т.д. и т.п. Но приятнее всего было слушать поздравления, конечно же, от самых близких – родных папы и мамы! И если папа под задорный смех и глупые шутки быстро поздравил и отчалил, то вот мама… — Какой ты у меня уже взрослый! — воскликнула она в трубку, пока я пил сладкий чай и завтракал парой бутербродов. — Вот помню, как на руках тебя носила… Каким же ты был крохотным! — Да ты и сейчас меня с лёгкостью поднимешь, — смеюсь я в трубку, — не вырос совсем, несмотря на возраст! — Ну, у нас все в семьях низкорослые. Так что не жалуйся! Отец твой тоже не шибко высокий, а я тем более — всего метр пятьдесят три, — наступила короткая пауза, поверх которой я расслышал скрип двери, а следом звук ветра. — Ох, ну и погодка сегодня! Ветрено, но как солнечно и тепло! И так каждый год. На твой день рождения всегда такая погода, а всё почему? Закатив глаза, я уже знал, что она скажет дальше, поэтому терпеливо промямлил: — Потому что родилось… — Моё любимое солнышко! Всё верно, — радостно воскликнула матушка, а следом уже спокойнее поинтересовалась: — Ты лучше колись, нашёл себе мужика уже? Или, может, всё же на девчонок потянуло? Я даже поперхнулся. Не то, чтобы меня шокировали её вопросы, так как несмотря на то что отец не знал мою ориентацию из-за устоев, которых он придерживался, моя мама была добродушной женщиной и поэтому не сильно испугалась, услышав слова «Мне нравятся мальчики». Она никогда не скупилась на родительскую любовь и всегда была ко мне очень внимательна. До сих пор помню её ответ: «Даже не удивлена, ты же сам как девчонка. Думал, что я не увижу, как ты мои крема таскаешь да духи растрачиваешь?» Вспоминая сейчас всё это, я улыбаюсь глуповатой улыбкой. — Не потянуло, — ответил я. А мама тут же вставила: — Конечно! Двум бабам в доме тяжело ужиться будет… — Мама! — возмутился я, но беззлобно. — Я мальчик, а не баба! И вообще… Я же не таскаю платья там, юбки всякие. И краситься я никогда не стремился. — Спасибо и на этом, — рассмеялась мама, а я вновь улыбнулся. — Если бы ты ещё в платьях ходил, я бы точно со смеху померла! Костлявый, весь веснушчатый и в платье! Закатив глаза, я, уколотый её словами, произнёс: — Между прочим, я в вас, родителей, такой веснушчатый! А то, что костлявый… Но договорить мне мама не дала, перебив: — Слава! Ну ты чего? Да весь ты хоть сто тридцать килограммов, — я от услышанного даже за сердце схватился, — всё равно прекраснее тебя для меня никого не будет! Ведь неважно, как ты выглядишь… — Главное, что внутри, — договорил за неё я, так как слышал и запоминал эти слова от неё всю свою жизнь. — Правильно! — а потом снова засмеялась и добавила: — Но, всё-таки, будь ты таким огромным, я бы переживала. Нездоровый же вес! — Я рассмеялся вслед за ней. — Ой, ушёл от темы, зараза такая! Отвечай давай, что там у тебя с тем парнем, как его… Весной ещё приезжал сюда как-то, белобрысый такой? — Саня, — напомнил ей я, а та и воскликнула: «Да, точно!». — Да ничего, как разошлись мы с ним, так и не сошлись больше. Да и, знаешь, мама, ну его, этого Саню… — а потом не сдержался и тише, с улыбкой, договорил: — Я тут кое с кем познакомился… — Я так и знала! — обрадовалась мать. — Ну давай, признавайся, высокий? — Ну правильно, для нас, таких маленьких, важно, чтобы был в семье хоть кто-то высокий! — Да, — сам же не могу удержаться и подскакиваю на ноги. Эмоции переполняют! — Красивый? — продолжает допрос матушка. — Очень… — смущённо тяну я, а мать аж пищит, будто не я парня хорошего нашёл, а она. — Лучше, чем твой Саня? — Да не мой он уже! — буркнул я, но тут же снова смягчившись, договорил: — Лучше… Намного лучше! Он и добрый, и внимательный, и очень уверенный в себе! — А зовут как? — Вадим, — и смущаюсь, кружась по кухне, прикрывая рот ладошкой, будто сказал какую-то очень личную вещь. — И чего до сих пор не познакомил нас? Чего сюда ни разу не привёз? Нашёл высокого красивого парня и даже с родителями знакомить не хочешь! Ладно твой отец, он не в курсе твоих предпочтений. Но я-то бы за тебя порадовалась! Наконец хоть с кем-то более-менее нормальным встречаешься… — расслышав окончание фразы, я так и застыл посреди кухни, почувствовав, как радость медленно, но верно сходит на нет. — А мы, ну… — замялся я, не зная, как сказать правду. Но всё же решил не увиливать, так как понимал, что замалчивать самое главное смысла нет, — не встречаемся… На том же конце трубки практически сразу послышался тяжёлый вдох: — И почему я не удивлена? Тебя с твоим-то характером да не затыкающимся ртом хрен кто выдержит! — Ну мама… — обижено протянул я, вновь садясь за стол. Остатки радости рассеялись, сменившись накрывшей меня безысходностью. — Что «мама»?! Хоть бы показал ему, что рот у тебя не только болтливый, но ещё и рабо… — МАМА! — вскрикнул я ошалело, не дав ей договорить. — Ну что за пошлости ты говоришь?! — и сам краснею, как помидор, будто её слова мог услышать кто-то кроме меня. — Ты о чём подумал, обалдуй? — тем временем смеётся матушка. — Я про поцелуи! Поцелуи! Взял, поцеловал и всё! Дальше дело за малым. — А-а-а… Стоп. Так я так и сделал! — вновь воодушевился я. — Мы с ним не встречаемся, но обнимаемся иногда и целуемся. А на том конце снова вздохи и ахи, нравоучения и советы по завоеванию. Мама у меня очень добрый человек, конечно, но не менее болтливый, чем я, хоть и отчитывает именно меня за эту черту характера. А в кого я таким стал, спрашивается? И говорит много, и учит тому, что я и так уже понимаю и знаю. И, тем не менее, всё равно рад этому! Уж лучше пусть учит меня и лечит своими речами, чем не говорит вовсе. От мысли, что наши разговоры могут когда-нибудь сойти на нет, мне так грустно становится! И слёзы на глазах… Поговорив ещё примерно с часик, мы наконец-то завершаем звонок. Я принимаюсь за готовку, параллельно обдумывая, как приодеться. Желания наряжаться у меня нет и не было, поэтому я решил остановиться на обычном джинсовом комбинезоне с шортами. Сверху нацепил нежно-голубую футболку, испещрённую белыми узорами, напоминающими лепестки цветов, с нарисованной маленькой лягушкой в колпаке на груди. Как раз праздничная! Развесил шарики для атмосферы и сам колпак нацепил, когда наконец-то Броня пришёл. Тот мне в подарок вручил сразу два презента: невероятно красивое полотно с вышитыми там подсолнухами и набор для выпечки! Как же я был рад! Ведь и для души вещь подарил, и для чего-то более полезного. Я даже расплакался! Ну, а как тут не плакать?! Такой классный у меня друг! Оттого и лучший… И сразу полотно мне над кроватью повесили, чуть не сбив половину полок с цветами, которые я самостоятельно выращивал. Сделали пару фотографий на фотоаппарат, который сразу снимки делает. Ещё два года тому назад купил! На него тогда ажиотаж был страшный… Пришлось в интернете заказывать! И дорогой, зараза… Но зато фотографии сразу печатает, на память самое то! Я тут же на скотч прицепил к стене, прямо рядом с полотном. У меня там уже висели парочка снимков с Броней, с дачи, с родителями и со мной одним. Теперь вот ещё и с новым полотном и нами двумя в колпаках! Покушали, а если быть точнее, то ел в основном Броня, что дорвался до моей стряпни, да ещё и до любимых блюд. Попили чай с тортом, я ещё и свечи задул под его смех и крик «С днём рождения!», поговорили по душам. Даже немного вина выпили, которое сам Броня и принёс. Я-то редко пью алкоголь, ибо пьянею моментально. Вот и сейчас, быстро захмелев, я поплыл, а друг меня до кровати дотащил, одеялом накрыл и, ещё раз поздравив, ушёл. Было уже поздно и по-хорошему надо было ложиться спать, но мне по какой-то причине не спалось даже под лёгким алкогольным опьянением. Всё думал о Вадиме и наших отношениях… Что же с ним было тогда, в магазине? Я так и не понял, да и спросить шанса не было, так как оба были заняты своими делами. У меня зачётная неделя, у него работы полно, пересчёт и перезапись всех учебников… И не поздравил даже, хотя я и не ждал особо. Мы как-то обменялись контактами, но и то только для того, чтобы можно было по срочному делу связаться. И я даже, несмотря на всю свою любовь к общению, ему не написывал, не желая быть уж настолько сильно навязчивым. Хотя признаюсь, очень хотелось… Да и срочные дела в основном касались только того, нет ли в библиотеке кого лишнего и свободен ли Вадим в тот или иной момент. Если писал, что свободен, то я бежал с ним поболтать, вслед за чем незамедлительно просил объятий или поцелуев. После того раза на вечеринке мы если и доходили до чего-то более интимного, то всего пару раз. Потом нас, правда, чуть не спалили… Поэтому нам пришлось прекратить подобное, сохранив лишь объятия и поцелуи. Да и сидеть под стойкой, прятаться, будучи всем раскрасневшимся, взмыленным и с опухшими от поцелуев губами, мне не шибко понравилось. Вадиму такое не понравилось тем более. Вот были бы мы в отношениях, тогда, может, с этим было бы намного проще… В конце концов, в гости бы его мог позвать, и тогда не было бы больше причин, чтобы прятаться. Но, чем больше я гадал над тем, есть ли у меня вообще шанс на подобное, тем лишь сильнее расстраивался, так как казалось, что его нет и вовсе. Хотя и хотелось верить в обратное… Ведь нравится он мне, жуть! А после того, как он начал сам проявлять заботу и внимание, я понял, что он мне уже не просто нравится. Влюбляюсь в него каждый раз, стоит ему самому проявить ко мне нежность… И больно же от этого. Я если по-настоящему влюбляюсь, то это всё — намертво! До сих пор, вон, первую любовь забыть не могу… Как вспомню, так чувствую в сердце укольчик. Уже, правда, не такой болезненный, как раньше. Но всё равно ощутимый. А тут и парень, действительно, просто замечательный! Именно такой, какой мне и нужен! Ну вот почему он не влюбится в меня в ответ? Как договориться с его сердцем? Что ещё надо приготовить или сделать, чтобы и он почувствовал то же самое, что и я? Не знаю… С этими мыслями и встаю, чуть пошатываясь из-за головокружения от играющего в крови алкоголя, и иду в ванную. Принимаю чуть прохладный душ, вытираю влажные кудри, что от воды стали длиннее, брызгаю на них любимый спрей, а после надеваю любимый шёлковый халат в розово-белую полоску. Под него такие же шорты, с чёрным кружевом. Ну да, женский комплект! Ну и что? Не платье же, а обычный халат да пижамные шорты… Я в этом же не по улицам гуляю, а сплю! А потом слышу звонок в дверь и ахаю испуганно. Кто ещё это может быть так поздно? Запахиваю сильнее халат, иду в коридор и всматриваюсь в глазок… А там… Вадим!