Дамы семьи Паркинсон

      Поликсена Паркинсон всегда делала то, что требовал от нее род.       Патрокл был драгоценным наследником — его следовало беречь. Пандора была младшенькой и любимицей родителей — ее следовало баловать. Поликсена, никому не нужный средний ребенок, берегла и баловала, но втайне завидовала. Она истово надеялась, что однажды родители рассмотрят ее. Не просто скользнут взглядом поверх головы, а увидят, что она тоже чего-то стоит. Не как дочь семьи Паркинсон, а сама по себе, вот.       Поликсена во многом была лучше сестры и брата. Одна из самых талантливых дуэлянтов на курсе, даром что девочка. И Трансфигурация ей удавалась прекрасно — МакКошка вся обфыркалась, разрываясь между неприязнью к слизеринцам и долгом преподавателя признавать несомненные успехи учеников. Она делала все, что от нее ожидалось, и даже больше, но родители продолжали гордиться Патроклом и любить Пандору. А Поликсену — не замечать.       Все изменилось, когда на Слизерин распределилась новая ученица из Америки. Поликсена с интересом наблюдала за тем, как худенькая большеглазая девочка идет к зеленому столу и удивлялась выбору Шляпы: где тут коварство, где амбиции? Давно пора выбросить эту рухлядь на свалку...       А потом случилось чудо — новенькая взглянула на нее своими глазами-озерами и с ходу предложила дружбу. И Поликсена вдруг поняла, что эта малахольная ее видит — именно ее, Поликсену. Видит и хочет дружить именно с ней. Она пожала тонкие пальчики, старательно притворяясь, что ничего особенного не происходит, но внутри все пело. Ее заметили. Не из-за фамилии, не из-за брата-наследника или сестры-вундеркинда. Она кому-то нужна — сама по себе.       На этом Каролина не остановилась. Через полгода упоительного счастья Поликсена осознала, что не заметила, как подруга пригрела под своим крылом еще одного неприкаянного. Северус был диким волчонком, вечно угрюмым и злоязыким. У него была мешковатая застиранная одежда, подержанные книги и длинные, криво постриженные патлы, а еще он вздыхал по рыжей магглокровке с Гриффиндора. Ничто на свете не объединяло этого полукровного оборванца с Поликсеной, юной леди из Священных Двадцати Восьми, кроме распределения на Слизерин и — тадам! — дружбы Каролины Стивенсон.       Сначала Поликсена яростно ревновала, всячески пытаясь оттереть Снейпа от единственного человека, которому она была нужна и важна. Она даже сглазила его как-то со злости! Но внутреннего света Каро хватало на них обоих, и вскоре Поликсена, фыркая и кривясь, признала, что этот выскочка не так уж и плох.       Они хорошо дополняли друг друга: Каролина могла молчать весь день напролет, улыбаясь одними глазами, или не вылезать из книг, и Поликсена волей-неволей привыкла занимать время язвительными словесными баталиями со Снейпом. Она была вспыльчивой от природы (кровь Блэков сказывалась), но родители желали видеть ее хладнокровной и сдержанной. А с Севером и Каро можно было наконец быть самой собой — они оба видели Поликсену насквозь и принимали такой, какой она есть.       Патрокл учился последний год и почти все время проводил с однокурсниками, особенно с лучшим другом — великолепным Люциусом Малфоем. Он считал себя совсем взрослым и до детской возни сестры со странной американкой и презренным сыном маггла великодушно не снисходил. Пандора блистала на втором курсе Когтеврана и носа не казала из библиотеки и вороньей башни — у нее был свой мир высоких материй, мир гениального ребенка, на которого молятся преподаватели.       Поэтому Поликсена наслаждалась короткой порой свободы: творила, что хотела, и дружила, с кем хотела, не опасаясь недовольства семьи.

***

      Гром грянул летом перед шестым курсом. На очередном семейном ужине душным августовским вечером недавняя именинница Пандора невинным голоском сообщила, что полюбила ровесника сестры, Ксено Лавгуда с Когтеврана, и они тайно обручились. Никакой помолвки с Сириусом Блэком не будет — лично ей титул леди Блэк вовсе не нужен. А если родители будут настаивать, она уйдет из дома (благо, родители Ксено относятся к ней, как к родной дочери) и больше никогда с ними не заговорит.       Приам и Кассиопея были в ужасе: они никак не могли понять, как так вышло, что их обожаемая маленькая принцесса, их волшебный ребенок идет наперекор воле семьи. Кассиопея расстаралась и устроила своей любимице блестящую партию — красивый, неглупый и богатый наследник, да к тому же ее дальний родственник. Чистокровнее некуда, настоящий принц магической Британии! Променять его — на рассеянного рохлю Ксенофилиуса?!       Два дня Поликсена со злорадством слушала суровый голос отца и причитания матери и неожиданно для себя нашла поддержку в лице Патрокла. Для нее стало приятным откровением, что она была не единственным недолюбленным ребенком в этой семье.       Пятнадцатилетняя Пандора с треском ушла из дома, как и обещала, да и отношения с братом наладились, зато родители стали с ней еще строже, стали ожидать от Поликсены еще больше.       И первой в этом списке требований стояла помолвка с Блэками вместо Пандоры. Даже не с кем-то одним, а сразу с родом, чтобы умаслить разозленных союзников. Леди Вал надеялась женить именно Сириуса, но, зная нрав сына, особо настаивала на том, что если тот не образумится, то Поликсена выйдет замуж за Регулуса. Невеста рода в любом случае станет леди Блэк, и освободить ее от этого обязательства сможет или свадьба, или разрыв помолвки главой рода, или его полное угасание.       К долгому списку счетов с младшей сестрой добавился еще один пункт.       Объяснение с Северусом было одним из самых неприятных воспоминаний Поликсены. Север никак не хотел принять, что она не может пойти наперекор воле родителей и отказаться от брака с его заклятым врагом. Поликсена действительно не могла — не после легкомысленного решения Пандоры. Впервые в жизни у нее появился шанс наконец заслужить любовь родителей — теперь, когда гениальность младшей сестры не застила им глаза!       Полгода они со Снейпом нарочито не разговаривали, и бедная Каролина вся извелась, пытаясь примирить своих твердолобых друзей. На Рождество она приехала к Паркинсонам в гости, надеясь хоть что-то исправить, но стало только хуже — она попалась на глаза Патроклу.       Сначала Поликсена не поняла, почему брат зачастил в гостиную, где Каро играла на рояле, и стал завтракать со всеми, хотя обычно предпочитал пить кофе с сандвичами в своем кабинете. Поглощенная обидой на Севера, она отмахивалась от всех странностей Патрокла, пока в день перед возвратом в школу отец не пригласил ее для конфиденциального разговора.       Поликсена стояла навытяжку, и ее сердце стучало гулко и тревожно. Неужели отец решил отменить помолвку? Или, может, у него есть особое задание? А может… может, он хочет похвалить ее? Или даже сказать, что наконец заметил, что Пандора не единственная дочь в семье?       Но к реальности Поликсена оказалась не готова. Глядя в окно, где по заснеженному саду гуляли Патрокл и Каролина («у нас прекрасная оранжерея, я тебя провожу»), отец начал расспрашивать ее о Стивенсонах. Она отвечала, как сомнамбула, пытаясь уловить ускользающий смысл беседы. Чистокровный род, из Америки, единственный ребенок, Слизерин…       До нее дошло позже, уже в школе, когда через пару месяцев после каникул Каролина вернулась с ужина в слезах и протянула ей письмо — в нем опекун извещал Каро в самых изысканных выражениях, что уже в мае состоится ее помолвка с Патроклом Паркинсоном.       Поликсена хлопала глазами долгих пару минут, переводя взгляд с пергамента на заплаканную подругу, а потом закружила ее по комнате:       — Мы станем сестрами! Не могу поверить, Каро! Мы станем настоящими сестрами!..       Но Каролина продолжала плакать.       — Ты не хочешь замуж за Патрокла, — холодея, поняла Поликсена и медленно разжала руки. Села на кровать и похлопала по покрывалу рядом с собой. — Рассказывай. Кто он?       Каролина отмалчивалась, краснела и пыталась уйти от разговора, но в итоге призналась, и у Поликсены глаза на лоб полезли.       — Снейп?! — ей стало смешно, но в то же время неожиданно горько. А еще немного обидно за брата: предпочесть безупречному Патроклу, наследнику рода Паркинсон, — Северуса?       — Ты не понимаешь, — горячо зашептала Каро, хватая ее за руки и заглядывая в самую душу, как умела только она. — Ты просто не видишь его таким, каким его вижу я.       О да, Поликсена его таким не видела — и слава Мерлину! Будь она влюблена в того же парня, что и лучшая подруга, и готовясь выйти замуж за его злейшего врага, она бы точно сошла с ума... И даже то, что они по-прежнему не разговаривали, ее не спасло бы.       Поликсена покачала головой. Ладно, она готова была признать, что в Севере что-то было — взять хотя бы его гениальность в зельеварении. Когда Север варил зелья за соседней партой, вместе с Каро, он становился неотразимым в своем вдохновении. Ну или когда сражался на учебных дуэлях по ЗОТИ. Или когда придумывал собственные заклинания. Или…       По правде говоря, Поликсена могла понять подругу.       Она сжала зубы и напрочь запретила себе думать о Снейпе в этом ключе. Она сама выйдет замуж за Сириуса, а Каро — за Патрокла. Ну а Северус с первого курса без ума от рыжей Эванс — может, он сумеет наконец взять себя в руки, завоевать уже свою ненаглядную гриффиндорку, и все они будут счастливы...