***
Северус Снейп сидел в гостевом кресле в кабинете Дамблдора и изнывал от злости, густо замешанной на тоске. Было от чего грустить: его крестник торжествующе улыбался, выпрямившись в струнку, а Паркинсон, стоявшая за правым плечом Драко, имела отсутствующий, но довольный вид. Как так вышло? Почему они отправились к Альбусу за его спиной? Он должен был предвидеть, повлиять, остановить… Что он скажет Люциусу? Его наследник — среди тупоголовых «грифов», боже мой. Должно быть, настали последние дни, и апокалипсис не за горами. — Мистер Малфой, мисс Паркинсон, — металлически отчеканил он, стиснув подлокотники кресла. — Если у вас были недоразумения с домом Слизерина, вы должны были обратиться ко мне. Сидевшая рядом МакГонагалл солидарно фыркнула, словно разозленная кошка. Она неожиданно поддержала его, когда узнала, чем решил осчастливить ее директор. Присматривать за детьми Упивающихся ей было откровенно противно, и Минерва этого даже не скрывала. Северус подавил желание потереть виски коронным жестом Люциуса. Как он теперь присмотрит за Драко? «Грифы» не будут ему рады — и хорошо, если не придушат ночью подушкой. И раньше было нелегко, ало-золотые травили крестника, и дело даже дошло до травмы, а уж теперь… Ему в голову пришла неожиданная мысль, но он привычно подавил ее, оставив на потом. Не здесь. — Как декан дома Слизерин, я официально выступаю против перевода моих студентов, — заявил он и запнулся: тихая девочка Паркинсонов подняла голову и коротко взглянула на него в упор — будто целилась. Северус откуда-то помнил этот взгляд. — Студенты Малфой и Паркинсон имели право попросить о повторном распределении и этим правом воспользовались, — веско произнес директор. — Шляпа вынесла вердикт, и он обжалованию не подлежит. Я позвал вас сюда, чтобы сообщить радостные вести. А не чтобы подавлять бунт на корабле, кисло добавил Северус про себя и встал. — В таком случае, не смею задерживать почтенное собрание. Малфой, Паркинсон, на выход. МакГонагалл вскинулась было, но обреченно махнула рукой и осталась сидеть, молча сверля директора взглядом. Снейп хмыкнул: было очевидно, что дражайшая Минерва не собиралась брать новых учеников под свое крылышко. Уже у подземелий хранивший молчание Северус остановился и, накрыв их троих куполом тишины, прошипел: — Драко, я немедленно пишу Люциусу. А вы, мисс Паркинсон, потрудитесь сообщить радостные вести батюшке. Уверен, он будет вне себя от счастья. Вы все это проделали, чтобы оказаться рядом с Поттером? — Отец знает, — просиял Драко, но уже в своей обычной манере, а не с лихим и придурковатым видом, с которым стоял в кабинете. — Мы следуем его инструкциям. — Мой отец тоже в курсе, — подтвердила девочка, старательно отводя глаза. Северус напрягся: его таланты легиллимента не были достоянием общественности. Растрепал Драко? — Не беспокойтесь, декан, мы знаем, что делаем. — Ничего вы не знаете, — горько посетовал Северус и скрипнул зубами. — Придется нанести визит в Малфой-мэнор и лично переговорить с твоим отцом, Драко. Надеюсь, все еще можно исправить. А ваших родителей, мисс Паркинсон, я желаю видеть завтра же. — Мама умерла, а отец занят, — покачала головой девчонка. — Вас устроит моя тетя? — Пускай будет тетя.***
Пресловутая тетя оказалась молодой женщиной — ровесницей Северуса или немного младше. Они с племянницей были очень похожи: у посетительницы оказались длинные темно-каштановые волосы с рыжеватым отливом, темно-зеленые глаза и изящные черты лица. К ним прилагался взгляд в упор, как поверх снайперской винтовки. — Мадам, мы знакомы? — засомневался Северус, приглашая даму к себе в кабинет. Та прошла внутрь, задев его плечом, и фыркнула — однако смотрела странно. Выжидательно и немного разочарованно, словно не могла поверить своим ушам. — Серьезно? У вас короткая память, Снейп. — И все же где-то я вас видел, — повторил Северус, садясь за стол. Женщина заняла гостевое кресло, вытянула длинные ноги в черных брюках и взглянула на него с пристальным интересом, словно на диковинную зверушку. Такой взгляд он обычно ловил от чистокровных однокурсников и ненавидел его до дрожи. Повадки чистокровной и маггловская одежда… Необычное сочетание. — Вы меня смущаете, — не подходящим к словам, скучающим тоном заметила та, скользя взглядом по обстановке кабинета. — Такой срочный вызов, приватная обстановка, и мы здесь одни, без моей верной дуэньи… Надеюсь, вы собираетесь поступить, как честный человек? Иначе брату придется вызвать вас на дуэль. Северус ядовито улыбнулся и скрестил руки на груди. Ну и змея. — Не переживайте, мадам, ваша честь вне опасности, — бархатным голосом заметил он. — Я попросил вас прибыть, чтобы обсудить вопиющее решение вашей племянницы. Персефона… Он замер, глядя на резко поднятую ладонь собеседницы. — Я все знаю, и наша семья полностью одобряет действия Панси. На этом все? Или все-таки проведете мне частную экскурсию по Хогвартсу, а, декан Снейп? Давненько я тут не бывала… — Вы должны понимать, что действия мисс Паркинсон крайне неосмотрительны, — покатав желваки, продолжил Северус. — Она поставила под угрозу не только себя, но и другого студента. — Мелкого Малфоя, знаю, — проявила неожиданную осведомленность миссис… хм, а он ведь даже не спросил ее имя. — Повторю еще раз — и больше повторять не стану. Мы все знаем. И одобряем — а от вас ожидаем благоразумия. Я настаиваю на том, чтобы вы им не мешали, а также на том, чтобы этот разговор остался между нами. Директору не нужно знать о семейных делах Малфоев и Паркинсонов. Надеюсь, это понятно? — Вполне, — сухо ответил Северус, мечтая хоть разок приложить нахалку круциатусом. — Моего слова будет достаточно? — Не будет, — хищно ухмыльнулась она. — Клятва, декан Снейп. Я приму ее за себя и за Люциуса. Уже в дверях женщина поколебалась и обернулась. — Север, ты меня крайне разочаровал. Вот уж не ожидала, что ты забудешь меня. Или это такая странная шутка, а? Не припомню за тобой такого жестокого чувства юмора. — Мы вместе учились? — предположил он. В душе отчего-то проснулся азарт: Северус помнил ее — и одновременно не узнавал. И что еще за панибратский «Север», в самом деле?.. Она только насмешливо покачала головой и плавно выскользнула за дверь.***
Гостиная Панси не понравилась — в слизеринской было уютнее. Здесь же стоял шум и гам, кто-то увлеченно сражался на подушках, пока другие играли в плюй-камни и громко просили тишины (само по себе нонсенс!). И этот гнетущий бордовый цвет… Она постояла в дверях и, подождав замешкавшихся на лестнице Драко и МакГонагалл, переступила через порог. Через какое-то время их заметили, и Панси почувствовала, как на них скрестились десятки взглядов: недоуменных, настороженных, недоверчивых. — Что эти «слизни» тут забыли? — послышался чей-то голос из-за спин. Панси не заметила, кто это был. МакГонагалл прокашлялась и с запинкой сообщила: — Отныне мистер Малфой и мисс Паркинсон будут учиться на факультете Годрика Гриффиндора. Мистер Уизли, покажите им спальни. Кровати попросите у домовиков. Всего наилучшего, — и, не теряя ни секунды, ретировалась. Панси передернула плечами, прижимая к себе безразмерную сумку с вещами. Малфой незаметно, как ему казалось, оттеснил ее плечом и вышел на полшага вперед, заслонив собой. Тишина стояла такая, какой в этой гостиной не бывало со времен Основателей. Ее нарушило появление Гарри: он быстро окинул взглядом происходящее, заметил их и размашисто и уверенно зашагал навстречу. Панси улыбнулась про себя: мальчик из ателье еще не стал настоящим львом, но львенок из него вышел на славу. — Рад вас видеть, — он крепко пожал руку Драко и кивнул Панси. Затем обернулся и с вызовом сказал замершим софакультетникам: — Я читал, что Годрик Гриффиндор был гостеприимным человеком. Мне говорили, что дом его имени собрал самых честных и отважных людей. Я надеюсь, мы не посрамим Основателя и тепло отнесемся к новым товарищам. Эту речь они писали вместе, и в устах Гарри она звучала непривычно, но неожиданно уместно. Факультет отмер как по команде, и поднялся страшный гвалт. Кто-то вопрошал Годрика, за что им такая кара, другие требовали немедленно подать им копию Устава. Мимо Панси проскочила Грейнджер — видно, побежала за разъяснениями к МакГонагалл. Внезапно к ней подошел смущенный Лонгботтом и протянул руку для пожатия. — Тебя я тоже рад видеть, — Драко он кивнул с большей холодностью, и Панси внезапно поняла, что, предлагая помощь Малфоя с зельями, она позабыла о главном: Драко был родным племянником осиротившей Невилла Беллатрикс. Теперь ей стала понятна заминка Лонгботтома и последовавшие за этим осторожные взгляды. — Невилл, Драко нормальный, — прояснила она поспешно. — Он свою тетю в глаза не видел. Получив несильный тычок локтем, друг отмер и горячо закивал. — Ну хорошо, — успокоенно выдохнул Лонгботтом. — Пойдем, Малфой, покажу тебе спальню мальчиков. Персефона… — Панси, — прервала она. — Мне так привычнее. — П-п-панси, — медленно повторил Невилл, снова начиная заикаться. — Девичья спальня вон там, только я т-т-туда зайти не могу, мальчикам хода нет. Там вроде Лаванда сидела, п-п-попроси ее показать тебе, что и как.***
Утро не задалось: Панси разбудили яркий солнечный свет, бивший сквозь алый полог из окон, и громкий шепот соседок. — Профессор МакГонагалл сказала, что все было сделано по правилам, и все вопросы к директору. Я уже прочитала Устав Хогвартса дважды, и там действительно есть такой параграф, но за всю историю школы он применялся всего несколько раз… — Остынь, Грейнджер, — недовольно прошептала вторая девочка, и Панси решила, что это Лаванда — у Парвати был небольшой акцент. — Самая умная тут сыскалась. Директору и декану виднее, кого и куда переводить. — Но это неправильно! Наверняка Малфой и Паркинсон подстроили все это, как-то запугали Шляпу… Тихо лежавшая Панси усмехнулась: Гермиона была очень близка к истине. — Все, мне это надоело, — взвизгнула Лаванда и хлопнула дверцей шкафа. — Надеюсь, Паркинсон не такая чокнутая, как ты. Через какое-то время звуки стихли, и Панси выглянула за полог. На соседней кровати обнаружилась тихо хлюпавшая носом Грейнджер, и для Панси это стало неприятным сюрпризом: она думала, что в спальне никого не осталось. — Привет, — нейтрально сказала она и принялась разбирать вещи. Гермиона угрюмо следила за ее движениями. — Как вы обманули Шляпу? — наконец грозно спросила она. Панси удивленно подняла брови. Такая настойчивая неприязнь была ей в новинку. Создавалось ощущение, что Грейнджер заочно ее ненавидит. Она могла бы понять такое отношение, объединяй их фамильная вражда, но откуда претензии у дочери магглов к наследнице рода Паркинсон? — Мы никого не обманывали, — слукавила она. Дамблдора они все же провели, хотя он наверняка думал наоборот. — Просто в первый раз Шляпа не заметила весь наш потенциал, вот и все. Грейнджер молчала, но щурилась недоверчиво, и Панси вздохнула. — Ранние морщины, Грейнджер, — посулила она, выбирая одежду на день. — Они никого не красят. Магглокровка вспыхнула и вихрем умчалась из спальни. Панси проводила ее долгим взглядом, покачала головой и отправилась умываться.***
За столом сели рядом, и у Панси немедленно поднялось настроение: наконец-то можно спокойно есть вместе, не переглядываясь через столы других факультетов. Она заметила злой взгляд Уизли и, скрепя сердце, отвернулась. Рон ей не нравился. — Вы просто герои, — шепнул ей на ухо сидевший слева Гарри и трогательно поухаживал, налив в бокал сок. Панси поймала еще один взгляд, на этот раз от сидевшей прямо напротив Грейнджер. Его значения она не поняла — Гермиона слишком быстро отвела глаза. — Все прошло хорошо, — одними губами ответила Панси и принялась за завтрак. Драко справа ел молча и с достоинством, раздражая всех своими великосветскими манерами. Панси прищурилась, но одергивать его не стала — пускай развлекается. Слава Салазару, резать бифштекс на мелкие кусочки и промокать губы салфеткой еще не стало преступлением. — Сядем на уроках вместе? — уже громче спросил Гарри, расправляясь с яичницей. Панси кивнула, и для Грейнджер это стало последней каплей — она вскочила из-за стола и, подхватив сумку, кинулась к выходу. Панси проводила ее озадаченным взглядом. Она не ожидала такой бури эмоций от несостоявшейся подруги Поттера, и ночевать с ней в одной спальне внезапно показалось Панси плохой идеей. — Значит, теперь ты дружишь с ними? — внезапно спросил Рон и набычился. Гарри смерил его холодным взглядом. — Тебе-то что? — Они дети Пожирателей Смерти! Что, не рассказали? Их родители служили Тому-Кого… — Я все знаю, — устало прервал его Гарри. — Ребята честно все объяснили. Уизли покраснел, и Панси украдкой вздохнула: все-таки без ссоры не обойдется. — Да мои родители относятся к тебе как к родному! А ты променял меня на этих вот! Гарри заледенел. Панси уже знала, как это выглядит: он сдерживался на последних остатках самообладания, чтобы потом взорваться. Наедине с ними он взрывался сразу, даже не пытаясь скрыть эмоции, и Панси считала это признаком доверия. Она положила руку на сжатый кулак Гарри, прося остановиться, и друг выдохнул через нос, медленно кивнул и отвернулся от Рона. При виде этого Уизли остолбенел и открыл рот еще шире, но вмешался Драко — он лениво пошевелил пальцами, накладывая на Рона силенцио. Тот выскочил из-за стола, прожег их взглядом, выразительно провел пальцем у горла и зашагал на выход — видимо, искать братьев, чтобы расколдовали и помогли отомстить. Панси вздохнула: Уизли было слишком много, так много, что она едва могла назвать их всех по именам. Только в одном Хогвартсе училось четверо, а на следующий год к ним должна была присоединиться младшая сестра. Префекта Персиваля можно было смело сбрасывать со счетов — он никогда не пошел бы на нарушение правил, слишком переживал за свой значок. Близнецы, впрочем, представляли реальную угрозу. Панси уже знала со слов Драко, кто закрыл ее в туалете на Хэллоуин, и подозревала, что они же толкнули Малфоя на лестнице. На мгновение ей малодушно захотелось вернуться в слизеринскую гостиную, свернуться калачиком в кресле и считать рыбок в окне, не опасаясь удара в спину. Вместо этого Панси внимательно взглянула на Гарри и на Драко в непривычном ало-золотом галстуке и улыбнулась. Ради дружбы с ними стоило идти на жертвы.