Дамы семьи Паркинсон

      К Хэллоуину обстановка накалилась донельзя — Гриффиндор не мог простить национальному герою его совершенно очевидного пренебрежения. Поттер ни в какую не желал ни дружить с правильными людьми, ни заниматься положенными приличному «львенку» вещами: проказничать, летать на метле и искать приключений. Вопрос приключений стоял особенно остро: то Хагрид начинал интересоваться печатным словом, как бы невзначай подталкивая Гарри к загадке мутного ограбления Гринготтса, то шебутные близнецы Уизли заманивали в Запретный коридор.       Панси все происходящее не нравилось. После маминых предостережений она не ожидала от Хогвартса спокойной учебы, но и вовлечение Поттера в подозрительные схемы плохо укладывалось в голове. К чему все это? Гарри рос у магглов, он сирота и не знает половины того, чему обучали остальных дома. Куда ему соваться в сомнительные авантюры?       Драко хмуро кивал и обещал поговорить с деканом, но после очередной попытки обратить внимание Снейпа на происходящее возвращался злым и расстроенным. Выглядело все так, что декан все видел, все понимал, но никаких действий то ли не хотел предпринимать, то ли не мог. Панси могла понять его осторожность, все-таки Поттер был студентом враждующего факультета, но ей все равно было очень горько. Хорошо хоть остальные слизеринцы, хоть и не защищали их, но прониклись заверениями Малфоя о том, что его отец не возражает против дружбы наследника с героем.       В конце октября Гриффиндор сменил тактику. Отныне все усилия были сосредоточены не на упрямом Поттере, а на них с Драко — коварных соблазнителях и возмутителях спокойствия. В котел Панси на Зельеварении попал ее собственный учебник, а Малфой загремел в Больничное крыло с переломом руки — его «случайно» толкнули на лестнице. Гарри катал желваки и злился, не желая, чтобы друзья страдали из-за него, а Панси хмурилась все больше: удивительным образом в «самом безопасном месте Магической Британии» им было совсем некому довериться.       Сидя на ужине в честь Хэллоуина, она вяло ковыряла вилкой тыквенный пирог и наблюдала за летающими свечами. Настроение было паршивым. Панси давно уже не пыталась подружиться с Поттером, только чтобы воплотить мечты отца, — он нравился ей сам по себе, как личность. Впрочем, следовало признать, что план отца и так был на грани провала: на данный момент ее отношения со «стороной Света» стали намного хуже, чем были до Хогвартса, и о возвращении семье Паркинсон подобающего места в новом, пост-Лордовском, мире пока можно было забыть.       Студенты вокруг радовались, перебрасывались записочками, хохотали, а Панси продолжала размышлять. Что-то было не так во всех этих игрищах вокруг Поттера. Символ победы — он символ и есть, понятно, что его хотят удержать на правильной стороне. Но зачем лепить из него героя-авантюриста? Панси прочитала достаточно книжек, чтобы точно знать: люди предпочитают лицезреть своих героев в виде памятников или, в крайнем случае, красивой картинки. Умение постоять за себя и желание что-то делать и куда-то лезть — мало того, что необязательные вещи, но часто еще и нежелательные.       Вывод напрашивался один: кто-то достаточно могущественный считает, что Гарри Поттер ему еще понадобится, причем во вполне героическом амплуа.       Панси кинула на директора взгляд из-под ресниц. Мантия, колпак, очки, борода и добрая улыбка — второй Мерлин, не иначе. Вот только мама ему совсем не доверяла… Может ли за всем стоять Дамблдор? Или они с Драко просто себя накрутили, и на самом деле Запретный коридор и реверансы Хагрида не связаны, а гриффиндорцы рвутся дружить с Гарри сами по себе?       Она поморщилась и потерла переносицу малфоевским жестом. Данных для анализа катастрофически не хватало.       — Паркинсон, псст, Паркинсон, — услышала она шепот слева. Теодор Нотт передал ей записку и отвернулся.       «Надо срочно поговорить. Приходи одна. Туалет на втором. Гарри»       Панси нахмурилась и внимательно изучила записку. Почерк был похож на поттеровский, но встречаться им было решительно незачем — Гарри предупредил, что хочет побыть один и на пир не пойдет, все-таки именно в этот день погибли его родители. Что может быть таким срочным? С другой стороны, в последнее время они действительно изображали охлаждение отношений, чтобы успокоить ретивых «грифов», и сейчас был прекрасный момент для встречи без лишних глаз…       Панси толкнула локтем скучавшего Драко и показала записку. Малфой прищурился.       — Пойти с тобой?       — Не надо, — отмахнулась Панси. — Мое отсутствие никого не насторожит. А вот если не будет и Гарри, и нас обоих, то «грифы» точно заметят, и вся конспирация книззлу под хвост. До чего мы дожили, Мерлин всеблагой, прячемся по уборным, как шпионы…       Она покачала головой, скомкала салфетку и встала из-за стола.       — Увидимся в гостиной.       Возле туалета никого не было, и Панси, подождав пару минут, решила заглянуть внутрь — на случай, если Гарри ждал ее там. Однако стоило ей войти, как дверь за спиной захлопнулась и Панси услышала довольный смех и треск. Она метнулась обратно и толкнула дверь, но та не открывалась. Алохомора тоже не действовала — присмотревшись в щелку, Панси поняла, что в ручки двери просунули то ли швабру, то ли метлу.       Она вздохнула и, отойдя к умывальникам, оперлась спиной об один из них. Драко наверняка ее вызволит, но только ближе к отбою, когда поймет, что тайная встреча затянулась. Ей не было жаль пира, да и себя тоже, в конце концов, ничего страшного не случилось, но на душе было тошно от собственной глупости. А кто-то из «грифов» способен сложить два и два, лениво подумала Панси. Значит, в их размолвку с Поттером не поверили… Вот теперь стало обидно: все это время они могли сидеть вместе на уроках, как раньше, встречаться у выхода из подземелий и гулять по замку на выходных, сидеть в библиотеке втроем, а не вдвоем… Все эти жертвы — ради чего они были, если их все равно раскусили?       Панси настолько погрузилась в себя, что сначала даже не заметила шум вдалеке. Однако тот нарастал, приближался, и она замерла, охваченная неожиданной тревогой. Он звучал, как… шаги, если бы шагающий достигал головой потолков Хогвартса. Панси затаилась и притихла. Что-то огромное было там, за дверью, и оно выжидало, алчно принюхивалось. Внезапно дверь содрогнулась от удара, и вместе с ней задрожала сама Панси. Ее обнаружили, отныне скрываться было бесполезно, и она заметалась по туалету. Кабинки? Так себе защита. Окно?       Панси кинулась к окну и попыталась открыть заклинившие ставни, но те не поддавались.       — Открывайся, давай! Ну же, откройся…       За ее спиной раздался оглушительный треск — дверь все-таки поддалась, но одновременно с этим слева дрогнула стена, и Панси застыла, во все глаза глядя на открывшийся тайный ход.

***

      Развалившись на скамье (вот бы досталось дома за отсутствие осанки!), Драко лениво катал вилкой горошинку, когда краем глаза заметил знакомую черноволосую макушку. Выпрямившись, он недоуменно наблюдал за хмурым Поттером, занявшим свое место за гриффиндорским столом. Так быстро? И почему Панси не вернулась — неужели по-настоящему поссорились? Это было странно: он давно заметил, что с Паркинсон сложно повздорить, она будто подстраивалась под человека и могла парой слов снять любое напряжение. Не захотела? Мог ли Гарри настолько ее допечь? И так тихая, в последнее время Панси ушла в себя еще глубже, а Поттер бесился из-за навязчивых авансов софакультетников. Мог и ляпнуть что-то не то…       Драко нашел Гарри глазами и сощурился — что, мол, натворил? — но взгляд Гарри был полон недоумения, и Малфой напрягся. Что-то не сходилось. Он перевел взгляд на вход в Большой зал и заметил, как за дальний край ало-золотого стола шмыгнули радостные близнецы Уизли. Он уже собирался встать, чтобы переговорить с Поттером — и плевать на конспирацию! — но тут в Большой зал влетел Квиррелл и окончательно смешал все карты.       Поднялся гвалт, деканы заспешили к своим факультетам. Тролль в Хогвартсе?! Немыслимо, бред чистой воды. Еще и в подземельях, с их-то низкими потолками и узкими коридорами… Драко фыркнул, сложил руки на груди и собирался сидеть так с презрительным видом, но тут его молнией прошило понимание: Панси одна, ждет Поттера и знать не знает ни про какого тролля.       Он вскочил из-за стола и, ужом проскользнув сквозь толпу, подскочил к Поттеру и выдернул его из-за стола, несмотря на злобный бубнеж младшего Уизли.       — Панси ушла в гостиную?       Тот уставился на него с вежливым недоумением, но, видя, что Драко не подыгрывает, насторожился:       — Понятия не имею. И мы вроде как в ссоре.       — Дракклы с этой чепухой! Панси передали твою записку, и она ушла с пира. Вы поговорили? Она у себя?       Поттер напрягся и, едва шевеля побелевшими от злости губами, процедил:       — Никакой записки я не писал.       В этот момент Драко в полной мере осознал, что такое просветление: все встало на свои места, и его голове вдруг стало так легко, что он схватился за плечо Гарри, боясь упасть.       — Она в туалете, — прошептал он. — Записка была от близнецов Уизли, они ее как-то закрыли там. И где-то рядом бродит тролль. Это машина для убийства, Поттер. Мы опоздали.       — Ни черта мы не опоздали! — разозлился Гарри и толкнул его в сторону слизеринского стола. — Иди скажи Снейпу, а я…       — Один ты никуда не пойдешь, — отрезал Драко и потащил его за собой, как на буксире. Крестный выслушал их молча и, красиво взметнув полами мантии, покинул Большой зал, а Драко наконец сумел выдохнуть. Троллю нужно будет время, чтобы ворваться в туалет, — если чудище вообще в той стороне, замок-то большой.       — Трус! — внезапно зашипел Гарри, хватая его за грудки, и Малфой опешил. — Мы могли ее спасти!       — Поттер, да ты с ума сошел, — растерянно проговорил Драко, пытаясь отцепить от мантии побелевшие пальцы друга. — Во-первых, давай потише, на нас смотрят. Во-вторых, тролль, это… это… ну что у вас там есть, ты рассказывал… это танк, вот! Ни один первокурсник, даже я, не справится с танком. Мы можем геройски умереть, это да, но твой лимит на чудесные подвиги закончился десять лет назад. Пойди мы на тролля — и вместо одной могилки будет три, если вообще будет что хоронить. Тролли вообще-то плотоядные.       — Она там одна!       — Она в закрытом помещении. Повторяю: в закрытом. Между нею и нами тролль точно выберет нас, а от него не убежать. И она там больше не одна, к ней на выручку спешит лучший боец Хогвартса, не считая Дамблдора — и то спорно. Ты меня понимаешь? Я тоже за нее волнуюсь, но умоляю: держи себя в руках, иначе Панси не дотянет до выпуска. Твой любящий факультет проникнется ее важностью и просто убьет Паркинсон, чтобы не отвлекала от насыщенной гриффиндорской жизни.       Гарри затих и сел на скамью Когтеврана. Никто его не одернул — деканы пытались угомонить перепуганных студентов, а остальные профессора во главе с Дамблдором отправились воевать тролля. Драко сел рядом и крутнул на пальце фамильное кольцо с заглушкой.       — Надо что-то делать, — признал он, когда их отсек от других купол тишины. — Когда нам с Панси вздумалось подружиться с тобой, я не думал, что все будет так… опасно.       — Ты же не думаешь…       — Я-то как раз и думаю, Поттер, а вот ты только злишься, причем вхолостую. Давай, напружинь свой героический лоб и подумаем вместе. Панси вон третью неделю думает и явно что-то надумала. Мы не можем продолжать дружить в открытую, если все будет, как сейчас. Нужно что-то менять.       — Мне надоело скрываться, — Гарри приподнял губу, напомнив Драко злого волчонка. — Прячемся по углам, под трибунами, чтобы просто поговорить… и вы из-за меня страдаете. Но и дружить с гриффиндорцами у меня не выходит — ненавижу, когда держат за идиота.       Драко задумался.       — Кого тебе подсовывают?       — Младшего Уизли и, похоже, Грейнджер. Директор вызывал меня к себе, расспрашивал о том, как мне учится. Я мало говорил, больше слушал. Если вкратце: Рональд — потомок дружной чистокровной семьи, способный ответить на все вопросы о мире магии, а Гермиона…       — …твоя связь с миром магглов, ну и плюс ходячая энциклопедия, — задумчиво закончил Драко. — В общем, тебе сватают чистокровного, хоть и Предателя крови, и просто человека с мозгами. На Гриффиндоре с кадрами негусто, что наскребли. Предатель крови расскажет о наших порядках, о да.       — Что за Предатель крови? — заинтересовался Гарри.       — Потом у Панси спросишь, — отмахнулся Драко и посмурнел — вспомнил, что подруга в опасности. — Слушай, есть у меня одна идея… но тебе я ее пока не скажу, сначала надо с Панси поговорить. И с родителями, да. Не хватало еще, чтобы меня неправильно поняли. И раз тебя теперь вызывают на чаепития, дам-ка я тебе кулончик на время, — он достал из-под рубашки связку амулетов и, отцепив один, с овальным ониксом, протянул его застывшему Поттеру. — Да не ломайся, бери, лишним не будет.       — Ты тоже думаешь, что директор не так-то прост? — одними губами прошептал Гарри.       Драко только глаза закатил.

***

      Утром Гарри дождался Драко у входа в подземелья, и они молча направились в Больничное крыло — Панси отправили туда сразу из туалета. Накануне крестный только сухо заверил, что тролль не успел причинить ей вред, и, выслушав догадки Драко о вине близнецов Уизли, ринулся чинить справедливый суд.       Панси полусидела в кровати и выглядела неважно, но решительно. Под темно-зелеными глазами синели круги, каштановые волосы были встрепаны, словно она пол-ночи их теребила.       — У меня есть план, — сказала она, едва заметила их. — Драко, заглушка.       — У меня тоже есть план, — ухмыльнулся Малфой и, крутнув на пальце кольцо, присел на ее кровать. — Мы переживали, подруга.       Панси нервно улыбнулась и откинулась на подушки. Гарри стоял молча и смотрел на нее тоскливым взглядом.       — Это не твоя вина, — мягко сказала она и протянула ему руку. — Садись, нам надо поговорить.       Драко ожидал, что Поттер упрется рогом, как делал это часто, но тот только наклонил согласно голову и, подтянув к себе стул, сел.       — Вчера ночью меня озарило. Я думала, как нам продолжать дружить, и при этом не подставляться. И придумала.       Малфой прищурился.       — У меня тоже есть идея. Я хотел обсудить ее с тобой, без Гарри, но… ладно. Ты первая.       — Мне надо перейти на Гриффиндор, — объявила Панси. Поттер застыл, а Драко довольно кивнул — вчера он пришел к тому же выводу, вот только…       — Это мне надо перейти на Гриффиндор.       Гарри прикрыл глаза, а Панси нахмурилась. Драко уже давно заметил, что она так делала, когда ей что-то не нравилось.       — Малфой, ты авантюрист. Твой отец от тебя отречется.       — Мой отец уже получил сову вчера вечером и сейчас, вероятно, просчитывает риски. А вот твой…       — У меня карт-бланш, — невесело усмехнулась Панси. — Могу делать, что хочу и как хочу.       Гарри помолчал, а затем встал и пару раз прошелся по комнате.       — Ну нет, так не пойдет, — неожиданно спокойно заметил он, и Драко удивленно покосился на Панси — обычно Гарри взрывался. — Вы собираетесь рисковать отношениями с семьей ради нашей дружбы. Я так не могу. Я лучше побратаюсь с Уизли, чем подставлю вас.       Он отрывисто кивнул на прощание и быстро вышел — Панси с Драко успели только ошарашенно переглянуться.

***

      Панси возвращалась из Больничного крыла в гостиную Слизерина, привычно оглядываясь в поисках алых галстуков, предвестников проблем, но их не было. Больше Гарри ее не навещал, видимо, решив отвести от друзей подозрения. Драко, наоборот, наведывался ежедневно и рассказывал совсем уж неприятные вещи: теперь герой сидит только с Уизли и Грейнджер, он перестал ходить в библиотеку, воспылал любовью к квиддичу и был незамедлительно взят в сборную ловцом — в обход школьных правил. Внимательный Малфой даже заметил его с рыжим у Запретного коридора, а на выходных Поттер зачастил к Хагриду, хотя обычно не горел желанием слушать полувеликана.       Панси злилась на себя. Ну что ей стоило начать по-другому, издалека? Она зря затеяла сложный разговор после огромного стресса и бессонной ночи, проведенной в поисках решения их общей проблемы.       Панси вздрогнула и прибавила шаг. Тогда, в туалете, стоя между таинственным древним лазом и шумно дышащим в щелку троллем, она была готова проститься с жизнью. Прыгнуть в темный провал? Или попытаться проскочить мимо тролля? Она так и стояла в ступоре, когда тролль внезапно захрипел и отпрянул от двери, а снаружи донесся голос декана, укрощавшего чудовище. Пока шло сражение, лаз закрылся — умывальник встал на место как ни в чем не бывало, и Панси так и не поняла, как работает проход.       Наверное, не стоило удивляться загадочным тайным ходам в древнем замке, но местонахождение конкретно этого вызывало вопросы. Кому пришло в голову устраивать ход в заброшенном женском туалете? Или надо поставить вопрос иначе — кому пришло бы в голову его там искать? Что если кто-то (Основатели или предыдущие директора?) не хотел, чтобы этим ходом пользовались? Но тогда зачем его создали?       Панси потрясла головой и вошла в гостиную. Успокаивающий зеленый цвет, мягкое желтое освещение, панорамное окно, выходящее в мрачные глубины Черного озера… Ей будет всего этого не хватать.       Драко обнаружился в кресле у окна — под пологом тишины он смотрел невидящим взглядом в толщу воды. Панси села рядом.       — Мне все равно, что думает Поттер, — сказала она. — Он тот еще жертвенный баран, но я не позволю ему идти у кого-то на поводу только из страха за нас.       — Грозная Панс, — Драко фыркнул, но тут же посерьезнел. — Мне ответил отец. Он понял нашу идею и со всем согласился. Наши примут все так, как надо.       — Будет очень подозрительно, если мы оба переведемся, — укоризненно заметила Панси.       — Зато вдвоем будет веселее. Директор прочит Гарри в друзья Уизли и Грейнджер, чистокровного и заучку. Мы будем покруче в обеих категориях, — и, фестрал белобрысый, насмешливо подвигал бровями.       — Чур, я занимаю место чистокровного, — вернула подначку Панси. — Ты, так и быть, можешь заменить заучку. Но вообще… пора признаваться, Драко.       — В чем это?       — В том, — передразнила Панси. — В том, что наши семьи очень даже не против, чтобы мы с Гарри дружили. Что нас никто не накажет. Что у нас… задание.       — Плохая идея, — отрезал Драко.       — Гарри не дурак, — покачала головой Панси и, откинувшись на подголовник кресла, устало прикрыла глаза. — Рано или поздно он догадается, и тогда будет дружить с «грифами» просто от обиды. А если не догадается, то продолжит защищать нас от несуществующего гнева наших семей.       — Ладно, — вздохнул Драко. — Поговорим с ним завтра.

***

      Гарри сидел на коряге у кромки Черного озера и кидал камешки в воду. Получалось так себе.       Зачарованную записку ему передала Боунс, и, судя по помятому состоянию, та успела пройти через множество рук. Драко и Панси просили о встрече. Он поежился: после Хэллоуина он неважно относился к запискам и тайным собраниям.       Панси. Панси могла погибнуть. Он отчетливо осознал это, только когда увидел ее на следующее утро — бледную, непривычно нервную, устало лежавшую в Больничном крыле. Тогда он почти не слушал их с Драко, просто смотрел на нее, впитывая каждую деталь, как губка: дрожащие руки, натянутую улыбку и синие круги под глазами. Смотрел — и думал, что накануне она могла погибнуть из-за дружбы с ним. Не будь его, не было бы злобного интереса гриффиндорцев к тихой книжной девочке со Слизерина. Не будь его, близнецы Уизли не стали бы запирать ее в туалете… Панси сидела бы со своими «змеями» на пиру, в безопасности, и наслаждалась бы спокойной жизнью. Если бы она не проявила доброту к нему — в ателье, в поезде — и не продолжала бы упрямо проявлять ее в замке, бессчетное количество раз, ничего этого бы не случилось.       Гарри кинул еще один камешек. Тогда, в Больничном крыле, он очнулся, только услышав «гениальный план» обоих друзей. На душе стало тепло, но одновременно он впервые в жизни испугался — до перехваченного горла, до дрожи. Гарри вдруг понял, что не хочет, чтобы кто-то близкий снова пожертвовал собой ради него. Ему хватило мамы и папы. Отныне Гарри не позволит себе такую небрежность, такую слабость — подпустить близко кого-то действительно интересного. Он станет дружить только с теми, кто ему в целом безразличен… кого не жалко. Ему было противно от такого цинизма, но он вспоминал дрожащие руки Панси, белого как полотно Драко в Большом зале и понимал, что поступает правильно.       Панси и Драко подошли незаметно — или это он ушел в свои мысли? Панси села рядом, а Драко встал напротив, заложив руки в карманы.       — После войны мы потеряли почти все, — внезапно сказала Панси, и Гарри невольно скосил на нее глаза. Она выглядела намного лучше, но была очень грустной. — Карьера, положение в обществе, деньги… все это досталось победителям. Под раздачу попали даже те, кто почти не ходил в рейды, как Малфои, — ты знал, что они были просто финансистами? Всех под одну гребенку.       — Мне очень жаль, Панси, — проговорил Гарри.       — Ты не понимаешь, — покачала головой она. Пряди каре закрывали лицо. — Перед школой отец вызвал меня к себе… Он попросил присмотреться к тебе, попробовать подружиться. Он надеется, что если ты будешь хорошо ко мне относиться, мы сможем вернуть себе былое положение. Я бы хотела этого, Гарри. Я почти не выходила из мэнора, потому что отец и тетя боялись мести. Я так больше не хочу.       Гарри внезапно стало плохо, и он потянул галстук, пытаясь глубже вдохнуть.       — Наша встреча…       — Была не случайной, — подтвердила его подозрения Панси и отвернулась. — Но потом я узнала тебя лучше и решила дружить просто так, потому что ты — это ты. Ты хороший, Гарри Поттер.       — А ты? — помолчав, он с прищуром взглянул на напряженного Малфоя. — Я ведь не забыл, как ты вел себя в ателье.       Малфой прокашлялся.       — Я показал нашу встречу отцу в думосборе. Это такой артефакт для воспоминаний. Он меня отругал, долго думал, а потом привел Панси в пример. Сказал, что ее отец — хитрый лис и что идея богатая. А потом приказал подружиться с тобой вместо нее, стать для тебя проводником в наш мир.       Гарри невидяще смотрел на озеро. В голове было гулко и пусто. Бутерброды в поезде, доброта мисс Паркинсон-старшей, тональный крем, чтоб замазать шрам… ответы на любые вопросы, помощь на уроках…       — Мы признаемся потому, что считаем: ты заслуживаешь узнать это от нас, — твердо сказала Панси, но он уже достаточно ее изучил, чтобы понять — она едва сдерживает слезы, потому прячет лицо. — Наши семьи будут рады переводу куда угодно, хоть в Дурмстранг, если это поможет делу. Важно другое: мы уже давно забыли о задании. Мы с Драко дружим с тобой не потому, что нам так велели.       Гарри неловко встал.       — Мне нужно побыть одному.       Он жестом оборвал открывшего рот Малфоя и широким шагом направился к замку. Гарри уходил, но ему казалось, что часть его так и осталась на берегу.