Гранитное сердце

      Он тихо прошипел сквозь сжатые зубы, садясь на заднее сиденье автомобиля.        Полет до Атласа оказался настоящей пыткой. Воздушный транспорт легко потряхивало под воздействием ревущих воздушных масс. И каждый чертов толчок отзывался в израненной спине и уставшей голове.        Но Жак терпел. Он не не думал вслух выказывать хоть какое-то недовольство.        Воля давила эти тлетворные и жалкие потуги.        Он не имел права жаловаться. Не сейчас, когда на него обращено столько потусторонних пар глаз.        Речь в Мантле прошла феноменально. Даже Джеймс связался по свитку, высказав не то похвалу, не то одобрение его затее.       Никто и подумать не мог, что славящийся своей алчностью и жаждой наживы Жак Шни возжелает создать полноценную школу для «отбросов» из Мантла.        Общественность гудела похлеще, чем после теракта. Все желтушные газеты буквально обсасывали данную новость со всех ракурсов, ища двойное дно или какой-то скрытый замысел Жака.        И они не находили…        Ведь никто и в здравом уме не мог подумать о далекоидущих планах главы ПКШ. О его намерении создать полноценную армию и сравнять всех своих врагов с лица Королевства.        Для прежней дипломатичности больше не было места. Остался холодный рассудок и полыхающее глубоко в груди желание отомстить и покарать всех виновных в его смерти.        Школа-интернат наверняка станет новой головной болью в недалеком будущем, но выгоды он могла принести заметно больше. Требовалось только выдержать первое время, и можно будет смело пожинать плоды собственных трудов.        Вопрос заключался в том, как на данное решение отнесется Виллоу с советом директоров ПКШ.       Жак не правил своей компанией в одном лице. На данный момент.        В прошлой жизни мужчина равнодушно наблюдал, как его жена стала непробудной алкоголичкой, что потеряла рассудок в тумане нескончаемого пьянства.        Было ли ему больно наблюдать, как его дражайшая супруга превращалась в потерянного для мира людей человека?        И да, и нет.        Конечно, ему было свойственно сострадание, как и простая человеческая жалость. Но вместе с тем в нем говорил простой расчет.        Если Виллоу уйдет со своего места наследницы Николаса… то кто встанет у руля ПКШ?        Правильно, единственный и неповторимый — Жак Шни. Презираемый, ненавидимый, даже среди своей компании, но столь же незаменимый. Человек, что вытащил за шкирку из долговой ямы компанию Шни и возвысил ее на престол финансового мира Атласа за каких-то полутора десятка лет.        Жак предал свою супругу, чтобы сохранить свое наследие. И тем самым совершил одну из непростительных ошибок.        Возможно, он забыл, что большинство людей не способны проигнорировать личные чувства ради долга. И также не учел, что в глазах его же детей, подобное отношение отца будет смотреться крайне нелицеприятно.        Тиран, урод, ублюдок, виновник в том, что мама утратила собственную семью и забыла обо всем, кроме вечного разгула и утоления горя в компании бутылки вина.        Виллоу не подходила на роль преемницы Николаса. То состояние ПКШ, которое он застал в момент своего появления в компании, тому яркое подтверждение.        Женщина была воспитана и обучена. За это стоит благодарить ее прозорливого и мудрого отца. Который также не отличался видением каждого бизнесмена.        Он держал свой «зимний цветочек» в тепличных условиях, проявляя тем самым заботу о ней и выказывая свою отцовскую любовь.        А паралельно с тем ставя крест на будущем Праховой Компании Шни.        Но Жак вытащил эту убыточную, нахватавшую кредитов и долгов у половины Атласа, корпорации из лап подступающего банкротства и последующего поглощения конкурентами.        Только он достоин того, чтобы и дальше вести ПКШ. Жак это доказал делом, а не пафосными словами. На войне все средства хороши.        И очень жаль, что его дети подобного видения, как и он, не имели. Не могли отличить плохое от необходимого, так и отсутствие выбора, от нежелания его делать.        Между браком и наследием мужчина избрал последнее.        Но сейчас… он допускал вероятность того, что данный выбор мог оказаться ошибочным.        Виллоу из умной женщины и соратницы в некоторых делах обратилась в бесполезную пьяницу. Совершенно тупой инструмент, что утратил свою прежнюю остроту и блеск.        Наверное, только после своей смерти Жак осознал то, сколь большую прибыль он утратил, пойдя по самому простому пути.        Да, он захватил контроль над советом директоров ПКШ. Плавно и бескровно, однако…        Утратил последние крупицы доверия собственных детей. Что и привело к его погибели.        Винтер в попыхах сбежала под крылышко к Айронвуду, наверняка продолжая убеждать того в том, какой Жак — негодяй и ублюдок.        Вайсс окончательно уверовала в своем пути охотницы. Прямо как ее мама. И более даже не планировала слушать его доводы в обдумывании данного выбора.        А Уитли… Пожалуй, ему пришлось тяжелее всех.        Если посмотреть на всю ситуацию под иным углом, то самый младший из Шни оказался в абсолютном одиночестве, утратив мать и сестер, что всеми фибрами души намеревались сбежать из «золотой клетки» собственного отца.        Сам Жак просто физически не имел возможности уделять наследнику должного внимания. Что привело к предательству и Уитли…        Это было просто смехотворно!        Все его потомки от него отвернулись. Наследники, что должны были перенять бразды правления ПКШ рано или поздно — бросили Жака и отказались от него, ради чего?        Ради чести? Справедливости?        Бред! Ими двигал юношеский максимализм и совершенная наивность. В джунглях нет места жалости и терпению. Или ты или тебя. Третьего не дано.        Даже Винтер, что провела не один год возле Джеймса, находясь в рядах армии, так и не осознала столь простой истины.        А, наоборот, ослепла на оба глаза, уверовав во взгляды на мир своего покровителя и начальника.       Жак хотел выть, рвать волосы на голове, выкрикивать проклятия и приложить кого-нибудь чём-то тяжелым по голове.        Но сдержался.        За нахлынувшей волной жара и безумия, пришел зубодробительный холод и спокойствие.        — На месте, господин, — сообщил водитель.        Мужчина открыл тяжелые веки. Не время было поддаваться жалости к себе и своей судьбе.        Задняя дверь по правую руку от него открылась и внутрь уселась черноволосая девушка.        Вела она себя предельно осторожно, руки то и дело теребили новую юбку, а янтарные глаза метались из стороны в сторону по салону, не понимая причину своего нахождения в нем.        — В поместье, — приказал Жак водителю, после чего нажатием кнопки поднял звуконепроницаемую стенку между ними.        Пассажирка от подобного напряглась еще сильнее, спина выпрямлена, костяшки пальцев тщетно сжимают тончайшую ткань из дорогого бутика. Губы поджаты, лицо бледное.        — Как тебя зовут? — нарушил устоявшуюся тишину Жак.        Лицо всё так оставалось безэмоциональным, глаза смотрели на дорогу. Попытка улыбнуться только повысит настороженность собеседницы, так что смысл даже пытаться?        — С-синдер, — почти прошептала девушка, склонив голову.        — Меня — Жак Шни. Фамилии у тебя нет? — поинтересовался он, не поворачивая к ней головы. Словно вел незаинтересованную беседу о погоде.        — Нет, господин Шни. Я — сирота, — пояснила собеседница.        — Ты знаешь почему ты здесь? — спросил он.        — Нет… — еще больше вжала голову в плечи Синдер.        — Потому что я купил тебя у твоей «матери», — перешел к делу мужчина.        Он посмотрел в расширившиеся от шока янтарные глаза. Зубодробительный холод окутал ее с ног до головы. Будто в салоне понизилась температура сразу на несколько градусов.        Она была рабыней. Раньше она принадлежала отелю, теперь же ей владел Жак Шни.        Все ее надежды на свободу канули в лету. Живот скрутило до боли, глаза увлажнились от нежелания принимать свою судьбу.        Она готовилась к тому, чтобы освободиться… Синдер мечтала выпорхнуть на свободу, стать сильнее, а что по итогу?        В результате ей завладел некто во много раз могущественнее, чем ее «матерь».        Казалось, мужчина видит ее сомнения, страхи и опасения. И он уже знал, как сыграть на этом.        — Всю твою жизнь тебе врали, использовали тебя и проклинали за сам факт рождения, — изрек Жак. Он успел прочитать результаты допроса девушки и уже имел некоторое представление о том, с кем имел сейчас дело.        — Ты никому не доверяешь, не имеешь привычки не доводить начатое до конца. А также… ты до одури упорна. Я прав? — впервые за время их диалога на губах главы ПКШ появился намек на полуулыбку.        — К чему вы клоните? — не повелась Синдер. Она, точно дикий волчонок, с опаской и явной осторожностью наблюдала за ним.        Не верит в лесть. Это хорошо. То, что надо.        — Хочешь верь или нет, но я такой же, — сцепил руки в замок мужчина.        Синдер нахмурилась пуще прежнего.        Она не понимала, куда вел этот разговор и что было нужно Жаку.        А он и не намеревался рассказывать ей всё здесь и сейчас.        — У меня много врагов. Я мало могу кому доверять. Даже в своей семье. Многие смотрят на меня с искренней ненавистью, а, если верить многочисленным слухам, то я и вовсе каннибал, педофил и тот еще моральный урод. Как понимаешь, моя жизнь всегда под угрозой — начал Жак, отслеживая реакцию Синдер.        Ее не последовало. Она только внимательно продолжала следить за каждым его жестом глазами цвета янтаря и выискивая любой намек на фальшь.        Вот только… его не было.        Жак решил пойти на то, к чему бы ни за что не прибег в прошлой жизни. На откровенность. Она была ему чужой человек, как и он для нее. Их ничего не связывало. До сего момента.        А потому только правда и ничего более. Точнее, выгодная только ему правда.        — И потому я вынужден бороться. Такие, как мы с тобой, не можем просто взять и сложить ручки, ожидая у моря погоды. Мы сами берем судьбу в свои руки. Потому я забрал и тебя у генерала Айронвуда. Тебя ждал бы приют в лучшем случае, а после и попытки пережить зиму в стенах Мантла, побираясь и попрошайничая…        Его речь прервала девушка.        — И потому вы весь такой праховый рыцарь в доспехах пришли и спасли меня, бедную сиротку, из лап незавидного будущего? — ее губы скривились в недоверии.        Не верит в лесть. Он уже в этом не сомневался. А значит, ее не так просто отберут у него «дражайшие родственнички». Это замечательно.        — Нисколько. Потому что мне это — ВЫГОДНО. Мне плевать на тебя, Синдер. На твое будущее, на твое существование и то, что с тобой станет. Но мне не плевать на себя. Забрав тебя у Айронвуда, я буду выглядеть рыцарем в глазах толпы. Они будут верить в эти сказки, пока я смогу спокойно жить, не опасаясь того, что завтра за моей головой придет разъярённая толпа из Мантла. Я дам тебе образование, влияние, обеспечу жизнь и окружение. Вытащу из ада, только потому… что это принесет пользу МНЕ.        Синдер не ожидала подобного ответа. Ее глазки широко распахнулись, рот приоткрылся, слова застряли в горле. Подобно рыбешке на поверхности, она только и могла, что глотать воздух.        — Н-но… почему я? — пропищала она, утратив нить разговора.        В приюте были десятки сирот, по какой причине мужчина избрал именно ее из огромного множества иных альтернатив. Она никогда не была лучше своих «сестёр». Ее обливали помоями, избивали, обзывали всеми существующими проклятиями.        Так почему…        Он ведет себя не так?        Он не юлил. Не пытался изображать из себя добряка, как многие посетители борделя, что проявляли «любезность» к персоналу. Мужчина не смотрел на нее, как на пустое место, но и не пытался чего-то добиться.        Всё что он делал… это говорил, как есть и что думал на самом деле?        — Потому что мы похожи, Синдер. Только и всего. Я — эгоист во всей красе этого порочного слова. Для меня нет ничего важнее себя и моего наследия. Я ужасен, порочен и проклинаем. Но оттого я не вру никому, в том числе себе и тебе. Уж лучше я помогу тому, кто в той же степени эгоист, как и я сам, чем спасу очередного дурака, и он сдохнет через пару дней по собственной тупости и доброте, — хмыкнул Жак.        Их машина как раз подъезжала к семейному поместью Шни. Высокие шпили, многочисленная прислуга, прекрасный зелёный садик во дворе и строгая архитектура, полная величия и благородства.        Его ненавидимый и в то же время обожаемый дом.        Место, где его никто не ждет, где проклятия в его спину звучат чаще, чем где-то во всем Ремнанте.       Почему-то от этих мыслей его глаза хищно блеснули.        Боевой азарт моментально завладел его душой, чутка растапливая корку льда.        Жак Шни повернулся в сторону янтароглазой. Она ответила непонимающим взором.        Ее глаза на фоне ало-рыжей за окном листвы походили на два мерцающих огонька, что в очередной раз желали довериться совершенно незнакомому человеку.        Согласиться с его доводами, улыбнуться и последовать за ним.        Но… обожгись об огонь один раз и руку будешь отводить до самой смерти.        Так и Синдер не имела сил переступить через себя, забыть о всем, что произошло с ней, отринуть прошлое и начать жить заново.        Вот только остановило бы подобное Жака? Нисколько.        Машина остановилась у главного крыльца особняка. Где его встречала вся его «семья» с прислугой.        В том числе и Виллоу в первых рядах.        — Не верь мне, Синдер. Не верь и им — мужчина указал на свою красавицу-жену и детей с обслуживающим персоналом, — Не слушай их сладких речей. Не смотри на их слащавые и приторные улыбки. Не бери во внимание их добрых поступков, игнорируй обещания и клятвы. Ничто из этого — не является истиной. Как и я. Не верь мне, не смей принимать все, как данное, как истину. И я отвечу тем же, будь уверена.        Синдер и не заметила, как по лицу потекли две небольшие дорожки слез. Впервые, она ощутила себя… так.        Мужчина тут же протянул ей платок из нагрудного кармана своего делового костюма.        Девушка спокойно тот приняла.        Да, она знала, что Жак врет ей. Нагло и открыто. Но он об этом только что ей и говорил.        Да, она эгоист. Точно такой же, как и ее новый хозяин, Жак Шни.       — Пойдём, покажу твой новый дом, Синдер Фолл, — бесстрастная маска вернулась на лицо главы ПКШ.        Задняя дверца салона открылась.        Ему еще предстояло узнать станет ли эта янтароглазка началом его Падения…