Феномен клана...

      — Почти на месте, — громким шепотом уронил на ходу Какаши.       Акане и Рин молча кивнули, и Учиха сложила печати, защищаясь от кунаев специально задетой ловушки Огненным Шаром. Он недостаточно большой, чтобы его смогли увидеть те, кто находился далеко, но его вполне достаточно, чтобы привлечь врагов в радиусе двухсот пятидесяти метров. На это и рассчет.       Рядом Нохара отбила атаку появившегося, наконец, врага своей огненной техникой, тоже довольно яркой. Выползти на свет должны все, кто здесь есть. Пятеро. Какаши сражался с тремя, ожидая сигнала. Ожидая, когда обе напарницы будут готовы.       — Рин! — Учиха лишь дергает бровями вверх, но Рин не нужно долго объяснять.       Она, резко пригнувшись, полоснула рукой по ногам противника, перерезая мышцы чакрой. Правую ногу он успел спасти, но левая подогнулась, не выдержала веса. Рин тут же отступила на ветку повыше, дальше от земли, наблюдая, как Акане завалила своего врага и ранила двоих из тех, что сражались с Хатаке, а после оказалась на ветке соседнего дерева. Они обе быстро сложили печати.       Поток воды хлынул на поляну, заливая все вокруг. Неглубоко, по колено примерно, но этого было достаточно.       — Сопляки! На серьезную технику силенок не хватило?! — с усмешкой произнес шиноби Облака.       Его товарищи тоже приободрились и отвлеклись на девчонок, заливающих поляну водой и забыв на секунду о третьем противнике. Зря.       Электрический разряд прошел по воде, достигнув всех, кто соприкасался с ней. Все пятеро упали без сознания. Акане и Рин спустились вниз.       — Не переборщил? Все живы? — спросила Учиха, разглядывая ближайшее к ней бессознательное тело.       — Я контролировал силу заряда, — уверенно произнес Какаши. — Если ни у кого из них не было проблем с сердцем, все остались живы.       — У одного, я полагаю, были, — согнулась над одним из врагов Рин, прикладывая пальцы к его шее. — Мертв.       — В Облаке тоже далеко не все в порядке, раз они посылают не совсем здоровых людей на миссии, — Акане раскрыла небольшой справочник, вглядываясь в лицо каждого из врагов. — Нам нужен этот, — показала она на того, кто был ближе всех к Хатаке.       Он коротко кивнул и надежно связал руки и ноги находящегося без сознания шиноби.       — Рин, ты же знаешь, что тебе нужно будет сделать? — серьезно спросила Учиха, доставая кунай и пропуская через него чакру.       — Да, — кивнула она. Может, ей это и не нравилось, но все же это было не тотальное устранение противника. Им не нужно добивать этих людей.       Акане подошла к валявшемуся на земле. Он широко раскинул руки и ноги, промокшая одежда облепляла сильное тело. Девочка переглянулась с Какаши и, уже не медля, двумя быстрыми, сильными движениями отрубила обе кисти. Человек конвульсивно дернулся, но в себя, что удивительно, не пришел. Оказавшаяся рядом Рин остановила кровотечение, перевязала культи и направилась к Хатаке, который тоже стоял с кунаем в руке и ждал, когда она освободится. Доставшийся ему поверженный противник оказался покрепче, а потому очнулся, когда правая его кисть с жутковатым хрустом была отрублена. Кажется, его крик еще долго будет стоять в ушах у всех троих. Еще хорошо, что долго он в сознании не пробыл, тут же отключаясь вновь. Может, кто-то из этих людей и не переживет шок, но это уже будет не их, ниндзя Конохи, дело.       — Готово, — облегченно выдохнула Акане, оглядывая шиноби, лежащих ровным рядком на земле, и одного поодаль, с пока еще целыми руками. У него многое впереди, и ему же будет лучше, если в его разуме не окажется существенной защиты. Если Изаму не сможет влезть к нему в голову, это в Конохе сделает Отдел дознания. Различными методами.       — Ты ранена? — Какаши кинул цепкий, встревоженный взгляд в сторону Акане, и она в недоумении оглядела себя.       — Нет, только туника немного порвана, — все еще не понимая, к чему был этот вопрос, она потеребила в пальцах край ткани. Ровный вертикальный разрез. Теперь еще лучше видны ее ноги в коротких шортах.       — Кровь тогда откуда? — непрекращал допрос он, и это начинало немного раздражать.       — Я не ранена, Какаши, — закатила глаза Учиха, вздыхая. — Какая еще кровь?       — На ноге, бедро, — пояснил он, подходя немного ближе.       — Какое бедро?.. — собиралась она спросить ехидно, но замерла на полуслове.       «Вот черт!» — пронеслось в голове, пока Рин и Какаши вопросительно таращились на нее. То, что она приняла за стекающий по коже пот, действительно было кровью, вот только не из раны.       — Так, я не ранена, и я пошла к ручью, — заявила она и, резко развернувшись, поспешила в сторону кустов, туда, откуда слышалось тихое журчание воды.       Рин понимающе кивнула, а вот Какаши остался недоволен неожиданным поступком и, как ему показалось, беспечностью подруги.       — Подожди! Если ты не ранена, то откуда кровь? Пусть Рин тебя осмотрит! — серьезно произнес он, явно не желая слышать возражений. — Это приказ.       — Ками-сама… — снова вздохнула Учиха. — Рин, объясни пока ему все, а я все же к ручью.       Окончательно смутившись, покраснев и недовольно ворча, Акане наконец прошуршала по кустам и скрылась за ними вместе со своим рюкзаком. Обеспокоенный и уже ничего не понимающий Какаши теперь сверлил взглядом Рин, ожидая объяснений, желательно, адекватных. А сама Рин мысленно порадовалась, что сможет легко успокоить его меньше, чем за минуту, ведь опасности ни для кого не было. Все же он очень сильно переживал за них, хоть в большинстве случаев это и не слишком заметно.       Когда Акане вернулась, Рин и Какаши ждали ее, сидя под деревом рядом с единственным целым врагом, на котором, к слову, опознавательных знаков не было. Из Облака он или же только сотрудничает с этой деревней, предстояло узнать Изаму. Тем временем девочка тяжело опустилась около своих друзей, опираясь спиной о дерево.       — Извини, Акане, я должен был сразу поверить, что все в порядке, — произнес Какаши, чувствуя небольшую неловкость. — И отдавать приказ было уж точно ни к чему.       — Проехали, — она махнула рукой. — Ты — капитан, ты волнуешься за нас, и ничего плохого в этом нет. Скорее, наоборот.       Она поморщилась, договорив, и плотнее сжала зубы. Резко выдохнув, сменила положение, но, судя по выражению лица, эффекта это не возымело.       — Что-то не так? — забеспокоилась Рин, заметив, как подруга возится рядом с ней.       Какаши кинул вопросительный взгляд, но выглядел гораздо менее обеспокоенным, чем несколькими минутами ранее.       — Да, ничего серьезного, — недовольно ответила Акане, в очередной раз меняя положение и замирая. — Адреналин схлынул, и опять все болеть начало. И, кажется, подташнивать тоже. Запах крови всех этих, — она указала рукой в сторону ниндзя деревни Облака, — прям в носу стоит.       — Я могу убрать боль, — начала вставать Рин, но Учиха остановила ее движением руки. — Почему нет?       — Не трать зря чакру, ничего серьезного же со мной нет, — пожала плечами она. — Вдруг кто из второй части отряда ранен будет. Хотя участь у вас незавидная — в ближайшее время сидеть и слушать мое нытье…       — Если тебе это будет мешать в бою, стоит принять помощь Рин, — разумно заметил Какаши.       — Не будет. В бою опять адреналин подскочит, и я перестану чувствовать это так остро, — сказала Акане, медленно выдыхая.        — Что у тебя вообще болит? Я знаю, что обычно это живот, минимальные знания по физиологии я все же имею, джонином без них вряд ли станешь… — он немного смутился, внезапно подумав о другом. — Если не хочешь, можешь не отвечать.       — Отвечу, почему бы и нет, — откликнулась Акане. — У всех по-разному, на самом деле, но сейчас у меня болит живот, поясница и почему-то тянет мышцы бедер. И, похоже, запахи раздражают сильнее, чем обычно, подташнивает немного. Отвратительное ощущение. Когда это уже кончится?       — У большинства женщин примерно после пятидесяти лет… — начала Рин, но Акане ее прервала.       — Это риторический вопрос, Рин. Я не спрашивала, когда у меня наступит климакс, — фыркнула она, давя смешок и опять морщась. Рин тоже улыбнулась: подругу получилось немного развеселить.       — Ты всегда так жалуешься, когда у тебя что-то болит? — снова заговорил Какаши, тихо, словно прислушивался к чему-то. — Не ожидал от куноичи твоего уровня такого.       Его слух острее, чем у них обеих, вместе взятых, и Рин с Акане сейчас безоговорочно доверяли ему их безопасность. Да и встревоженным он не выглядел, так что беспокоиться не стоило, активировать Шаринган было пока ни к чему. Может, он кролика в кустах услышал или мелкую птицу.       — Ты разве не привык? — спросила она, а потом несильно шлепнула себя рукой по лбу. — Извини, я забыла, что ты редко видел меня раненой или больной, это моя команда привыкла. Да, я много жалуюсь, когда у меня что-то болит… Да и для шиноби у меня болевой порог низковат, — она перевела взгляд на ниндзя, лежащих без сознания. — На их месте, — она кивнула в их сторону, — я имела бы довольно большие шансы умереть от болевого шока.       — Ну, звучит как-то не очень, — резюмировал Какаши.       — Оно и чувствуется не очень, — проворчала Акане. — Удобной позы не существует, болеть обычно не перестает до следующего дня… Еще и такие неудобные ситуации, как сегодня, случаются. Вы еще ладно, друзья, а вот с чужой командой совсем неловко было бы.       — Мне кажется, все всё понимают, — произнесла Рин, чуть приподняв брови, и выражение ее лица стало удивительно открытым. — Сейчас война, и никто не будет корректировать сроки миссий для куноичи только из-за менструального цикла. В мирное время, вроде, так делали.       — Да, наверное. Эх, что за неделя, одна идиотская ситуация за другой… — вздохнула Акане.       — Может, уже подойдете ближе? — громко сказал Какаши, и обе девочки подпрыгнули на месте от неожиданности. Здесь кто-то был, а они и не заметили. — И зачем надо было скрывать свое присутствие, если вы видите, что врага рядом нет?       К ним вышли те, кого они ждали уже почти полчаса: Ибики, тащивший на себе пленного, а позади — Керо и Изаму. Бандана Ибики была порвана, и он нес ее в руке, светлые волосы немного забрызгало кровью, а на губах застыла жесткая усмешка.       — Выглядишь очень довольным. Нравятся подобные миссии? — спросила его Акане, не поднимаясь со своего места, поймала его взгляд и неожиданно обнаружила там кое-что новое — презрение, нескрываемое и ясное. Подобного отношения к ней у Ибики раньше не было, и теперь это казалось крайне странным. — Что-то не так, Ибики? — нахмурившись, произнесла она, и получилось это более сердито, чем ей хотелось бы.       — Не понимаю, как могут сделать джонином того, кто не способен терпеть боль, — серьезно произнес он, сверля Акане недобрым взглядом.       — Не знаю, как много ты тут слышал, но терпеть боль я умею, — раздраженно ответила она. — Просто не вижу смысла ее скрывать, находясь среди шиноби Конохи, да еще и рядом с медиком, которая должна знать о состоянии каждого члена отряда.       — Сначала ты не видишь смысла достойно переносить боль среди своих, потом не видишь смысла ее терпеть, когда враг соберется выбить из тебя нужную информацию. Это взаимосвязано, — убежденно сказал Ибики, опуская на землю свою ношу и кое-как усаживая его у дерева.       — Хочешь обвинить меня в возможном предательстве? — опасно сузила глаза Учиха, сжав кулаки и уже начиная ругать себя за то, что излишне остро реагирует на его слова.       — Пока нет, — не отреагировал на враждебный тон он, стоя по-прежнему прямо и с уверенностью произнося каждое свое слово, — но мысль, что через несколько дней ты будешь джонином, мне не нравится.       — Не кипятитесь вы, Ибики, Акане, — Какаши подошел ближе, видя, что на самом деле не только его подруга злилась, но и Морино был несколько взвинчен. — Этот спор ни к чему не приведет. Станешь ли ты оспаривать решение Хокаге? — он взглянул на Ибики.       — Нет, не стану, — заявил тот, — но от этого такое его решение мне не стало нравиться больше. Из-за войны людей слишком быстро повышают.       — Да, есть такое, — согласился Какаши с последним высказыванием, на миг помрачнев, но тут же сощурил глаза, улыбаясь своей догадке. — А не хочешь ли ты сам поскорее стать джонином, вот и поднял эту тему?       Какаши понял, что попал в точку: Ибики замер и даже перестал дышать, уставясь на него широко распахнутыми глазами, но быстро взял себя в руки, вернув на свое лицо более нейтральное выражение и пряча расстерянность за раздраженностью.       — Любой чунин этого хочет, — ответил он, — и я не исключение. Ты достоин быть джонином, Хатаке, лучше тебя в нашем выпуске никого нет, но вот она… — он бросил взгляд на Акане. — Теперь мне не кажется, что она достойна.       — Мало ли, что тебе кажется. Заканчивай выплескивать недовольство, — подал голос Керо.       Какаши довольно хмыкнул, услышав его слова. Ибики, похоже, на Кавамори нагонял некое гнетущее чувство, родственное страху, что было неудивительно: методы выполнения заданий у Ибики были довольно жестокими, и когда его противник выказывал малейшее намерение не просто убить его, а при этом еще и причинить побольше боли, помучить, он отвечал с лихвой тем же, не собираясь делать смерть врага быстрой. Да и со своими он общался не всегда приветливо, что сейчас на себе испытала Акане.       — Давайте скорее закончим с этим заданием, — произнес Изаму, подходя ближе.       — Согласен, — кивнул Какаши. — Изаму, теперь осталась только твоя работа, ты и командуй, что и кому делать.       — Мне нужна только Рин-сан, остальные могут отдохнуть, — ответил тот и вместе с Рин подошел к тому шиноби, которого принес на себе Ибики. — Приведи его в сознание, но не до конца, чтобы он едва осознавал, что происходит, — сказал он, уже обращаясь к ирьенину. — Сможешь?       Рин уверенно кивнула, приложив руки, осветившиеся зеленой чакрой, к вискам пленного. Его веки дрогнули, совсем чуть-чуть приподнимаясь, и дыхание участилось. Сами собой дернулись пересохшие, окровавленные губы. Она отняла от его головы руки и чуть приподняла уголки рта, глядя на Изаму: все готово. Он кивнул и положил левую руку ему на темя, запустил пальцы в волосы, закрывая глаза и сосредотачиваясь.       — Как долго обычно Изаму работает? — спросил Какаши Акане, которая осматривала рану на плече Керо.       — Зависит от объема отыскиваемой информации и состояния допрашиваемого, — ответила она, разрезая кунаем и так порванный рукав. — Чем меньше допрашиваемый сопротивляется, тем быстрее Изаму закончит. Думаю, в этот раз на одного он потратит около пятнадцати минут, если в их разуме нет блоков.       — Дальше я, — подошла к ним Рин, опускаясь на землю рядом с Керо и оттесняя Акане в сторону.       В тишине прошло несколько минут прежде, чем все услышали приближающиеся к ним быстрые, но осторожные шаги. Учиха активировала Шаринган, всматриваясь в сторону этих звуков, но это оказалось лишним.       — Это Гай, — выдохнула она, и глаза ее приобрели свой обычный темный цвет.       — Но что он здесь делает? — нахмурился Какаши.       — Вот сейчас и спросишь, он уже на подходе, — сказала Акане, мысленно ведя обратный отсчет преодолеваемому Гаем расстоянию.       Он уверенно вышел между деревьев, раздвигая руками ветки. Видимо, уже давно чувствовал своих, и не опасался нападения других шиноби. Хотя Гай и без уверенности в своей безопасности порой действовал слишком уж открыто по мнению Какаши. Место встречи двух частей отряда было четко обозначено еще в Конохе, поэтому, если Гая послало сюда руководство деревни, он точно знал, куда идти, а не наткнулся на них. Именно в пользу этого говорили все факты, и в особенности — полное отсутсвие удивления на его лице. Он точно направлялся к ним.       — Гай, — кивнул ему Какаши.       — Какаши, я рад тебя видеть! — Гай сжал руками его плечи и немного потряс их из стороны в сторону, видимо, от избытка радости. — И я рад, что успел до того, как вы выдвинулись отсюда, — серьезнее добавил он, отпуская своего вечного соперника.       — Тебя прислали, потому что появились новые сведения, важные для нас? — спросил Какаши, отмечая, что сам Гай уже успел с кем-то сразиться: ссадины на руках, слишком уж много грязи на зеленом трико…       — Ты уже догадался?.. — удивился он. — Ничего другого от моего вечного соперника я и не ожидал!       — Рассказывай, — произнес Какаши.       На самом деле, только увидев Гая, он ожидал чего-то похуже, но ситуация оказалась вполне благополучной: на том пути, которым их отряд собирался возвращаться в Коноху, была засада. Ее достаточно обойти. Это должно прибавить три часа к времени, которое они потратят на возвращение, но подобная задержка допустима. Если еще учитывать, что Изаму много времени не потратит на допрос, то и вовсе получится очень удачно. Гай заметно обрадовался, узнав, что это небольшое осложнение не сыграет существенной роли, воодушевился и был готов в любую минуту отправиться вместе с ними обратно в Коноху. Тем временем закончил с ниндзя Облака Изаму. Акане и Какаши подошли к нему, вопросительно глядя в его лицо. Следом подтянулся Гай, просто из любопытсва.       — Это он? — спросил Хатаке серьезно и мрачно.       — Да, — ответил Изаму таким же тоном, и зеленые глаза его потемнели от сдерживаемого гнева.       Уже почти полностью пришедший в себя шиноби со страхом и злостью глядел на них: то на собранного Изаму, эмоции которого выдавали только глаза, то на замершую на месте Акане, погруженную в свои мысли, то на мельтешащего за их спинами Гая, и усиленно избегал взглядом Хатаке, который тем временем вынул из подсумка кунай и твердо сжал его в руке.       — Это могу сделать и я, — произнесла Акане, делая небольшой шаг к нему. Какаши покачал головой.       — Не стоит. Все в порядке.       Это «все в порядке» успокоило Гая, уже начавшего переживать из-за резко возросшего в воздухе напряжения, но ровно до того момента, пока Какаши одним ровным, легким движением не полоснул по шее шиноби.       — Какаши, что ты сделал?.. — пораженно пробормотал Майто, наблюдая, как из разрезанных артерий толчками выбрасывало кровь, как она текла вниз по груди, пропитывая одежду врага и безвольно висящий у него на шее хитай-атэ, как хрипело и булькало, надувая красно-розовые пузыри, вспоротое горло.       — Ты не знаешь, что он делал с нашими шиноби, — Какаши посмотрел на Гая исподлобья, и глаз его казался чернее ночного неба. — При подтверждении личности нам было приказано убить его, и ему еще повезло, что это произошло быстро.       Ища поддержки, Гай взглянул на Акане, но она только кивнула, полностью соглашаясь со сказанным.       — Думаю, Гай, тебе лучше не знать, что происходило с попавшими в плен к нему, — все же заговорила она, подходя ближе и кладя руку на его плечо. — Но, если хочешь, в Конохе я могу достать почитать отчеты об этом.       — Нет, я… Я верю, что это было нужно, — немного сбивчиво ответил он, стараясь больше не смотреть на убитого. — Просто… Это кажется чем-то…       — Неправильным? — спросила Акане и слегка улыбнулась, когда Гай кивнул. — Да тебе с твоими понятиями о чести и достоинстве дорога в самураи, а не в ниндзя.       Он обиженно взглянул на нее, и девочка невесело рассмеялась, а после произнесла, дважды похлопав его по спине ладонью:       — Это сказано не в упрек, Гай. Скорее, наоборот. На войне просто катастрофически нужны люди вроде тебя, — Акане шагнула ближе, почти на ухо добавляя последнюю фразу, — а в мирное время ты будешь даже нужнее, чем я, Какаши и подобные нам.       После этого Учиха развернулась на пятках и быстрым шагом направилась в сторону Хатаке, наблюдавшего за допросом второго пленного. Гай проводил ее изумленным взглядом.       — Ничего нового? — спросила она Какаши, коротко взглянув на сосредоточенного Изаму, все еще копающегося в голове пленного. — Долго он с ним.       — Да. Если ничего не выйдет, придется этого доставить в Коноху, — произнес в ответ.       Вдруг Изаму резко отшатнулся от этого шиноби, заваливаясь на спину и тяжело дыша. Акане подскочила к нему, успев поймать его голову уже в паре сантиметров от нескольких острых камней. Он не открывал глаза, только лишь усиленно заполнял легкие воздухом, будто провел под водой, задержав дыхание, не меньше пары минут.       — Изаму! Хэй, Изаму, очнись! — громко, почти крича, сказала Акане, но не помогло.       Она замахнулась и дала ему пару не слишком сильных пощечин. Это подействовало: Изаму распахнул глаза и задышал немного спокойнее. Только после этого она подняла взгляд на Какаши, склонившегося над пленным и держащего пальцы на его шее.       — Я в порядке, не беспокойся, — Изаму сел и тоже посмотрел туда.       — Что там с ним, Какаши? — спросила Акане, все еще придерживая друга за плечо.       — Мертв, — ответил он, выпрямляясь и подходя к сидящим на земле. — Что произошло, Изаму?       — На самом деле, я сам до конца не понял, капитан Какаши… — он встал, немного пошатываясь, но очень быстро восстановил равновесие. — Полагаю, это один из видов защиты разума, неизвестный мне. При проникновении в разум этот блок должен был убить и этого шиноби, и того, кто залез ему в голову. Ох, башка трещит… — выдохнул он и облокотился на Акане, которая вовремя подставила ему свое плечо. — Я чудом успел прервать контакт.       — Я рад, что ты не успел серьезно пострадать, — произнес Какаши, замечая, как дрогнули, растягиваясь в улыбке, губы Акане. — Ты ничего не успел узнать, верно?       — Только одно: он из деревни Дождя, капитан.       — Деревни Дождя? — подошел ближе Керо вместе с Гаем. — Это та, территория страны которой стала полем боя во время Второй Мировой Войны Шиноби?       — Да. И во время этой войны тоже, хоть и не в такой степени, — ответил Какаши, хмурясь. — Но эта информация не может стать доказательством того, что деревня Дождя вступила в войну. Он ведь мог быть нукенином для своей деревни?       — Вполне возможно, — согласился Изаму, уже совсем твердо стоящий на ногах. — Здесь нам больше делать нечего. Всю информацию, доступную тому джонину Облака, я запомнил и передам в штаб, как только мы вернемся.       Уточнив, точно ли Изаму уже в порядке, и получив утвердительный ответ, Какаши отдал команду возвращаться в Коноху, огибая засаду. Весь отряд был уже готов.       — Акане-сан, я хочу кое-что спросить, — прыгнул на ветку рядом с ней Гай, подстраиваясь под ритм прыжков Акане.       — Спрашивай, — произнесла она, отталкиваясь. — И можно без этого «-сан», я не приверженец абсолютной вежливости, как ты уже, наверное, заметил.       — Хорошо. Акане, для чего нужно было отрубать кисти выжившим вражеским шиноби? — Гай тяжело сглотнул. — Можно ведь было просто обезвредить их на ближайшие сутки, чтобы они потом сами выбрались, или же убить их еще в бою.       — Если бы мы оставили их относительно целыми, то через некоторое время они снова стали бы частью силы их деревни, — отвечала куноичи, оглядывая Шаринганом пространство. — Без кистей рук никто из них точно не сможет складывать печати, то есть шиноби им уже не быть, да и к тому же на их содержание деревня Облака будет тратить часть своих ресурсов, т.к. пострадали они на миссии, а это — дополнительная нагрузка на и без того истощенную деревню. Если есть такая возможность, нам выгоднее оставлять инвалидов, чем убивать.       — Понял… — задумчиво протянул Гай, хмурясь. — Но звучит все это…       — Ужасно звучит. Многие из них потом просто покончат с собой, — ровно произнесла Акане, — но даже для того, чтобы доставить калек обратно в деревню, нужна приличная команда, то есть где-то на полях сражения на одну команду будет меньше, а это нам только на руку.       Они некоторое время прыгали с ветки на ветку молча, напряженно прислушиваясь и приглядываясь к окружающему лесу. Семь человек — не слишком много, но и не слишком мало, необходимо быть достаточно осторожными.       — А еще мне кажется, что руководство деревни не хочет поручать нам, молодым шиноби, миссии, предполагающие устранение раненых противников после боя, — добавила она в конце концов. — Хотя логики в этом мало, отрубать руки не намного легче…       — По-хорошему, этим ведь должны заниматься АНБУ, да? — подал голос Керо, услышавший их разговор.       — Да, — кивнула Акане, — но во время войны АНБУ для таких заданий точно не хватит, им дают что-то посерьезнее. И потяжелее, в любых смыслах этого слова.       — Впереди! Слишком близко, нас уже заметили! — воскликнул Изаму, обнажая кунай.       Отряд вмиг приготовился к бою.       — Вижу восьмерых близко, два дальше! — крикнула Акане, отбивая кунаем серп кусаригамы.       Противники были умелые, как минимум половина — джонины, но все они словно бы сражались вполсилы, берегли себя и не желали подставляться даже под самый слабый удар, в том числе когда это было выгодно им. Учиха развернулась в сторону Ибики и с ужасом за миг осознала, что не успевает остановить его противника: он убьет их товарища прямо сейчас… Но враг остановился сам, по всей видимости, только потому, что не хотел напороться предплечьем на кунай Ибики. Все шиноби Травы медленно, в процессе боя отступали назад, и это тревожило.       — Они что-то задумали! — предупредил Какаши.       — У них мало чакры! — оповестил Изаму, защищающийся от противника, но все равно получивший в итоге сильный удар от другого.       Вдруг все восемь ниндзя, как один, парой длинных прыжков отступили к тем двоим, оставшимся позади, но Акане, толком не осознав, зачем, ухватилась за цепь кусаригамы, и ее протащило по кронам деревьев за ее противником. Цепь, словно живая, опутала обе руки так, что нельзя было высвободиться.       — Добей! — услышала она грубый голос прежде, чем фундо врезался в затылок.       Приходила в себя она медленно. Сначала пришли звуки: шелест травы и листьев деревьев, завывающий в вышине ветер и странная смесь почти неотделимых друг от друга голосов, хрипов и возни, а потом реальность обрушилась на сознание резко и лавиноподобно: миссия, сражение, бегство врага, удар, но самое яркое — боль в голове, в разодранном до самых мышц и сухожилий плече, в сильно разбитом колене и ушибленных ребрах. И как бы Акане ни ненавидила боль в любых ее проявлениях, именно это чувство заставило ее быстро вскочить, перекатиться в сторону и оглядеться. Перед глазами все на секунду поплыло, и к горлу подкатила тошнота, но все это можно было стерпеть. Отряд. Где сейчас был их отряд?       Акане, активировав Шаринган, направилась в сторону, откуда слышались голоса и еще набор каких-то трудноразличимых звуков, и в ту же секунду заметила скопление чакры, подобное барьеру, а внутри — отряд в полном составе, не считая ее самой. Едва заметив их, она тут же поняла, почему шум возни стал тише с того момента, как она очнулась: внутри барьера воздух был насыщен чакрой, и все уже лежали на земле, едва дыша, будто специально старались вдыхать меньше. Нос почуял знакомый запах — густой, тяжелый дым, слишком уж сильно щекочущий ноздри. Такой можно получить только от ряда техник Катона. Нужно было проломить барьер как можно скорее, иначе находящиеся внутри задохнутся.       Она налетела на широкий купол с кунаем, пронизанным чакрой, но не смогла сделать и трещину, зато перелетела через него по инерции — голова снова закружилась — и увидела, что на другой стороне куполообразного барьера был мальчишка, наверное, еще генин, с протектором деревни Травы. Он увидел ее, дернулся, но не смог оторвать руки от барьера и только смотрел испуганными большими глазами.       Акане не заметила взгляды Гая и Какаши, направленные на нее, внутрь барьера она уже не глядела, ведь она теперь прекрасно понимала, как работает эта жуткая техника: барьер вытягивал чакру из мальчишки, быстро, в большом объеме, и подпитывал поле, заполнял купол едким дымом, чтобы было нечем дышать. Ждать и пытаться прервать ток чакры от мальчишки в барьер — обречь кого-то из команды на гибель. Времени думать не было. Учиха с размаху, оттолкнувшись от центра купола, налетела на несчастного генина, вгоняя кунай в грудную клетку по самую рукоять и проворачивая. Она успела поймать удивление, мелькнувшее во взгляде серых глаз, и то, как приоткрылись губы. А дальше руки мальчишки отделились от истончающегося с каждой секундой барьера, Акане вместе со своей жертвой кубарем покатилась по примятой траве, продолжая судорожно сжимать рукоятку куная и, кажется, отключилась на несколько секунд.       Во второй раз она пришла в себя с ощущением чужого тела, придавливающего ее к земле. Акане кое-как скинула в сторону мертвого генина, отрешенно цепляясь взглядом за вышедшее из спины острие куная. Приподнялась на локтях, борясь с очередным приступом тошноты и головокружения. В глазах темнело от боли, но она все же встала на ноги и, пошатываясь, пошла в сторону недавней смертельной ловушки. Изаму, Рин, Керо, Ибики и Гай все еще откашливались от дыма, кто лежа, кто на четвереньках. Только Какаши поднялся на одно колено и, оттолкнувшись рукой от земли, смог выпрямится в полный рост. В этот момент он и заметил Акане.       — В порядке? — спросила она, оглядывая потихоньку поднимающихся и старающихся отдышаться чунинов.       — Думаю, да, — ответил он, делая очередной глубокий вдох. — Не успели насмерть наглотаться дыма. Ты как?       — Явно сотряс, но жить буду, — поморщилась она и почувствовала, как земля медленно, но верно уходит из-под ног. — Все болит, сейчас грохнусь, — прошептала она, заваливаясь на бок, но так и не ощутила удара о землю — Какаши успел ее подхватить.       В третий раз сознание возвращалось намного медленнее, чем в предыдущие два. Звуки проникали в уши словно бы через толщу воды, болело и вправду все, но уже как-то не настолько остро. «Рин лечит», — кое-как удалось сформулировать мысль, но она тут же растворилась где-то внутри черепной коробки, обволакиваемой теплым прикосновением чужой целительной чакры. Подташнивало, но рвать не тянуло, и это уже было хорошо. Наверное. Акане сейчас почти не могла оценивать что-либо даже простыми «хорошо» и «плохо». Прикосновение чакры ушло, и от этого хотелось взвыть, ведь с ним, этим теплым, мягким ощущением, было так хорошо, даже боль казалась не такой значительной, а теперь…       Завыть не вышло, но, наверное, она застонала. Правой руки коснулись чужие пальцы, и Акане, наконец, поняла, что гула в ушах нет, и все слова, слышимые ею, вполне разборчивы.       — Акане, как ты себя чувствуешь? — произнес голос Какаши тихо, над самым ухом.       — Дерьмово, — протянула она и открыла глаза, еще пару секунд ожидая, пока картинка полностью прояснится.       Сначала взгляд наткнулся на лицо Керо, склонившегося над ней, потом скользнул в сторону, на перепачканного пеплом Какаши. От них обоих тяжело пахло дымом, от нее — кровью. Акане и сейчас чувствовала, как прилипшая к коже ткань туники холодила грудь, живот и правую руку. Хорошо еще, что кровь не ее.       Она осторожно села, осматриваясь. Рин водила руками над грудной клеткой сидящего неподалеку Изаму, снова используя ирьениндзюцу. Заметив невысказанный вопрос, Какаши произнес:       — Изаму больше всех наглотался дыма и окиси углерода, ему понадобилась помощь Рин. Остальные нормально.       — Когда выдвигаемся? — чувствуя, что мысли становятся все более и более ясными, спросила она.       — Как только Рин закончит с Изаму, — ответил Какаши, поднимаясь на ноги. — Керо тебя понесет. Быстро передвигаться ты сейчас не сможешь, — он прокашлялся и заговорил громче, чтобы его теперь слышали все. — Как только доберемся до Конохи — все в госпиталь, на осмотр. Я — к Хокаге с отчетом, потом тоже зайду.       С разных сторон послышалось «да» различной степени вялости.       — Ты нормально себя чувствуешь? — шепотом спросил Какаши, снова присаживаясь на корточки справа от Акане. — Я про того генина. Он был совсем ребенком, лет восемь, если не меньше…       — Порядок, — выдохнула она, чувствуя, что их разговор сейчас слушал еще и Гай, устроившийся рядом с Керо. — Они сами сделали его смертником, пушечным мясом… Видимо, мальчишка без кеккей генкай или других выдающихся качеств. Барьер вытягивал из него чакру…       — Мы знаем, — тихо прервал ее Гай, поднимая взгляд. — Они успели нам рассказать принцип перед тем, как отступили, оставив нас и его в ловушке.       Какаши видел в каждом движении друга, слышал в его голосе, насколько сильно беспокоит его бессмысленность и несправедливость этой смерти. То же видела и Акане, но оба так и не решились поднимать эту тему.       — Акане, можно спросить? — Майто поровнялся с Керо, несшим Акане, и она повернула к нему голову.       — Спрашивай, — ответила она, чувствуя, как из-за тряски снова и снова начинает тошнить гораздо сильнее, чем хотелось бы, и затылок пульсирует в том месте, куда ее приложили фундо.       — Ты… Ты не медлила вообще, когда пришлось убить того мальчика, — произнес Гай серьезно и тихо. — Как ты смогла решиться на это за доли секунды? Он же был ребенком…       — Когда нужно, я могу убить любого врага. Для этого решения не нужно много времени при наличии опыта, — просто произнесла она, борясь с тошнотой.       Акане не стала говорить, что последствия подобных решений наваливаются потом, когда ты и команда уже в безопасности, когда среди ночи не можешь снова заснуть, потому что в углах мерещится очередной труп, очередной человек, которого не обязательно было бы убивать, который, может, согласился бы сотрудничать с Конохой, останься он в живых, который мог бы прожить более долгую жизнь. Но не прожил, потому что острый кунай, огненная техника, Чидори или еще что не оставили и маленького шанса на все это. Акане не стала говорить, но Гай, похоже, и так все понял, но больше всех это понимал Какаши, бегущий сейчас рядом с Керо, слушающий их разговор и невольно прокручивающий в голове десятки подобных ситуаций, случившихся с ним.

***

      Становилось все холоднее и холоднее. Теплые шарф и шапка спасали, но спустя десять минут ожидания приходилось уже топтаться на месте около пустой скамейки, которая при прикосновении казалась ледышкой, хотя была сделана из камня. Чакрой приходилось разгонять кровь в замерзших ногах и руках.       — Не, я привыкла к тому, что опаздывает Какаши, но вот чтобы Изаму и Керо… — пробубнила себе под нос Акане, плотнее запахивая плащ.       — Акане? — окликнули сзади. — Здравствуй.       Она обернулась. Минато стоял в нескольких шагах от нее, пряча в карманах мерзнущие руки. Одежда его была испачкана, местами порвана, нос и щеки забавно покраснели. Под усталыми глазами залегли неглубокие тени.       — Доброе утро, Минато-сенсей, — Акане подошла ближе. — Выглядите потрепано… Не спали, наверное, двое-трое суток. Только с миссии?       — Да, даже дома еще не был, — вздохнул он. — Тебя, я вижу, уже выписали. Рад, что ты быстро поправилась. Ждешь кого-то? Не Какаши и Рин?       — Нет, — покачала она головой, выдыхая облачко пара. — Они с Гаем вчера вечером на миссию ушли. Я свою команду жду, собирались вместе поесть чего-нибудь горячего. Можете присоединиться, если хотите.       — Я все же домой. Думал просто, может, увижу их… — он потер глаза и уже развернулся идти дальше.       — Подождите, Минато-сенсей! — он остановился и снова взглянул на нее, отмечая легкую неуверенность в голосе и взгляде. — Я все хотела спросить, но удобного случая не было…       — Я отвечу. Спрашивай, — ободряюще улыбнулся Минато.       — Вы правда думали, что Какаши готов стать джонином, когда писали рекомендацию? — выпалила она и тут же начала уточнять. — Я не говорю, что он не достоин, недостаточно силен или что-то в этом роде, просто… — Акане замолчала и неловко отвела взгляд, поняв, что все словесные конструкции, заготавливаемые для этого разговора, вылетели из головы.       — Зачем я это сделал так рано, да? — спросил он и, почти не дожидаясь утвердительного ответа, продолжил. — Если бы эту рекомендацию на повышение не написал я, это сделали бы другие джонины, многие были за его повышение до джонина, — брови его чуть нахмурились, глаза приобрели задумчивое, почти печальное выражение. — Мой отказ поддерживать его повышение очень обидел бы Какаши, и вряд ли бы он стал мне дальше доверять… Я совершил ошибку, написав эту рекомендацию, вот только вряд ли бы что-то вышло лучше, не сделай я этого. Хуже — могло, но… В любом случае, в этом всем виноват я, — губы дрогнули в грустной полуулыбке, а пальцы бессильно сжались в кулаки.       Акане замечала эти движения, и ей самой становилось очень горько. Потерять ученика… Она не могла представить, насколько это тяжело.       — Даже если вы и виноваты, то в ничтожно малой степени, Минато-сенсей, — она тронула его плечо, заставляя обратить внимание на нее, а не грызть себя, стоя почти неподвижно на морозе. — Обстоятельства сыграли решающую роль.       — Знаешь, Акане, мне недавно Цуиоши сказал то же самое, причем теми же словами, — уже намного искреннее и теплее улыбнулся он, вспоминая. — Он хорошо вас подготовил и многое вам дал.       — Вы свою команду подготовили ни чуть не хуже. Не забывайте об этом! — она подняла палец, со строгим выражением лица взглянула на Минато и, не удержавшись, рассмеялась. — Я совершенно серьезно, просто вы так смешно удивились сейчас, когда я это говорила.       — Я удивился, скорее, напору, с которым ты говорила, — неловко произнес он. — И ты ведь недавно стала джонином? Поздравляю.       Это «поздравляю», несмотря на широкую улыбку, делающую его лицо поразительно живым и располагающим к себе, прозвучало невесело. Радоваться и вправду было нечему: еще один талантливый ребенок, ставший джонином и теперь имеющий гораздо бо́льшие шансы не дожить до конца войны.       — Спасибо, Минато-сенсей, — немного согнулась в поклоне Акане и понимающе добавила, — я буду осторожной. И, насколько это будет возможно, позабочусь о Какаши и Рин.       Они попрощались в тот миг, когда Акане заметила на другом конце аллеи Изаму и Керо.