КуроМахи разной степени

Его жизнь никогда не была простой или хотя бы счастливой. Каждый день, каждый новый день мог закончиться плачевнее вчерашнего. Новый синяк, порез, снова и снова, будто сама вселенная не видела его существование без многочисленных бессмысленных страданий. Это длилось всю его жизнь, пока в один момент, в очередной раз избитый соседскими мальчишками от скуки, сидя в темном углу между двух домов, он увидел протянутую руку, в которой мирно покоился пластырь. А, подняв голову, глаза в один момент чуть ли не ослепли от увиденного. Мальчик, примерно его возраста, может быть, чуть младше, с вихрем на голове, в старой поношенной рубахе, с большими обеспокоенными глазами цвета горячего шоколада… Могли бы его ангел-хранитель в один момент устать от бесконечных издевательств в его сторону и предстать перед ним с божественным лекарством? — Ты в порядке? — голос звонкий, нежный, со столь большими жалобными нотками, что из его глаз почти что показались слезы. Ну, «почти что» было бы очень уж мягко сказано, ведь прямо сейчас он даже не заметил, как соленый ручеек уже безостановочно тек по его красным от смущения щекам. От такой реакции на свой безобидный вопрос мальчик на секунду впал в ступор, но потом глаза в один мир покраснели, а рука, все еще протянутая с пластырем в ней, начала дрожать. Мальчик не мог понять, как образом мог обидеть или довести этого незнакомца, но… Он сорвался с места и крепко обнял его, нашептывая тому на такое же покрасневшее, как у него, ухо: — Прости, прости меня, только не плачь, — с каждым произнесенным словом его высокий голосок дрожал все больше и больше. Мальчик не мог осознать, по какой именно причине у него могли появиться слезы. Почему, когда его клеймили «ненормальным» взрослые, он не плакал? Почему, когда его обзывали дети «уродцем красноглазым», он не плакал? Почему при многочисленных избиениях из-за того, он он никак не отвечал на оскорбления обидчиков, он не проронил ни слезинки, даже самой маленькой капельки? Почему же сейчас, когда в его сторону не летит очередное оскорбление, когда в его лицо не целится еще один кулак, когда… Почему же именно сейчас? Может ли быть истинная причина в проявлении заботы, которую он раньше никогда не видывал? Обычный протянутый пластырь? Наивные, красивые глаза, в которых нельзя было найти какой-то угрозы или слов, говорящих о том, каким изгоем он являлся? Дрожащие руки, крепко прижавшие его в такому же дрожащему маленькому тельцу. Слова, не несущие за собой угрозу, ненависть, боль. Слова, на которые он не может найти достойный ответ. Но почему? Почему он не может найти этот ответ? Потому что он и не знал подобных слов, которые могли бы прямо сейчас с достоинством передать все его переживания или хотя бы простую благодарность. И из-а этого прямо сейчас они оба, как два каких-то идиота, прямо сейчас сидели на грязной и сырой земле, прижавшись друг к другу, крепко обнимая. Из глаз обоих катятся слезы, оба не могут хоть как-то контролировал поток этих сильных чувств, эмоций. Они оба ревут, словно младенцы, даже не до конца понимая, по какой именно причине. — Я правда не знаю, чем именно мог тебя обидеть, — неожиданно раздалась еще одна фраза прмо над ухом, — но я искренне прошу прощения. Я всего лишь хотел с тобой подружиться, — через всхлипы мальчик тихо проговаривал каждое слово. Так четко, словно еще больше боясь, что может только сильнее обидеть его. Он еще крепче обнял мальчика и начал легонько поглаживать по голове. — Это… — он действительно не мог подобрать подходящие слова. Еще никогда ему не приходилось сталкиваться с подобной ситуацией. Его отец умер год назад, и даже за все то время, проведенное с ним, он не никогда не испытывал подобную ласку в свою сторону. Еще никогда его никто не гладил по голове, не пытался хоть как-то успокоить. Он привык быть изгоем в обществе сверстников, людей в целом. Но вся эта ситуация перевернула всю его жизнь в один миг. — Это не твоя вина… Я… Не привык к подобному. Я просто хотел сказать… Спасибо? Прости, еще никогда мне не приходилось говорить это слово, я не до конца могу понимать его значение, но все равно, надеюсь, что оно может подойти в такой ситуации. И… Боже, мне действительно непривычно все это, обычно я предпочитаю всегда молчать и слушать очередную тираду в мою сторону, поэтому и у меня очень плохо получается составлять осмысленные предложения, но… Ох… Я… Я действительно хочу стать твоим другом, но… Ты действительно хочешь этого? Каждое его слово было тихим, он часто запинался и не был до конца уверен, что это именно то, что он хотел сказать. Еще никогда прежде его речь не была настолько длинной и осмысленной, причем в разговоре. Что там, он и обычного разговора толком за всю свою короткую жизнь не познал. Но… Через многочисленные слезы, через неуверенные речи, через огромное недопонимание, наконец на лицах мальчишек смогли расцвести улыбки. Незнакомый мальчик не сказал больше не слова, он понял его, понял все то, что он хотел донести, поэтому он и не видел особо смысла дальше продолжать столь бессмысленные речи, это может подождать.