Кленовник

«Уходить. И быстро. Он не отвечает за свои слова, а вот мне придется ответить за них перед Юки». Паника и спешка будто бы уже стали составляющими его тела: голова вертела мир и тропки, кости превратились в тонкий лёд, который с каждым шагом таял, разрушая изнутри. Огромными шагами он выскочил на улицу. Проносясь между маленькими заборчиками и каменными домами, парень совершенно не замечал взгляды сельчан, которые сверлили его спину, когда тот быстрым шагом удалялся в сторону старой Косэль. За поворотом уже находился холм, по ту сторону которого стоял его домишко. Резко повернув за угол последней постройки, в темпе сумасшедшего вальса, вышел на финишную прямую. Дойдя до середины, Итан вскинул голову и вгляделся в зелёную возвышенность. На самой вершине, у тропинки, ведущей к его дому, на поваленном дереве, сидел Юки. Он смотрел в другую сторону, и Арло подумал незаметно обойти эльфа, пока тот его не заметил. Подступающий страх неизбежной встречи со старшим братом Симидзу уничтожал: голове крутились испепеляющие мысли жестокой расправы. Наблюдая за фигурой, он сглотнул, потряс ладони, пытаясь освободиться от противного тремора. Арло отвернулся и пошёл в сторону старого дома, за которым он надеялся скрыться, дабы избежать совершенно нежелательной встречи. — Итан! — долетел до беглеца возглас Юки, а Итан вскинул голову. Глава поднял руку и подозвал к себе Арло, который только хотел скрыться за спасительной стеной дома. — Блять, — он остановился на секунду, попытавшись очистить разум от переполняющих картин расправы, диалогов и планов, а потом, поняв, что время до сих пор идет и он подозрительно медлит, неспешно пошел на встречу. — Куда спешил? Что-то с Мицуки? Подошедший Арло холодно наблюдал за сидящим на поваленном дереве Симидзу, однако, руки его бесконтрольно вонзали когти в ладони. — Нет, но лучше не стало, — проигнорировав первый вопрос, ответил он. Юки сломлено вздохнул и, повертев какую-то палочку в руке, принялся чиркать ею по земле. — А ты чего такой взволнованный? — смотря на узор, который старательно выводил, кинул старший. — А ты почему такой спокойный? — А толк от волнений? — эльф вырисовывал кружочки на земле, не поднимая головы. — Соваться раньше завтрашнего утра мне к нему не стоит, лекарств от этой хрени нет, ту клыкастую мразь просрали, так еще и кровососы Радмара маячат по границам, — он сжал палочку и она с треском сломалась. — Эти проклятые кланы решили устроить бойню на нашей земле. Они уже вот тут сидят, — махнув у горла, прошипел тот. Итана мало волновало, что там с Радмара и этой «клыкастой мразью», которую они на радость ему просрали, поэтому пропустил его слова мимо: — Если Мицуки всё же не справится с болезнью, что ты будешь делать? — неожиданно произнес он. После тяжелого вздоха главы, пронесся еле слышный смешок. Юки качнулся и замер, смотря себе под ноги. — Повешусь, пожалуй. Вампир ошеломлённо распахнул глаза. — Серьёзно? — он подтянул штаны у колен и присел на корточки, пытаясь поймать взгляд старшего, однако лицо его направлялось вниз, а белые волосы непроглядно скрыли свет добрых зеленых глаз. Игнорируя пристальный взгляд Итана, который оказался чуть ниже сидящего на поваленном дереве эльфа, Юки отвернулся, пряча глаза и оглядывая горизонт. — У тебя ведь тоже никого нет, Итан? — начал он после небольшой паузы. — И как тебе живётся одному? В глазах главы застыло пустое смирение. Лицо не выражало ничего, кроме болезненного принятия: словно на шатком мосту стоял Юки, а кто-то, хихикая, на одном из концов, звал его вперед, и наспех разрезал верёвки переправы. Арло медленно вздохнул, взял сломанную палочку и принялся рисовать фигурки. — К одиночеству привыкаешь, но так же быстро привыкаешь и к существам... — Что у вас с Мицуки? — резко оборвал его старший. Арло распахнул глаза и покосился на Симидзу, но, тут же взяв вздрогнувшее тело под контроль, сменил дымку испуга на туман безразличия. — Ничего, — пожал плечами. — Мы дружим. — М, вот как. — Взглядом Юки скользнул по его шее, а после вновь поднялся к глазам. — Слушай, Юки, — Итан старательно выводил кружочки, а ехидная улыбка на лице скрылась за чёрными как смоль волосами, что непроглядно прикрыли лицо. — Вообще, как я понял, ты на дух не переносишь клыкастых и не терпишь их на своей земле, — он воткнул палочку в землю и поднял начинённый хитростью и заправленный самодовольством взгляд на эльфа. — Ты ведь расправился с тем вампиром, который напал на меня тогда. Ведь так? Итан решил кольнуть Юки иглой догадки, чтобы увести его внимание с себя на собственное положение. По закону Неприкосновенности запрещалась любая необоснованная и, в принципе, обоснованная, но несогласованная расправа над существами. За этим никто пристально не следил, но стоило настучать и назвать цифру более двух-трёх убитых существ, так соответствующие органы, словно истинные представители закона, быстро находили убийцу и жестоко расправлялись с ним. Этот закон, или даже некий договор, заключённый между правящими семьями всех трех рас, был выдвинут Эльфийским Союзом, который помешан на защите чистокровных. В одно время, главенствующие кланы вампиров развязали жестокую войну, в которой гибло множество полукровок и представителей рас Золотой крови – почти те же чистокровные, – а их сокращение недопустимо для ЭС по личным причинам и общего равновесия. Люди — самое ценное, что есть у Эльфийского Союза, поэтому вся людская раса сосредоточена исключительно на их земле и находится под их же защитой. Люди — это некие «пустые» сосуды, которые при сильном желании могли бы восстановить расу вампиров и эльфов. Что же дело до других клыкастых и остроухих, то тут легче: Катрин — королева Суцван-Астольт, города Эльфийского Союза, — так же бережно относится к численности чистокровных вампиров и эльфов, однако полукровоки ей безразличны. Три чистые расы могли прекрасно сосуществовать в этом мире, но только из-за соображений о дискриминации по отношению к расе-полу и общей пользы, в основном трудовой, от смешанных рас, Катрин вынуждена следить и за ними. Поэтому убийство любого существа жестоко наказывалось. Соответственно, если Юки убил чистокровного, а это точно был вампир не без Золотых кровей, то как все приятно сложилось – Итан может бесстыдно дёргать за ниточки неосторожного эльфа-уничтожителя. К тому же ему не нужно было, чтобы Симидзу старший узнал о его близости с младшим, поэтому своё предположение он выдвинул как упрёк и уже проверенную информацию, которую он захотел уточнить от первых рук. Выражение лица главы, который готовился к ещё каким-нибудь неудобным вопросам, стало беззаботно улыбчивым и настороженным. — Кто тебе это сказал? — он улыбался, но его пытливый взгляд говорил сам за себя. — Ты думаешь, что я способен убить? — Так уж вышло. Нужно быть осторожнее с теми, кому доверяешь, — Арло подавил самодовольную улыбку: он разрушает доверие Юки к близким. А потом взял другую палочку и продолжил водить ею вокруг той, что уже была воткнута в землю. — Уж не знаю, какая птичка тебе это начирикала, но предпочту, чтобы ты не трепался об этом, — глава замолчал и быстро перевёл тему: — Вижу, ты уже успокоился. Рассказывай, что тебе Мицуки сказал, что ты такой подавленный вышел? Итан вставил вторую палочку в землю. Теперь глава кольнул его иглой, которая свербила реальной болью за свой поступок. — Но ведь я и виноват в его состоянии. Я мог не отходить от него и этого, возможно, не произошло бы... — он замялся, подбирая нужные слова для болезненной лжи. — Вот Мицуки наговорил подобного, ну, а я понимаю, что он прав. Поэтому хотел уйти куда-нибудь, чтобы развеяться. За травой, например, в лес... — Один не пойдёшь. — Ладно, — Итан ожидал этого ответа еще когда только думал об уходе: Юки не отпустит его одного, поэтому возражать не стал. Лишние подозрения ни к чему. — Часов в восемь тебя встретит Софи у ближнего западного леса со стороны старой части. Пойдете вместе, а там уж сами разберётесь.