Важное

Колчек вышел из прокуренной квартиры на улицу только через неделю. На пораньше он не смог договориться с Анной Гомес. А самому выходить на улицу, да еще и в ебаный ливень, как-то не хотелось. Не было желания. И не только выходить на улицу. Вообще что-то делать. Мать Джоуи предложила пересечься в кафешке. Специально ради него приехала в Ричмонд из Питтсбурга. Преодолела расстояние в 340 миль, чтобы увидеть солдата, видевшего смерть ее единственного сына. И нахуя он на это согласился? Заказав простой черный кофе, даже не взглянув на то, что девушка за стойкой спешно пыталась ему предложить, он присел в кресло возле окна. И стал ждать. Дождь за окном заканчивался. Джейсон никогда не задумывался какое место Джоуи занимает в его жизни. Занимал. Черт, надо уже перенастроиться. Да и какие места занимали остальные ребята, погибшие в тот злополучный день. Знай тогда Колчек, что очкарик получит хотя бы слабый испуг на операции, оставил бы его сидеть в штабе, привязав покрепче к стулу. Конечно Гомес прорывался бы через путы, крича о братстве, верности и чести. Последнего бы его точно в тот момент лишили. Но он, по крайней мере, был бы жив. И встретил бы подавленного Колчека на базе, куда в реальности вернулся лейтенант после допроса совсем один. Дверь в кафе открылась и фигура в плаще впустила в помещение лучи только что выглянувшего солнца, пока пыталась закрыть за собой дверь. Тут же сняла шапку и Джейсон узнал привычные темнорусые волосы. Его будто током прошибло, так уж сильно был похож Джоуи на свою мать. Точнее, она уже на него. Блять. Опять. — Джейсон! — радостно поприветствовала его худощавая женщина, когда лейтенант встал ее поприветствовать. Он протянул ей руку, как подобает морпехам, но мисс Гомес даже не обратила внимание - лишь покрепче обняла опешившего парня. — Господи, как я рада тебя видеть! Живым и невредимым! Джейсон уже было хотел отблагодарить ее, но подумал, что в свете недавних событий - хотя как недавних, целый год уже прошел - это звучало бы совсем не уместно. — Как тебе кофе? Поверь, он лучший в городе! Его тут готовят как-то по-особенному. Ну, или мне просто так кажется. Она тараторила не меньше, чем Рейчел в трубке. И Джейсон задумался: неужели все женщины вдруг приобрели эту странную черту? — Мне как обычно, — сказала она официанту, присаживаясь поудобнее за столик. — Надеюсь, я не сильно тебя отвлекла? Колчек хотел было ей похвастаться, что он занят и выкрал лишь час на то, чтобы встретиться с этой нетерпеливой женщиной. Но врать почему-то перехотелось. С мисс Гомес он всегда был осторожен, потому что знал - его чушь, которую он любил повторять дважды, она на корню чует. — Я свободен для вас, мисс Гомес... — Можно просто Анна. Помнишь? — Анна... свободен... даже больше, чем хотелось бы. Черт. Опять эти ебучие рассуждения о свободе. — Понимаю. Слышала от Рейчел о твоем уходе, — грустно сказала женщина. — Но зато место ты выбрал не самое худшее. Правда! Я тут часто бываю, в основном по работе, но каждый раз восхищаюсь этой столицей штата Вирджиния. Она так расхвалила город, в котором Колчек остановился случайно. Просто потому, что это была первая попавшаяся квартира, находящаяся рядом с корпусом морпехов. И в которой он и не думал надолго останавливаться. — Прогуляемся? Погода просто отличная! Я попросила тебя встретиться здесь, чтобы мы взяли кофе и дошли до местного парка. Колчек не смог ей в тот момент отказать. Больная задница, на которую он недавно шмякнулся, упав ночью с кровати, требовала мягкого и глубокого сидения. Но как можно было отказать этой очаровательной даме? Которая выглядела на все двадцать, когда ей было уже далеко за пятьдесят. Шли они медленно, Анна взяла смущающегося парня под локоть. Со стороны напоминали обычную пару. Девушка радовалась этой дерьмовой, пусть уже и солнечной, погоде больше, чем Джейсон мог себе представить. Удивительно, как, по прошествии всего года после того пиздеца, она нашла в себе силы наслаждаться жизнью. Удивительно и одновременно горько завидно. — Недавно перебирала старые фотографии Джоуи и нашла на одной из них тебя, — начала рассказывать Анна. — Ты там такой худощавый. Чуть ли не тонешь в парадной форме. И Джейсон понял о какой фотке шла речь. О той самой со дня семьи в Пэррис-Айленде, с их фактически выпуска из первой школы морской пехоты. Мама Джоуи тогда притащила на праздник своих подружек, чтобы они полюбовались ее окрепшим сыном. Гомес тогда весь вечер заливался пунцом и норовил сбежать вместе с Джейсоном обратно в казарму. А Джейсон... к нему тогда никто не приехал. Не было кому приезжать. И он помнит как Джоуи, на мгновенье заметивший грустный взгляд нового друга, попросил маму их сфотографировать. Для себя, конечно же, не для напыщенного Джейсона, которому "не нужны доказательства, что он теперь морпех". Так и появилась эта фотография. На которую сейчас бы Джейсон с удовольствием взглянул. — Я слышала, ты теперь лейтенант, — продолжила Анна. — Помню, Джоуи мне как-то рассказывал в письме, что тоже хочет стать лейтенантом. Даже помню написал "совсем как Джейсон. Или даже больше, чем Джейсон". Ты был ему как старший брат. О котором он всю жизнь мечтал. Свои мысли и сожаления Колчек попытался спрятать под родной, уже приросшей к голове, кепкой, которую он, как мог незаметно, натянул по самый нос. Анна этого не заметила. Или сделала вид, что не заметила. Свернув с улицы, она остановилась. И уставилась на какую-то церковь. — Это церковь Святого Иоанна - епископальная. Я в нее часто ходила, когда задерживалась в городе по работе, а желание помолиться было сильнее сна или голода. Джейсон поднял голову. Он совсем не разбирался в религии, но в тот момент очень хотелось сохранить лицо перед Анной, которая и так считала его вечно выебывающимся придурком. Который еще, к тому же, и не сберег ее сына. — В 18 веке один из отцов-основателей Патрик Генри произнес в этой церкви речь. Он сказал "Дайте мне свободу или дайте мне смерть". И потом началась американская революция. Анна задумчиво взглянула на все еще растерянного Джейсона. — Конфликты кончаются, Хусейна наконец поймали... время неумолимо бежит вперед, Джейсон, а эти слова про свободу все еще остаются такими важными.