Das Geheimnis von Lansgut

      Только тогда ты познаешь настоящий страх, когда останешься с ним наедине. Солнце давно ушло за горизонт, оставляя тонкую продольную линию жёлтого света, которая была последним источником света перед появлением луны, отражённый свет которой — мягко озарял мрачный европейский город. Ночные птицы и звери уже потихоньку стали выбираться из своих укрытий. Осенний ветер колышил желтеющие листья деревьев и кустов. Серые громады кучевых облаков медленно плыли по вечернему небу, немного освещённые остатками солнечного света, из-за чего они стали приобретать яркую текстуру и выраженную рельефность, необъятные объёмность и величие. В такие моменты начинаешь улавливать иронию и ничтожность собственной жизни, ибо ощущаешь себя мелким существом и ничем, по сравнению с этими дождевыми и снежными глыбами. В окнах домов начал зажигаться свет. На улицах включили фонари.       По дороге было видно поля колосящихся пшеницы, овса и ржи. Колоски бережно трепал ветер, потому складывалось ощущение, будто волны золота надвигаются на дорогу, по которой разъезжают машины, мотоциклы и лошадиные упряжки. Из открытого окна доносились звуки лесных животных. На переднем сиденье сидел Кристиан, который пытался объяснить водителю — зачем мы держим путь в сторону местного кладбища и почему поздно ночью. Я сидел за ним и смотрел в окно, наблюдая, как последний луч солнца скрывается за лесом, а затем и за горизонтом, оставляя тьму пожирать и окутывать всё, до прихода луны. Феликс клевал носом. Он не рассказал. что послужило тому причиной, но и я с Кристианом особо не пытали его. Феликс зевнул, прикрыв рот рукой и отвалился на подголовник сиденья, прикрыв глаза. Спустя несколько минут он мерно засопел. Я улыбнулся такой обыденности и снова повернулся в сторону окна. Лес сильно приблизился к дороге и казалось, будто мы едем в зелёно-жёлтом туннеле. Заморосил мелкий дождик. Вода намочила земляную укатанную дорогу, потому воздух наполнился запахом влажной пыли. Уже редко ездили машины. Вот показалась деревня, совсем близко к дороге, поэтому можно было увидеть, как люди расходились по домам, забирали детей с улицы, возвращались с работы и загоняли скот в хлев.       Наконец мы прибыли на место. Водитель поспешил убраться и даже не принял оплату, вдавил пидаль газа в пол и вскоре скрылся из виду. Мы оказались на небольшом, выложенном серой плиткой, подъезде. Его окружали, исполинских размеров, деревья, по сравнению с теми, что росли в городе, хотя сначала мне и они казались гигантами. Перед нами стояла чугунная ограда, с довольно сложным рисунком, и большие чугунные ворота. По кованным прутьям лез дикий плющ, который красиво опплетал ограду. На входе стояла высокая каменная статуя Девы Марии, на небольшом цилиндрическом пьедестале. В начале, почти у самых ворот, стояло несколько железных телег, с красивыми орнаментами, в стиле раннего барроко, по боковым стенкам. В них стояли корзины — некоторые из них были пусты — в них лежали разные цветы: лилии, розы, пионы, ромашки, подсолнухи и множество других. А перед телегами стоял деревянный сундучок, на котором калиграфическим почерком было написано:       «Пожертвования на облагораживание территории кладбища!»       Я выудил из внутреннего кармана пальто сотню марок, которая осталась с ужина в ресторане, и, положив в ларец, взял несколько свежих белых лилий из корзины. Кристиан кинул несколько монет и тоже взял пару цветков, ну а Феликс просто выбрал понравившийся букетик из полевых цветов и взял его, кинув помятую купюру в сундучок. Теперь же я с Феликсом последовали за Кристианом, который знал дорогу к склепу, о котором он рассказывал пол дороги.       Вокруг тишина, которую нарушают лишь наши шаги. Помимо обычных захоронений с мраморными надгробиями или железными крестами — я ничего не замечал. Редкие деревья, росшие в некоторых местах, в основном у главной дороги, заметно сгустились и превратились почти что в парк или даже в лес. Дорога заметно сузилась, а потом и вовсе прервалась, переходя в песчаную тропинку. Теперь понятно что за облагораживание упоминалось на сундучке. Постепенно, из-за всё сгущающейся и увеличивающейся растительности, и гнетущей кладбищенской атмосферы, росло напряжение в воздухе. Феликс в очередной раз споткнулся о корень какого-то дерева, на этот раз чуть не упав.       — Да что за херня! — не выдержал он, остановившись от нахлынувшего гнева, — долго ещё?       — Я не знаю! Я иду по дороге, о которой отец Иннокентий говорил в двух словах. Так что отвяжись и молча иди! — сказал Кристиан, продолжая продираться сквозь заросли кустарника.       Феликс что-то неразборчиво рявкнул и пошёл вслед за Кристианом. Я только вздохнул и пошёл дальше. Весь оставшийся путь Феликс не переставал пыхтеть, всё время поглядывая на тропинку, дабы не споткнуться ещё раз. И так узкая тропинка стала ещё уже, а через некоторое время пропала. Далее мы шли по лиственному подлеску, промокшему от дождя и отвратительно чавкающему. Заросли становились гуще, ветки царапали лицо, крапива стрекала руки, а изогнутые корни заставляли постоянно смотреть под ноги. Казалось мы шли уже более часа. Я посмотрел на часы и убедился, что прошло всего двадцать минут. Вдруг перед Кристианом, буквально в паре сантиметров от его лица, пролетает летучая мышь. От чего он резко останавливается и зацепляется носом ботинка за торчащий корень, покачнувшись падает и летит кубарем вперёд, ломая тем самым ветки кустов и сминая поросль крапивы. Феликс посмотрел на меня с недоумевающим видом и, улыбнувшись от смеха, припустил за Кристианом, вытащив катану (он получил её в подарок от китайского друга, который на днях приезжал в Германию) из ножен, и принялся расчищать себе путь. Я побежал следом.       Иногда я упускал Феликса из виду, потому приходилось ориентироваться на звуки ломающихся веток и шагов. Спустя несколько минут мы выбежали на небольшую полянку. Феликс остановился, тяжело дыша. Я встал сбоку и стал рассматривать каменный склеп, который занимал 3/5 этой территории. Он был классической квадратной формы, со множеством разнообразных барельефов, статуй и мозаик на стенах и крыше. Вход обрамлял декоративный виноград, опутавший всю переднюю часть склепа. Слева росла старая плакучая ива, нависающая будто водопад над крышей. К железной калитке, играющей роль входной двери, вела дорожка, вымощенная грубыми плитами. По краям крыши восседали горгульи с изогнутыми спинами. Статуи немного покрылись мхом, но не потеряли своего устрашающего вида, который они навевали на незваных гостей, типо нас. Из-за сгустившейся темноты я не смог оценить всё величие данного склепа, ибо мне редко выпадала честь видеть их столь близко.       — Ну и где этот тощий? — возмущённо вякнул Феликс, вставив катану обратно в ножны.       — Не знаю. Вероятно он где-то здесь, — предположил я.       Феликс кивнул. Мы стали искать Кристиана. Это было довольно сложно, ведь его запах смешался с запахами листьев, земли и травы, поэтому отыскать его было большой проблемой. Но всё же он нашёл нас сам, тем самым не давая нам возможности — проверить свои способности ищейки. Его, и без того замшелый и потрёпанный, наряд выглядел хуже, чем до этого. Всё в грязи, с налипшими листьями и воткнувшимися веточками. Феликс невольно проронил смешок. Кристиан подошёл к нам и раздражённо выдохнул, хватаясь за предплечье Феликса. Он искривился в гримасе отвращения и сбросил грязную и липкую руку Кристиана. Кристиан только указал рукой на вход в склеп и устало поплёлся в его сторону. Феликс тщательно отряхнул рукав шинели и пошёл следом.       Открыв дверь, Кристиан перекрестился и ступил за порог. Феликс последовал его примеру и зашёл, перекрестившись. Я просто зашёл за ними. Внутри был полумрак, поскольку небольшой свет исходил от зажжённых кем-то лампад, возможно родственниками усопшего. Справа находился большой каменный саркофаг, на крышке которого было выскоблены имя с фамилией и даты жизни. Вероятно внутри был обычный деревянный гроб, в котором и лежал Маркус Бернштайн, точнее его остатки. А слева располагалась небольшая часовенька. В этой части стоял тёмный дубовый лакированный комод, в ящиках похоже лежали свечи с благовониями. На нём стояло множество икон и стояли две тлеющие лампады. Над комодом нависал фонтан-барельеф, сделанный в виде головы атланта, у которого из глаз вытекает тонкими струйками вода, скапывающая в полукруглую каменную ёмкость под ним. Кристиан достал свечу из первого ящика комода и зажёг её о тихий огонёк одной из лампад.       — Пока я буду отмаливать господина Бернштайна, вы вскрывайте гроб, — скомандовал Кристиан, достав из кармана молитвенник.       — Зачем? — удивлённо спросил Феликс.       — В гробу ключ от его особняка, — объяснил Кристиан и перелистнул страницу.       — Почему мы не можем просто придти и выломать дверь или попросить его родственников предоставить копию ключа? — опять задал вопрос Феликс.       — Во-первых, вламываться в чужой дом плохо, а во-вторых, у него нет родственников, по крайней мере в нескольких десятках миль отсюда, как минимум, — пояснил Кристиан.       — Так зачем нам в его особняк-то? — продолжил мучать вопросами Феликс.       — Я же рассказывал вам! Эх ладно, ещё раз расскажу. В общем, господин Маркус Бернштайн, больше он известен как Местный Ван Хельсинг, кхм, так вот, он сильно увлекался мистикой с оккультизмом. Один раз, когда он собирался проводить ритуал, он испытал весь гнев нечистых сил на себе. Они открыли ему умение видеть тонкие миры и всё то, что обитает и живёт там. После того случая господин Бернштайн погрузился в серьёзное изучение параллельных миров, оккультизма, мистики, алхимии. Спустя пару десятков лет он выпустил книгу под названием «Тайны оккультизма и подлинная сторона мистики», которая так и не получила заслуженные славу и уважение. Спустя пару месяцев её убрали с прилавков, а позже и вовсе запретили, из-за абсурдности информации, которая упоминается в книге. В общем полный провал. Потом господин Бернштайн хотел взять себе несколько учеников, чтобы передать свои знания, но поскольку все считали его ненормальным — никто так и не пришёл. С тех пор он перестал показываться на публике и начал жить обособленно, переписывая все свои знания на бумагу, ибо поделиться ими было нескем. Говорят, что он исписал более ста тысяч листов бумаги. А когда он умер, в завещании указал, чтобы его похоронили в подготовленном склепе с ключом от дома, — рассказал Кристиан, перебирая чётки, которые он выудил из кормана.       — Ммм… Откуда знаешь, вряд-ли ты был свидетелем этих действий, — вновь пристал Феликс к Кристиану.       — Отец Иннокентий поведал, а отпевали мы господина Бернштайна вместе, я тогда только-только начинал учиться, — закончил Кристиан, повернувшись к алтарю.       Я с Феликсом приблизились к саркофагу. Я упёрся двумя руками в нижнюю часть крышки и постарался сдвинуть, но увы, она только проскрежетала и немного покрошилась с краю. Феликс задумчиво обвёл взглядом каменный саркофаг.       — Очевидно нужен рычаг, но из чего бы его сделать? — предложил Феликс.       — Можно взять один из железных прутьев ограды, я более чем уверен, что есть место с выгнутыми прутьями или даже вырванными, — сказал я, сомкнув руки за спиной в замок, — кхм, да, хорошая идея.       У Феликса засветились глаза засветились от радости, обуявшей его. Возможно он хотел услышать эти слова от меня, почему? Мы отправились на поиски, испорченной вандалами, ограды.       Теперь мы шли по лесу. Феликс шёл впереди, как инициатор данной идеи, и расчищал путь, а я внимательно осматривал окружающую территорию, чтобы не упустить из виду чего-то важного. Но всё же я погрузился в свои мысли и перестал обращать на всё остальное внимание. Спустя какое-то время я не заметил, как оказался совершенно один в частом лесу. Вероятно Феликс ушёл вперёд, но ни следов, ни поломанных веток нет. Может мне вообще всё это привиделось и мы ещё идём к склепу, но прошло столько времени… Позади послышался хруст веток и лёгкие, крадущиеся шаги, словно у хищника, который выслеживает добычу. Я взялся правой рукой за рукоять меча и стал прислушиваться. Шаги стихли. Долго не думая я резко развернулся, вытащив меч из ножен, и рассёк им зловещую пустоту. Я довольно продолжительное время вглядывался в темноту, но так никого и не увидел. Я с облегчением выдохнул и, повернувшись обратно, замер в каком-то неописуемом страхе. Из-за небольшого кустика на меня смотрело странное существо. Целиком видно его не было, лишь голову и руки. Голову увенчивали тонкие длинные чёрные рога, широкий рот испачкан в алой крови, белые глаза блестели, с интересом наблюдая за моими действиями. Я понял, что сражаться в столь тестном месте нет смысла, хоть это и выглядит трусовато, я решил, что лучше сбежать. Я сделал пару шагов назад и бросился прочь. Сзади послышались хруст веток и шуршание листьев, сопровождающиеся множеством аккуратных шагов. Я выбежал на поляну, где находился склеп. Из леса, за мной, вышло нечто. Оно было с телом паука, длинной шеей, на которую крепилась та голова, что смотрела на меня из-за куста, а длинные руки, которые почти касались земли, потянулись ко мне. Я ловко увернулся и забежал в склеп. Внутри никого не было. Я одним сильным толчком сдвинул крышку с саркофага и открыл гроб. Внутри лежал Кристиан с обезображенным лицом, выражающим крайнюю степень испуга и ужаса. Его тело плавало в собственной крови, а плоть дырявили длинные белые черви. Я отшатнулся от гроба и выбежал опять на улицу. Я впал в ступор. Прямо напротив склепа, на ветках деревьев, растянулся Феликс, с разорванным животом, из которого свисали внутренности, и с содранной кожей. Он был ещё жив. Я видел, как больно было дышать ему, как испуган он и как бы он хотел умереть. Чудовище стояло рядом и ждало моих следующих действий. Я выхватил меч и побежал вперёд. Чудовище зловеще оскалилось и кинулось ко мне. Взмах клинка. Ещё один и ещё. Всё бестолку, ибо просто серебро бесполезно против существ из параллельных миров. И тут я вспомнил, что в склепе есть вода, может она и не святая, но стоило попробовать. Я быстро забежал внутрь, намочил меч и выбежал на улицу. Чудовище замахнулось когтистой рукой, а я изготовил меч. Замах, удар и рука чудовища отвалилась. Потом я отрубил ему голову и обессиленный упал на сырую, от начавшегося ливня, землю. — Господин Цепеш, вы меня слышите? — спросил Феликс, обеспокоенно смотря на меня, — всё в порядке? Я мотнул головой странные образы пропали, а передо мной появился Феликс, который метался из стороны в сторону. Он увидел, что я пришёл в себя и радостно улыбнулся. Оказывается мы уже были в конце кладбища, где ограда выглядела ужасно, потому что была погнута, испорчена, уже проржавела и не вызывала чувства защищённости. Мою голову всё не покидали мысли о том страшном видении. Что это было и как произошло? Возможно, наверное даже скорее всего, я знал на это ответ, но он покинул мою голову. Может у Маркуса Бернштайна найдутся записи по этому поводу? Очень может быть… Феликс копошился около ограды.       — Помогите, господин Цепеш, — досадливо отозвался Феликс, безрезультатно тянув один из прутьев ограды.       Я подошёл к Феликсу и встал сбоку, покрепче взяв железный прут. Мы синхронно сделали пару резких и сильных рывков, и выломали прут из ограды. Когда мы пришли обратно к склепу, Кристиан ещё читал молитвы. Я приподнял крышку так, чтобы можно было вставить прут в щель. Я обхватил прут двумя руками и потянул вниз. Крышка прохрустела и сдвинулась вперёд. Феликс открыл крышку гроба и тут же отпрянул, закрыв нос и рот руками, предотвращая приступ рвоты. Я взглянут в гроб и увидел, как множество опарышей пожирают остатки плоти господина Бернштайна. Они зловонно смердели и шуршали. Я заметил ключ, который Маркус Бернштайн сжимал в руках. Я достал ключ и захлопнул крышку гроба. Кристиан закончил молитву и повернулся к нам.       — Можем идти, — сказал он и направился к выходу.       Мы шли долго, около двух часов. Феликс устало зевнул и на мгновение закрыл глаза. Кристиан тоже шёл небодро, иногда спотыкался и засыпал прямо по дороге. Воздух наполнился влажностью и плотным туманом, который появился внезапто, словно по щелчку пальцев. Кристиан ушёл куда-то вперёд, будто не замечая непроглядного тумана, а Феликс, который до этого выглядел сонным, оживился и остановился, кинув взгляд назад в надежде, что там кто-то есть. Феликс обрадовался, увидев, что я здесь и подошёл ко мне. Он долго смотрел на меня, но так и не отыскав какого-то ответа, он кивнул самому себе. Мы шли вперёд по следам Кристиана, поскольку другого выходы не было, потому что ни я, ни Феликс не знали дороги. Всю дорогу Феликс недовольно и устало пыхтел. Вот он не выдержал и остановился, повернувшись ко мне.       — Я больше не могу, господин Цепеш, давайте остановимся и отдохнём, — скрестив руки на груди, попросил Феликс и отвёл глаза в сторону. Сначала я хотел возразить, но сразу укорил себя за свою забывчивость.       — Давай, — коротко согласился я.       Мы сели у большого раскидистого клёна, который почти полностью пожелтел и начала сбрасывать листву. Я устроился у самого ствола, откинувшись на него, а Феликс сел поодаль от меня. Ему явно было некомфортно на сырой голой земле, потому что он постоянно ёрзал. Я кивнул ему, в знак того, что он может сесть рядом. Феликс улыбнулся и подсел ко мне. Я тоже стал засыпать, но меня потревожил звук тяжёлых шагов. Я открыл глаза и обнаружил странный силуэт со светящимися глазами. Феликс тоже видел его. Позади первого показали ещё силуэты и ещё. Феликс пошарил по карманам и вытащил маленькую фляжку, из которой облил катану, а потом передал мне. Я сделал то же самое. Мы одновременно поднялись и, вытащив из ножен оружие, пошли вперёд к неизвестным существам. Когда я смог как следует разглядеть их — меня окутало отвращение. Феликс с непониманием и неверием смотрел на всё это. Существа выглядели уродливо и безумно, некоторые походили на гигантских насекомых, другие на мутировавших людей, а остальные выглядели как ужасающие звери. По факту все они являлись обычными сгустками негативной энергии, но получившими такие иллюзорные образы. Хотя сами они никак не могли такое сделать. Значит на них наложили заклятие, но кто? Вероятно кто-то могущественный. Мои подозрения о том, что это признаки обретения силы безумного бога Барога, становились больше. Я сильнее сжал рукоять меча и, переглянувшись с Феликсом, кивнул, давая команду в бой. Мы бросились на врага. Я без разбора разметал чудовищ, отрубая им конечности, головы, крылья. Казалось их бесчисленное множество. Прошло уже много времени, но чудовища не заканчивались, их становилось всё больше и больше. Где-то сзади послышались быстрые шаги и громкий голос.       — Господа, закройте глаза! — крикнул Кристиан.       Я нанёс последний удар по одному из чудовищ и заметил, что Фелис находится довольно далеко от меня и наверняка не слышал призыва Кристиана. Я стал прорываться сквозь баррикаду из монстров, прорубая себе дорогу. Я почти добрался до Феликса, который с ненавистью и нотками страха разрубал врагов на куски. Когда он заметил меня, он удивлённо вскинул брови, продолжая отбиваться от ненавистный чудовищ. Позади что-то заскрежетало и захрустело, будто окружающий нас воздух разорвало. Оглушающий звук быстро добрался до меня, заложив уши так, что на некоторое время я потерял слух, но продолжил бежать. Вскоре и до Феликса дошёл неизвестного рода звук, тоже оглушив. Я добрался до него и схватил за плечи, отворачивая от Кристиана в сторону как бы закрывая собой парня. Я аккуратно прикрыл глаза Феликса ладонью правой руки, а левой рукой продолжал сжимать его плечо. Он не шевелился. Затем послышался рваный звук, похожий на предыдущий, и появилась яркая световая вспышка. Я оглянулся и увидел Кристиана с двумя поднятыми руками, в которых он держал что-то похожее на скипетр или жезл. От него исходил яркий и ослепляющий белый свет, неприятно щипящий и колющий кожу. Я плотнее прижал ладонь к лицу Феликса. Пальцами левой руки он нежно прикоснулся к моей руке, прикрывавшей его глаза. Кристиан неслышно произнёс какую-то молитву и резкая волна света испепелила чудовищ, завороженно смотревших на иноземный ангельский свет. Я отпустил Феликса и тот, потерев глаза и уши, с некими восторгом и завистью посмотрел на Кристиана, обессиленно опустившего руки.       — Ну и как ты собираешься объяснить это? — радостным голосом выпалил Феликс, поправляя выбившиеся прядки светлых волос.       — Когда я нашёл особняк господина Бернштайна, я вспомнил о записке госпожи Вагнер и о дарах Господних, которые она любезно спрятала от лишних глаз и шаловливых рук. Я сразу направился в кабинет господина Бернштайна, поскольку умер он именно там и быстро отыскал дары, — рассказал Кристиан, поправляя одеяния.       — Хочешь сказать, что ты нашёл свой мозг? — спросил с издёвкой Феликс и сразу замолчал, почувствовав мой тяжёлый взгляд на себе.       — Я уверен, что господин Цепеш догадался бы раньше меня, если не уже, но из-за стычки с прислужниками нечестивых он не смог изложить нам свою догадку, ведь так, господин Ли? — терпеливо выдавил Кристиан, скрестив руки на груди и с недовольством посмотрев на красующегося Феликса.       — Естественно. Кроме господина Цепеша никто не мог об этом знать наверняка, поэтому я и сомневаюсь, — схитрил Феликс, натянув насмешливую ухмылку.       — Хорошо. Господин Цепеш, может вы проясните ситуацию и решите наш спор своим решающим словом? — обратился ко мне Кристиан, отвернувшись от Феликса.       — Боюсь, что разочарую вас, но Кристиан был сообразительнее меня и догадался первым, — ловко соврал я, чтобы поставить Феликса на место.       — Чёрт, — досадно процедил Феликс, опустив взгляд на землю.       Кристиан кивнул и мы вместе пошли к особняку. Внутри большого готического дома было холоднее, чем на улице, но Кристиан уже успел развести огонь в камине, потому становилось тепло и уютно. На журнальном столе, стоящем между двух кресел, была свалена куча разных бумаг. Кристиан указал пальцем на неё и пояснил:       — Это всё, что я нашёл в кабинете господина Бернштайна.       Он подошёл к одному из кресел и что-то стал искать. Кристиан достал кожаную перчатку необычным узором и грубое кольцо. Он отдал перчатку Феликсу, а кольцо мне. Феликс быстро натянул перчатку на руку и с любопытством стал рассматривать причудливые узоры, водя по ним указательным пальцем левой руки. Кристиан тут же всучил увлёкшемуся Феликсу маленькую записную книжечку. Тот недовольно цокнул и открыл её, принявшись изучать каждую страничку от начала и до конца. Я переместил своё внимание на кольцо, неприятно жёгшее ладонь. Так и знал. Серебро. «Металлов кроме серебра никаких нет что-ли или это специально? Полагаю, что так оно и есть,» — подумал я и быстро нацепил кольцо на средний палец правой руки. Кожу больно обожгло, после чего остались лёгкое покалывание и небольшая пульсация. Кольцо выглядело угловато и немного безвкусно, но крупный чёрный турмалин исправлял всю картину. Как и Феликсу, Кристиан дал мне миниатюрную книжечку. В ней было множество приёмов использование этого кольца, его свойства, умения, силы и многое другое. Я быстро пробежался глазами по страницам, считывая записанную там информацию.       — Господин Бернштайн знал о существовании этих артефактов, но он не знал где они, потому только записи, — рассказал Кристиан.       — И что мне делать с этим? — спросил Феликс, смотря в книгу.       — Сделай, что написано, — очевидно заметил Кристиан.       Феликс в недоумении уставился на Кристиана и вздохнул. Я приободряюще подмигнул Феликсу, из-за чего его лицо покрыл лёгкий розоватый румянец.       — Ну допустим я скажу фразу, написанную здесь на латыни и что? — Феликс остановился и ещё раз прочитал надпись, вытянув руку вперёд, — Forma pilae, Deus adiuva me! — в мгновение ока из руки Феликса вырывается огненная сфера и взрывается в нескольких метрах от него, — что за ёб твою мать?!       Я с Кристианом рассмеялись. Феликс раздражённо фыркнул и прочитал ещё раз, но более уверенно. Сейчас же сфера послушно летала по прихоти Феликса, то вправо, то влево. Он запустил её вперёд, где она столкнулась с тахтой и взорвала её. Полетели вата и перья с фрагментами обивки. Феликс же радостно присвистнул и расплылся в улыбке удовлетворения. Я вспомнил одну фразу, записанную в книжке и, сделав глубокий вдох, сказал:       — Omnipotens, haerentem me cinge gyro, Et purpureo flamma incendam omnia! Вокруг меня начал образовываться пурпурный круг, заполняющийся письменами на неизвестном языке и разными знаками. Я махнул ладонью вперёд себя и из круга возникла волна фиолетового пламени, рвущегося куда-нибудь, по моей команде. Я лишу опустил руку и всё исчезло, будто ничего и не было.       Теперь мы могли сражаться с нечистью новыми силами и умениями. Дальше нам предстояло тщательное изучения всех бумаг, а также тела монстра, что до сих пор лежит у меня в шкафу. Также мне надо будет встретить Фенриса. Может он чем-нибудь сможет помочь. Но меня до сих пор мучал один вопрос — кто знал, что я спрятал в шкафу какую-то тварь? Непонятно.