Тени исчезают в полдень

5 ноября 1984 года После того, как он очутился в странном месте — темном чердаке с пауками, то больше ничего не помнил. Изнуряющее чувство чего-то было в его груди, последнее воспоминание Уилла — жуткая боль, равная горению заживо. Он открыл глаза, по-настоящему: физически. Сначала Уилл увидел свет, а потом несколько пар глаз. Только ему нужно было время осознать это. — Уилл..? — он услышал знакомый и словно родной голос, только не помнил чей. — Ты слышишь меня? И ему хотелось ответить: "Да, слышу", но он мог только медленно моргать и немного мыслить. Поэтому в ответ он ударил пальцами по... стулу. — Что? Где я? — он проговорил это медленно и будто не своим голосом. Он всмотрелся в лицо напротив и, казалось, даже понял кто это, но откуда-то появилась враждебность ко всему, ему захотелось придушить того, кто светил фонариком ему в лицо. Уилл закрыл глаза, попытался представить свое местонахождение, потому что... потому что нужно. Он "шел" по тропе, "видел" деревья и дым, а потом пустота, дальше он ничего не "видел". — Отпусти меня! Он попытался встать, но что-то ему помешало. Веревки. Разве он связан? Уилл сжал руки в кулаки, со всей силы дернулся, но только причинил себе ещё больше боли. Словно его тело было из чистого хрусталя, но склеенного тысячу раз, потому что часто билось. — Я сказал отпусти! — он сам себя не слышал. Тон его голоса был резким и отчужденным, он говорил медленно, будто вообще не умел складывать буквы в слова. — Уилл... Успокойся, пожалуйста. Я твоя мама, Уилл, — Джойс попыталась улыбнуться, но и в то же время ей было тяжело не заплакать. — Развяжи меня! — прошептал он. Его голос сейчас звучал угрожающе. Уилл тяжело дышал и часто моргал, пытаясь "увидеть" что-то. Он закрыл глаза. И снова все звуки затихли. Он пытался сосредоточиться на чем-то. Перед собой он увидел дорогу, смутно знакомую. Запах свежего асфальта, ощущение холода на пальцах и кончике носа, странное чувство радости и озорства... Но следом мгла. — Уилл, помнишь как мы познокомились? Это было в садике, на площадке. Ты тогда сидел один, а я подошел к тебе, — до него начали доносится звуки. Уилл представил эту картину: он, пятилетний недоверчивый мальчик, сидит на качеле и даже не качается на ней, кажется, просто ковыряет землю ногой. — ...А потом мы начали вместе играть. Нам правда было весело. Ты очень любил рисовать и придумывать сюжеты, — Уилл узнал этот родной голос. Майк Уилер. Тогда к нему подошел он, и честно, Уилл не помнил что было дальше, но они начали играть вместе и проводить всё время вдвоем, хоть с Майком и общались другие дети, но он препочитал всегда его. — А помнишь, как мы каждый вечер собирались в моем подвале и тратили всё свое время на D&D? Перед этим моя мама готовила нам разные вкусняшки, и в тайне от нее мы покупали газировку и чипсы. Ты же помнишь? — Уилл открыл глаза и увидел перед собой своего лучшего друга. Майк смотрел на него и из его глаз текли слезы, и в мыслях у него даже не было прекратить эту драму, потому что на него смотрят несколько пар глаз. Когда он увидел, что Уилл повернулся в его сторону, то резко затих. — Уилл, ты помнишь своё шестое День рождения? Двадцать второго марта. До этого ты целый месяц так увлеченно говорил о фломастерах и я просто не могла тебе не подарить их. Ты так радовался этому и даже на празднике не отрывался от них. Ты показывал их всем и вы с Джонатоном изрисовали почти весь альбом. Ты говорил, что это твой лучший подарок. — всхлипывая произнесла Джойс. В голове Уилла начали происняться картинки. Весна, солнце, запах травы и сирени, веселье и рисунки. Он любил рисовать, и в магазинах часто засматривался на краски, карандаши и маркеры. В один из таких дней, когда Джойс взяла его к себе на работу, на смену в универмаге, то на прилавке с игрушками он увидел огромный набор фломастеров, после он говорил о них постоянно. И пусть дальше воспоминания обрываются, но он помнит необъятную радость, когда из-за спины матери заметил кусок красочной упаковки. — Помнишь наш первый день в школе? Мы пришли в класс и сели за одну парту, тогда нам казалось всё новым и мы боялись сделать что-то не то. На перемене мы вышли на площадку, где было много детей, ты старался держаться рядом со мной, а я будто защищал тебя от ребят постарше. Там мы встретили Дастина и Лукаса: они играли вместе, хотя знали друг друга только один день. Я подошел к ним и мы начали строить что-то из песка, не помню уже что, но нам было интересно и весело. Ты практически не говорил с ними, но в конце дня мы уже все вместе болтали и смеялись. — рассказал Майк, утирая слезу с щеки. Уилл больше не старался выбиться или развязать руки(хотя они были завязанны очень крепко), он четко видел лицо своей мамы, Джонатана, Майка и шерифа Хоппера. Уилл точно знал, что это родные ему люди. Он искренне хотел им помочь и был готов рассказать всё, что знал об Истязателе, включая Генри и тот чердак, но не мог раскрыть рот. Уилл стукнул по стулу. Раз он не может сказать, то изобразит по другому. Он знал азбуку морзе с начальной школы, когда они с Майком решили так общаться на уроках, не боясь попасться с записками. Мистер Кларк к тому же говорил, что знать азбуку морзе — необходимо каждому, ведь этот язык международней английского. Он еще несколько раз стукнул: SOS. Майк и шериф Хоппер устремили свои взгляды к его руке. Шериф передал что-то по рации(только сейчас он увидел этот атрибут в его руке), но Уилл этого не услышал, потому что был занят тем, как кратко и ясно истолковать свои мысли, которые контролирует Генри. *** 8 ноября 1984 года Уилл несколько дней пребывал в больнице, где к нему приходили Майк, Дастин, Лукас и несколько раз даже Макс (правда Майк этому не был рад, закатывая глаза на любое ее слово и угрюмо поглядывая на сцепленные руки между ней и Лукасом). Он был рад друзьям, конечно, но чему он не был рад, так это тому, что Майк не затыкался об Оди. Теперь его лепет был про то, как он счастлив и рад, что она оказалась жива и снова спасла всех. И Уилл даже не знал что было лучше: нытье или восхищение. И так, как Оди (Уилл предпочитал называть ее Одиннадцать, за что Майк и остальные поправляли его) нельзя было находиться нигде, кроме как дома Хоппера, то Уилл и не встречал ее в живую, хотя ему помнилось, что иногда, когда он был в Изнанке впервые, он чувствовал присутствие кого-то. И вот настал день выписки. Майк пришел к нему первый и даже успел помочь собрать вещи, всё это время треща о том, как рад, что познакомит своего лучшего друга и лучшую подругу ака спасительницу мира. Уилл на это кивал, смотря на счастливого друга. После этого всего Майк казался слишком радостный, пока другие пребывали в печали(особенно Джойс) и скорбели по ушедшему Бобу(опять же, особенно Джойс). Уилл не сильно хотел знакомиться с Оди, ему и хватало рассказов об этой супер-девочке. Но ему было всё же интересно хотя бы посмотреть на нее, поэтому он тоже чувствовал волнение, как и Майк, который всё болтал и болтал о ней. *** Дом Байерсов всё еще был разрушен, но Джонатан хоть и не имел навыков строителя, но привел его хотя бы в порядок. Джойс обещала позвонить ремонтникам и как-то уладить проблему с огромной дырой в стене, но много денег ушло на похороны Боба, поэтому эта часть была просто заколочена досками. Уилл притащил сумки в комнату (отказавшись от помощи Джонатана), и уселся на кровать. С этими событиями у него была каша в голове. Вот перед ним его комната: тот же стол, тот же стул, те же рисунки на стенах, — но что-то здесь чужое, хотя сразу и не скажешь. Ему тяжело было находиться в собственной комнате, будто на него смотрят сквозь стену или пол, или потолок. Примерно через час ему позвонил Майк и сказал, что они с Дастином и Лукасом ждут его на крыльце. Уилл быстро накинул куртку, надел кеды и вышел. — Уилл, дружище! — Дастин подбежал к нему и обнял. Пусть они и обнимались в больнице, но объятья вне палаты намного лучше. К тому же, Дастин всегда был тактильным. — Как себя чувствуешь? — бережно спросил Майк. Уилл очень надоедала вся эта его забота, которую он считал ненужно, но сейчас эти слова были пропитаны теплотой. И Уилл за долгое время улыбнулся по-настоящему. Майк похлопал его по плечу и неловко обнял. Уилл столкнулся со взглядом Лукаса, тот улыбнулся ему и помахал рукой в знак приветствия. — Если ты не можешь ехать на велосипеде, то я подвезу тебя. — улыбнувшись сказал Майк, все еще находясь на близком расстоянии с Уиллом. — Нет, всё в порядке. — его щеки немного покраснели: то ли от ветра, то ли от чего-то еще. *** В доме Хоппера пахло пивом, дешевой едой и сигаретами. Помещение было маленьким и заставленным вещами и коробками: Оди ещё здесь обживается. Посередине гостиной стояло кресло и телевизор, а рядом на полу несколько салфеток, испачканных в крови. Ребята стояли в гостиной, как дверь отворилась и оттуда выглянула Оди. Она, увидев Майка, кротко улыбнулась ему. — Привет, Майк. — смущенно проговорила девушка и вышла к ребятам. На ней были одеты старые подогнутые на концах джинсы и клетчатая рубашка, явно из молодости Хоппера. Ее волосы уже стали длиннее, пусть и Уилл по-прежнему представлял ее маленькой пугливой лысой девочкой. Уилл отметил, что она очень милая и красивая: красивее, чем он. Оди явно превосходила его по всем параметрам, но ведь она здесь временно... — Привет, Уилл. — тихо сказала она и посмотрела на него. — Привет, Одиннадцать. — коротко ответил Уилл, потому что не знал как общаться с этой девчонкой. На это в ответ она лишь произнесла: "Оди". — Ну вот и познакомились! — радостно сказал Майк и подошел к своей подруге. — Ну, что на этот раз будем делать? — произнес Лукас и сел на диван в углу, отчего поднялось немного пыли. — Уилл, садись. — Я принес несколько фильмов на выбор! Думаю, тебе, Оди, понравится, потому что они из той же серии. Доставай дискету. — сказал Дастин и тоже прошелся к дивану. В этот момент Уилл заметил, что у того есть рюкзак забитый чем-то. Уилл остался так же стоять на пороге, наблюдая за своими друзьями. Он не хотел думать, что теперь вообще ничего не будет по-прежнему и что его мир разваливается, но это было так. Ещё и Генри не хватает для полного провала. Они все вели себя как давние хорошие друзья, и все за короткое время. Пока он был в больнице они тут смотрели фильмы и развлекались. Замечательно. — Где у вас здесь туалет? — спросил Уилл дрожащим голосом. Все в комнате затихли и устремили взгляды на него. — С тобой всё нормально? — встрепенулся Майк. — Да. — Взади тебе, Уилл. Коричневая дверь. — подсказала ему Оди. — Спасибо... Уилл медленно развернулся, прошелся немного и, юркнув за дверь, скрылся в ванной. Там все было чисто: аккуратный душ, туалет, раковина с зеркалом. Все как в обычных домах. Уилл подошел к раковине и включил воду. Из крана пошла только холодная и Уилл умылся. Но стоило ему взглянуть в зеркало, как вместо его привычного отражения на него глядел странный мальчик, немного похожий на него самого. Уилл в испуге отшатнулся. — Уилл, ты можешь врать своей семье, друзьям, учителям, одноклассникам — кому угодно, но только не мне. — отражение начало разговаривать с ним, уже не в голове, а наяву — звук исходил именно из зеркало и голосовыми связками. Уилл выбежал из ванной, громко захлопнул за собой дверь. В гостиной его встретила компания смеющихся людей за просмотром фильма. Они сидели вчетвером на диване, смеялись и разговаривали. Майк и Оди в обнимку. — Уилл, всё хорошо? Ты выглядишь испуганно. — обратился к нему Дастин, а потом к нему обернулся и Лукас. Майк что-то шептал Оди, отчего она смущенно смеялась. И они даже не обратили на него внимание. — Нет, всё хорошо. Что смотрите? — выдавил из себя Уилл и подошел к ним. — "Охотники за приведениями". Это классика, но Оди этого не видела. — ответил Майк и даже не взглянул на него. — Понятно. Лукас освободил место рядом с собой. Уилл присел и начал мониторить экран. Ему всё казалось серым и даже любимый фильм не помогал: он знал все действия героев и сюжетные повороты, знал факты и теории по фильму и они даже наряжались в охотников на чертовый Хэллоуин. Он знал абсолютно всё об этом. Он просидел несколько часов там, пока Оди не сказала, что Хоппер должен скоро вернуться со смены и будет не очень рад, если встретит в своем доме четырех парней. Тогда они разошлись по домам, и весь путь до его дома(ребята решили его проводить) он не разговаривал с ними. Майк только иногда смотрел на него и несколько раз спрашивал о том, в порядке ли он, на что всегда получал одинаковый ответ. Дома Уилл обдумал этот день и, вспоминая те моменты, когда Майк и Одиннадцать мило обнимались и ворковали, он чувствовал пустоту внутри. Он устал или ему надоело, но он решился на разговор с кое-кем. Да, это было глупо и решено в порыве эмоций, но именно в этот момент Уилл думал лишь о том, что об этом скажет Генри. Тот ведь еще жив?