Огонь небесный.

— Лиса. Одно слово так и провисает в воздухе, свежем и пахнущем озоном после недавней грозы. Шторм стих, небо почти прояснилось и сквозь плывущие облака проглядывает иногда солнце, давая скудный рассеянный свет. Путницам едва ли оставалась пара дней до отбытия, поскольку Bан дер Меер пришла в себя, окрепнув в достаточной степени, чтобы пуститься в дорогу. — Что, прости? — Элой всё ещё смешно морщит нос, сидя на полу, и, оставив чашку у ног, отфыркивается от вкуса напитка, — Почему лиса? Тильда привычно придерживает чашку на весу, и отвечает далеко не сразу, прежде с явным удовольствием сделав небольшой глоток. — Помимо очевидных ассоциаций, связанных с цветом, допустимо ли сказать о некотором сходстве характера и мимики? — Почему именно лиса? — рыжеволосая переспрашивает, потом, видимо сообразив, как выглядит картина со стороны, покрылась смущенным румянцем, что ей было не свойственно, что-то неразборчиво и тихо пробурчала. Зенит не смеётся, лишь улыбается, в одной присущей ей манере. Первое знакомство дикарки с напитком из мира Предтеч, или, если допустимо сказать, "напоминание" с чужой и лёгкой руки, состоялось не слишком успешным образом. "Слишком горький и терпкий" — сознается Нора после. Что же, Элой не Лиз, и клону блага и будни оригинального прототипа, цивилизации сгинувшей многие века назад, банально, не знакомы. Лекарь, пришедший для очередного планового осмотра, старателен вне всякой меры. На старческом лице, в процессе, работы, буквально разыгрывалось представление, в духе лучших мимов из эпох тысячелетней давности. Вполне могло бы статься, что Чаплин был у него в предках. — Не удивительно, что эта женщина так слаба, — прекращая слушать пульс и давление, заявляет старик. — Неудивительно? — Элой озадачена. — Эмн... Я снял швы, раны заживают хорошо, но давление низкое и крови ещё недостаточно. Нужна диета и особый напиток... — Напиток? — Кофе... Вино и мясо, время и... — Так, — махнув рукою, теряя терпение, подбоченясь девушка стрясла с лекаря все, что было ему известно. Добыть зёрна представлялось задачей не из самых простых. В порту экзотикой торговали только в одном месте, заломив сумму, на которую рыбак мог жить безбедно целый месяц. Сбив цену, до условно приемлемой, для неё приемлемой, и за несколько дополнительных оказанных услуг, охотница пропала ровно на неделю. Сутки, чтобы приготовить, в шесть рук и несколько попыток, как тогда Элой казалось, лекарства. Запах от лекарства шёл... — Сногшибательный. — общий вердикт, произнесенный хором. Помочь водрузить кухарке чашки на поднос и пройти в комнату выздоравливающей, которая на момент возвращения спасительницы что-то читала, сидя за столом, было куда как сложнее. Как и наткнуться на нечитаемый взгляд. — Что... — Кофе, — хмуро комментирует Элой. — что лекарь тебе прописал. — О, вот значит как, — голландская улыбка придаёт её владелице вид подлинного сфинкса, прищур и глаза, окинувшие потрёпанный вид своего "благодетеля", расшифрован быть не может. — Хорошо. Но чашки две, как я замечу...