Капкан для лисицы

«День, когда отравили Шарлизу»

      Это было мгновение, но для Люциуса это была целая мучительная вечность. Он видел, как Шарлиза падает, как её рыжие волосы разлетелись по полу. Мужчина кинулся к своей жене, пытаясь приподнять её на руках. Тело графини Найтлин было совсем как тряпичная кукла. Её бледное лицо, губы, что начинали отдавать синевой. И снова любимая женщина умирает у него на руках. Любимая? Лю замер от этого неожиданного открытия. Почему он раньше не понял, почему отрицал до последнего? Шарли, его милая лисичка, была для него больше, чем простым интересом. Он любил свою жену, просто не хотел этого признавать. Но когда это началось? А может, он вовсе влюбился в неё, когда увидел её слёзы после дебютного бала? Он просто искал любую причину, чтобы быть рядом с ней, но отрицал свои чувства, действуя из-за этого жестоко.       Люциус после смерти Алии старался закрыть своё сердце, боясь сближаться с другими. Он не хотел боли и поэтому не впускал никого в своё сердце. Но эта милая лисичка проскользнула сквозь закрытые створки и подняла все эмоции, что он прятал, на поверхность. Девушка, что, несмотря ни на что, всё равно помогала ему без какой-либо корысти. Найтлин прижал к себе её тело, словно пытаясь укрыть от насмешливых взглядов толпы. Снова, снова они глумятся над смертью дорогого ему человека. Он видел улыбки причастных к этому людей. Как же Люциус ненавидит всё это, этот мир, что отнимает у него то, что дороже всего на свете.       Краски, что снова показала ему Шарлиза, вновь тускнели и чернели. Его снова бросили одного в этом проклятом мире. И как ему жить дальше?       Толпа вокруг — его враги, все они виновны. Они недостойны жить. Найтлин слышит смех, он не видит лиц, лишь эти мерзкие улыбки. Тьму не искоренить, тьма и есть люди. В этом мире нет света, нет надежды, лишь бесконечные страдания. Его рука тянется к мечу. Больше нет причин сдерживать себя. И вот он отрубает руку виновнице. Женский крик разнёсся по залу, но ненадолго. Вслед за рукой на пол падает и голова. Кровь растекается лужей по залу. Проклятый алый цвет. Цвет, что Люциус ненавидел всей душой.       И снова взмах меча, крики, кровь, всё вокруг окрашивается в красный. Никто не достоин жить. Все эти чёрные души прогнившего общества аристократии, что только и могут, как губить невинных и светлых людей. Алия и Шарлиза были словно ангелами, спустившимися в этот бренный мир, но их жизнь была столь быстротечна. Все люди должны сдохнуть! Найтлин улыбался, улыбался, разрезая человеческую плоть на куски, он смеялся над их никчёмными жизнями. Но скольких бы он ни убил, это не повернёт время вспять. Не вернёт время, когда Шарли улыбалась, когда она смеялась и невинно краснела.       Взмах мечом, такое привычное ощущение вонзающегося лезвия в плоть. Глухой грохот очередного упавшего трупа. Люциус слышит, как под ногами хлюпает кровь, что залила весь пол бального зала. И тишина, пронзительная тишина среди горы трупов. Он смотрит на руки, что были все в крови. Нет, мужчина был весь в крови, буквально тонул в ней, захлёбывался. Граф Найтлин не мог сделать и вздоха, везде кровь, везде красное, везде смерть. И нет той тёплой руки, что вытянет его из этого кошмара. Нет этого нежного, тёплого запаха солнца, лишь противный и тошнотворный запах крови. Нет той, кто скажет: «С возвращением, Лю». Он снова один, он снова обречён на страдания. Он не защитил её, он убил Шарлизу. Да, Люциус Найтлин виноват в её смерти больше всех. Он в последний раз поднимает меч, направляя его на себя. Пора и последнему человеку, что дышит, отправиться прямиком в ад. Какая жалость, что там он не встретит Шарлизу. Люциус почему-то был уверен, что девушке была прямая дорога в рай. Он закрывает глаза, его рука не будет колебаться, всего одно движение и…       Вдруг тёплая, живая рука легла на его плечо, заставив резко открыть глаза. Шум накрыл его с головой, свет ударил в глаза. Люциус сидит на полу, крепко обнимая свою жену, когда вокруг гудит толпа. Лишь принц трясёт за плечо своего друга, заставляя того прийти в себя, отгоняя наваждение. — Она ещё дышит. — Услышав это, Найтлин, наконец, смог сфокусировать взгляд на Ричарде. — Я послал за лекарем, так что стоит унести её от зевак. — Да. — Голос помощника принца был необычно хриплым, но он чувствовал, что в теле его жены теплится жизнь. — Я унесу её. — В сердце Люциуса была ещё надежда, и он, взяв себя в руки, встал, поднимая на руках Шарлизу.       Граф Найтлин поспешил покинуть зал. Виновницу и без него возьмут под стражу, сейчас нет ничего важнее Шарлизы. И вот комната отдыха, он кладёт её на диван, распутывая корсет, чтобы позволить девушке свободнее дышать. Забегает врач, сразу подбегая к пациентке. Почти сразу же следом на пороге появилась кронпринцесса. Лейла чуть ли не кинулась к сестре, но её жених удержал девушку на месте. В комнате повисла гробовая тишина в ожидании вердикта. — Я сожалею, но яд смертелен, — наконец закончив осмотр, произнёс лекарь. — Она всё ещё дышит. — Люциус подскочил к несносному, хватая за воротник, чуть ли не душа. — Сделай хоть что-нибудь, ты же обязан лечить людей! — Граф потерял самообладание в отчаянном крике. — Должно быть хоть какое-нибудь противоядие, хоть что-то! — Вы правы, я лекарь, но я не бог, — отрицательно помотал головой лекарь. — К этому яду противоядия нет, она умрёт в течение нескольких дней в агонии и мучениях. Поэтому могу лишь предложить прекратить её страдания, — закрыв глаза, произнёс придворный врач. — Нет! Сестра! — закричала Лейла в слезах, пытаясь вырваться из рук жениха. — Пусти меня, пусти меня к сестре! Она не может умереть! Она же мне обещала, что мы будем вместе, что всё наладится. Она не могла мне солгать! Только недавно с ней было всё хорошо! — Лейла, успокойся, — взмолился принц, впервые видя столь сильную истерику своей невесты. — Пусти меня, пусти! Моя сестра там! — отчаянно кричала девушка, а затем, укусив Ричарда, вырвалась из его рук.       Лейла промчалась мимо всех, кинувшись к своей сестре. Она схватила леденеющую руку, роняя горячие слёзы. Шарлиза была ей подругой, сестрой и, в какой-то мере, учителем. Но как бы Шарли не учила свою сестру быть сильной, сейчас Лейла просто не могла смириться с таким исходом. Как сильно Шарлиза любила свою сестру, так и Лейла любила её в ответ. И вот что-то внутри кронпринцессы щёлкнуло. Её глаза стали отливать золотом, и свет стал сочиться из её рук. Такое нежное и ласковое свечение заполнило комнату, ослепляя присутствующих. И вот всё прекратилось, лишь две сестры лежали, держась вместе за руки, потеряв сознание. Врач поспешил к ним и замер, словно не знал, что и делать. — Это… чудо… не иначе… — наконец молвил он свой вердикт. — Яда в теле графини Найтлин больше нет. — А что с Лейлой? — заволновался принц. — Кронпринцесса просто устала… Поздравляю кронпринца с рождением святой.       Услышав это, Люциус почувствовал невероятное облегчение. Он подошёл к своей жене, видя, как её лицо снова приобретало естественный цвет, и рухнул рядом с девушками на колени. Ведь в этот день он чуть не потерял свою любовь.