Капкан для лисицы

— Куда ты меня привёз! Верни меня домой! — Я брыкалась изо всех сил, когда меня вытащили из кареты, больно сжимая запястье. — Больно! Пусти, я говорю! — Я упёрлась ногами в землю, пытаясь затормозить. Что это за похищение у похитителя? Это слишком страшно. — Слишком много болтаешь для той, кого чуть не опорочили. — Найтлин остановился, и я от неожиданности врезалась в его спину. — Так не хочешь быть со мной, что готова уже к любому в постель прыгнуть? — Не неси чушь! Сам же видел, что я там была не по своей воле! Да и не трогал он меня! Не все как ты! — Видимо, на стрессе мои эмоции вышли из-под контроля, потому что я злилась на эти жестокие слова. — Но сейчас я не чувствую себя в безопасности. Скажу больше! Я чувствую себе ещё в большей опасности, чем там! Если уж спас, то отвёз бы домой! — Чтобы ты снова махала хвостиком перед очередным мужчиной? — Ох, эта гневная улыбочка. Прошу, заберите меня отсюда. — Ты серьёзно считаешь меня таким человеком?! Я и так знала, что наши отношения крайне ужасны, но не думала, что ты такого обо мне мнения! — Да что творится в его голове? Чем дальше, тем меньше я понимаю его! — Слушай сюда, лисичка, я и так тебе дал волю. И к чему это привело? Я ненавижу, когда трогают то, что я приберёг для себя. Ты же это понимаешь? — Он притянул меня к себе и зловеще нашёптывал, от чего в жилах кровь стыла. — Я был занят и, кажется, слишком сильно отпустил твой поводок. Поэтому уж постарайся уговорить своего упрямого опекуна дать разрешение на свадьбу, пока я снова не прибёг к методу «кнута», слишком уж много ты «пряников» в последнее время получила, как я погляжу. — Опять будешь шантажировать? — Может быть, а может, и нет. — Меня вдруг перекинули через плечо, от чего я пронзительно завизжала от испуга. — Вот же разоралась… — раздалось недовольное возмущение. — Я бы на тебя посмотрела, если бы тебя кто-то так резко перевернул бы! — Я начала стучать по его спине и дёргаться. — Пусти на землю! — А ну тихо. — Я почувствовала, как его свободная рука оказалась под моей юбкой, поглаживая мою попку. — Извращенец! — Я ещё больше засмущалась, краснея. — Пусти! Единственный, кто представляет угрозу моей целомудренности, это ты! — Я заколотила руками с новой силой. — Чем больше будешь брыкаться, тем больше мне придётся тебя придерживать. — Я пискнула, ощущая, как он сжал мою несчастную попку. — Изверг! Демонюга! Тиран! — Я не выдержала и начала уже обругивать его. — И ты ещё пытаешься сопротивляться мне, зная это? — на удивление искренне рассмеялся парень, неся меня по коридору. — Что смешного? — Я даже опешила и замерла. — Ничего, ничего, продолжай, — довольно протянул Найтлин, открывая дверь, воспользовавшись моим недоумением. — Ты издеваешься? — Есть такое. — С этими словами меня скинули на кровать. — Кажется, ты уже высказалась, да? — Его довольное выражение лица снова сменилось гневной улыбочкой. — Не трогай меня! — испуганно выкрикнула я и махнула рукой, призвав небольшое пламя, но парень увернулся. — Тише, зачем так буйствовать? — Лю перехватил мою руку, больно сжав, из-за чего я потеряла контроль, и пламя погасло. — Пора наказать тебя, Шарли. Это всё последствие твоих необдуманных действий. — Он резко развернул меня спиной к себе и, схватив за шею, вжал в матрас. — Что… Ты… — Сопротивляться не получалось, даже говорить было сложно. Я лишь краем глаза могла кое-как разглядеть выражение лица Лю. — Знаешь, метки духов интересная вещь. — Он стащил перчатку зубами со свободной руки. — Они как живые, а значит, одна метка может подавить другую. — Я почувствовала, как он стал развязывать ленточку сарафана на спине, оголяя мои лопатки. — У меня тоже есть метка, и она очень хорошо умеет подчинять других. — Его выражение лица стало хищным, а улыбочка явно садистской. — Поэтому сейчас я подчиню твою метку себе, и тогда я всегда буду знать, где ты пользуешься ей. А главное, она больше не сможет навредить мне. — Его прохладная рука легла на место моей метки. — Не стоило тебе так безрассудно атаковать меня.       Я почувствовала, как что-то инородное пытается проникнуть в мою метку. Сначала лопатку начало жечь, а потом казалось, что в меня раскалённый прут втыкают. Я закричала, слёзы потекли из глаз. Но сколько бы я ни кричала, ни брыкалась, сдвинуться с места не могла. Я чувствовала, как эта обжигающая боль потихоньку продвигалась в сторону сердца. Неужели прямо к моему ядру? Нет, я не выдержу. Это слишком больно. Я точно умру! — Нет, перестань, ядро в сердце, я не выдержу, — взмолилась я сорванным голосом от крика, давясь слезами. — Вот как, теперь, зная где оно, всё проще. — Эта невыносимая боль стала продвигаться ещё быстрее. — Не волнуйся, ты не умрёшь, я тебе не позволю такой роскоши. Меньше сопротивляйся, просто подчинись мне, и боль притихнет. — Моё сердце как будто разрывало на части, я начала сходить с ума, начиная кричать с новой силой.       Это было просто невыносимо, как будто всё естество, вся душа горела заживо. И я, и моё ядро жаждали свободы, но в попытках защититься лишь наносили сами себе вред. Это был дом Люциуса, и никто мне не поможет. Все здесь его люди. Сколько бы я не кричала, сколько не страдала от невыносимой боли, никто ему и слова не скажет. Я вижу его лицо сквозь слёзы. Он улыбается? И в какой-то момент что-то внутри сломалось. Я просто уже не могла вынести эту боль. Стоило мне сдаться, как почувствовала, что моё ядро силы что-то сковало, и боль стихла. Мою шею отпустили. Люциус приподнял меня и обнял. Моё тело совсем не слушалось, я была как тряпичная кукла в его руках, сидя почти у него на коленях. — Шарли, Шарли. — Найтлин нежно гладил меня по голове. — Ты сама во всём виновата. И самая главная твоя ошибка в том, что не стоило тебе попадаться мне на глаза вовсе. — Эти глаза, что так были похожи на прекрасные рубины, смотрели на меня со злостью, ненавистью, но при этом с удовлетворением и чем-то ещё, что я не могла понять. Но он был прав, мне и правда стоило никогда не появляться перед ним…       Он нежно провёл рукой по моей щеке и, взяв за подбородок, начал целовать, вымещая все чувства на моих губах. Я же просто отстранилась от происходящего, всё ещё безжизненно лёжа в его руках. Люциуса это ничуть не смущало, он продолжал наслаждаться своей властью надо мной, раз за раз целуя меня, как будто путник в пустыне наконец прильнул к озеру в долгожданном оазисе. Вскоре его раздражение и гнев куда-то испарились. Он повалил меня на кровать, продолжая целовать уже намного нежнее. — Когда ты так покорна, ты и правда прелестна, поэтому всегда будь такой послушной, словно куколка. — Он стёр остатки слёз боли своей рукой. Вот, значит, какой он меня видит. Я просто куколка, что приглянулась ему, не более…       Ещё поцеловав меня пару раз, он наконец-то отстранился и пошёл прочь, скидывая с себя перепачканную в крови одежду. А спустя время он просто отвёз отрешённую меня домой, всю дорогу поглаживая меня, словно полюбившуюся куклу.