Капкан для лисицы

      Вот мне уже исполнился годик. За это время я достигла многих высот. Я начала ходить и даже немного говорить. А ещё я стала понимать большую часть слов! Например, загадочное «Лорей», что преследовало меня со дня перерождения, это что-то вроде «Молодой госпожи». А частое «Лоре», что я слышала от слуг, — «господин». «Лору» — это, наверное, «госпожа», но его так мало и тихо использовали, что это ещё не точно.       Может, для человека, возраст которого минимально достиг восьмидесяти семи лет, такие достижения должны быть смехотворны, но нет! Это было сложно! Очень сложно заново учиться ходить, так ещё и с телом, которое намного меньше того, что было раньше. В любом случае моя няня явно гордится мной.       Так вот. Узнала, что у меня день рождения я случайно, когда в ночь няня принесла мне небольшую тряпичную куклу и поздравила. Если бы я в это время спала, то никогда бы не узнала об этом. Вывод: я родилась зимой, так как за окном бушевала вьюга.       Получается, я тут где-то год уже. И до сих пор не знаю, кто мои родители, и живы ли они вообще. Меня это не особо печалит, так как я в прошлой жизни была сиротой с рождения, но была маленькая надежда, что в этой жизни всё будет иначе.       Я рассматривала самодельную куклу, сидя на полу. Как-то сегодня тише обычного. И все какие-то мрачные. Может, в этом мире день рождения — не повод для праздника? Но няня точно же меня поздравила. И чем дольше я тут живу, тем вопросов становится лишь больше. Сижу тут потерянная и ничего не понимающая. В такие моменты уже правда начинаешь чувствовать себя ребёнком, а не старухой. Интересно, а с возрастом я, быть может, и вовсе забуду о своей прошлой жизни? За это время мои воспоминания о ней уже начали тускнеть. Может, это не реинкарнация, а простой круг перерождения? Вот проживу тут я ещё пару лет и вовсе забуду, кем была в прошлой жизни.       Я обняла куклу и встала. Это мой первый подарок в этом мире. Думаю, стоит его беречь. Няня — это единственный человек, что почти всегда рядом со мной, я не могу её расстроить. Но что мне делать тут одной в этой комнате? Правильный ответ — ничего. И раз за мной никто не следит, то, думаю, стоит воплотить мой давний план по изучению пространства вне этой комнаты.       Ради этого дня я готовилась очень долго. Я тренировалась ходить, держать равновесие, залазить на стул. И, самое главное и сложное, двигать табуретку няни по комнате! Итак, настал этот день, когда все мои труды окупятся!       И всё же: почему эта табуретка такая тяжёлая? Я думала, что достаточно натренировалась, но дотащить её до двери оказалось очень сложно. Чувствую, завтра у меня будут все мышцы болеть. Так, а теперь залезть на неё, главное — не упасть… Так, сейчас надо открыть эту дверь… Ну почему эта ручка такая тугая? Повиснуть на ней оказалось легче. Теперь я могу выйти! Только надо слезть с табуретки и отодвинуть её снова… Я ещё не вышла, а уже устала.       И вот коридор… Победа! Только я уже хочу обратно… Эти коридоры слишком длинные для моих коротких ножек, но я столько всего сделала, чтобы выйти… И что делать? Думаю, всё же стоит немного пройтись, раз зашла так далеко.       Наверное, пойду сначала направо. Это здание достаточно крупное. Но почему так тихо? О, шаги. Меня же вернут, если заметят! Я спряталась за огромную вазу. Несколько девушек прошли в полной тишине в чёрных одеждах. Да что тут творится? Надо узнать… Да и няня сегодня с утра не появлялась. Последовать за девушками или пойти туда, откуда они пришли? За ними я всё равно не поспею, а, значит, выбрать второй вариант логичнее. Я сжала в руках куклу. Теперь я, кажется, понимаю, почему дети любят брать с собой любимые игрушки. Это внушает некое спокойствие. Кажется, что ты не один.       Итак, развилка. Ну, раз я решила идти направо, то так и продолжу. Я же успею вернуться до того, как мою пропажу обнаружат? Не хочу волновать мою милую, добрую няню.       Это сад? Там столько людей… И все они в чёрном. Там так тихо. Они подходят к портрету рыжеволосой девушки и кладут цветок, после чего молча уходят. Это траур? Кто эта красивая девушка на портрете? А вот и няня, она тоже стоит в очереди, но у неё целый букет, а не один цветок в руках. У портрета стоит мужчина с отстранённым выражением лица. Я, кажется, его где-то видела… И тут наши глаза встретились.       Я тут же спряталась за кустом, зажимая рот руками. Как я могла забыть его? Этот страшный разгневанный взгляд! В нашу первую и последнюю встречу он меня чуть не придушил. Он же не заметил меня? Надо быстрее отсюда уйти.       Сбежать мне не дали, пока я металась за кустами в панике, не зная, что делать, этот мужчина уже был рядом и яростно смотрел на меня.       — Как ты гнегнер тут фронер?! — Почему он так яростно кричит на меня? Неужели я тут не могу быть? Это потому, что я вышла из комнаты? — Ты не «трен шаров» здесь быть! — Я испуганно сдалась, обнимая кролика, но взгляда не отвела. — Не смотри на меня этими «дровн».       — За что? — Я не знала, как сказать то, что сейчас чувствовала, на их языке, да и говорить не получалось достаточно чётко, но мужчина, кажется, понял меня и даже замер в растерянности.       — За что? — он повторил мой вопрос, и тут он стал злее прежнего, — Это ты виновата! Она из-за тебя «Ждрег»! — Он замахнулся на меня, и я получила пощёчину.       Для маленького ребёнка вроде меня это оказалось слишком сильно. В глазах всё потемнело, а когда я хоть как-то пришла в себя, на руках меня держала няня в слезах.       — Лоре, простите Лорей. Она ещё мала. — Она повторяла это раз за разом, держа меня трясущимися руками, как нечто ценное, что может исчезнуть в любую секунду.       — Запереть, — холодно бросил мужчина, снова уходя к портрету, а няня лишь благодарила вслед.       С тех пор меня заперли в комнате. И только няня была рядом со мной. Она была всем для меня: мамой, бабушкой, учителем. Так я прожила до своих пяти лет.