Моя нефанатка

(Проскочу через развал СССР и начну от 1993 года). Девяностые. Для кого-то лихие, а кто-то через них прошёл легко. На прилавках магазинов не было не то, что вкусняшек – базовых продуктов, таких, как молоко, мясо, овощи и фрукты. Одежду было не купить. Если что-то появлялось, то за этим чем-то моментально выстраивалась огромная очередь, совсем, как в мавзолей в Москве. Юра Шатунов тоже однажды постоял в такой очереди. Понадобилась какая-то запчасть для синтезатора, но сначала её нигде не было, а когда привезли – то Шатунов с раннего утра бросился её покупать. Пришёл к магазину, а там от прилавка уже хвост. - Не понял, сегодня все, что-ли, музыканты и солисты? Кто последний? - Не «последний», а «крайний»! Вы за мной, юноша!. - Ладно. Договорились. – Юра достал пачку сигарет и открыл её. Последняя. Придётся выстаивать ещё одну очередь, только не здесь, а в ларёк за сигаретами. Нужно закупиться на долгий промежуток времени, чтобы не возвращаться к теме курения по крайней мере месяц. Но для этого, очевидно же, надо снизить количество выкуренных сигарет в день. - Кто крайний? – юный голос. Юра обернулся. Девчонка лет девятнадцати. Вчерашняя фанатка, возможно. - Я. Вы за мной. - Хорошо. – не узнала и, дай Бог, вообще не узнает. Повисло тяжёлое молчание. Никому не хотелось говорить. Внезапно где-то за углом раздался выстрел. Выбежало несколько ребят в кожаных куртках. Сели в чёрный автомобиль и скрылись. - Там человека ранили! Надо скорую вызвать! - Не надо. Это нормально для нашего времени. - Серьёзно? Нормально? - Каждый день кого-то убивают. Но как-то живём. И ничего. - Завтра это может случиться с кем-то из вас! Как хотите, но я пошёл вызывать скорую помощь! - Слышь, пацан, не связывайся с этими. Только хуже сделаешь! Это охота! - На кого, интересно? Ребят, как хотите, но я помогу. - Ну и беги под пули. Юра вышел из очереди и побежал туда, где произошла стрельба. К его удивлению трупа не было. Только пятна крови на асфальте. Закрыв глаза (он с детства не выносил вида крови), Юра развернулся. Выйдя из переулка, он вернулся к очереди. Нашел ту девчонку, перед которой он стоял. Но женщины перед ним уже не было. Не было примерно десяти, человек. - А где все? - Да, курят где-то. - А я вас узнала. О, Господи. - Вы же Юра Шатунов. - Круто, хоть сейчас понял, как меня зовут. – пришлось надевать маску неприступности. - У меня вся комната увешана плакатами с вашим фото, все пластинки только с вашими песнями. И сейчас хочу попросить – а можно автограф? Юра нехотя достал из кармана ручку и расписался на листе бумаги, который подсунула ему девчонка. - Юр, а можно ещё здесь расписаться? – ещё один листочек, но сложенный пополам. - Без проблем, - он оставил автограф. – держите. - Да мне и не нужно, оставьте себе. А в принципе, не так уж и сильно мне нужно здесь что либо купить. Ладно, я пошла. И девчушка, краснея, убежала, вызвав в очереди бурю негодования. - Зачем приходила тогда? Шатунова ждала? - Ой, и не говори, Люб. Юра тем временем разворачивал листочек. «Юрочка, может быть, ты не придёшь в эту очередь – тогда я порву эту записку. Но если вдруг ты придёшь, то здесь адрес моего дома. Приходи ко мне на чай. У меня есть собака, но ты не бойся, она не укусит. Проведем вечер вместе. Я попытаюсь выгнать предков. Анфиса.» Он никогда в жизни не придёт к Анфисе. Вздохнув, Юра скомкал записку и, прицелившись, бросил её в сторону мусорного контейнера. Попал. Очередь потихоньку успокоилась. Все снова замолчали. Внезапно из-за какого-то угла выехал автомобиль, остановился, облив бабушек грязью. Тонированные стекла открылись и из окна высунулась голова Разина. - Шатунов! Бегом в машину! Юра показал Разину средний палец. И убрал руку в карман. Разин не уезжал. Выйдя из машины, он подошёл к Юре. - Батюшки, Шатунов, как ты опустился без «Ласкового мая». На гастроли не зовут, концертов не даешь. Стоишь в километровой очереди среди этих маргиналов. - Но но но, мужчина, полегче! – вспылила какая-то женщина. - Я не с вами разговариваю. Ну, Юр, забудем обиды. Ты вернёшься в группу, будешь петь. Я тебе платить буду. Давай, возвращайся. - Я никогда не вернусь, - сквозь зубы процедил Юра. – едь, куда ехал. Понял? - Слушай, не усугубляй своё и без того незавидное положение. - Это угроза? - Рекомендация. У тебя пара суток на размышление, иначе будет хуже. - Я запомнил. А теперь вали своей дорогой. Разин пошёл к машине, а Юра выругался. - С.ка. Как же ты меня зае.ал. – настроение упало ниже критического уровня. Двое суток Разин дал на спокойную жизнь. А что дальше? Послав всё лесом, Юра отправился домой. Нет, в «май» он больше не вернётся, но ему нужно будет оберегать близких ему людей. Кто знает, с кого Разин начнёт? Уже пару лет назад похищали Гурова. Придя домой, Юра нервно бросил сумку на пол, скинул ботинки и прошёл в комнату. Без той детали, которую Шатунов хотел купить сегодня утром, синтезатор мог ещё продержаться. Необходимая запчасть появится – это всего лишь вопрос времени. Важно сейчас защитить себя и близких. Сиротеть второй раз Юра не собирался. Поэтому снял трубку телефона и набрал Аркадия. - Аркадий? Добрый день. - Добрый день, Юр. - Слушай, можешь в Оренбург отправить пару своих ребят? Просто моим близким нужна охрана. - Че случилось? Я сейчас приеду. - Как хочешь. Спустя пару часов в дверь позвонили. Юра, сидевший на кровати в окружении нотных листов, аж подпрыгнул. Осторожно подкрался к двери, взял металлическую ложку для обуви и глянул в глазок. Ложка не нужна – это всего лишь Аркадий. Отбросив предмет обороны, Юра открыл дверь. - Проходи. Живу, блин, в страхе. - М-да, жуткие времена настали. Рассказывай давай. - П..дец просто. Сегодня день приключений какой-то. Стою в очереди за запчастью к синтезатору. Вдруг за углом ба-бах! Выстрелы! Выбегают отморозки в кожанках, прячутся в машину и фьють! Трупа в том переулке нет, что интересно, но вокруг пятна крови. Как будто покойник встал и ножками пошёл до морга. Но и это ещё не всё! Стою дальше. Подъезжает машина, а из нее башка Разина. - Угробили, шо ли? - Если бы. Живой, здоровый. Высовывается – орёт: «Бегом в машину!!» С чего это вдруг? Я ему ф.к, он вылезает. «Возвращайся в группу!» - говорит. Я его посылаю. Он: «У тебя два дня на размышления.» И сваливает. Аркадий, я боюсь. Сейчас два дня пройдёт – и он возьмётся за моих близких. Я не хочу никого терять. - Куда направить людей? - В Акбулак. Валентине Николаевне нужна охрана. Пускай ей объяснят, что это для её безопасности. И в Оренбург. Кузю тоже нужно защищать. - Хорошо. Юр, а тебе охрана не нужна? Вдруг, он за тебя возьмётся в первую очередь? - Там видно будет. Главное – я буду спокоен, что мои в безопасности. А себя я защитить сумею как-нибудь. - Ладно. - Чай давай выпьем. И поговорим о чём-то другом. Хорошо? - Ну, давай. Успокоился? - Вроде да. Извини – в холодильнике вообще пусто. Мышь покончила с собой. - Понимаю. Ни колбасы ни сахара. У меня дома так же. - У меня уже скулы проявились от такой жизни! Как живой остался – одному Богу известно! Зато макдональдсы на каждом, бл, углу! - А че ж ты ешь? - Не знаю, что-то да ем. Я помню детство. Точно так же было, когда я сбегал. Думал – сдохну прямо на улице. Если б не милиция – ты бы сейчас со мной не разговаривал. - Получается, милиция спасла тебе жизнь. -Да, поэтому я им благодарен. А ещё Валентине Николаевне. Поэтому я и хочу максимально её защитить. - Будет сделано, Юр. Слушай, я знаю одно место. Ты посидишь здесь? Просто хочу наполнить твой холодильник. - Спасибо, Аркадий. За всё спасибо. Надеюсь, это не чёрный рынок? - Всё законно, Юр. Я не хочу проблем со стороны государства. Но и смотреть, как ты голодаешь – тоже не хочу. Что тебе принести? - Хлеба! И сгущенки. - Ну, помимо базовых продуктов попробую протащить. Давай, скоро приду. Слушай, я в дверь позвоню так: один короткий звонок, два длинных. Это будет мой пароль. За ложку железную не хватайся. Юра записал на листочке: «один короткий звонок, два длинных. Аркадий.» и положил в карман спортивки. Аркадий вышел. Заперев дверь на ключ, Юра вернулся к работе. Ничего съедобного в доме не было, но Шатунов не беспокоился – Аркадий решает эту проблему. А так же проблему с безопасностью его близких. Оставалось надеяться, что сам Аркадий не попадет в неприятности. Ноты ложились на стан быстро и красиво, образуя рисунок. Юра пробовал сочинять музыку. Конечно, он понимал, что это не уровень Кузи. Но с его абсолютным слухом получалось тоже неплохо. Помимо нот в голову всё же лезли непрошеные мысли: что предпримет Разин, когда поймет, что Юра не будет с ним связываться? С кого, страшно подумать, начнёт? Отпив чаю, Юра подрисовал ноту си над соль. И тут раздались звонки. Но не пароль Аркадия, а просто звонки. Вскочив, Юра подошёл к двери. По пути подобрал железную ложку. И замер возле двери. Аккуратно глянул в глазок. За дверью стояла невинная девушка. Но кто её знает? Приоткрыв дверь, Юра поинтересовался у неё. - Что вам нужно? - А можно автограф? - Нет, не можно. До свидания. – ответил Шатунов и закрыл дверь. Ужас. Теперь вздрагивать от каждого звонка. Один короткий, два длинных звонка ещё не прозвучали. Юра положил ложку на место и пошел работать дальше. Аркадия не было так долго, что за окном стемнело, и пришлось включать свет. Сентябрь вступил в свои права. Даже уже начал прощаться. Скоро, через несколько дней, октябрь, а потом грустная годовщина. Он помнил этот день постоянно, но не зависал в нем. Просто нужно было понимать, с чего началась его история. Если бы не седьмое ноября, возможно, он был бы обычным, никому не известным парнем. Жил бы в деревне, дружил бы с девушкой. Чинил бы чьи-нибудь дома. А может, так было бы лучше? Накатывала тоска, которую прервали заветные звонки. Наконец-то. Юра открыл дверь. В дом не вошёл, а ввалился нагруженный пакетами и авоськами Аркадий Кудряшов. - Сейчас отдышусь и будем заполнять твой холодильник. Ты чего такой грустный? - Думаю, что если бы мама не умерла, то я бы был никому не известен. И возможно, так было бы лучше. - Не знаю, как было бы лучше, но цепляться за прошлое – не очень хорошая идея. Нужно жить здесь и сейчас. В данную секунду. Ты же понимаешь, что ничего не изменить. Да, ладно, чет я расфилософствовался. Ты лучше глянь – то ли я принес? Юра начал ставить продукты на полки холодильника. Сгущенка, хлеб, много овощей, мясо, молоко, сыр и сладости. И откуда такое богатство Аркадий набрал? - У меня только один вопрос – откуда всё это? - Не скажу. У меня тоже есть секреты. Не бойся, ничего криминального. Короче, ещё нашел пару человечков. Один поедет в Акбулак, а другой в Оренбург. - Но как? Аркадий, я в шоке! - Юр, ради твоей безопасности я горы сверну. Никого лишнего к тебе не подпущу. А Разин пусть подавится. Он тебя не вернёт. - Да. Пойдем, выпьем чаю за это. - Лучше не чай. А нечто другое. - А это-то откуда? - Ээээм, ну, можно я не буду тебе всё говорить? - Ладно, можно. Пирожное поставлю сейчас. Сидели до трёх часов утра, потом пошли спать. Юра убрал ноты в шкаф, отодвинул синтезатор и постелил себе на полу. - Ты че? Сдурел? Хозяин дома и на полу собирается спать. Нет уж, извини, но на полу лягу я. А ты на своей кровати. И без разговоров. Ничего не поделаешь, придётся смириться. Проснувшись утром, Юра пытался вспомнить сон. Впервые за долгое время ему снова приснилась белокурая девушка с карими глазами. Словно она ждала его, звала к себе. - Че за девушка мне снится постоянно? Вообще не врубаюсь. - Не знаю, возможно, твоя будущая жена. – фыркнул Аркадий. – Юр, я сейчас завтракаю и убегаю. Думаю, что разберешься с едой. Юра усмехнулся. Аркадий доел, оделся и побежал по делам. Опять нудная работа. Ноты уже танцевали перед глазами. Поэтому Юра раздраженно захлопнул тетрадь, отшвырнул её в сторону и лег спать. Никуда торопиться было не нужно. Закрыв глаза, он тут же уснул. Он смотрит тоскливо из окна класса на осенний пейзаж. Учитель напоминает правила поведения в праздничные выходные, просит не позорить класс выходками. - Все вы разъедетесь на праздники по домам. Поэтому не забывайте про правила поведения. Не лазайте по чужим огородам, тимуровцы, не гоняйте гусей. И да – не деритесь. Сразу всё в интернате станет известно. Открывается дверь класса. Знакомая женщина из деревни. - А можно Шатунова заберу? - Шатунов, за тобой приехали. Давай, беги. Юра бежит через весь класс к соседке по дому, обнимает её. Она выводит его из класса. - Юр, беда. Что-то случилось, и что-то страшное. Мальчик не понимает, почему соседка во всём чёрном. А та обнимает его и начинает плакать. Спросить – что происходит, мальчик не решается. Но сердечко чувствует и без тети Наташи, что правда беда. Сон прервал телефонный звонок. Юра вскочил. Лицо мокрое от слез. Снял трубку. - Ало. - Юра. Что с голосом? - Миша? - Вася, блин. Конечно, Миша. Я сейчас стою на улице, звоню через автомат. - А зачем? - Ну, вообще-то я как бы к тебе собирался. Посидим, поговорим о жизни. Выпьем. - Только совсем чуть-чуть. - Естественно. - Сухомлинов, ты шутишь, наверное. - Ты о чем? Короче, я сейчас приду. Мой звонок: два длинных звонка. Ти-и-линь, ти-и-линь! Приду – расскажешь, что с твоим голосом. Ок. Миша пришёл через двадцать минут. Два длинных ти-и-линь – и Юра впускает промокшего друга в дом. - Ноги вытирай. Здесь чисто. - Пахнет кофе. - Не знаю, почему. Да Миш, у меня еды навалом! - Аркадий Владимирович принёс? - Да. Откуда он берёт всё? - Да хрен его знает. - А ты откуда взял столько еды? - Секрет фирмы. Пустишь в дом? - А, ой. Миша прошёл в дом. Разложил еду. - Холодильник забит, куда всё совать? - Миш, - чуть не смеялся Юра, - это к Аркадию вопрос. Он притащил еды больше, чем я просил. Только вчера мышь из петли вытащил. - А у меня сосед повесился, - ни с того ни с сего сообщил Миша, - на балконе. Вышел я воздухом подышать – висит, смотрю. - Жесть. Не каждый день такое увидишь. - Реально страшно жить стало. – Миша решил перевести тему, - Знаешь, я всё же подал заявление на Разина. И хочешь прикол? Его приняли! - Да ладно! Реально? - Да! Наверное, скоро крышечка над нашим продюсером захлопнется! - Налей мне. - Ок, - Миша налил в чашку Юре на дно вина. - Давай, выпьем. - Бл.., поздравляю! Неужели всё скоро закончится? Неужели кошмар позади останется? - Я надеюсь. Слушай, просто расскажи, как вообще дела? Общаешься со всеми? - Не со всеми. С Кузей общаюсь. Стараюсь его поддерживать. С Валентиной Николаевной. А так, в принципе, и ни с кем больше. Серков иногда пишет. Отвечаю. И всё. - А Разин из ребят сделал шестёрок. Во что группа превратилась! Я слежу за её деятельностью. Кстати, ты Серкова упомянул. Он же у Пахомова сейчас. - Слава Тебе, Господи. Не с этим Разиным. - Всё, не будем о нем вспоминать. Надоел хуже горькой редьки. - Да. Реально. – Юра засмеялся. Больше он не пил. Наливал себе чай или сок. - Слушай, смотрю ананасный сок пьешь? - Да, а что? - В следующий раз привезу ещё раз. - Ну, Миш, просто покажи место, где вы всё это набираете! Хочется самому себя едой обеспечивать. - Хорошо. Только.. За-завтра. – Миша зевнул. – спать хочу. - Я тоже. Ладно, уберусь сейчас. И постелю. - Только я на кровать не полезу. Сам на ней спи. - Аркадий всё уже рассказал? Что я гостям на полу не разрешаю спать. - Да по тебе видно и без Аркадия. Ладно, я спать. Только скажи, где подушка и одеяло. - Уф, в шкафу посмотри. Внизу. У меня один шкаф. Миша пошёл в комнату. Они ещё долго не ложились спать – работали болтали. Наконец-то, задремали. В десять утра Миша проснулся. - Извини, Миш, но завтрака в постель не будет. - Да пошёл ты, - беззлобно ответил Сухомлинов. - А мне снится девушка со светлыми волосами и карими глазами. - Открою тебе страшную тайну – это твоя будущая жена. - Вы с Аркадием сговорились? Какая жена? Я её не знаю! Но она красивая. - Надеюсь, ты не влюбишься в сон. - Отстань. - Ладно. Ну, что ж? Мне пора на работу. Зайду опять как-нибудь. - Хорошо. Я закрою дверь. - Ок. Миша быстренько собрался, простился с другом и вышел. Юра открыл окно. Почему-то было жарко. Вернувшись в комнату, он настроил инструмент и приготовился к работе. Он не успел начать, как за окном раздались два выстрела. «Миша» - мелькнуло в голове. Не теряя времени, Юра быстро оделся и, выбежав из дома, практически съехал по перилам. Миша сидел в машине, опустив голову. Юра осмотрел друга. Увидев шею, с трудом сдержался от стона. Взвалил друга на себя, занес домой. Первый звонок в скорую. Второй Аркадию. - Приезжай срочно! Миша убит. - Юра, спокойно. Какой Миша? Когда убит? - Миша Сухомлинов! Клавишник из «Ласкового мая» - Наш Сухомлинов? Еду. Никуда из дома не выходи, понял? Один короткий звонок, два длинных. - По.. Помню. - Успокойся. Врачи приехали? - Нет пока! Но, кажется, что приедут сейчас. - Ничего без меня не предпринимай. Я вызову милицию к тебе, но ты не бойся. Расскажи всё, как есть. Тебя не задержат. - Спаси.. Кхм-кхм, спасибо. Аркадий положил трубку. Юра только сейчас понял, что сжал столешницу с огромной силой, оставив вмятины. В комнате лежало тело друга. Время, казалось, остановило бег. Юра вновь вернулся в кошмар – ночь, маленький домик , на столе тело матери. Из воспоминаний его выдернул звонок. Открыв дверь, впустил врачей. - Проходите – пришлось взять себя в руки. За врачами вошли двое милиционеров. - Успокойтесь, гражданин. Просто расскажите, что произошло. Где вы находились? - Дома. Никуда не выходил. У меня просто много работы – некогда выходить гулять. - Хорошо. Музыкант? - Да. - Ладно, неважно. Сохраняйте спокойствие. Ага, легко говорить. Это же не на их глазах друга убили. Милиционеры осмотрели комнату. - Зачем вы его сюда притащили? - Я не мог оставить его там. - Ладно. Юрий, мы найдем тех, кто это сделал. Но вы кого-то подозреваете? - Разин. - А? - Миша вчера сказал, что ему удалось написать заявление на Разина в милицию. Думаю, что Разин об этом узнал и подослал убийц. - Мы обязательно проверим эту версию. Тем временем врачи погрузили тело Миши на носилки и унесли. Пока они выходили, в квартиру влетел Аркадий. - Юрка! Жив? Здоров? Здравствуйте, товарищи. - Здравствуйте, Аркадий Владимирович. Неприятная история получилась. - Ничего себе «неприятная история»! Убийство прямо на глазах. Это неприятная история? - Извините, мы неправильно выразились. Юрий, соболезнования. Сказав это, милиционеры покинули квартиру. Аркадий осмотрелся. Юры рядом не было. Нашел крестника Аркадий в комнате. Тот сидел на диване и смотрел в одну точку. - Юр. - Я словно в детство вернулся. В тот день, когда о смерти матери узнал. - Тебе ни в коем случае нельзя опускать руки. Понимаю, что страшно, но.. В ответ Юра усмехнулся. Невесело. - Я больше не смогу здесь находиться и работать. На этой кровати только что лежало тело Миши. Боже, это такая дурацкая смерть. Нелепая просто. Что я скажу его матери? А отцу? - Я буду говорить. - Я хочу уехать. - Куда? - Хоть на Кавказ. Куда угодно, лишь бы забыть об этом! Хотя, я никогда не смогу забыть. - Я просто испугался, когда ты мне позвонил. Знаешь, я думал, ты будешь кричать не своим голосом от ужаса. И это было бы гораздо лучше, потому что не копил бы в себе негатив. Извини. - Я.. Я даже говорить не могу. А Разин сейчас будет соболезнования слать, - Юра как-то странно рассмеялся. – прикинь, сейчас позвонит. Спорим, что через пару минут раздастся звонок. Ти-и-линь! Действительно, раздался звонок. Аркадий подошёл к телефону. - Аллё? Юр, тебя зовёт. Юра нехотя встал. Взял трубку из руки Аркадия. - Аллё, - хрипло ответил он. - Юрочка, солнышко моё! Только что узнал о случившемся! Соболезнования тебе милый! – Юру чуть не стошнило от приторно сладкого голоса Разина. - Можно подумать – не ты подослал своих людей убить его! - Юрочка, я прекрасно понимаю, что тебе страшно и прощаю твои опрометчивые слова. Малыш, я приеду на похороны. - Пошёл ты нахер! – Шатунов резко положил трубку, - С.ка, урод, ненавижу! - Тихо, тихо. - Он заколебал! Какое он имеет право? Кто он такой?! «Малыш!» Пид.рас! Я ему не малыш!!!! Аркадий вернулся со стаканом воды таблеткой успокоительного. - Нормальное успокоительное. Сейчас выпей и успокойся. Тебе нужно поспать. Столько, сколько потребуется. Юра отодвинул стакан рукой. - Я хочу это пережить. - С ума сошел? Юр, это сильная боль, тебе нужно, как минимум день, поспать. - Ладно, давай. Юра запил таблетку водой. - Последняя в жизни. - Чего? – испугался Аркадий. - Ну, больше таблетки пить не буду. - А, я чуть с ума не сошел. Слушай, можешь оставить творчество и всё такое. Главное – не потеряй смысл жизни. И себя. Хорошо? Юра, которого после успокоительного клонило в сон, кивнул. Аркадий отвел его в комнату. Парень сел на кровати. Глаза закрывались. - Ложись спать. Я буду на кухне. Шатунов пробормотал что-то невразумительное. И рухнул на матрас. Через минуту он уснул. Аркадий перекрестился и пошёл на кухню. Нельзя было допустить нервный срыв у Юры, хотя тот был на грани. На данный момент из-за случившегося паренёк мог быть подавленным, бросаться в крайности. Нужно было уберечь его психику. Через два дня похороны. Как Юра переживёт их – одному Богу известно. На похороны припрётся Разин, будет разговаривать с родителями Миши. Бесстыдник. Бессовестный урод. Аркадий начал закипать. Чтобы успокоить нервы, заглянул к Юре. Тот спал. Дышал ровно. - Я не уйду до утра. – пообещал крестный. Утром Юра сонно вошёл на кухню. Выпил воды. - Поешь. - Зачем? - Так. Началось. Сядь и поешь. - Я не хочу! Не вижу смысла. - Без смысла. Просто поешь. И всё. Даже если еда, как резиновая. Юра послушно сел за стол и начал пить кофе. - Нет, так не годится. Я приготовил кашу и бутерброды. - Аркадий, у тебя есть желание после произошедшего? - Нет. Но я выполняю свой долг по отношению к тебе. Поэтому ешь спокойно. Юра спорить не стал, просто спокойно поел. - Что делать будешь? - Ничего. Хочу спать целый день. Никуда не выходить, никого не видеть. Даже тебя, прости. - Понимаю. Давай так. Ты кушаешь и идешь спать, если хочешь. А вечером нужно подобрать одежду. Завтра похороны. Юра закрыл лицо рукой. - О, Господи, - простонал он. – девятнадцать лет, мать твою! Ему было девятнадцать лет! Какая с.ка лишила его жизни??! Он ещё ребёнок был! Аркадий, он был ребёнком! Всё, эмоции хлестали через край. Юра вцепился пальцами в волосы. - Юр. - Я урою этого Разина! Я его заставлю кровью умыться! - Юра! Возьми себя в руки! Ты не такой! Очнись! - Он будет умолять меня о смерти! - ШАТУНОВ! УСПОКОЙСЯ НЕМЕДЛЕННО! -Аркадий бахнул рукой по столешнице, заставив Юру замолчать. - Юра, Разина жизнь накажет, мы не имеем никакого права делать это! Даже если ты внутри горишь, даже если ты знаешь, что это был он – ты себе хуже сделаешь! И не только потому что тебя посадят. Ты опустишься до его уровня! Станешь таким же, как и он! Ты хочешь этого?! - Не хочу. – голос у Юры пропал, но Аркадий услышал ответ. - Я проведу тебя в комнату. Тебе нужно спать. Юра встал и пошёл к кровати. Аркадий молился про себя, чтобы его речь дошла до сердца Юры, а не только до ушей. Уснул Шатунов очень быстро, как и накануне. Перекрестив крестника, Аркадий вернулся к бдению на кухне. Мыслей было много, наверное, у Юры так же, но тот спасался сном, уходя от страшной реальности. А Аркадий каждую секунду вспоминал вчерашний звонок с утра и бледное лицо Юры. Вечером трубку телефона разорвали журналисты. - Аллё, мы из газеты. - До свидания. - Аллё.. Аллё.. - Идиоты. Вышел сонный Юра. - Прости, что разбудил. Журналисты сошли с ума. - Пусть идут.. Куда подальше. – махнул рукой Шатунов. - Прости ещё раз. В чем пойдёшь.. - В чем есть. Не особо буду наряжаться, это не вечеринка. - Как скажешь. Может, в чёрном пойдёшь? - Аркадий, ради Бога, прошу тебя – отколебись от меня. И без тебя хреново. веришь, нет? - Всё, молчу. Юра зашёл в ванную. Аркадий молился про себя, чтобы парень не натворил глупостей. Вышел Шатунов с мокрой головой. Одет в штаны и чистую футболку. - Опять спать? - Можешь уехать? Я прошу тебя. Мне поработать нужно. Заедешь за мной завтра. - Юр, извини меня. Но до похорон я не уеду никуда. - Тогда не спрашивай меня вообще ни о чём. Не лезь в душу! Кудряшов понял – начался период, когда нельзя навязываться. Рано утром Юра и Аркадий поехали на кладбище. Юра отказался от завтрака. Кудряшов не стал навязываться. В машине молчали. - Ему ничего не будет, - вдруг нарушил тишину Юра. - Кому? А, Разину? На этом свете, возможно, да. - Он не успокоится, пока я не сдохну. Но я не дам ему такой радости. Я буду жить дальше назло ему. - Нужно жить не назло кому-то. А просто жить. Понимаешь? - В настоящую секунду нет. Может быть, когда то пойму. У кладбища уже были припаркованы автомобили. Много. Одна из них принадлежала Разину. - Ненавижу. Кажется, что придушу его, как только увижу. - Контролируй себя, пожалуйста. Иначе я буду вынужден оставить тебя в машине. - Всё, я спокоен! Интересно, что он говорит родителям Миши. - Глубокий вдох. Юра вдохнул. Аркадий открыл двери машины. Юра вышел и носом втянул свежий воздух. - Можешь идти, я пять минут покурю. - Я не пойду никуда, извини. Пойдем в церковь. Там уже все собрались. Взяв Юру за руку, Аркадий повел его в церковь. Свет в храме не горел. Но Юра рассмотрел всё. Гроб с телом Миши, цветов много. Рядом с гробом родителей погибшего. Те, кажется, увидели Юру. Мать пошла к выходу и кивком головы позвала Шатунова за собой. - Я сейчас. - Пять минут. - Мне хватит. На улице мать Миши смотрела Шатунову в глаза. - Ты был там? – тихо спросила она. - В момент смерти Миши я был дома. Потом спустился, когда выстрел услышал. - Разин говорит, что вы рядом шли. - Нет. Он врет. Ирина Владимировна, не верьте ни одному его слову. Его рядом не было. И Ирина Владимировна обняла Юру, как сына. Юра не ожидал, что эти объятия вызовут у него слезы. Однако они потекли. Впервые после выстрела. Вернувшись в церковь, Юра встал рядом с Аркадием. - Юр, я пошутил насчёт пяти минут. Сколько нужно, столько и общайся с людьми. - Мне было достаточно и пяти минут. – коротко ответил Юра. Когда гроб понесли на кладбище, к крестному ходу примкнул Разин. - Потом поговорим, - прошептал он, словно Юра так и горел желанием разговаривать с Разиным. Юра держал себя в руках, прикусил губу, нахмурился. - Юр. - Отстань от парня, а? - Я просто разговариваю, Аркадий. У тебя паранойя? - Разин, давай не будем здесь выяснять отношения. Для этого есть другие места. - Молчу. Когда гроб опустили в землю и начали закапывать, Юра не выдержал и ушёл. Разин, заметив это, тихо пошёл за ним. Юра стоял за оградой и курил. - Легкие посадишь. - Тебе-то какое дело до меня? - Юр, я был тебе как брат. Что происходит? - Я не хочу обсуждать это с тобой. Я больше не желаю знать тебя. Можешь исчезнуть из моей жизни? - Юр, ради Бога. Успокойся. Понимаю, в тебе говорит обида, но.. - Закрой рот! Я не хочу заниматься рукоприкладством на кладбище! Езжай по своим грязным делишкам! Дальше произошло всё без предупреждения. Разин подошёл к Юре и обнял его.. Юра не ответил на объятия. - Юр, я с тобой, я тебя не брошу. - Мечтаешь, чтобы я сдох? Не дождёшься, с.ка! Я буду жить дальше! Я стану счастливым назло тебе! А теперь отпусти меня! Мне неприятны твои объятия. Разин отпустил Юру и ушёл. А тот застыл в оцепенении, гадая – что это было и что напишут журналисты. Потом вздохнул и пошёл обратно на кладбище. Аркадий разговаривал с родителями погибшего. - Насколько я понял, Юра был у себя дома, когда Миша пошёл на работу. Просто понимаете, он услышал выстрел и побежал. Я думаю, он даже не раздумывал. И если бы это был не Миша, то мне кажется , что Юра всё равно помог бы. Он вообще неравнодушен к чужой беде. - Да, да. У Юрочки очень грустные глаза. Как он сам? - Спит целыми днями. Терпеть не может когда пытаешься помочь. Навязывать свою помощь не хочу. - Будьте с ним рядом. После случившегося с Мишей Юра нам, как сын. И мы его поддержим. Юра подошёл поближе. - Извините, что подслушал. Я нечаянно. Ирина Владимировна, спасибо вам за теплые слова. - Ну что ты, Юрочка. Ты, главное, держись. Хорошо? Юра лишь кивнул. Говорить он не мог. Аркадий посмотрел на своего крестника. - На поминки остаться хочешь? Шатунов покачал головой. Сейчас ему снова никого не хотелось видеть. Аркадий понял состояние парня и повел его к машине. Юра опустил голову. - Ой, смотри. Юра Шатунов! Почему именно сейчас?!!! Фанатки подбежали к юноше. - Автограф хочу! - Сфотографироваться хочу! - У меня от тебя ребёнок, кажется! - Так, - разозлился Аркадий. – Юр, бегом в машину. Упрашивать его дважды было не нужно. Юра очень быстро оказался внутри салона и отрешенно наблюдал за тем, как Аркадий распекает девчонок. - Вы чего хотите? - Автограф и фото. - Вы не видели, откуда мы вышли? Вы понимаете, что у Шатунова пару дней назад друга убили? - Ой, мамочки. Ну, ладно, мы пойдем тогда. - Желательно – очень быстро. Фанатки ушли. Аркадий вернулся к машине - Ну, как? Как ты себя чувствуешь? - Он умер, - прошептал Юра. – Миша, то есть. - Да-да. Да. - Мир опустел на одного человека. - Юр, главное – держаться и жить дальше. - Я хочу уехать из Москвы. - В Сочи. - Неважно. Просто уехать. После сорока дней. Можно в Сочи. - Хорошо. Я помогу. Возвращаясь домой после похорон, Аркадий предложил заехать за кофе. - Нет , я хочу домой. Иначе я с ума сойду. - Хорошо, не будет кофе. Юр. - Я хочу помолчать. - Ладно. Юра закрыл глаза и, кажется, уснул. Дома он простился с Аркадием и снова лег спать. Так прошло несколько дней. Юра то спал, то просто сидел на кухне, глядя на осень. За окном иногда раздавались редкие выстрелы разной степени громкости. И было понятно, откуда это всё. А в один день Юра решил, что с него достаточно и взял себя в руки. Он стремился изгнать тоску и боль из души, погрузившись в работу. На данный момент работа заключалась в поисках дома в Сочи и сборе вещей. Дом был найден, вещи собраны, а тут и сорок дней. Юра словно проснулся. За окном лежал снег, столбик термометра находился на отметке ниже нуля. Зима вошла в свои права. Да, в ноябре. На сорок дней заехал Аркадий. - Юр, просто скажи – тебе легче? - Не могу сказать точно. Но я работаю сейчас. Не сплю целыми днями. - Это ничего не значит, дорогой крестник. Тебе должно полегчать на уровне души. Знаешь, как говорили в детстве – не трогай, чтобы зажило. Поэтому не думай о том, что произошло 40 дней назад. Помогло хоть чем-то? - Я попробую воспользоваться этим советом, Аркадий. Едем на кладбище? - Да. А как было красиво и тихо на кладбище! До этого места не доходил шум города. Аркадий и Юра подошли к могиле Миши и застыли. Повисла тишина. Никому не хотелось ничего говорить. В этот момент между Аркадием и Юрой встал Андрей Разин. Мужчина начал расширяться визуально. А в длинном плаще был похож на главу мафии. Юра сделал шаг в сторону. Стоять рядом с убийцей Михаила ему не хотелось. Аркадий тоже был слегка недоволен. Хотя, может и не слегка, на его лице появилось немного брезгливое выражение.