Хорошие дети плачут молча

      Вернувшись в свой дворец, Йохан направляется в покои, где для него уже подготовлена ванна. Не дождавшись, пока Ноэль, зашедший следом, закроет за собой дверь, Йохан принимается раздеваться догола. Когда он доходит до ванны, высеченной из цельного куска мрамора, на нём не остаётся абсолютно ничего. Дорогие одежды, как бесполезное тряпьё, разбросаны там, где он прошёл. Зная служанок, не упускающих возможности упрекнуть принца в каждом его действии, Ноэль молча принимается собирать вещи и складывать их у кровати. Хоть слуги принца и не жалуют, работу свою они выполняют исправно. Когда Йохан опускается в уже остывшую воду, она с журчанием льётся на пол, но никого, кроме него и рыцаря, чтобы вытереть лужи, в комнате нет. Ноэль уже привык к подобному, поэтому, закончив с одеждой, проходит в соседнюю комнату и принимается убирать лишнюю влагу. В отличие от прислуги, он нисколько не желает принцу поскользнуться и пораниться. Йохан наблюдает за ним молча, лёжа в наполненной ароматами масел воде.       — Надо было тебя не эскортом сделать, а личной горничной. — Бормочет принц и окунается в воду с головой. Он даже не замечает, что пробыл так слишком долго, понимает лишь, когда крепко схватившая его за плечо рука тянет из воды. Прокашлявшись, Йохан сквозь намокшие ресницы смотрит на перепуганного Ноэля и усмехается. — Чего так переживаешь? Теперь весь намок, даже перчатки не снял.       Скользнув тонкими пальцами по промокшей ткани на крепкой груди своего стража, он хватается за шнурок его рубашки и тянет за него. Ноэль не думает шелохнуться, а принц воспринимает это за очередной жест покорности его рыцаря, которой нет предела. "Такой преданный, такой верный и заботливый," — с этими мыслями Йохан хватает его за ворот рубашки и тянет в воду. Ноэль мог упереться руками в каменные борта ванны, но не стал этого делать, вместо этого он ошарашенно посмотрел на принца.       — Почему вода такая холодная? — Изумлённо бормочет он и попытался вылезти, но Йохан держит крепко. — Ваше Высочество, Вы же так простудитесь.       — Плевать, — улыбается принц, продолжая распутывать шнуровку на его рубашке. — Вода холодная, зато ты горячий.       — Позвольте мне, — Ноэль тянется к его рукам, но замирает, так и не коснувшись нежной кожи. Он вспоминает слова о перчатках, поэтом спешит их снять и откинуть в сторону.       — Не позволю, — уголки губ принца дрогнули - он почти засмеялся. — Ты такой неуклюжий, что мне тебя даже жаль. Как только умудрился стать королевским рыцарем? Но сейчас... — Подняв на него взгляд, Йохан натыкается на пару пристально следящих за ним серых глаз. С этими широкими бровями рыцарь только больше походит на щенка. Не сдержавшись, Йохан укладывает на его макушку ладонь и треплет его по волосам. — Совсем как щеночек, попавший под дождь.       — Мой принц... — Теперь мечник смущён, а Йохан не скрывает смеха, глядя на него.       — Чего заладил? Лучше штаны расстегни. Я с этими пуговицами все ногти переломаю. — И Ноэль без возражений принимается раздеваться, оставляя шнуровку на рубашке принцу. — Такой послушный...       С какого момента это вообще началось? Когда они оставались наедине, принц часто заигрывал, но Ноэль никогда не поддавался, не выказывал никаких эмоций, только в какой-то момент каменная оболочка треснула. Йохан своими действиями и выходками сумел её пробить совсем недавно и с тех пор продолжает пробиваться через неё, отколупывать по кусочку, разрушая с таким трудом возведённую стену между рыцарем и его господином.       Когда с одеждой покончено, принц начинает кончиками пальцев вырисовывать причудливые узоры на рельефе мышц, а Ноэль крепко сжимает края ванны руками. И как только он со своими габаритами здесь умещается? Ещё и принца нисколько не теснит. Наигравшись, Йохан поднимается и вылезает из воды, оставив рыцаря в смятении, берёт полотенце и оборачивается в него. Промокнув немного волосы, он оборачивается к Ноэлю и усмехается.       — И чего ты там расселся? Так понравилось? — Уходя обратно в спальную, он тихо смеётся. — Поспеши, поможешь с волосами, милая горничная.       И так каждый раз. Сначала очаровывает взглядом, дарит улыбки и нежные касания холодных рук, а потом просто уходит, оставляя с копящимся в груди возбуждением. Ноэль знал, что всё происходящее - лишь игра, которая забавляет принца больше прочих, но всё равно не мог ему противиться. Этому ребёнку с израненной душой и хрупким телом он подарил собственную жизнь данной когда-то клятвой, поэтому теперь всегда будет с ним, что бы ни случилось, чтобы защитить или развлечь, если он того пожелает.       До глубокой ночи Йохан сидит с книгой в кресле у камина, в котором тихо трещат тлеющие угли. Ноэль отошёл на пару минут, чтобы принести ещё дров, а когда вернулся, принц уже спал. Отложив дрова к камину, рыцарь решает укутать принца следом и случайно наступает на упавшую под кресло книгу, нагибается, чтобы поднять её, но одёргивает руку, ощутив на себе чей-то взгляд. Оказалось, что принц просто задремал, а вернувшийся Ноэль своей непрошенной заботой его потревожил. Не говоря ни слова, страж всё же поднимает книгу и ставит её на полку над камином. Йохан следит за ним затуманенным взглядом, а потом вдруг выдаёт едва слышно: "Отведи".       Такой приказ поздней ночью означает лишь одно: принц желает переночевать в покоях брата. Ноэль кивает и, взяв подсвечник, отходит к двери, ждёт, когда принц последует за ним. Он никак не мог услышать того разговора в оранжерее, но почему-то чувствует, что что-то тут не так.       Они бредут по дворцу короля в кромешной темноте, едва треплющееся пламя свечи освещает стишком слабо, но даже этого хватает рыцарю, чтобы разглядеть коридор на десяток шагов вперёд. Нужную дверь охраняет двое стражей. Завидев принца, они кривят лица, но голову склоняют и ждут приказа.       — Открывайте, — тихо произносит Йохан. Обернувшись к Ноэлю, он легонько толкает его в грудь. — Ты остаёшься здесь.       Каждый раз, ступая в покои брата, Йохан понимает: обратного пути не будет, но продолжает брести в потёмках к самой кровати. Сейчас всё так же. Коленями уперевшись в невысокий бортик, он наощупь находит плечо брата и бесшумно ложиться рядом, сбросив плед со своих плеч на пол. Волосы ещё не просохли, а после ванны он не стал переодевать халат. Конечно, рыцари брата будут кривить лица - они знают, что обычно происходит, когда принц приходит к дверям короля глубокой ночью, оставляя Ноэля стоять рядом с ними.       Руфус сонно приоткрывает глаза. Зрение не сразу привыкает к темноте, но Эль чувствует рядом с собой дыхание брата. Он протягивает руку, касается щеки принца своей холодной ладонью.       — Ты снова не высушил волосы. — Сонно шепчет Руфус, пододвигаясь ближе. Свободная ладонь ложится на бедро Йохана, мягко поглаживая. — Пусть служанки досуха их вытирают. Я не хочу, чтобы ты заболел.       Руфус приподнимает ткань халата, скользнув пальцами по холодной ноге. Принц утыкается носом ему в грудь и млеет в тепле его тела. Сонливость накатывает так быстро, что Йохан уже сквозь сон бормочет:       — Мне иногда кажется, что слуг в моём дворце и вовсе не осталось, один только Ноэль... Но он рыцарь, многого не умеет. Вот и сегодня тоже, — выдохнув, Йохан прижимается к брату всем телом и уже почти сопит в сладкой полудрёме, но продолжает жаловаться на отношение прислуги, — вода остыла, никто не пришёл подогреть, ужин не подали. Я слуг вижу только по утрам...       Даже в полумраке видно, как Руфус хмурится, и слышится его недовольный вздох. Эль жмется к брату сильнее, ощущая его дыхание на своей шее.       — Я разберусь со слугами. — Молвит он, прежде чем устало прикрыть глаза. — Спи спокойно, мой дорогой братец. — Тело расслабляется, и Руфус позволяет себе обнять брата прежде, чем уснуть, редко вздрагивая на границе меж явью и сном.       За окном громко ругаются конюхи, ничего необычного. Утро Руфуса, к сожалению, часто так начинается, и стоит бы уже с этим что-нибудь сделать, вот только времени на это «что-нибудь» совершенно не хватает. Элли сонно рассматривает мирно спящего Йохана рядом с собой, затем наклоняется к нему и целует в бледную шею. Принц хмурится, тихо мычит и переворачивается на другой бок. В комнате брата кровать была без балдахина, зато на онах висели плотные тёмные шторы, не позволяющие рассветному солнцу проникать в комнату.       — Шумно, — усилием воли разлепив глаза, Йохан несколько долгих мгновений смотрит в пустоту перед собой, затем потягивается и сладко зевает. — И как я у тебя вообще оказался? Не помню...       — Ты сам пришел ко мне ночью, ещё жаловался на слуг. — Руфус недоволен тем, что Йохан от него отвернулся.       Он тянет брата за плечо, вынуждая повернуться обратно. Жмется к нему всем телом, стараясь согреть холодным утром. За окном давным давно не май месяц, так что даже в помещениях прохладно.       — Йохан, посмотри на меня. — Торопит его Эль, уложив голову на мягкие подушки. Принц мычит и закрывает лицо ладонями, вновь зевая.       — Не хочу, — бурчит он себе под нос. — Выгляжу, наверное, ужасно: только проснулся, ещё не умылся, к тому же волосы все спутались. А ещё ты до сих пор как следует не извинился. Оставил меня один на один с теми мерзкими аристократами, а они только и рады шептаться за моей спиной, всем своим видом указывать на мою неполноценность и открыто глумиться. Ты ужасен.       — Да, я ужасен.       Руфус наклоняется к Йохану, силой убирает ладонь от его лица, а после целует открывшуюся шею. Элли жмется к брату и медленно отводит вторую ладонь. Крупные руки сжимают тонкие запястья, и Руфус целует дальше, проводя теплым языком по бледной коже.       — Прости, Йохан, — тянет старший, оставляя невесомый поцелуй на его щеке. Длинные волосы Руфуса спадают на лицо брата и чуть щекочут его бледные щеки. — Перестань противиться, и я извинюсь в полной мере.       Йохан тянет к его лицу ладонь, едва ощутимо хлопает ему по носу и второй рукой запахивает полы халата. Пояс развязался, пока они спали, а Йохан до сего момента этого даже не замечал. Ещё и ночь выдалась на удивление спокойной - ни кошмаров, ни резкого пробуждения. Сладкий сон в тёплых объятиях брата с его умиротворённым сопением над ухом, ставшим колыбельной.       — Когда это я противился? Напомни, — принц тихо смеётся и укладывает руки брату на плечи, сцепляет пальцы у него за шеей. — Милый братец, только наступило утро, а ты уже руки распускаешь.       — Имею на это полное право, — тянет Руфус.       Он приподнимается и нависает над Йоханом. Прижимается к его груди своей, целует тонкую шею, опускается губами ниже, распахивает его хала, целует вздымающуюся грудь. Мягкие губы очерчивают бледную кожу, а после обхватывают сосок. Руфус оставляет слюну на мягкой коже и, прикусив, немного оттягивает. Принц тихо мычит и хватается за плечо брата, смерив его недовольным взглядом.       — Я раньше не придавал этому особого значения, — запустив пальцы в его медово-рыжие волосы, Йохан запрокидывает голову и смотрит в потолок, — но тебе и правда так нравится моя грудь? Всегда с неё начинаешь, будто других мест для ласк не существует, и только после об этом вспоминаешь. А как же мои губы?       Руфус отстраняется и смотрит на Йохана, мягко улыбаясь.       — Я снова забыл про твои губы. Какая же я мразь.       Элли наклоняется, опаляя дыханием его щеку, и медленно припадает к бледным губам. Оттягивает нижнюю, но, слыша недовольное мычание принца, отпускает. Руфус прижимается к чужим губам, вынуждая Йохана приоткрыть рот, и проводит языком по их внутреннему контору. Ладонь скользит по чужому телу, касается внутренней стороны бедра и младший покорно разводит ноги.       — Если снова не будешь слушать, когда тебе говорят притормозить, — шепчет Йохан ему в губы и прикрывает глаза, — в следующий раз приду с кинжалом и кастрирую тебя, чтобы неповадно было.       — Я буду аккуратен. — Руфус отстраняется и лукаво улыбается.       Он наклоняется ближе к чужой шее и впивается в нее зубами. Уже через секунду старший забывает своё обещание, сильнее стискивая челюсти. Он оставлял на теле брата яркие следы, чтобы на Йохана даже не смели заглядываться—эдакая демонстрация его прав на обладание этим телом.       От боли Йохан жмурит глаза и сжимает покоящуюся на плече брата ладонь в кулак. Рука короля тянется выше, очерчивает тонкую талию, и Руфус отстраняется, прижимается носом к чужой щеке.       — Эй, Йохан, взгляни на меня. Мне так не нравится, когда ты прикрываешь глаза. — Его пальцы впиваются в чужое бедро, оставляя на нежной коже принца красные пятна, но Руфусу до этого нет дела.       — Раз так не нравится, прекрати меня ранить, — шипит принц и разок ударяет кулаком по его лопатке. — Брат, мне больно.       Он кончиками пальцев накрывает укус на шее и тут же одергивает руку, почувствовав на ранках липкую кровь. Ещё немного и от злости у него из глаз посыпятся искры. Уже сильнее толкнув брата в плечо, Йохан скидывает его с себя и вскакивает с кровати. Руфус недовольно ворчит, садясь на самый край.       — Ноэль, — зовёт принц и дверь тут же приоткрывается, а на пороге возникает его рыцарь. — Сейчас же принеси мне одежду.       — Ноэль, — Тут же возглашает Эль, поднимаясь с кровати. — Выйди.       Рыцарь на мгновение теряется, встретившись взглядом с принцем, в глазах которого читается страх. Как бы велико ни было желание увести его отсюда и защитить от всех напастей, Ноэль подавляет его и, поклонившись, выходит за дверь — на этом приказ Его Величества исполнен, — и отправляется во дворец принца, чтобы исполнить уже его волю.       Руфус подходит к Йохану со спины и укладывает руки на его тонкую шею. Младший от неожиданности вздрагивает. Его горло сжимает крупная ладонь, Эль прижимает брата к своему плечу и хватает за подбородок, вынуждая поднять глаза.       — Ты ведь не хочешь, чтобы я снова тебя покалечил, ведь так? — Руфус поднимает одну бровь, делая шаг в сторону кровати. — Тогда перестань сопротивляться и начни вести себя нормально.       Сердце Йохана ухает куда-то вниз. Снова. Всё снова повторится, снова будет больно, страшно, как и множество раз до этого. Бесполезно придумывать отговорки, бесполезно сопротивляться, ведь Руфус всегда получает то, чего он хочет, не считаясь с чувствами других, даже если к ним относится его младший брат. Но Йохан проглатывает свой страх, прячет его глубоко внутри, и на его губах расцветает ласковая улыбка, а его тонкие пальцы робко касаются крепкой руки на своей шее.       — Поверил? — Расслабив плечи, принц скидывает с себя халат, переступает через брошенный им же плед и тихо смеётся. — Брось, будто я могу уйти от тебя, когда ты так на меня смотришь, дорогой брат. Мне просто было интересно, как отреагирует эта шавка. Что же, его реакция меня повеселила. Продолжим?       Руфус хмурится, с подозрением смотрит на Йохана пару секунд, но после всё же убирает руку с его шеи и касается тонкой талии.       — Конечно же, продолжим, мой дорогой братец. — Его губы касаются окровавленной шеи, покрывают израненную кожу отрывистыми поцелуями.       Покусанные губы оказываются ниже, касаются груди и худых плеч. Нет смысла ложится на кровать - зацеловать Йохана можно и стоя. Широкие руки все ещё придерживают младшего брата на случай, если он надумает сбежать. А такое вполне возможно, ведь принц опасается каждого резкого движения Эля, выдавая себя зажмуренными глазами и мелкой дрожью в руках.       — И что же это такое? — Скользнув тонкими пальцами по крепкому торсу, Йохан ухмыляется и старается не отводить от брата взгляда, чтобы лишний раз его не злить. — С наложниками обращайся, как тебе вздумается, а со мной будь аккуратнее, хотя бы постарайся. Знаешь ведь, как я слаб телом. А если в рану на шее инфекция попадёт? Столько раз ведь просил...       — Прости, братец.— Руфус сейчас похож на наглого кота, совершенно не сходящегося образом с тем грубияном, который буквально пару мгновений назад сжимал горло Йохана своей ладонью.       Старший опускается ниже, оказывается на коленях. Холодный пол жжёт недавно согретую кожу. Руфус прижимается щекой к бедру Йохана, гладит внутреннюю сторону, оставляя еле заметные белые следы от ногтей. Эль сплевывает на ладонь, а после размазывает слюну меж пальцев. Ладонь скользит по чужой головке, сжимает кожу и задевает венки на члене, он придерживает свободной рукой Йохана за бедро, чтобы тот не дергался.       Тем временем ладонь скользит по всей длине, пару поступающих движений, и Эль медленно поднимается с колен.       Пальцы тянутся к волосам Йохана, шелковистые пряди обвивают широкую ладонь, и Руфус оттягивает их, уводя назад.       — Ты никогда не замечал, что мои волосы светлее твоих?       От натяжения начинает болеть голова и Йохан запрокидывает её назад. Пальцы свободной руки Эля проходятся по недавнему укусу, несильно надавливая.       — Разница в цвете наших волос бросается в глаза лишь в темноте, — бормочет принц, пытаясь дрожащими пальцами разжать руку брата и освободить свои волосы, и вздрагивает от боли в шее, — в погожий день при свете солнца нас отличает лишь цвет глаз. И неужели ты забыл, что у покойной королевы были светлые волосы, а у моей матери — каштановые? Удивительно уже то, что я унаследовал от неё только цвет глаз.       — Я видел твою мать лишь пару раз за свою жизнь, — Руфус тихо хмыкает, медленно опуская свою ладонь, скользнув ею вниз по чужой пояснице. — У тебя дрожат руки, Йохан.       Старший жмется губами к плечу принца, отстраняется и поднимает на него свои карие глаза.       — Неужели ты боишься меня, Йохан?       Ладони скользят по втянутому животу, очерчивая впадинку пупка.       — Тише, Йохан. — Шепчет Руфус.       Старший подталкивает его к кровати и аккуратно опускает на мягкий матрас.       — Да прекрати уже звать меня по имени, — раздражается принц, поднимаясь на локтях. — Прекрасно же знаешь, что оно мне не нравится. И я не боюсь, а замёрз, ты ещё медлишь, лучше уж покрепче прижми к кровати и сделай, что задумал. Вечером ещё на поганое чаепитие идти. Бесит.       Руфус ничего не отвечает, отходит к прикроватной тумбе и вытаскивает оттуда флакон с маслом. Старший переворачивает брата на живот, прижимая лицом к подушкам. Эль раздвигает ноги Йохана, проводя холодной ладонью по бедрам.       — Обопрись коленями о матрац. — Протягивает Руфус, царапая ногтями тонкую кожу, сквозь которую проглядывались бледные вены.       Йохан фыркает себе под нос неразборчивое: "Раскомандовался," - и повинуется, а старший наконец выливает пахучее масло на свою ладонь, размазывая его меж пальцев.       В принца входит сразу две фаланги, проталкиваясь глубже и разводя стенки, и младший крепко цепляется пальцами за подушки, сминает их и вздрагивает от каждого движения внутри себя. Грубо, но разве не этого хотел Йохан? Руфус вжимает его свободной рукой в кровать, не давая и малейшего шанса двинуться с места.       — Только потом не жалуйся, что я снова был груб с тобой. — Старший вздергивает бровь, проталкивая пальцы до конца. Отводя руку назад, Эль подступающим движением вбивается пальцами снова, и Йохан от резкой боли прогибается в пояснице, мыча в белоснежные наволочки.       — Точно кастрирую, — рычит он, резко выдыхая. — Если снова там всё порвëшь, вместо тебя заночую с Дарием - вреда здоровью будет меньше.       — Разве я не аккуратен? — Пальцы входят медленнее, а Руфус льет еще масла на его крестец. — Тогда мне придётся сказать Ноэлю, чтобы тебя никуда не выпускали.       Эль смеётся, поглаживая чужую, без единого изъяна спину. Пальцы скользят по теплым стенкам, Руфус нащупывает простату, трёт и давит. Оперевшись коленом на кровать, старший придерживает чужие ноги, не давая им сомкнуться. Йохан же не чувствует ничего, кроме дискомфорта. Нежная кожа саднит, поясница начинает побаливать, и он расцепляет пальцы на подушках, чтобы ближайшую из них обхватить руками и уткнуться в неё лицом.       Но ещё пара мгновений и по его спине волной поднимаются мурашки. Рука Руфуса тёплая и это её тепло постепенно наполняет его нутро, расползается по телу до тошноты приятным ощущением, кончики пальцев ног немеют, и Йохан сам не замечает, как начинает двигаться брату навстречу. Принцу это не нравится: разумом он понимает, кто и что с ним делает, но тело предательски дрожит под чужими руками, возбуждение нарастает с каждым движением, а мысли только больше путаются. "Опять," - мелькает в его голове, прежде чем она окончательно пустеет.       И Руфус улыбается. Он прекрасно знает, как заставить брата идти навстречу, пусть и сжав зубы. Пальцы медленно скользят, поддаваясь чужим движениям, толкаясь навстречу.       — Братец, тебе хорошо? — Эль наклоняется к Йохану, скользя губами по его плечам. — Ты у меня такой беззащитный. — Старший хмурит брови, упираясь щекой в плечо принца.       — Беззащитный, — вторит ему Йохан, проглатывая тихий стон. Повернув голову, он сталкивается взглядом с братом и ухмыляется. — Как хорошо, что у меня есть Ноэль.       Он намеренно проигнорировал первый вопрос. Закусив губу, Йохан вновь отворачивается от короля, чтобы тот ненароком не увидел зарождающиеся в его глазах слезы наслаждения и чтобы не доставить ему удовольствия слышать хриплые стоны.       К пальцам с тихим хлюпанием прибавляется третий. Тесно, но Руфус медленно проталкивает их глубже, пересиливая сопротивление мышц. Снова всё те же нехитрые стимуляции, заставляющие Йохана дрожать. Свободная ладонь скользит к низу живота, надавливает, и принц до крови прикусывает свою губу, резко вытаскивает руку из-под подушки и хватается за запястье брата, но сил совсем нет — он даже вцепиться ногтями в его кожу нормально не может.       И вот оно: крупная дрожь охватывает всё тело и более всего ноги, которые и без того слабы. Йохан ничего не может с этим поделать - его глаза застилает пеленой наслаждения, голос едва не срывается на крик, всё тело в напряжении, и этот миг длится целую вечность.       Придя в себя, принц понимает, что уже лежит на боку и крепко сжимает свои бёдра. Слеза, обжигающе горячая, катится по его щеке и теряется в складках простыни, а его собственное дыхание, шумное и рваное, заглушает лишь гулкий стук сердца в ушах. Сглотнув, Йохан переводит взгляд на брата и надеется, что этого ему на сегодня достаточно, но видит, насколько тот возбуждён, и мысленно проклинает всё сущее в этом мире.       — Подумать только, — хрипло шепчет он, переворачиваясь на спину, и тянется рукой к бедру Руфуса, едва касается его кожи кончиками пальцев, — а сегодня ты куда терпеливее. Умничка.       — Не трогай. — Руфус убирает чужую ладонь. Старший доволен зрелищем, но не настолько, чтобы отпустить Йохана.       Обе ладони уже свободны, и ими Эль придерживает принца за бёдра, разводя ноги. Он гладит бледную кожу, любуется красными пятнами, оставшимися после его же ладоней, прежде чем отпустить Йохана на пару секунд. С тихим шуршанием и звоном спадают штаны, а за ними и нижнее белье. Руфус наклоняется, гладит принца по волосам, скользит возбужденным членом меж чужих бёдер. Оставшееся во флаконе масло льётся на ладонь и размазывается по всей длине члена.       Эль придерживает Йохана, чтобы тот не рыпался, а после с тихим вздохом медленно входит в него. По телу расходится мелкая дрожь и оно приятно расслабляется после долгого воздержания. Ладони Руфуса цепляются за покрасневшие соски, сжимая их между пальцев и оттягивая. Йохан хватает руку, ласкающую его грудь, и выдыхает, прикрывая глаза.       — Не двигайся, — шепчет принц, упираясь свободной рукой ему в грудь. — Совсем немного, просто остановись на секунду.       Руфус приостанавливается, ладони мягко скользят вверх и гладят Йохана по бледному лицу, очерчивают покусанные губы, оттягивая нижнюю вниз.       — Ты у меня такой красивый. — С тихим шлепком губа возвращается обратно. Пальцы касаются шеи, скользят по укусу и замирают, чуть сжимая.       — И ты решил сделать ещё краше? — Язвит Йохан, тихо фыркая. Нет смысла противиться, выказывать недовольство или сопротивляться, поэтому он просто покорно повинуется каждой прихоти брата, закрывая на всё глаза. — Я ведь уже говорил, что сегодня мне к герцогу на чаепитие. И что ты тут устроил? А там будут и тот граф с кривым носом, и маркиз с мерзкими усами. Хм, — запрокинув голову, принц смотрит в потолок и раздумывает над возникшей идеей, — а хотя, продолжай. Скажу, что неважно себя чувствую, и не пойду к этим мерзким старым крысам. Чем говорить с герцогом, я лучше побеседую с портовыми выродками - от разговоров с ними и то больше толку будет.       Довольно ухмыльнувшись, Йохан обхватывает брата ногами и покрепче прижимается к нему, тянется к его волосам, подцепляет одну прядь тонкими пальцами и подносит её к губам, всё это время не сводя взгляда с Руфуса. В этот раз всё не настолько плохо, Йохан ещё ни разу глаз не закатил, потому, может, и чёрт с этим чаепитием? Как только Его Величество его отпустит, принц отправится обратно в свой дворец и отошлёт герцогу весть о своём состоянии. Аристократическое общество в королевстве настолько прогнило, что даже от одного вида этих зажравшихся свиней хочется лезть в петлю от безысходности.       — Общаться с высокомерными свиньями твоя обязанность, братец. — Руфус мягко улыбается, толкаясь бедрами вперед. Он прождал достаточно, и Йохан должен был уже привыкнуть. — Но тебе не стоит прогуливать такие собрания слишком часто, иначе они посчитают тебя высокомерным козлом.       — Ох, что ты, — Йохан дышит прерывисто и тихо смеётся, — меня уже весь высший свет считает твоей подстилкой. Такая честь.       Эль делает первый толчок, даже довольно медленный и нежный, что совсем ему несвойственно. Он нависает над Йоханом, накрывает его губы своими, целует слегка грубовато и чуть смазано. Одна рука упирается в мягкий матрас, а другая скользит к головке его члена, трётся большим пальцем, а после и вовсе движется по всей длине.       — Мой милый братец, ты ведь знаешь, как ты мне дорог? — Шепчет Руфус, отстраняясь.       — Конечно, — насмешливо тянет принц. Его маска беззаботной лёгкости и безразличия трескается по швам, отчуждённость спадает, уступая место лёгкому румянцу на обычно бледных щеках. — Ты ведь неустанно мне об этом напоминаешь, дорогой брат.       — Конечно напоминаю, ведь ты этого заслуживаешь. — Руфус целует его щёки, пока рука медленно очерчивая венки на члене, размазывая предэякулят.       Бёдра вновь толкаются внутрь Йохана, медленно ускоряя темп. Руфус зацеловывает лицо брата, стараясь подстроить темп руки под темп своих толчков. Ладонь плотно накрывает головку чужого члена, пальцами скользя по длине, прижимает к животу Йохана, все так же плотно зажимая головку. Несмотря на всю свою нежность, Руфус по-прежнему доминирует над братом, пусть и происходящее им обоим в равной степени доставляет неимоверное удовольствие.       Всё нутро Йохана вновь содрогается в экстазе, он жмурил глаза, цепляется за плечи брата, ногами прижимает его к себе, а с губ слетают едва слышные стоны. Худая грудь вздымается в такт Руфуса, каждый новый толчок спазмами расходится по животу и выбивает из лёгких весь воздух. Йохан дрожит, прогибается в спине и запрокидывает голову. Ещё, совсем немного, но тут вдруг Руфус замедляется и своей широкой ладонью давит ему на живот, входит грубо, посыпая шею брата нежными поцелуями, а всё для того, чтобы застать на его глазах сверкающие в полумраке слёзы.       — Только не снова, — хнычет Йохан и тянется к лицу, чтобы спрятаться, но Эль перехватывает его руки и вжимает их в подушки над его головой.       — Тише, братец, тише. — Руфус поглаживая втянутый живот, чуть щекоча пальцами нежную кожу. — Я уверен, что сегодня, ты сможешь немножко потерпеть, ведь так?       Ладонь плотно накрывает головку члена, закрывая уретру. Поцелуи прекращаются лишь потому, что Руфусу приходится вбирать чуть больше воздуха из-за стонов - Йохан только сжимает старшего чуть сильнее, а у Эля уже сносит крышу.       Бедра с тихим шлепком прижимаются к чужим, толчки не становятся медленнее, но явно глубже.       — Тебе ведь хорошо, свет мой? — Ладонью он давит на выступивший под кожей бугорок, вынуждая Йохана резко вздохнуть.       — Хорошо, — бормочет принц, кусая губы, — до омерзения хорошо, но ты слишком тормозишь.       Он тянет к брату руки, с мольбой смотрит в его глаза. Закончить бы со всем поскорее и убраться отсюда, но эта нежность Руфуса сбивает с толку. С чего друг он так себя ведёт? Губы Йохана уже красные от крови, в глазах тонкой плёночкой стоят слёзы. Этого он добивался? О такой красоте говорил? В груди колет от отвращения, но сопротивляться бесполезно.       — Какую же изощрённую пытку ты придумал, — тихий смешок срывается с его губ и принц всё же отворачивает голову в сторону. — Хочешь, чтобы я привык к ласке и твоему теплу? Как жестоко.       — Какая же это пытка, если тебе всё нравится?       Руфус аккуратно убирает выступившую кровь на его губах большим пальцем и смахивает мелкие слезы с дрожащих ресниц. Несмотря на своё упрямство, Эль делает грубые толчки, ладонью сжимая головку его члена.       — Я тебя так люблю, мой милый. — Говорит Руфус, видя на лице Йохана, что вот-вот кончит, выражение искреннего наслаждения.       Принц не отвечает. Он вновь жмурит глаза, стискивает зубы, подавляя стон, и в мыслях всё прокручивает одно единственное слово: "Лжец". Как можно говорить такое брату после всего того, что сотворил с ним? Йохан в жизни не поверит в эти сладостные речи, а если это и правда любовь, то только разрушающая, болезненная и опустошающая любовь, в которой нет места ласке и теплу, описанным в книгах.       — Молчишь? — хмурится Руфус.       Он сильнее и глубже толкается в Йохана, задевая головкой члена его простату. Вопреки всей своей сегодняшней нежности, старший не даст принцу кончить, пока тот не удовлетворит все его прихоти.       — Очень неприятно, наверное, когда я так тебя сжимаю. — Вторая рука щекочущим движением скользит по напряженному животу. — Ну же, попроси, Йохан, и я соглашусь отпустить. Может быть.       — Позволь, — едва слышно бормочет младший, двинувшись ему навстречу. — Прошу, брат...       — Что-что? — Руфус усмехается, склоняясь к брату. — Повтори, я не расслышал.       — Молю, Элли, — уже чётче произносит Йохан. Он касается его затылка, зарывается пальцами в жестковатые волосы Руфуса и выдыхает, скользя взглядом по его торсу. — Прошу тебя, позволь мне кончить. Пожалуйста, братик...       — Обожаю, когда ты так говоришь. — Руфус улыбается и вновь толкается, проскальзывая головкой по простате. — Потерпи еще немножко, милый.       Пальцы сжимают и давят, а Руфус ехидно улыбается. В это раз Йохан просто обязан продержаться чуть дольше, чем обычно. Пусть неприятно, пусть с его губ так и рвутся хриплые стоны, ещё не время.       — Тише…       Еще несколько грубых толчков в изнывающее от желания тело Йохана прежде, чем рука отпустит головку, ложась на бедро младшего. Эль совсем замирает, кусает губы, когда Йохан сжимает его чуть сильнее. Всё тело Руфуса напрягается, он входит в брата до упора, кончая внутрь. С губ слетает громкий стон, и Эль валится брату на грудь, тяжело дыша. Йохан сдавленно мычит и пытается сдвинуть с себя хоть на толику его крупное тело, но безрезультатно - руки не слушаются.       — Дышать... не могу, — хрипит он, предпринимая ещё одну попытку выбраться. — Элли.       — Прости.       Руфус приходит в себя, лишь когда Йохан под ним хрипит и толкается ногами. Эль заваливается на бок и ложится подле него. Он кидает взгляд на испачканный живот и покрасневшее лицо принца.       — Мне нравится, когда ты выглядишь так беззащитно.       — Ещё сотню раз об этом скажи, — бурчит себе под нос принц, закрывая глаза и стараясь отдышаться.       Пальцы Руфуса накручивают рыжую прядь на палец, и он лежит так ещё пару минут, затем поднимается, подбирает с пола халат Йохана, отряхивает его и кидает брату.       — Одевайся, я попрошу Ноэля, чтобы он сопроводил тебя до купелей. — Руфус поправляет волосы, выглядывая в окно. — Мне нужно будет уехать в Шам. Там крестьяне снова бунт подняли - землю всё никак не поделят. Нужно разобраться. — Элли устало вздыхает, накидывая шёлковый халат на свои плечи. — Ты ведь будешь прилежным мальчиком за время моего отсутствия?       — Конечно, — медленно и осторожно принц садится на кровати и принимается надевать так "ласково" предложенный ему его же халат. — Ни шагу из дворца не ступлю и буду денно и нощно тосковать по своему дорогому братцу.       Завязав пояс халата, Йохан встаёт скровати и едва не падает — ноги ватные, ещё и поясница болит. Два коротких стука в дверь. Выдохнув, принц зовёт Ноэля и тот открывает дверь, заходит в королевские покои с опущенной головой, только бы не видеть того, что с его господином сотворил Руфус.       — Чего встал? — Кивнув на стопку одежды в его руках, Йохан усмехается. — Какой хороший мальчик. Ну, ты знаешь, что делать.       До ужасного привычный сценарий: Йохан с прокусанной шеей в одном халате хромая выходит из покоев правителя под руку со своим рыцарем и направляется в купальни, чтобы смыть с себя собственное семя и привести себя в порядок после греховной связи с собственным братом. Не будь они членами королевской семьи, обоих бы уже сожгли на костре за столь тяжкое преступление.       Косые взгляды слуг, стражники кривят лица при виде принца, а тот идёт с гордо поднятой головой, не обращая ни на кого внимания. Он уже настолько привык к такой реакции прислуги, что давно не ощущал ни стыда, ни мук совести, лишь непомерную скуку. Зато Ноэль, как бы ни старался, извечно выдавал своими глазами эмоцию, которую Йохану было не понять. То ли скорбь (но по кому или чему?), то ли гнев. До чего же занятный цепной пёсик.