Hard level GAYming

Ситуация с Чанхи очень потрясла всех и была абсолютным нонсенсом. Никогда ещё такого не происходило во время деятельности группы. Бывали травмы у мемберов и стаффа, но чтобы смерть... Это случилось настолько неожиданно, что даже Пак Джинён поначалу растерялся, получив столь прискорбное известие. Несколько сотрудников отправились в Корею, чтобы проконтролировать транспортировку тела девушки на родину. Концертную деятельность было решено не прерывать, что вызвало большой резонанс среди персонала и группы. Кто-то был согласен с решением начальника, кто-то открыто осуждал его. Минхо словно находился в прострации. Он лишь смотрел на всех бесцветным взглядом, сжираемый тяжелейшими муками совести изнутри. Единственное, что он делал параноидально, так это отмечался в системе. Иногда это доходило до крайности настолько, что он начинал проверять время каждые пять минут задолго до 22:00 и ставил многочисленные будильники, лишь бы не получить очередной штраф от приложения. Вот такие ОКРушки... Хёнджин пытался быть рядом практически каждую минуту, ловя на себе постоянные укоризненные и ничерта непонятные взгляды Чана. Младшему было неясно, почему лидер вдруг начал относиться к нему враждебно, то придираясь по мелочам, то открыто вступая в конфронтацию. Ему было невдомёк, что причина таких перемен сейчас тревожно дремлет в его объятиях, утыкаясь носом в грудь и нервно сопя. - Минхоя, тебе надо бы покушать... И выпить лекарства. - Я не болен, - вяло отзывается старший, - Не надо мне ничего, Хван, забей! - Вот же вредина!, - возмущается Джинни, - Не будешь сам, я заставлю тебя силой... Ты этого добиваешься? - Да делай, что хочешь... Мне всё равно. - Почему ты такой? Я вообще не узнаю тебя... Мой Минхо бы саркастично пошутил и поставил меня на место, - упрямо твердит младший, - Что значит "мне всё равно"? Тебя будто подменили после её смерти... - А что, таким я тебе уже не вкатываю, Хван? Ну так я не держу, ты же знаешь моё мнение по поводу наших оТнОшЕнИй, - последнее слово Ли выделяет настолько пренебрежительно, что тонкие пальцы Джинни сжимаются в кулаки от обиды, - Я же сказал, что недостоин тебя и чтобы ты не тратил на меня своё время! Так чего же ты вцепился мёртвой хваткой? Зачем, блять, тебе это?! Почему просто не отвалишь уже?! - Потому, что мои чувства выше всего этого! И я верю, что однажды ты придёшь в норму и станешь прежним. - А что, если не стану? Что, если ты просто потратишь своё время понапрасну? Потом меня же и будешь винить в том, что не отшил тебя достаточно грубо и ты остался рядом... Я - корень всех проблем! Я! Запомни уже это... Не хочу больше разговаривать, я пойду. Хёнджин лишь успевает открыть рот, как Минхо резко поднимается с хвановой постели, на которой они уютно расположились ещё час назад. Он вскакивает босыми ногами на пол в попытке сбежать, но теряет равновесие и обессиленно хватается за прикроватную тумбочку, рассекая ладонь о металлический уголок. Кровь капает так невыносимо медленно, его мысли уходят так далеко за горизонт, пока он теряет сознание. Крики Джинни разбивают ему сердце... И зачем этот малец так хочет быть рядом? Чем старший заслужил это?... Ли просыпается уже в своей комнате, ощущая неприятное пощипывание в ладони и ноющую боль в голове. Он не сразу замечает фигуру, сидящую в кресле на лоджии его номера. Чан же видя движение в кровати, заходит в комнату. - Привет, котёнок... Как себя чувствуешь? - Как говно, в которое кто-то по неосторожности наступил, - усмехается младший. - Самокритично. - Я всегда такой, ты же знаешь. - Минхо, я... Я всё рассказал Хёнджину о нас. Решил расставить все точки над "и"... - Ты ебанутый?, - выпаливает Ли, - Ты хоть понимаешь, что ты, блять, наделал? - Понимаю, конечно. Давно пора было дать Хвану понять, что он не имеет на тебя совершенно никаких прав... - А ты, значит, имеешь? Хён, ты болен... - Конечно же, я имею... Мы в отношениях, ты говорил, что любишь меня... А потом я наблюдаю, как вы тискаетесь с Хваном? Естественно, молчать я не намерен... - Да дело не в Хване, блять!!! Минхо готов разреветься от мысли, что теперь он ни за что не выполнит все миссии. Ведь Хёнджин точно один из тех, с кем ему нужно было переспать, но теперь всё пойдёт прахом! Хван ни за что не будет делать это с ним, зная, чем Ли занимался с Чаном буквально несколько дней назад. В прошлый раз младший переживал, что их застукал Феликс. Он боялся, что тот проболтается об увиденном остальным ребятам, но уж никак не мог подумать, что его так нелепо подставит хён... - Ты такой ограниченный идиот, - Ли шипит, как рассерженный кот, - Ты даже не одупляешь, что ты наделал! Я ПРОСТО НАСТОЛЬКО НЕНАВИЖУ ТЕБЯ СЕЙЧАС!!!!! Нуна, - он срывается на плач, - Нуна не заслужила такой участи! - Тебе явно нужна психологическая помощь... Что ты несёшь вообще? При чём тут нуна?! Её смерть была случайностью... Кто ж знал, что у неё такое слабое сердце! Мне очень жаль её, но... - УБИРАЙСЯ ОТСЮУУУДА!, - Минхо воет так, словно одичал, - УХОДИ, БЛЯТЬ, С ГЛАЗ МОИХ!!!, - он хватает с тумбочки стакан и швыряет, явно метясь Чану в голову. Лидер ненашутку пугается такого неадекватного поведения и пятится назад, уворачиваясь. - Ты реально с катушек съехал?, - у Бана просто уши закладывает от истерических криков младшего, - Я скажу, чтобы тебе вызвали психиатра... Хёнджин, стоящий за дверью утирает слёзы рукавом рубашки. Ему очень жаль себя и свои неоправданные ожидания, но несравнимо больше ему жаль Минхо... Кто бы мог подумать, что этот мировой тур станет таким тяжёлым для всех... Ведь предполагалось, что они увидятся со стэй, повеселятся, попутешествуют, заработают... А сейчас всё катится в тартарары, набирая такие ебические обороты, что совершенно неясно, чем всё закончится. Одно Хван понимает точно : Минхо сейчас никто не нужен. Он, по непонятным причинам, хочет пережить свой кризис в одиночку. Что ж, тогда младший спрячет свои чувства очень глубоко внутри и просто не будет мешать. Хоть сердце и обливается кровью, хоть душа и рвётся войти в комнату, чтобы успокоить, помочь, понять... Но неясность ситуации и задетая гордость заставляют его развернуться и шмыгнуть в свой номер до того, как из комнаты Ли выходит раздосадованный австралиец.

***

Следующим пунктом ребята летят в Америку. Они так давно хотели снова там побывать, однако, в нынешней обстановке никого не радует тот факт, что они ожидают самолёт Амстердам-Вашингтон. Все подавлены, молчаливы, никто даже не шутит и не старается разрядить обстановку всеобщего траура. Настроя на выступление нет совершенно никакого, как и желания веселиться. И судьба будто слышит их... В аэропорту им объявляют, что концерты в четырёх городах США отменяются в связи с ковидными ограничениями. Менеджеры сразу начинают уточнять информацию, пока ребята из группы непонимающе задают вопросы, словно стайка потерянных котят. Чан явно психует, но сдерживает себя, пытаясь выяснить ситуацию относительно концертов, и вернут ли им денежные средства. Минхо же сидит в дальнем углу аэропорта со стаканчиком уже остывшего кофе и не понимает, расстраиваться ему, или радоваться. Скорее, второй вариант. Он уже представляет, как пошлёт всех нахуй и поедет к родителям, чтобы провести с ними последние дни своей недолгой жизни. Он решает обязательно отдать Суни, Дуни и Дори своим хорошим знакомым, чтобы котики не остались бездомными, когда его не станет. Ли специально проверяет, нет ли этих людей в списке смертников. Воспользовавшись всеобщей суматохой и с головой зарывшись в оверсайз куртку, он внимательно изучает информацию на экране артефакта. Удостоверившись, что точно сможет пристроить котов, он даже начинает писать в заметках, как часто они привыкли кушать и что, когда надо ставить прививки и какие витамины давать, чтобы зверьки не болели. Джинни очень старается участвовать в разговоре вместе со всеми, но его сознание сейчас не с ними. Он украдкой посматривает в сторону одиноко сгорбившейся фигуры, сидящей на другом конце зала и закутанной в синюю куртку. Лишь растрёпанные сиреневые волосы торчат из-под капюшона. Он наблюдает, как к Минхо подходит Джисон и начинает ободряюще смеяться, пытаясь поднять тому настроение. После он подсаживается к нему, приобняв за плечи и о чём-то воодушевлённо беседуя. - Ему вообще не это сейчас нужно, как ты не понимаешь, глупая белка!, - хванов голос напоминает шипящую змею. - Чего говоришь?, - резво отзывается Феликс, счастливый от того, что они возвращаются в Корею. - Да ничего... Сам с собой болтаю. Дай наушники, пожалуйста! Я не ебу, куда свои запихал... - Господи, Джинни, бедный твой будущий муж... Никакой хозяйственности, так ещё и память, как у рыбки, - прыскает младший. - Я удачно выйду замуж, вот увидишь!, - Хван подмигивает ему, и Ёнбок воспринимает это на свой счёт, краснея. Разумеется, он имел в виду вовсе не его.