Дама треф

Восходящее солнце густыми лучами обволакивает все, до чего способно дотянуться, забирая полномочия у ночи и заботливо прогревая воздух, подставляющийся под ультрафиолет. Приглушенный рокот мотора нарушает царящую над утренним городом тишину, на высокой скорости проносясь по сонным улицам, оставляя после себя лишь едва различимый гул. Табачный дым устремляется в приоткрытое окно, сразу же теряясь в потоках воздуха, но терпкий запах продолжает блуждать между сиденьями, становясь неотъемлемой частью каждого дня. Привычная горечь, привносящая стабильность, заземляет. Столь незначительная деталь, приобретшая слишком много смысла, пропитывающего каждое мгновение. Никотиновые следы повсюду. В легких и крови, на языке и губах, в прядях волос и в ткани толстовки. Они пробираются под кожу, и дышать от этого становится проще. Зависимость, не позволяющая сомнениям взять верх. Повернув голову в сторону, Кевин лишь на мгновение цепляется взглядом за безразличный профиль. Отстраненный взгляд, устремленный на дорогу, равнодушен ко всему. Пустота, окутывающая плотным одеялом фигуру Миньярда, не отступает ни на шаг. Рука об руку идет с ним, заставляя дым струиться между пальцев, и гасит малейшие искры, сверкающие в глазах. Безразличием пропитано каждое слово и каждое движение, но легкая прохлада все равно скользит по коже, пуская мелкие мурашки по позвоночнику, и Кевин сглатывает вдруг накопившуюся слюну. В мыслях мелькает вчерашняя ночь, отдаваясь привкусом табака, и подаренное незначительными касаниями тепло не вяжется с холодным взглядом и колкими фразами. Это кажется очередным сном, но потушенный об подоконник окурок, при виде которого мозгу потребовалась пара долгих минут, за которые сонный Хэммик успел влететь в неподвижную спину, чтобы осознать реальность происходящего, все еще занимает свое место. Найти этому логическое объяснение не получается, и с каждой секундой в тишине машины поцелуй все больше теряет материальность, оставляя после себе лишь тяжелое дыхание на коже и ощущение давления на затылке. Но стоит глазам закрыться, как светлые ресницы непозволительно явственно закрываются, и сердце пропускает удар. Сомнений в том, что нервозность Дэя не утаилась от Миньярда, нет никаких. Но пока ее можно списать на предстоящую игру и заявление о себе, все находится под контролем. Но верится в это с трудом. Учитывая то, с какой легкостью Эндрю удавалось читать Кевина, вряд ли утаить что-то представляется возможным. Порой ему удавалось слишком точно подмечать малейшие детали, которые игнорировал даже Рико, буквально выросший вместе с Дэем. Это пугало. Но с той же силой, с которой это пугало, это заставляло верить. Вверять свою жизнь в руки человека, с которым он знаком несколько месяцев. Не сомневаясь. Всю без остатка. В окнах виднеется стадион, и Миньярд выжимает тормоз, резко останавливаясь, отчего Ники едва не устраивает встречу головы с передним креслом. — Слишком часто за последние пару часов я врезаюсь во что-то, — зевая, рассуждает Хэммик, оглядывая уже опустевшее место Кевина, — плохой знак. — Спать нормально надо, — перед тем, как закрыть дверь, советует Кевин. — Зануда, — под нос бормочет Ники, разминая затекшую шею. Вокруг стадиона уже стоят стенды, сообщающие о сегодняшней игре, и тревога начинает понемногу царапаться о грудную клетку, заставляя волнение циркулировать по крови. Дэй хмурится, понимая, что отступать некуда, но дышать от этого проще не становится. — Сам-то небось всю ночь на поле просидел, — вылезая из машины, отвлекает зависшего Кевина Ники, — как ни открывал глаза ночью, тебя все не было и не было. — Не важно, — отводя взгляд от постеров, выдыхает Дэй. — У тебя что от меня секреты? — хлопает ресницами Хэммик, нагоняя Кевина, и хитро заглядывает в зеленые глаза. — Иди в раздевалку, Ники, — отмахивается Дэй, направляясь ко входу. — Как грубо, — дует губы Хэммик, разочарованный отсутствием ответа, — я думал, мы друзья. Внутри еще пусто, и игроки уходят переодеваться, пока Кевин останавливается у кабинета Ваймака. Дверь как всегда приоткрыта, и, предварительно постучав, Дэй проходит внутрь. — Доброе утро, — кивает Кевин, рассматривая вновь заваленный бумагами стол, недолго он продержался в чистоте. — Доброе ли? — приподнимает бровь тренер, встречаясь с Дэем взглядом, — выглядишь усталым. — Спал плохо, — Кевин жмет плечами, садясь в кресло напротив. — Не удивительно, — вздыхает Ваймак, поднимаясь, чтобы включить кофемашину, — не передумал? — Нет, — спустя несколько долгих секунд произносит Дэй, — когда-нибудь это все равно должно случиться. — Тогда я передаю протокол с твоей фамилией, — ставя перед спортсменом чашку, предупреждает тренер. — Хорошо, — делая небольшой глоток, соглашается Кевин, чувствуя горечь на языке. Просматривая какие-то документы, Ваймак хмурится, но вслух ничего не произносит, лишь выдыхает тяжелее обычного. Выглядит он и сам не бодрее Дэя, и здоровым сном тренер вряд ли отличается от остальных. Откладывая папку в сторону, тренер упирается руками в столешницу, ловя зрительный контакт. Мешки под глазами говорят сами за себя, но виду Ваймак не подает. Просто смотрит, формулируя мысль. — Журналисты от тебя сегодня вряд ли отлипнут, — наконец нарушает тишину Ваймак, — так что, если что, переводи их внимание на Дэн. Она со всем разберется. — Мне не привыкать к общению с журналистами, — качает головой Кевин, отставляя кружку, — с этим проблем не будет. — Ну да, я уже и забыл, сколько с тобой интервью на просторах интернета, — усмехается Ваймак, — всегда было интересно, во сколько лет тебя учили держать лицо на камерах. — Не помню, — на мгновение задумавшись, отвечает Дэй, — но явно раньше того, как я понял, для чего это вообще нужно. Ваймак опускается в кресло, скрещивая руки на груди и вспоминая идеальную улыбку на экране, слишком сильно отличающуюся от коротко приподнятых уголков губ, искренности в которых было больше, чем во всех интервью, вместе взятых. — Кейли никогда не любила давать интервью, — неожиданно произносит Ваймак, смотря куда-то сквозь Дэя, — говорила, что не видит смысла врать перед камерами. В этом вы похожи. — Она говорила, что нельзя прятать эмоции, — с легкой грустью соглашается Кевин, опуская взгляд на пустеющую чашку, — но она была, скорее, исключением. — Кейли была прекрасным человеком, — подводит итог тренер, прочищая горло. — Вы хорошо ее помните? — рассматривая белесые полосы на руке, спрашивает Дэй. — Думаю, даже слишком, — с тоской усмехается Ваймак. — Расскажите что-нибудь о ней, — не поднимая глаз, просит Кевин, чувствуя, как пульс постепенно набирает обороты. — Расскажу, — кивает тренер, вставая со своего места, — но позже. Нам уже пора. — Спасибо, — едва слышно выдавливает Дэй, стараясь сконцентрироваться на предстоящей игре. — Пошли, — похлопав по плечу Кевина, Ваймак идет к двери. Глубокий вдох, медленный выдох. Скрывать эмоции плохо, но другого выхода иногда просто не бывает. Сейчас телом управляет разум, а чувства могут подождать. Всегда ждали, и сейчас подождут. Поэтому, когда Дэй проходит в комнату отдыха, на его лице не отражается ничего, кроме уверенности, смешанной с легким высокомерием. Привычная маска, еще ни разу не подводившая. — А куда это мы такие красивые собрались? — елейным голосом интересуется Сет, с головы до ног осматривая Кевина. — Твоя игра заслуживает самого красивого костюма, — подходя к дивану братьев, сообщает Дэй, — может хоть как-то получится отвлечь от нее внимание. Сбоку слышится несдержанный смешок Ники, который сразу же закрывает рот, невинно хлопая глазами, словно он тут ни при чем. Гордон открывает рот, чтобы что-то ответить, но Дэн одаривает его тем самым взглядом, не предвещающим ничего хорошего, и он покорно замолкает, продолжая попытки испепелить Кевина взглядом. — Ну раз сегодня все такие внимательные и заметили переодевшегося Дэя, значит, об игре волноваться не стоит, да? — скептически выгибает бровь, мысленно размышляя о том, закончится ли когда-нибудь этот спектакль. — Мы сделаем все возможное, — обещает Рене с легкой улыбкой. — Это в ваших интересах, — скользя взглядом по присутствующим игрокам, заверяет Ваймак, — сегодня Кевин будет присутствовать на игре, так что больше телефон не спасет вас от его гнева. — В смысле «присутствовать»? — переспрашивает Дэн, оборачиваясь к Дэю. — На этой игре его объявят в качестве помощника тренера, — объясняет Ваймак, опережая Кевина. — Пусть все знают, какого красавчика мы отхватили, — с достоинством молвит Ники, игнорируя недоумение на лицах некоторых лисов. — Этим точно стоит гордиться, — фыркает Мэтт, — в таком случае проиграть мы точно не можем. — За язык никто не тянул, — доставая папку, усмехается Ваймак, — сами пообещали красивую победу, — на секунду задержавшись взглядом на Дэе, почти не подающем признаков паники, продолжает рассказывать о сегодняшних противниках. Чем ближе стрелка часов движется к девятке, тем быстрее начинает биться сердце. Слова Ваймака постепенно начинают пролетать мимо, не задерживаясь в голове и не успевая обработаться. Фанаты не видели его почти четыре месяца, и что будет сегодня — загадка, ответ на которую знать не дано никому. До начала игры остается пятнадцать минут, и тупая боль пульсирует в затылке, растекаясь по венам, поэтому, когда лисы возвращаются из раздевалки уже со всем снаряжением, Кевин быстро оглядывает всех присутствующих, останавливаясь на слегка потрепанном Сете. — Что произошло? — холодно интересуется Дэй, не давая волнению взять верх. — Ничего, — огрызается Гордон, зачесывая ладонью волосы назад. — Мне еще раз повторить вопрос? — Кевин встречается взглядом с закинувшим на плечи клюшку Эндрю, равнодушно наблюдающим за происходящим, и все становится ясно без слов. — У монстра своего спроси, — выплевывает Сет, показательно отворачиваясь к двери. Чего и стоило ожидать. Ники лишь разводит руки в сторону, намекая, что он не в курсе, что случилось, и Дэй вздыхает, подходя к нему ближе. — Я правда не знаю, — шепчет Хэммик, стараясь не привлекать внимания, — я переписывался с Эриком, потом услышал, что Сет что-то говорит про то, что пора тебя вернуть там, где нашли. Ну а потом… потом то, что случилось потом, — жестикулируя объясняет Ники, — я даже опомниться не успел, как все развернулось. — Понятно, — растирая переносицу, качает головой Кевин. — Ты как? — вдруг спрашивает Ники и хватает за руку Дэя, не давая уйти, — ты уверен, что хочешь показаться сегодня? — Все нормально, Ники, — освобождая руку, уверяет Дэй, — хуже уже не будет. — Если что я готов поцеловать судью, чтобы отвлечь внимание зрителей, — предлагает Хэммик, выглядя при этом слишком серьезным, — только не скрывай этого. Один твой взгляд, и мы обратим все внимание на себя. Не взваливай все на себя. Все на себя. Кевин смотрит на Ники, но сфокусироваться не получается. Слова почему-то бьют слишком метко, попадая туда, куда не следовало бы, и Дэй кивает на автомате, не отдавая в полной мере себе отчета. Проходит, кажется, всего лишь мгновение, и голос диктора разрезает тишину, заставляя Кевина выпрямиться. Игроки занимают свои места, а Дэй слушает, как представляют команду гостей, чувствуя, как холодеют ладони. Всего лишь игра, всего лишь интервью. Но успокоиться не получается, и пульс отдается тяжелыми ударами в висках. Лисы стоят в правильном порядке, дожидаясь объявления своей фамилии, а Кевин теряется, понимая, что скоро прозвучит его. Тяжелая ладонь опускается на плечо, и Дэй просто дышит. Просто понимает, что изменить ничего уже не получится, и остается лишь встретить реальность лицом к лицу. — Капитан команды — Дэн Уайлдс, — объявляет четкий голос, и девушка выходит на поле. Аплодисменты шумят, приветствуя капитана, уверенно выходящего на поле. Дэн — идеальный капитан для лисов. Сильная и не позволяющая никому опустить себя. Сейчас Кевин понимает это особенно ясно. Один за другим игроки выходят на поле, занимая свое место, и Дэй осознает, что лишь считанные секунды отделяют его от того момента, когда развернуться уже не получится. — Главный тренер команды лисов — Дэвид Ваймак и его помощник… — поставленная речь на секунду прерывается, пуская тишину по рядам, — Кевин Дэй. — Это тот самый Кевин Дэй? — в динамиках слышится шепот не успевшего выключить микрофон диктора, и молчание кажется едва ли не гробовым, когда стихает даже звук из колонок. Именно поэтому нужно читать список игроков перед матчем. Чтобы не допускать таких ситуаций. Но Кевин сжимает кулаки и, сделав глубокий вдох, направляется вперед. Ноги кажутся ватными, норовя подвести в самый неподходящий момент, но тренер идет перед ним, не обращая внимания на тишину. И Дэй следует за сильной спиной, зная, что он не один. Чем бы не закончился этот день, ему есть куда идти. Ощущение ладони на плече и цепких пальцев в волосах заставляет поднять голову вверх и с достоинством предстать перед затихшими трибунами. Минута, и все камеры устремлены на выход из раздевалки. Выдох, и сотни глаз фокусируются на одном лишь человеке, забывая о всем существующем мире. Секунда, и публика взрывается криками, когда осознание реальности бьет по голове, а Кевин просто проходит к своему месту возле Ваймака, стараясь дышать ровно. Громкий шум, и Миньярд бьет клюшкой по воротам, пуская вибрации по стене и отвлекая внимание на себя. Большую часть фанатов это не останавливает, но диктор, опомнившись, продолжает озвучивать судей. Мгновение, и Дэй ловит взгляд Эндрю, стоящего на своем месте с заведенной за спину клюшкой. Все то же безразличие в глазах, но Кевин прикладывает все усилия, чтобы не улыбнуться. Он далеко, но все еще здесь. Рядом. Шумит и отвлекает. А Дэй кивает. Едва заметно, но с полной уверенностью, что его увидели. Эндрю отворачивается, и Кевин оглядывается, ловя зрительный контакт с Ваймаком, наблюдающим за ним все это время. Ваймак ничего не произносит, лишь сдвигается немного, освобождая место, и громкий свист оповещает о начале игры. Кевин следит за игрой, понимая, что тысячи глаз прикованы сейчас только к нему. Его разглядывают, кажется, из каждого штата, пуская сплетни перетекать от одного к другому. Но лисы выкладываются на полную, и Дэю остается лишь напоминать о тренировках, которые не должны были пройти зря. Сигнал едва успевает сообщить об окончании игры, как несколько журналистов уже поджидает хозяев матча, пытаясь заполучить внимание выигрывшей команды. Все микрофоны обращены к Кевину, и он натягивает самую приятную улыбку, демонстрируя вселенское дружелюбие. — Какая встреча! Кевин, мы и не думали встретить вас здесь, — начинает девушка, выбившаяся ближе всего к тренерам, окидывая Дэя пристальным взглядом, — расскажите, как так получилось, что вы после воронов оказались в лисах? — Нам сообщили о вашей травме, это правда? — доносится вопрос с противоположной стороны. — Это действительно правда, — соглашается Кевин, краем глаза замечая вставшего за его спиной Миньярда, — и это ответ на первый вопрос. Из-за травмы в воронах от меня толка нет, а здесь я могу принести хоть какую-то пользу. — Звучит так, будто вы больше не собираетесь выходить на поле в качестве игрока, — с ужасом делится впечатлением журналистка, подходящая все ближе к Дэю. — Не нужно быть столь категоричными, — ослепляюще улыбается Кевин, успокаивая всех своей уверенностью, — просто нужно время для полного восстановления. — Но в качестве кого вы тогда будете играть? — не унимается девушка, — столько лет вы были частью воронов, а сейчас, получается, вы тренер лисов. На чью же сторону вы вернетесь? — Когда вернется, тогда и узнаете, — заметив заминку Дэя, отвечает вместо него Эндрю, клюшкой разрезая воздух между журналисткой и Кевином, — нам пора. — Он прав, — слегка приподняв бровь, прощается со всеми Дэй, — оставим хоть какую-то интригу. Пока девушка непонимающе хлопает длинными ресницами, Кевин тихо ускользает из-под вспышек камер, скрываясь за дверьми. Миньярд идет впереди, игнорируя присутствие кого-либо за спиной, и Дэю приходится ускориться, чтобы нагнать его. — Спасибо, — выдыхает Кевин, преграждая путь. — За что? — устало вскидывая бровь, интересуется Эндрю. — За то, что забрал сейчас, — отступая чуть назад, объясняет Дэй, — и за то, что пытался отвлечь внимание перед игрой. — Не преувеличивай мою значимость, — закатывает глаза Миньярд, скрещивая руки на груди. — Хочешь сказать, что это не ты сделал? — усмехается Кевин, заглядывая в темные глаза, — тогда скажи мне, что сегодня произошло в раздевалке? — Гордон тебе уже все сказал, — оглядывая пустой коридор, напоминает Эндрю, — ничего не было. — Почему я тебе не верю? — наклоняя голову вбок, спрашивает Дэй, анализируя слова Хэммика. — Потому что ты параноик, — припечатывает Миньярд, обходя Кевина стороной. Кевин остается стоять между светлых стен, наблюдая как фигура Миньярда удаляется, словно её никогда здесь и не было. Она останавливается лишь у дверей, чтобы произнести едва слышное: — Никто не посмеет решать, сколько тебе здесь быть.