Дама треф

Вспышки камер ослепляют. Они повсюду, от них не скрыться. Они фиксируют каждый сантиметр твоей уязвимости, оставляя в истории. Со всех сторон слышатся перешептывания, превращающиеся в сплошной гул, заполняющий все пространство вокруг. Думать тяжело, все мысли смешиваются, не давая ни одной из них обрести форму. Дышать полной грудью не получается. Воздух сгущается от слишком большого количества людей, которые словно специально предотвращают любой поток кислорода. Открываешь рот, пытаясь наполнить легкие, но все безуспешно. Воздух застревает в районе глотки, не проходя дальше. Биение сердца ускоряется до предела. Каждый удар отзывается пульсацией в голове, норовя свести с ума. Стук сливается с гомоном толпы, выбивая чувство реальности напрочь. Начинаешь чаще моргать, пытаясь прийти в себя, но резко все замирает. Все звуки пропадают, и под светом софитов на тебя падает темная тень. Поднимаешь голову, не понимая, что происходит, и осознаешь, что стоишь на коленях. Черную фигуру разобрать не получается. Слишком большой контраст между человеком и яркостью освещения. Щуришься, но все без толку. Попытки прийти в себя с треском проваливаются, и ты почти теряешь все надежды. Но стоит голосу достигнуть ушей, сердце замирает. — Предупреждал ведь, что приползешь. Пространство заливается хохотом гомерическим и проваливается в непроглядную тьму. Она обволакивает, утаскивая за собой туда, откуда нет выхода. Ты просыпаешься. Распахнув глаза, Кевин резко выпрямляется, сразу же понимая свою ошибку, чувствуя, как голову прошибает острой болью, а к горлу подступает тошнота. На периферии сознания он замечает, как кто-то подпрыгивает на рядом стоящем кресле. — Господи, — запнувшись, звонко возмущается Ники, едва не выронив телефон, — нельзя так людей пугать. Столько громкое приветствие оглушает на несколько секунд, заставляя Дэя зажмуриться. Попытки восстановить дыхание оказываются тщетными, и сердце бьется слишком часто. — На тумбочке вода с таблеткой, выпей, — тише добавляет Хэммик, оценив состояние игрока, — и давай без резких движений. Я полы не собираюсь тут отмывать. Думать все еще тяжело, и Кевину требуется несколько минут, чтобы найти взглядом упомянутую тумбочку. Дэй гипнотизирует стакан, не находя сил поднять руку. Мозг продолжает выдавать ошибку. Ники, склонив голову, наблюдает за потугами Кевина, еле сдерживая усмешку. — Я бы с радостью тебя сам напоил, но жизнь мне слишком дорога, — вслух размышляет Хэммик, спуская Кевина с небес на землю. Вложив все силы, Дэй тянется за таблеткой. Рука трясется, но он справляется. Холодная вода утоляет жажду, постепенно возвращая мыслительную деятельность. — Где мы? — коротко спрашивает Кевин, устремив мутный взгляд на развалившегося Ники. — В Колумбии, — пожав плечами, отвечает Хэммик, — это наш дом. А теперь очевидно и твой. Чтобы переварить услышанное, Дэй зависает на несколько долгих минут, но полученная информация все еще не укладывается по полочкам. Его дом? С какой стати? Кевин вновь смотрит на Ники, приподняв бровь. — В смысле? — все, что может выдать Дэй. — В прямом, — вздыхает Хэммик, закидывая ногу на ногу, — с тем расчетом, что ты все еще здесь, значит, Эндрю тебя принял. Добро пожаловать в семью. В этот момент Кевину кажется, что он все еще спит. Слов слишком много, но смысла в них ноль. — Какую семью? — Кевин чувствует себя первоклассником, который не может посчитать два плюс два, но картинка в голове категорически не хочет складываться. — В семью монстров я полагаю, — хохотнув, Ники встает со своего места, бросая в Дэя стопкой одежды, — иди прими душ, он справа. — Где остальные? — после ответа Хэммика понятнее не стало, и Кевин уже почти потерял веру в то, что сможет разобраться во всем. — Аарон на кухне, Эндрю на улице, наверное — пожимает плечами Ники, — советую поторопиться или мне придется тащить тебя силой. Весело подмигнув, Хэммик выходит из комнаты, оставляя Дэя одного. Лекарство постепенно начинает действовать и боль медленно отступает, но думать от этого легче не становится. В голове все еще каша из воспоминаний вчерашнего вечера, ночного сна и только что услышанного заявления. Кевин тяжело вздыхает и встает с кровати. Каждое движение отдается пульсирующей болью в затылке, но она уже хотя бы не постоянная. Шевелиться желания нет никакого, и найти душ стоит титанических усилий. Ледяные струи стекают по измотанному телу, забирая усталость. С водой пропадают ненужные образы, проясняя мысли. Дышать становится легче, и сердце восстанавливает нормальный ритм. Вопросов меньше не становится, как и ответы на них не появляются, но теперь в голове хотя бы царила тишина, поборовшая лишний шум. Когда пальцы начинают подрагивать от холода, Кевин выключает воду, какое-то время все еще стоя в кабине. Выходить не хотелось. Снаружи слишком во многом требовалось разобраться, а игрок все еще был истощен. Но делать было нечего. Собрав волю в кулак, Кевин покидает душ, бросая взгляд на зеркало, занимающее большую часть стены. Собственный вид заставляет Дэя недовольно нахмуриться. Выглядел он паршиво. Темные мешки под глазами слишком сильно контрастировали с зеленью глаз, наконец обретшими ясность. Оторвавшись от созерцания помятого отражения, Кевин переодевается, про себя отмечая, что одежда была точно по размеру. Закончив, Дэй решает, что тянуть время больше смысла нет, и сразу направляется к доносящемуся из дальней части дома голосу Ники. Он обнаруживается в небольшой кухне с огромными окнами, освещающими все пространство. Хэммик что-то увлеченно рассказывает Аарону, который не проявляет особого интереса, отпивая кофе из кружки. Заметив Кевина, Ники сразу прерывается, обращая на него все свое внимание. — С воскрешением! — смеется Хэммик, отталкиваясь от поверхности стола, — Эндрю съездил за продуктами, так что я заботливо приготовил тебе яичницу. Садись ешь. Сказав что-то среднее между благодарностью и недовольством, Дэй тянется к своему телефону, лежащему около тарелки. Стоит экрану загореться, Кевина встречает десяток пропущенных звонков от Ваймака и неудовлетворительные девять утра. — Можешь считать сегодня у тебя освобождение от утренней тренировки, — сразу сообразив причину недовольства игрока, произносит Ники, — но чем быстрее мы поедем, тем больше шанс, что Ваймак оставит нас в живых. Кевин молча садится за стол, разумно посчитав, что без завтрака до стадиона живым он вряд ли доедет. Удостоверившись, что Дэй пришел в более-менее подобающее состояние, Ники выходит из кухни, пропадая из поля зрения в неизвестном направлении. Аарон же продолжает игнорировать существование Кевина, уставившись в телефон, создавая вид бурной деятельности. Смысла нарушать обстановку не было абсолютно никакого, поэтому Дэй справляется с едой настолько быстро, насколько ему позволял собственный желудок. Не желая больше задерживаться здесь, Кевин покидает помещение, предоставляя поиски выхода интуиции. Со второй попытки Дэй находит нужный коридор, выведший его на крыльцо. Солнечный свет неприятно бьет по глазам, заставляя на несколько секунд зажмуриться, давая им время привыкнуть. Свежий воздух скользит по лицу, помогая опомниться. Осмотревшись, Кевин замечает белую макушку, виднеющуюся из-за угла дома. Недолго думая, спортсмен направляется именно туда. В тени дома Эндрю сидит на капоте, незаинтересованно уставившись куда-то перед собой. В пальцах тлеет сигарета, про которую он по всей видимости забыл. Заметив приближающегося Кевина, выражение лица Миньярда никак не меняется, но Дэй успевает поймать оценивающий взгляд, скользнувший по нему. Последние несколько шагов даются особенно тяжело, но Кевин их преодолевает и встает напротив, встречаясь с ничего не выражающими глазами. В них отражалась бескрайняя пустота, пугающая своей неизвестностью и грозящая затянуть, не дав и шанса на спасение. Но за каждой пустотой скрывается что-то, что никто не должен найти. И что пряталось за этим взглядом Миньярда оставалось только догадываться. — Зачем все это? — прерывает тишину Кевин, спрашивая то, что интересовало его больше всего. — Что именно? — стряхнув пепел, Эндрю затягивается, возвращая зрительный контакт. — Зачем привез меня сюда, зачем спрашивал о воронах? К чему слова про семью? — Дэй действительно не понимал, ради чего все это, и пусть его вопросы звучат глупо, сейчас на это было плевать, — ты не выглядишь как человек, решивший собрать последние сплетни. Услышанное заставляет Миньярда усмехнуться, но в глазах все та же отстраненность. — Ты вроде как обещал найти мне смысл жизни, — проигнорировав вопросы, произносит Эндрю, склонив голову к плечу. — Я помню, — сбитый с толку этой фразой Кевин приподнимает бровь. — Хочу посмотреть на твое разочарованное лицо, когда поймешь, что смысла нет, — блондин выдыхает дым, наблюдая за непониманием Дэя. — Это не ответ на мой вопрос, — возражает Кевин. — Это он, — отвечает Миньярд, потянувшись в карман за новой сигаретой. Слова виснут в воздухе, и Дэй не успевает их как-то прокомментировать. За спиной слышатся приближающиеся шаги, и раздается бодрый голос Ники: — Думаю, пора ехать. Эндрю больше ничего не произносит и спрыгивает с машины, напоследок окинув Кевина беглым взглядом. Брошенный окурок остается догорать на брусчатке, а Миньярд садится в машину, всем видом показывая, что ждать никого не собирается. Как только задняя дверь закрывается, Эндрю выжимает газ, оставив без внимания чертыханья не успевшего нормально разместиться Хэммика. Поездка проходит в полной тишине, нарушаемой только редким щелчком зажигалки. Ники, от которого обычно создавалось больше всего шума, сладко посапывал на плече у Аарона, уставившегося в окно. Монотонность работающего двигателя и постоянно сменяющаяся картинка укачивали, от них клонило в сон, но Кевин держался, как мог, чтобы не уснуть. Сейчас было явно не самое удачное время для этого. Когда машина останавливается на парковке возле стадиона, Дэй чувствует облегчение. До дневной тренировки оставалось около получаса, и они даже успели. Аарон толкает Ники, возвращая из царства Морфея, радостным его от этого назвать было трудно. Потеряв опору в виде плеча Миньярда, Хэммик тяжело вздыхает и выходит из автомобиля. Оказавшись вне теплого салона, Ники хмурится, но потом что-то щелкает у него в голове, и он торопливо произносит: — Так, Ваймаку на глаза я попадаться сейчас не хочу, так что встретимся в раздевалке, — переведя взгляд с Эндрю на Кевина, Хэммик нервно улыбается, — удачи! — Я с ним, — коротко добавляет Аарон и следует за сбегающим кузеном. Эндрю и бровью не ведет, молча направляясь в сторону кабинета тренера. Реакция игроков странная, но учитывая количество пропущенных звонков, удивляться, наверное, нечему. Хотя в лисах в принципе удивление и непонимание — два столпа, на которых держится команда. Помедлив, Кевин идет за Миньярдом, прикидывая в голове варианты развития событий. Но реальность оказывается красочнее его догадок, и стоит Эндрю открыть дверь, раздается грохочущий голос тренера: — Эндрю Джозеф Миньярд! — Ваймак встает из-за стола, грозно возвышаясь над деревянной поверхность с привычной кучей бумаг, — как ты додумался увезти его в Колумбию? — Он был не против, — невинно пожимает плечами Эндрю. — Он же даже пить не умеет! — справедливо замечает тренер. — Он неплохо справился, — фыркает игрок. — Господи, за что мне это, — стонет Ваймак и теперь обращает негодование на Дэя, — а ты чем думал? Кевин хотел было что-то сказать, но Миньярд опережает его, заставляя только открывшийся рот закрыться. — Тренер, он перед вами живой стоит? Живой. Здоровый? Здоровый, — Эндрю кивает головой в сторону спортсмена, — не вижу причин для беспокойства. С минуту Ваймак прожигает обоих взглядом, надеясь призвать их совесть, но он не дурак и понимает, что это бесполезно. Тяжело вздохнув, он опускается на кресло. — Скажи мне, что творится в твоей голове? — уставшим голосом спрашивает у Миньярда. — Из того, что вы хотите знать — ничего, — усмехается Эндрю. — Уйди с глаз моих. Перед тренировкой собираетесь в комнате отдыха, — сообщает Ваймак, еле сдерживаясь, чтобы не открыть бутылку коньяка из шкафчика, — ты остаешься или отсыпаться пойдешь? — Остаюсь, — без раздумий отвечает Кевин. — Кстати об этом, — останавливаясь в дверном проеме, вспоминает Миньярд, — Дэй переезжает к нам в общежитие. В течение минуты Кевин уверяет себя, что ему послышалось, что у него начались слуховые галлюцинации, что он просто перепил, но в услышанное верить он отказывается. Но встретившись с таким же озадаченным взглядом Ваймака, он понимает, что, к сожалению, со слухом у него все нормально. — Чего? — хлопает глазами тренер. — В комнате Ники есть свободная кровать, — любезно поясняет блондин. — Ты меня совсем за дурака держишь? — если бы это было возможно, Ваймак бы уже прожег взглядом дыру в каждом из них, хоть как-то облегчив себе жизнь. — Вовсе нет, — равнодушно говорит Эндрю, игнорируя две пары пристально следящих за ним глаз. — Ты хочешь, чтобы я отпустил к тебе Кевина, впадающего в панику при любом упоминании воронов и готового вернуться, как только они заявят о себе, забив на все последствия? — тренер рассуждает, будто Дэй сейчас не стоит перед ним. — Да, — просто соглашается Миньярд, — можете считать, я беру ответственность за этого подбитого голубя на себя. Кевин думал, что удивляться еще больше невозможно, но тем не менее блондин с легкостью рушит его очередное убеждение. В кабинете царит гробовое молчание, в котором становилось возможным услышать все просьбы тренера сил у всевышнего. — Все, — Ваймак поднимает руки в знак капитуляции, — это не мое дело. Услышанное становится сигналом, и Эндрю, не произнеся больше ничего нового, разворачивается и уходит. Тренер проводит его тяжелым взглядом и, когда дверь захлопывается, продолжая смотреть в никуда, спрашивает, оставляя слова висеть в пустоте: — Что он хотел? — Правду про руку и воронов, — говорит как есть Кевин. — Это на него похоже, — Ваймак с усилием трет переносицу, выглядел он крайне вымотанным. — Простите, что заставил вас нервничать, — решает все-таки извиниться Дэй. Судя по виду тренера и количеству звонков, ночь он провел явно не в кровати, созерцая красочные сны. — Лисы ничего другого делать не умеют, — отмахивается Ваймак, наконец слегка расслабляя плечи и откидываясь на спинку кресла. Посмотрев на время, тренер какое-то время сидит, скрестив руки на груди. На его лице отражается сложный мыслительный процесс, собирая морщины на лбу. Видимо, когда он приходит к определенному выводу, Ваймак возвращает взгляд на Кевина. — Реши сам, хочешь ли ты с ними жить, — голос звучит серьезно, — если нет — останешься у меня, проблем в этом нет. Я не имею и малейшего понятия о том, почему Миньярд сделал то, что сделал, но точно я знаю только одно. Свое слово он держит при любых обстоятельствах. — Я подумаю, — все что может сказать Кевин. Кивнув, тренер встает, вытаскивая из бардака на столе небольшую стопку бумаг. — Разбор игры оставил до твоего прихода, — сообщает Ваймак, подходя к Дэю, — так что пошли. На полпути к двери раздается телефонный звонок, и тренер останавливается, грустно покосившись на издающий звуки предмет. — Иди сам, — вздыхает Ваймак, — я сейчас приду. Когда Дэй оказывается в комнате отдыха, вся команда уже в сборе. Кевин замечает пустующее место возле Эндрю и машущего головой в сторону этого самого места Ники, намекающего, что сесть он должен сюда. Взвесив все за и против, Дэй приходит к выводу, что это не самое лучшее решение, но сегодня здравый смысл явно покинул игрока. Поэтому под звенящей тишиной он обходит диван, на котором раньше размещался с Ваймаком и занимает место возле Эндрю. Миньярд при этом никак не реагирует, продолжая полуспать на подлокотнике. — Так ты неудачно покатался на лыжах и решил отсидеться в лисах? — рушит обстановку Сет. На него устремляется парочка недовольных взглядов, но никто не пытается его остановить. Видимо, он выражает общее мнение. Только Ники возмущенно цокает, покосившись на Кевина с Эндрю, но в диалог вступать тоже не торопился. — Или это тебя выставили? — приподнимает бровь Гордон, пренебрежительно смотря прямо в зеленые глаза. Слышать такое как минимум неприятно. Не то чтобы Кевина сильно волновало, что о нем, кто думает, но, когда все настолько упрощается и обесценивается, против воли где-то внутри зарождается обида. Кевин не отвечает. Рассказывать то, что действительно произошло, при таких обстоятельствах не хотелось, но лисы имели право знать правду. Вряд ли они начнут рассказывать об этом каждому встречному, они как никто другой понимали, насколько важно иногда хранить секреты. — Очевидно он пришел, чтобы научить играть конкретно тебя, — неожиданно для всех в разговор встревает Эндрю, не удосужившись даже посмотреть на Сета. Почти готовый ответить Кевин обрывается на полуслове, недоуменно покосившись на спокойного Миньярда. Он что, только что дал время Дэю на размышление, как лучше поступить, обратив внимание лисов на себя? Кевин воспринял слова в кабинете скорее, как неудачную шутку, но эта фраза порождает очередную цепочку размышлений, которую он оставит на потом. — Тебя никто не спрашивал, монстр, — огрызается Гордон. — Мне никогда не были интересны зимние виды спорта, — в противовес словам Сета невозмутимо произносит Кевин. Лучше они узнают об этом лично от него, — и ни на каком курорте мы не были этой зимой. — То есть это не несчастный случай? — первая соображает Элисон, указывая пальцем на загипсованную руку. Образовавшуюся тишину, казалось, можно было потрогать рукой. Вытяни и ощутишь ее эфемерную упругость. — Да, — подтверждает Дэй, в очередной раз убеждаясь в умении Рейнольдс первой улавливать суть, наверное, поэтому она и выигрывает всегда в спорах, — после игры Рико сломал мне руку, и я разорвал контракт. Это был его метод воспитания, но все имеет свои пределы. Бесстрастно говорить об этом сложно, и сердце с каждым словом пытается пуститься в пляс, разгоняя кровь по телу, но Кевин прикладывает все имеющиеся силы, чтобы сдержать эмоции. — Как подло, — шепчет Дэн, в ее глазах сверкает злость. — Мне не нужна ваша жалость, — сразу обозначает границы Дэй, — мне нужна ваша нормальная игра. В этот момент возвращается Ваймак со стопкой бумаг в руках, прерывая напряженную атмосферу. — Видимо, я вовремя, — задержавшись на пару секунд взглядом на сменившем место Кевине, начинает тренер, — перейдем к вашей игре. В течение часа команда разбирает игру с Лонгхорнами, выясняя сильные и слабые моменты. Кевин в свою очередь критикует практически каждое движение лисов, вызывая бурю негодования. Вместо похвалы за победу, все получают кучу замечаний и упражнений, необходимых отработать. Оставшееся время лисы проводят на стадионе под командованием Дэя, который как обычно никого не жалел, гоняя игроков, а теперь еще и заставляя выполнять индивидуальные задания. Но даже тренировка не смогла убрать из головы лишние мысли. Пока лисы играли, Кевин думал о сегодняшнем дне, подарившем слишком много новой и непонятной информации. Голову забивали отвлекающие размышления об Эндрю и его мотивах. К концу тренировки к какому-либо выводу Кевин так и не приходит. Поэтому, когда игроки один за другим покидают стадион, Дэй, не останавливая замыкающего колонну Миньярда, вслух произносит короткое: — Это глупо. — Глупо возвращаться туда, откуда сбежал, — не сбавляя темпа, отвечает Эндрю.