Дама треф

Время — штука интересная. Об этом думает Кевин, привычно сидя у тренера в кабинете, в ожидании начала тренировки, и крутя чашку с недопитым кофе в руке. Прошла неделя с переезда, и завтра уже игра. Время пролетело с огромной скоростью, смешивая все воспоминания и мысли в одну кучу впечатлений, отдающихся лишь редкими эмоциями. Событий слишком много для привычной экси-экси-экси жизни, но они слишком блеклые, незначительные, не нуждающиеся в закреплении на подкорке. При всей скоротечности каждый день длится непозволительно долго, растягивая секунды в часы, а часы в вечность. Было ощущение нереальности всего происходящего. Как во сне. Когда не рассчитываешь на что-то плохое, не надеешься на что-то хорошее. Лишь ждешь, когда проснешься и окунешься в реальность. В реальность, где все на своих местах. Где точно знаешь, что сегодня, завтра и всегда ты будешь играть на своей позиции, под своим номером. Что рядом будет Рико с хозяином, которые будут держать на коротком поводке. Что ты останешься на своем месте, сместиться с которого тебе никогда не дадут. В этой реальности все стабильно и действует по своим законам. У тебя нет права голоса и возможности внести поправки в правила. Ты движешься по течению, занимаясь тем, что является единственным смыслом. И даже вырвавшись из этой клетки, все равно продолжаешь ждать, когда придет судья, готовый принести с собой наказание за неповиновение. Наказать за попытку жить вне черных стен. За попытку строить отношения, не основанные на запугивании и подчинении. За попытку разговаривать о чем-то, кроме игры. За попытку что-то чувствовать. И от этого ожидания не избавиться. Оно давит, заземляет. Оно способно ослабнуть, пока ты чем-то занят, но стоит появиться свободной минуте, она тут же превращается в бесконечность растянутых мгновений. Ощущение оттягивания неизбежного, но давно известного конца не покидает. Достоин ли ворон жизни вне темных подвалов? Вопрос, который постоянно в голове, всегда в мыслях. Вместе с ним появляется металлический привкус во рту и слышится треск. — Даже если продолжишь ее натирать, Джин оттуда не вылетит, — как гром среди ясного неба раздается голос Ваймака, переводящего взгляд с чашки на Кевина, — Кевин, у тебя все нормально? Дэй пару раз глупо хлопает ресницами, пытаясь понять насколько он вылетел из реального мира. Тренер выглядит настороженно, но в глазах читается знание ответа на заданный вопрос. — Да, — прочищая горло, глухо произносит Кевин, — просто задумался. — Я заметил, — Ваймак скептически приподнимает бровь недовольный ответом, но с расспросами не торопится, — ты же в курсе, что можешь рассказать мне все, что считаешь нужным? — Я знаю, да, — кивает Дэй, вставая с дивана, тренировка, наверное, уже началась, — спасибо. Кевин стоит рядом с Ваймаком, встречаясь с ним глазами, в которых слишком много понимания и готовности помочь. Дэй не знает за что благодарит: за то, что он не давит с вопросами, за всю предоставленную помощь, за доверие или за искреннее желание поддержать в случае чего. Но этот список благодарностей и так слишком велик, поэтому он просто смотрит на тренера, а тот лишь тяжело вздыхает и, похлопав его по плечу, направляется к дверям. Когда Кевин с тренером оказываются на поле, Дэн, не жалея, уже гоняет всю команду. Наконец-то научились начинать сразу, а не тратить время на пустые разговоры. Ваймак не прерывает спортсменов, оставаясь около ограждения в ожидании, когда те закончат. Дэй почти сразу перехватывает внимание тренера на себя, советуясь с ним по поводу введения нового упражнения. Лучше занять голову мыслями об экси, чем о себе. За время разговора команда заканчивает с разминочным бегом и подходит к тренерам, выравнивая дыхание. — Почему тренерам можно опаздывать, а мы за это дополнительное время бежим? — возмущается Сет, покосившись на Дэя. — За мои опоздания будешь бегать конкретно ты, — с каменным лицом отвечает Кевин, интересно ему когда-нибудь надоест? — У вас завтра игра, — напоминает Ваймак, — сейчас будете до утра круги наматывать. — Такое не забудешь, — усмехается Мэтт, стараясь перевести разговор в более нейтральное русло. — Зная вас — с легкостью, — тренер качает головой, — в общем, разминку проводит капитан, дальше за дело берется Дэй. Вперед. Дэн отправляет игроков на штрафную линию, а сама задерживается около тренеров. — Их лучше нагрузить силовыми упражнениями или на выносливость? — советуется Уайлдс. — На выносливость, — помедлив пару секунд, отвечает Дэй, — она им завтра понадобится. Дэн переводит взгляд на Ваймака, тот лишь одобряюще кивает, и капитан уходит к команде. — Даже она волнуется перед игрой, — задумчиво произносит тренер, когда игроки приступают к выполнению упражнений. — Главное, чтобы это не повлияло на остальных, — замечает Дэй. — Она сможет привести всех в чувство, — приподнимает уголок губ Ваймак, — она не зря капитан. — В таком случае переживать не о чем. — Причин, конечно, много, но за ее умение ставить мозги на место точно не стоит. Тренер прав. Кевин наблюдает за Дэн, уверенно руководящая лисами, и сомнений не возникает. Теперь он понимает, почему Ваймак выбрал капитаном именно ее. Логичнее было бы поставить на ее место Мэтта. Его слово значило много и сглаживать углы он умел неплохо, а если слова не помогали, применить силу не составляло трудностей. Но у него не было этого боевого духа. Дэн смогла завоевать уважение команды, несмотря на возможную предвзятость, которая несомненно была. Она знала, что такое подниматься с самого низа самостоятельно, без чьей-либо помощи. Команда могла недолюбливать ее, но в спор с ней не лез никто. Даже Эндрю не был замечен за препирательством с ней. По всей видимости он предпочитал просто игнорировать ее, пропуская мимо ушей все ее речи о необходимости сплоченности. Дэн не была для него авторитетом от слова совсем, но если было нужно, даже он делал то, что требовалось. Уайлдс была той, кто готов подставить плечо в случае чего и стать опорой, но на шею садиться не давала. Ее моральная сила была выше обстоятельств, в которых она находилась. Кевин заметил это еще в первый день, когда она справилась с удивлением первая и смогла вразумить остальных. Это заслуживало уважения. Дэн заканчивает разминку, и за дело берется Кевин. Он как обычно делит всех на пары, отправляя отрабатывать броски. Под недовольное бурчание игроки отправляются за клюшками, все еще не в состоянии смириться с непреклонностью Дэя при делении команды на группы для тренировок. Не для кого не секрет, что он подбирал состав так, чтобы они научились играть в любой комбинации, но с ущемленностью своей чести мириться не хотели. Пока команда разбирается с экипировкой, неожиданно появляется Эбби. Это было редкое явление. Во время тренировок она обычно находится у себя в кабинете, не присутствуя на поле. Дэй заинтересованно наблюдает, как она подходит к Ваймаку, обращаясь к нему: — Передай Эндрю, чтобы зашел ко мне после тренировки, — обводя пустой стадион взглядом, произносит женщина, — нужно отдать таблетки. — Хорошо, — кивает Ваймак. — Кевин, — Эбби приветливо улыбается игроку, они не виделись последние пару дней, — как рука? — Не беспокоит, — пожимая плечами, отвечает Дэй. — Отлично, — удовлетворенно говорит Эбби, — ладно, не буду вас отвлекать, хорошей тренировки. Ваймак благодарит женщину, и она уходит. Спустя пару минут возвращается команда, занимая свои позиции. Все идет гладко, пока не раздается раздраженный голос Ники, разрушающий тишину на поле: — Ты можешь бросать мне? — Хэммик всплескивает руками, взглядом прожигая Гордона, — мне! А не противоположной стене! Мы вроде как меткость отрабатываем, а не дальность! — Прости, забыл, — слащаво улыбается Сет, заставляя Ники пыхтеть от негодования. Кевин сразу косится на Миньярда, наблюдая за его реакцией. Но взгляд Эндрю как обычно ничего не выражает. Он продолжает стоять в паре с Элисон, но от упражнения отрывается. Рейнольдс же облегченно вздыхает, только радуясь шансу прекратить. Счастливой от такой пары ее назвать было трудно, но вслух свои возмущения она не озвучивает. — Сет, — окликает его Ваймак, опережая Дэн, готовую разразиться праведным гневом, — соскучился по соседству с Эндрю? — Простите-простите, — Гордон вскидывает руки в примирительном жесте. — Продолжаем, не спим, — оповещает тренер, подавив тяжелый вздох. Все продолжают упражнение, а на лице Ники концентрируется скорбь всего мира. Кевин в какой раз уже задумывается о том, как они вообще способны играть вместе. Они все терпеть друг друга не могут и с радостью бы избавились от части команды, если бы появился такой шанс. Когда игроки подходят к ограждению, закончив упражнения, Кевин останавливает их перед тем, как все разойдутся на перерыв. — Вы же в курсе, что вам завтра играть вместе? — спрашивает Дэй. Глупость вопроса заставляет Элисон вскинуть бровь, начав сомневаться в умственных способностях нового тренера. — Тогда почему вы продолжаете играть по отдельности? — не дождавшись ответа, продолжает Кевин, — я уже говорил, с таким отношением проще расформировать команду и не тратить время друг друга. Вы не видите и не хотите видеть на поле кого-то, кроме себя. Как ни странно, все молчат, даже не пытаясь спорить. Все прекрасно понимают, что Дэй был прав, но соглашаться или опровергать его слова никто не брался. — Вы можете ненавидеть друг друга, встречаясь где-то на улице, в раздевалках, мне плевать, — Кевин вспоминает, как говорил эти слова Эбби после первой утренней тренировки, и понимает, насколько давно и недавно это было, — но, если вы хотите сдвинуться со дна национальных, на котором вы сейчас находитесь, на играх вы должны засовывать всю свою вражду поглубже и играть слажено. С такой командной работой вас не то что Лонгхорны обыграют, вас десятилетки победят. Вы должны полагаться друг на друга, быть уверенными, что вам будет кому отдать пас, и что вас прикроют в случае чего. Это не одиночный спорт. Дэй скользит взглядом по игрокам и встречается с глазами Ваймака. В них читается одобрение. — Поэтому вы либо нормально играете, либо можете быть свободны, — Кевин заканчивает свой монолог, подавив тяжелый вздох, — у вас десять минут на отдых. Поле постепенно пустеет, остаются только Эндрю с Рене, как обычно медленно побежавшие вдоль ограды. Становится слишком тихо. — Хорошо сказал, — негромко комментирует Ваймак, скрещивая руки на груди, — может после твоих слов они наконец задумаются. — Сомнительно, — устроившись на скамейке, отвечает Дэй, — но шанс есть. Кевин следит за пробегающей мимо парой игроков и думает, что из лисов получилась бы неплохая команда. Им все равно на мнение окружающих, они смогли бы пройти через многое. Но пока они сами не захотят этого, все усилия бесполезны. Они обязаны завтра одержать победу. Они должны почувствовать вкус первенства, который заставит шестеренки в головах крутиться в правильном направлении. В раздевалках в это время царит такая же тишина. Никто не произносит и слова. Все понимают, что Дэй был прав. Они не выносят друг друга, и играть слажено — все равно, что учиться игре на фортепиано: пока хоть один палец будет отставать от других, мелодия будет режущей слух. В команде слишком много внутренних проблем, которые будут портить звук каждый раз. Но также все понимали, что каждому из них Ваймак подарил второй шанс. Шанс на в какой-то степени нормальную жизнь, шанс найти пристанище. Он верил в каждого из них. И бросать это не хотелось от слова совсем. Тренер сделал для каждого слишком много, уйти — значит предать. На чашах собственное эго и доверие Ваймака, и весы все еще не могут уравновеситься, качаясь из стороны в сторону. Остаток тренировки проходит мирно. Можно даже подумать, что игроки задумались о своем поведении, хоть и верилось в это с трудом. Играли они так же разобщенно, хоть и пытались взаимодействовать чуть больше обычного, что не скрылось от глаз Кевина. Для объединения команды нужно много времени, но если начнут сейчас, то шанс какой-то да есть. Когда Ваймак сообщает об окончании тренировки, Дэй вместо напутственных слов говорит лишь: — Все зависит от вас. И игроки расходятся. Ваймак перехватывает Эндрю, передавая ему слова Эбби, тот никак не реагирует. После этого тренер с Кевином тоже покидают поле. В кабинете Ваймак предлагает Дэю кофе, но он отказывается. Кевин с минуту смотрит на заваленный стол и поднимает взгляд на тренера. — Я завтра не поеду на игру, — оповещает он. — Я так и думал, — пожимает плечами Ваймак, — светиться перед журналистами ты вряд ли сейчас хочешь. Общественность о тебе не знает, так что проблем не возникнет, оставайся. Кевин собирается уходить, но неожиданно раздается звонок телефона, и тренер обращается к нему. — Можешь занести это к Эбби, — достав из-под груды листов тонкую папку, Ваймак протягивает ее Кевину, — не хочу задерживать ее из-за этого, — он кивком указывает на звонящий телефон. — Хорошо, — забирает нужный предмет Дэй. — Спасибо, — уже потянувшись к телефону, произносит тренер. Кевин выходит из кабинета, закрыв за собой дверь. Он стучится к Эбби и, услышав приглушенное «да», проходит внутрь. — А я уже хотела удивиться тому, что Эндрю стучаться научился, — усмехается женщина, заметив, кто к ней зашел. — Тренер попросил передать вам, — Кевин отдает папку. — Точно, — кивает женщина своим мыслям, — спасибо. Как настрой? Завтра поедешь на игру? — Нет, — отрицательно качнув головой, говорит Дэй, — не хочу, чтобы меня заметили. — В любом случае хорошей игры завтра, — улыбается Эбби. Кевин благодарит ее и собирается уже уходить, но тут в кабинет заходит Эндрю. Как упомянула Эбби до этого, даже не удосужившись постучать перед этим. Миньярд бесстрастно осматривает стоящего перед ним Кевина и проходит к столу, за которым сидит женщина. Заметив его, Эбби сразу потянулась к ящику, доставая оттуда небольшую баночку. — Держи, — передает антидепрессапнты медсестра. Дэй сам не знает, почему он стоит и смотрит, как Эндрю кивает, забирая банку, вместо того, чтобы уйти. Когда Кевин отрывается от созерцания этой картины, в кабинет влетает Ваймак. — Сядь, — командует он Дэю, игнорируя нахождение в помещении Миньярда. Кевин непонимающе смотрит на Ваймака, включающего телевизор, висевший на противоположной стене. Эндрю, получив, что хотел, разворачивается и равнодушно направляется к двери. Но, услышав, чей голос зазвучал из телевизора, останавливается, уже заинтересованно уставившись сначала на Дэя, а потом на лицо в телевизоре. От этого голоса сердце Кевина пропускает пару ударов, и, побледнев, он смотрит в давно известные непроницаемые глаза. — …огромному сожалению, Кевин получил травму во время катания на лыжах... — до помутневшего сознания доносится обрывок фразы Тетсуи. Все присутствующие молча смотрят в телевизор, только Миньярд, приподняв бровь, косится на Дэя в предобморочном состоянии. — ...не переживайте, скоро он вернется к играм, — обещает Морияма, выглядя вполне уверенным в своих словах. После этой фразы все взгляды обращаются на Кевина. Сам же Кевин выглядит хуже смерти, дыхание срывается, как после марафона. — Они думают, что ты вернешься, — едва слышно шепчет Эбби, вставая из-за стола. — Я не вернусь, — хрипит Дэй, из стороны в сторону качая головой. — А если позовут? — усмехается Эндрю, скрещивая руки на груди. Кевин переводит на него стеклянные глаза, он открывает рот, чтобы что-то сказать, но не выдавливает из себя и звука, и просто молчит, не видя перед собой ничего. — Ясно, — произносит Миньярд и, не попрощавшись, уходит. Эбби провожает его недовольным взглядом, но ничего не говорит. Она подходит к Кевину со стаканом воды, обеспокоенно оглядывая его. — Кевин, — женщина тихо зовет, — сядь на диван. Дэй не осознает, что ему говорят, в ушах шум, но на каком-то инстинктивном чувстве он опускается на диван. Слишком громко. Все звуки сливаются в один сплошной гул, который мог оглушить как минимум медпункт и сейчас все его старания были направлены на одного Кевина. Картинка перед глазами нечеткая, смазанная. Приходится приложить слишком много усилий, чтобы сфокусироваться на протянутом стакане. Думать тяжело, еще сложнее концентрироваться на происходящем. — Кевин, — повторяет Эбби, положив руку на плечо, но ее не слышат, — Кевин, посмотри на меня. Спустя несколько попыток Дэй поднимает глаза на медсестру. Он выглядит как загнанный зверь, и сердце женщины сжимается. — Кевин, дыши, — старается говорить спокойно Эбби, — просто дыши и слушай меня. Ты с нами, ты в безопасности. Тебя никто не заберет. Под размеренный и тихий голос взгляд постепенно проясняется, и Кевин почти начинает ощущать тяжесть холодного стакана в руке. У Эбби расслабляются плечи от такой перемены, и она тихо произносит: — Ты будешь с нами. Пока ты сам не захочешь, тебя никто никуда не отпустит. Дэй слабо кивает, все еще находясь в прострации, и Эбби отходит от него, давая большего свободного воздуха. То, что он ее слышит, уже хорошо. Медсестра пересекается взглядом с Ваймаком, взволнованным не меньше нее самой, но ничего не говорит. Не сейчас. Запотевший стакан, покрывшийся каплями воды, так и остается нетронутым, Кевин смотрит на него в течение нескольких долгих минут. Шум в ушах постепенно стихает, дыхание выравнивается, и он пару раз с усилием моргает, прогоняя остатки темных пятен перед глазами. Вот и реальность, в которой он должен был проснуться. Для полного комплекта осталось только дождаться судью, который с собой принесет осуждение. Кевин переводит взгляд с хрупкого стекла в своей руке на Ваймака. Тренер смотрит на Дэя и в мыслях возникает параллель между состоянием игрока и стаканом. — Я лучше пойду, — сорвано произносит Дэй. — Куда? — приподнимает тренер бровь, сбитый с толку. — К вам. — Понятно, — вздыхает Ваймак, — я тебя отвезу. — Не нужно, — отрицательно машет головой Кевин, — я сам. Мне нужно на воздух. И побыть одному, — объясняет игрок, говорить связно получается с трудом. Недоверчивый взгляд Ваймака говорит сам за себя, но тренер не настаивает. Сейчас давить смысла не было, поэтому Ваймак подходит ближе к дивану, положив руку на плечо: — Если что сразу звони, понял? — Понял. Кевин скрывается за дверью, и Эбби смотрит на Ваймака: — Такое уже было? — При мне первый раз, — устало опустившись на кушетку, вздыхает Ваймак. — Значит, интервью стало причиной, — задумчиво произносит медсестра, уставившись куда-то в стену. — Значит, да, — вторит ей тренер. В помещении повисает напряженная тишина, каждый думает о своем, но мысли совпадают. Только вслух их никто не озвучивает. То, что Кевин словил паническую атаку, услышав слова Тетсуи, говорит о многом. А представить, что будет с ним, если встретятся они лично, еще сложнее. Каждый понимал, что допускать этого по крайней мере в ближайшее время категорически нельзя. В это время Кевин бредет по коридорам, уставившись перед собой. В голове ни одной мысли, лишь звенящая тишина. Сейчас все размышления казались бессмысленными. Поменять ничего нельзя. По собственной воле возвращаться в гнездо — самоубийство. Но ожидать, когда за тобой приедут еще хуже. Скорее всего Морияма прекрасно это понимал, поэтому и делал такие громкие заявления, не сомневаясь в том, как они подействуют на надломленного Кевина. Оказавшись на улице, Дэй надеется на глоток свежего воздуха, который прояснит мысли, но в нос бьет едкий дым, едва ли не заставивляя закашляться. Кевин осматривается по сторонам и обнаруживает Миньярда, облокотившегося на перила с сигаретой, зажатой зубами. Его лицо как всегда ничего не выражает. Сил на удивление у Дэя уже нет. Эндрю отталкивается от ограждения и подходит ближе, вставая практически вплотную к Кевину. Дэй подавляет в себе желание отступить назад и смотрит на губы, изогнувшиеся в усмешке. Несмотря на ухмылку, глаза были лишены каких-либо эмоций, лишь пустота, способная затянуть любого. Какое-то время Миньярд сохраняет зрительный контакт и выпускает дым практически в лицо. Заметив искривившееся лицо Дэя, Эндрю хмыкает. — Завтра после игры поедешь с нами в Колумбию, — блондин не спрашивает, ставит перед фактом. — Зачем? — приподнимает бровь Кевин, хотя понимает, что его мнение не учитывается. — Веселиться, — пожимает плечами Миньярд и отворачивается, направляясь к машине. Кевин следит за удаляющейся спиной, никак не прокомментировав слова. Смысла все равно не было. Колумбия — значит Колумбия. Спорить или возражать желания не было никакого, поэтому Дэй просто молчит, даже не пытаясь рассуждать о том, что его ждет. Развернувшись, Кевин направляется домой к Ваймаку, скрываясь из поля зрения. На сегодня впечатлений хватит. Он просто хочет забыть обо всем. Включить матч троянцев и ни о чем не думать.