Дама треф

Кевин Дэй. Сын экси и один из лучших игроков страны. Вечный номер два и претендент на звание самого одинокого человека. Сломанная игрушка, не видящая себя вне поля, и игрок, не знающий пути и смысла. С самого детства экси для Кевина был всем. Пока обычные дети учились кататься на велосипеде и набивали синяки на коленях, падая с качелей, Кевин учился сжимать клюшку стальной хваткой и стирал ладони в кровь, оттачивая идеально меткие удары. Экси просачивался во все аспекты жизни, постепенно вытесняя из нее все необходимое для нормального человека. Вместо игрушек – клюшка. Вместо школы – репетиторы. Вместо друзей – вороны, заменившие и знакомых, и семью. А вместо дома – Эвермор. После смерти матери Кевина растили словно цветок в тепличных условиях. Будущий чемпион. Будущее всего экси. Быть окружённый вниманием – норма, привитая с годами. Где бы ты ни был – рядом всегда кто-то есть. На поле – команда. В комнате – Рико. На улице – репортёры. Всегда в толпе и всегда один. Подающий большие надежды игрок был обеспечен всем, что было необходимо для поддержания статуса. Лучшая команда под началом лучшего тренера, игроки, ставящие экси выше всего. Изоляция от лишних людей, способных отвлечь от игры. Репортеры и журналисты, возносящие до небес талант юного победителя. Рико, находившийся всегда рядом, ставший практически единым целым с Кевином благодаря годам, проведенным вместе. Фанаты, души не чающие в спортсмене и ревущие от восторга на трибунах, стоит только номеру два шагнуть на поле. На первый взгляд идеальная жизнь. Что еще нужно нападающему с опытом игры длиной почти во всю жизнь? Наверное, что-то кроме экси. Так подумает любой нормальный человек, но только не Дэй. Его в жизни все устраивало. Сон – тренировка – еда – тренировка – сон. Периодически в последовательность включались матчи, встречи с журналистами и командные выездные вечера. Распорядок дня, проникший до мозга костей за все время пребывания в замке Эвермор. Каждый месяц, каждый день, каждая минута посвящена экси. И если не самой тренировке, то определенно мыслям о ней. Кевин Дэй жил экси, игра была для него всем: способом убить время, смыслом жизни, воздухом, без которого он не способен существовать. Не зря говорят, что Дэй умрет, когда перестанет играть. Кевин и экси – это две константы, без которых уравнение не сложится. Что фанаты не представляют матчи без любимого брюнета, что сам Дэй не представляет себя вне игры. Исключи что-то одно и мир схлопнется. За становлением таланта любимого игрока наблюдали многие. Кого-то завораживала его игра, кто-то восхищался самоотдаче нападающего, кого-то отвращала одержимость игрой, свойственная Дэю, но равнодушным остаться никто не мог. Правда самому Кевину было плевать с колокольной башни, что о нем, кто думает. Люди, говорящие о его одержимости, были не далеки от правды. Дэй был полностью поглощен игрой и думал лишь о ней и своей команде, которая должна соответствовать его уровню. Сначала это был лишь подростковый интерес, желание выделиться и оправдать ожидания окружающих. Благо рядом всегда был Рико, который выступал главным противником и соратником в одном лице. Оттачивать навыки, помогать и спорить до потери голоса – дело обыкновенное. На поле они работали как слаженный механизм. Ни одного лишнего движения, ни минутной заминки. Они играли чётко, точно зная, куда бежать и под каким углом поднимать клюшку. Им хватало одного взгляда, чтобы понять, что нужно делать. Их сыгранность не знала равных. Два многообещающих чемпиона, в дальнейшем способных принести не одно золото стране. Два некровных брата. Два сына экси. Номер один и номер два. Всегда первый и всегда второй. Рука об руку они шли не один год. Мечты о великом будущем мотивировали их ещё подростками дни напролёт набивать руку. Они тянулись друг за другом, становились опорой друг другу на каждом новом шагу. Однако между ними была огромная разница. Для каждого из них экси был смыслом жизни, но восприятие отличалось. Если для Дэя экси был по сути всем, его волновала только тяжесть клюшки в руках и красные лампочки на воротах противника, то для Морияма экси был способом показать свою значимость. Забитые голы – лишь доказательство собственной важности, единица на щеке – превосходство над остальными, презрение на лице и нежелание уступать свое место. Рико ни за что и никогда не отдал бы добровольно свое первое место. Он король, поле – его территория, а игроки лишь пешки, с которыми можно делать, что вздумается – избавляться от ненужных и включать в игру, если захочется. Рано или поздно такое отношение должно было сказаться на команде и определении места Рико в игре. И изменения не заставили себя долго ждать. Время, проведённое под попечительством Тетсуи Морияма, не могло пройти зря. Команда стала слаженной, игроки опытнее, а желание Рико властвовать лишь сильнее. Слабые должны бояться, а страх должен мотивировать не позорить команду и играть на должном уровне. Сильные же должны сидеть на коротком поводке и не пытаться прыгнуть выше головы. Кевину не посчастливилось считаться сильным в восприятии Рико. Морияма, знающий Дэя с детства, понимал на что способен нападающий и какой у него потенциал. Он мог стать немалой проблемой, поэтому Рико не упускал шанса напоминать Кевину, какой именно номер у него набит на щеке. Начавшееся словесными унижениями проявление власти, постепенно перешло в физическое. Усмирять и заставлять играть по своим правилам Рико предпочитал силой. Ни одно слово не останется таким же ярким напоминанием, как шрам, подаренный навсегда. Так, из дружеского соперничества и взаимопомощи их отношения переросли в диктаторство и подчинение. А рука, когда-то помогающая вставать при падениях, превратилась в заземляющий кнут.

***

Взмах клюшки, резкий удар и лампочки горят. Вдох-выдох и финальный свисток сообщает о завершении матча. У него нет и шанса быть услышанным, рёв трибун перебивает любые звуки. Люди ликуют, превращая стадион в чёрное полотно, кричащее и машущее руками, а Кевин победно перебирает пальцами такое родное древко. Улыбка играет на его губах, гол на последней минуте не мог не порадовать даже его. Красиво забитое очко – то, что не перестанет приносить удовольствие Дэю никогда. Нападающий разворачивается, игнорируя толпы фанатов, сидящих с его фотографиями на плакатах, и направляется к уже собирающейся возле выхода команде. Вороны не задерживаются долго на поле, кричащие трибуны – само собой разумеющееся. А у спортсменов нет на это времени. Подходя ближе, Кевин ловит на себе горящий холодной яростью взгляд Морияма, он будто не заметил выигрыша. Улыбка тут же пропадает с лица, а пальцы крепче перехватывают клюшку. Дэй как и всегда встаёт рядом с Рико, в ожидании когда остальная команда соберётся. Морияма не обращает на него внимания и стоит, игнорируя всех в округе, что не предвещает ничего хорошего. Со всех сторон доносятся радостные крики болельщиков, фанаты всеми силами пытаются привлечь внимание спортсменов, но вороны, соответствующе репутации, невозмутимо стоят, окутанные дымкой отстраненности. Спустя, казалось, бесконечные две минуты тренер открывает ворота, пропуская спортсменов в тёмные коридоры раздевалки. Тетсуи молча наблюдает за стройной колонной людей, ни один мускул не дрогнул на лице, победа – очевидность. Все сразу разошлись по душевым, не обменявшись и парой слов. Стоя под тёплыми струями воды, смывающими усталость, в голове Кевина не прекращается процесс анализа прошедшей игры. Взвесить все слабые и сильные стороны соперников, разложить по полочкам все качества игроков и вынести максимум информации, необходимой для очередной победы. Левая рука неосознанно сжимается, словно пытаясь восстановить ощущение рукоятки по памяти. Тяжесть клюшки – слишком привычная вещь. Простояв под водой какое-то время, Дэй снова направляется в раздевалку. Некоторые вороны уже были там, спокойно переодеваясь и удаляясь из помещения. Гробовую тишину, царящую там, не прерывает ни один из них. Сменив одежду, Кевин оглядывается, Рико до сих пор нигде не было видно. Значит все ещё в душе. Ждёт, когда все уйдут. Рука непроизвольно взметнулась к волосам, нервно проводя по ним. Но выбора не было, остается только ждать. Когда в раздевалке никого не остается, Дэй сидит на скамейке напротив зеркала. Полумрак комнаты не мешает ему рассматривать себя в отражении. Двойка на щеке была видна, кажется, даже в полной темноте. Смотреть на неё странно. Когда детская мечта стала вечным напоминанием о беспомощности перед Морияма? – И что это было? – раздаётся над самым ухом Кевина. Потерявшийся в мыслях об экси и несчастной двойке Дэй не заметил, как подошёл Рико, и неприятный холодок пробегает по позвоночнику. – О чем ты? – Кевин смотрит через зеркало в чёрные глаза, склонившегося возле него Рико, и не видит в них ничего, кроме ненависти. – Играть будем? – Морияма недобро ухмыляется, выпрямляя спину, – я о последнем голе. Ледяные пальцы ложатся на сильные плечи, заставляя Дэя напрячься. Он слишком хорошо знает, на что способны эти тонкие, на первый взгляд, руки. – Я принёс нам победу, – стараясь говорить ровно. – Ты принёс себе добрую порцию внимания, – шипит номер один, смещая пальцы к основанию шеи, – это должно было быть мое очко. – Ты стоял на неудачной позиции, – не отрывая взгляда от Рико, произносит Кевин, чувствуя, как короткие ногти начинают давить, – защитники могли перехватить мяч. – Неужели наш великий Кевин Дэй разучился пасовать так, чтобы его передачи не перехватывали? – скалится Морияма. Кевин молчит, а Рико на несколько секунд крепко обхватывает его шею, неотрывно смотря в отражение зелёных глаз, наполненных страхом и несогласием. Отпускает хватку и отходит на пару шагов назад. Дэй рассчитывает, что на этом все закончится и встает, поворачиваясь к Рико, собираясь направиться за ним в комнату. Кевин готов сделать первый шаг, но Морияма его опережает. Только вот не в сторону двери, а к Дэю. Секунда и Рико с размаху бьёт по лицу, хватает за волосы, заставляя склониться, и смотрит в глаза. – Ты стал забываться, милый, – шипит Рико, крепче сжимая пальцы, – забыл, что все, что у тебя есть, ты получил благодаря мне и моему дяде? Номер один резко разжимает пальцы, отталкивая Дэя на пол. В звенящей тишине раздевалки удар нападающего кажется оглушающим. Кевин смотрит снизу вверх в ненавистную тьму глаз и ладонью стирает кровь, выступившую из поврежденной губы. Металлический привкус во рту отвратен, но так не значителен сейчас. – За мои способности мне стоит благодарить только себя, – Кевин опирается рукой на скамейку и встает, возвращая преимущество в росте, – спасибо твоему дяде з... – прерывается. Договорить Дэю не дают. Еще мгновение и кулак прилетает под дых, выбивая из лёгких воздух, а чёрные морионы свирепо сверлят его. Кевин теряет равновесие и сгибается, пытаясь вдохнуть полной грудью. – А когда это мы зубки успели отрастить, а? – злости Рико нет предела, его слова отражаются от металлических дверок, и становятся, кажется, лишь острее. Морияма сжимает левое запястье Кевина, мёртвой хваткой удерживая, а другой рукой упирается в плечо, заставляя смотреть в глаза. От необузданного гнева на лице первого выступают желваки, искажая выражение ещё сильнее. – Ты, – Рико цедит каждое слово сквозь зубы, – ты здесь только из-за меня. И все что у тебя есть из-за меня. Ты – моя игрушка, Кевин Дэй, если хочешь это услышать. И ты всегда будешь за моей спиной. Ты не вылезешь из-за неё, ты понял? Морияма переходит на шёпот, каждый звук которого был пропитан ядом. Кевин смотрит в глаза, затянутые пеленой отвращения, и почти возражает на безумное высказывание. Только вот возле его руки, удерживаемой цепкими пальцами, появляется колено. И раздаётся треск. Хруст, который заглушает все звуки этого мира, в том числе и крик. До Кевина поздно доходит, что кричащий голос принадлежит ему, а звук будто пораженного молнией дерева испустила рука. Рико отталкивает от себя трясущееся тело и уходит, оставляя Дэя одного среди чёрных дверей шкафчиков. Время, казалось, замерло, желая навсегда оставить нападающего стоять на коленях в полной темноте, прижимая пульсирующую от накатывающей боли руку к груди. Тело содрогается в немой истерике, глаза неверяще смотрят на поврежденную конечность, напоминающую переломанный сучок. Сердце бешено стучит, провоцируя звон в ушах, от которого боль становится лишь сильнее. Дэй поворачивает голову и встречается со своим отражением. Красные глаза и мокрые дорожки на щеках. Затравленный взгляд и красные пятна, засохшие на губах. Черные круги под глазами и черная цифра на щеке. Ты сломлен, Кевин Дэй.