***
Понедельник. 10 октября. 8:00 утра. Вся школа была в курсе того, что мы с Крисом были теперь вместе. Эта новость обсуждалась всеми, включая общие чаты старшеклассников. Мы произвели настолько огромный ажиотаж, что эта история дошла даже до наших родителей, отчего те были в восторге. Мне не нравилось, что я была в центре внимания, ведь это обычно влечет за собой последствия. Сегодня я сама села за руль. Я водила неплохо, но из-за того, что долгое время была без опыта, мне было страшно ездить. Но это не помешало мне добраться до школы без происшествий. Я припарковала автомобиль и вылезла из него. Мимо меня проходили многие ребята, откровенно пялясь и шушукаясь. Мне хотелось убежать, спрятаться или исчезнуть из поля зрения одноклассников. Если Крис привык к такому вниманию, то я нет. У входа, как всегда, меня ждали подруги. Мы обнялись и стали болтать. — Привет, девушка Криса, — заявила Вильде, улыбаясь. — Боже, и вы туда же, — я закатила глаза. — Я теперь что, дополнение к этому парню? — Нет, но тебя теперь все будут знать только так. Твое имя никому не интересно, — жестко пояснила Сана, но это была правда. — Прошло всего два дня, а меня уже завалили угрозами его поклонницы, — я усмехнулась. — О, ты бы видела, что у меня творится в дире́кте, — фыркнула Нура. — Боюсь представить. Мы услышали громкую музыку. Обернувшись, увидели машину Вильяма. Они снова сделали вау-эффект, подъезжая к парковке и привлекая к себе внимание. Девчонки, стоящие рядом с нами, начали улыбаться и хихикать, и я сразу вспомнила первый день, когда увидела их. Тогда я еще не знала, что этот парень в черной кожаной куртке будет моим. Я посмотрела на Нуру, и она закатила глаза, показывая мне, что этот весь пафос ей был противен. Парни вышли из машины. Теперь за ними везде таскался Макс, с которым мы познакомились на одной из вечеринок. Если бы это увидел Микаэль, то явно расстроился бы, что его заменили. Макс был обычным бабником, который этого абсолютно не скрывал. Он трахал все, что движется. Доказательством того, что я права, послужило то, что в эту же минуту к нему подбежала какая-то страшненькая блондинка с большим носом и поцеловала его, а он совсем не брезговал, хотя я уверена, что не знал ее. — У Криса хотя бы стандарты и критерии есть: красота, фигура модели, чувство юмора и грудь от второго размера. А у Макса один стандарт — чтобы была вагина, — прокомментировала Вильде, скривившись. Я засмеялась, как и все мои девчонки. — Это правда, — проговорила я. Крис увидел меня, а я его. Мы улыбнулись друг другу, ведь не виделись с самого лагеря. Он уезжал вместе с отцом по делам. Парень подошел ко мне и сразу поцеловал на глазах у всех, кто был рядом. Я немного растерялась, но затем углубила поцелуй. Он прошелся руками по моей талии и спине, а я по его мягким волосам. — Эй, выступление директора скоро начнется, — заявила Нура. Мы оторвались друг от друга и посмотрели на остальных. Вильям обнимал Нуру, а та улыбалась. — Я что, не могу свою девушку поцеловать? — хмыкнул Крис, приподнимая уголки губ. — Боже упаси, тебе возражать, — поднял руки Вилл. Мы зашли в школу и направились в актовый зал. Крис здоровался со всеми старшеклассниками и парнями из команды по баскетболу. Некоторые девчонки пытались его обнять, но он отходил, показывая мне, что он помнит наш уговор. — Даже не верится, что Крис-пенетратор теперь несвободен, — удивился Тео, хлопая его по плечу. — А ты что скажешь по поводу личной жизни? — ухмыльнулся Крис, садясь на кресло заднего ряда. Я села рядом с ним, а с другой стороны примостился Тео. — Я свободен, как птица в полете. — Он взмахнул руками и чуть не ударил Вильяма, севшего рядом. — Прости, брат, — извинился Тео. — Ты поосторожнее с крыльями, орел, — пошутил Вильям. — Ну, ну, — я подмигнула Тео, а тот сощурил глаза. Директор начал свою речь о том, как он рад, что мы все вернулись в школу. Мужчина перечислял мероприятия на весь оставшийся год: Хеллоуин, Новый Год и Рождество, Святочный Бал, который проводится четырнадцатого февраля, а также Выпускной. — Детка, я так скучал, — шепнул мне на ухо Крис, а я покраснела, как маленькая девочка, услышавшая, что в нее влюбился мальчик, который ей нравится. Я повернулась к нему и улыбнулась. Он переплел наши пальцы, а затем облизнулся. — Я тоже соскучилась. Как прошла поездка с отцом? — поинтересовалась я, гладя большим пальцем его тыльную сторону ладони. — Это было ужасно. Эта мерзкая Анна чуть меня не вывела из себя. Я не бью женщин, но ее хотелось ударить головой об стену, — он закатил глаза, а я тихо засмеялась. — Что она сделала? — Она внушала отцу, что я должен поступить в университет в Америке. Пойти по стопам отца, якобы. Но на самом деле она хочет меня сплавить, чтобы заполучить все, что я сейчас имею. Я задумалась о том, что Крис сказал. Он ведь действительно уедет в университет. И с его возможностями, он может поступить, куда угодно. — А ты что думаешь по этому поводу? — уточнила я. — Анна — ужасная женщина, — он усмехнулся. — Нет, я про поступление. — Пока еще не решил, — он посмотрел на меня. — Оценки у тебя прекрасные, можешь поступить, куда пожелаешь, — снова начала я. — Я знаю. Но мне не хочется уезжать отсюда, ведь тут семья, друзья и ты… — пояснил он. Его слова вызвали во мне мурашки. После собрания в актовом зале мы разошлись по классам. Нура записывала все, что говорил мистер Финиган, а я летала где-то в облаках. Конечно, я не хотела, чтобы Крис уезжал, ведь тогда нашим отношениям придет конец. Но об этом пока рано думать, ведь еще больше полугода. — Ева, ау? — шептала Нура. — Что? — я заморгала, прогоняя все ненужные мысли. — Ты почему не пишешь конспект? — Задумалась. — О чем? — Да так, — я улыбнулась. — Вильям сегодня позвал меня к нему с ночевкой, — она покраснела, сказав это. Я округлила глаза. — Это значит, что он хочет чего-то? — Мы еще ни разу не спали… — Она перестала писать и посмотрела на меня. — Ого. Так, и что ты об этом думаешь? — Это было удивительно, ведь прошло столько времени. — Я не уверена, что готова. Но понимаю, что рано или поздно это должно случиться. — Это твой первый раз? — я решилась задать этот вопрос, потому что подруга первая завела тему про секс. — Вообще-то нет. Я потеряла девственность в четырнадцать с парнем, который был меня на год старше. Я думала, что это тот человек, который будет любить меня всю жизнь. Но я оказалась наивной дурой. — Он тебя бросил? — На следующий день после того, как лишил меня девственности, — она сжала губы. — Вот подонок, — я нахмурилась. — После него у меня никого не было, поэтому мне очень страшно. Посоветуешь что-нибудь? — Эм, ну… — я даже не могла ничего придумать. — Вижу, что ты не особо знаешь, как давать советы, — она хихикнула. — Я не знаю, что говорить, потому что не спец в таких делах, — я поморщилась. — Как прошел твой первый раз? — вдруг спросила подруга. Сначала я хотела отшутиться, но потом решила, что подруги должны доверять друг другу. — Ну, я сильно напилась, почти ничего не чувствовала, да и член у этого парня был очень маленьким. Мне даже показалось, что он не лишил меня. Но потом, когда появился другой парень, то я уже поняла, что точно не лишил, — я засмеялась, прикрываясь рукой. — Ты что, серьезно? Это насколько член должен быть маленьким? — удивилась Нура. — С мизинчик, может быть, — я зашевелила мизинцем, а Нура начала хохотать, как сумасшедшая. Учитель строго посмотрел на нас. — Черт, это самое смешное, что я слышала, — продолжила Нура, шепча мне на ухо. — Представь, каково было мне, когда второй парень, с полной уверенностью, что я не девственница, заходит в меня и видит каплю крови. — Жуть… — Дам только один совет —предохраняйся, — я пожала плечами. — Вот спасибо тебе, — она усмехнулась, продолжая писать конспект. Мне нравилось, что с Нурой мы могли поговорить на такие темы, потому что раньше я все это обсуждала с Сарой. От разговора меня отвлек дребезжащий телефон. Я сняла блокировку и увидела сообщение от Юнаса. Округлила глаза, потому что в мои планы не входило общение с ним. «Привет, Ева. Можем поговорить? Это очень важно» «Приветик. Конечно» «На перемене у подоконника между третьим и вторым этажом» «Хорошо!» Я была удивлена, что он предложил мне встретиться, но не могла его послать, ведь он всегда был так добр ко мне. Возможно, у него что-то случилось. Я дала Крису слово, что не буду с ним общаться, но надеялась, что он не узнает. Мы вышли из класса, и Нура пошла к своему шкафчику, а я осталась стоять на месте. — Нура, Юнас позвал меня поговорить, — выпалила я. Подруга остановилась, повернулась ко мне и нахмурилась. — Ева, я думаю, что не стоит с ним говорить. Ты ведь дала слово Крису. — Черт, он сказал, что разговор важный. Возможно, у него что-то случилось. Я же ничего плохого не собираюсь делать. Если Крис спросит, скажи, что я пошла в туалет. — Ева… Я уже побежала к назначенному месту, не слушая аргументы подруги, чтобы не передумать. Увидела Юнаса, сидящего на подоконнике и смотрящего в окно. Его вид был печальный. — Юнас, — поздоровалась я и залезла к нему. — Привет, Ева. Рад, что ты пришла, — он слегка улыбнулся. — Что случилось? — я выгнула брови. — Я знаю, что ты общалась с Исааком. Он сказал, что не хочет ни с кем разговаривать, кроме тебя. Я не понимаю, что с ним происходит. Он хмурый, грустный. Я его вообще не узнаю. После лагеря он изменился. — Эм, а он не рассказал тебе, почему? — мне стало жутко неловко, ведь я знаю секрет Исаака, а его лучший друг — нет. — Нет. Он не пошел в школу. В выходные он постоянно курил травку, не хотел ничего объяснять. А в конце, вообще заплакал, — он грустно посмотрел на меня. — Черт. — Я потерла переносицу. Вспомнила слова Тео. В актовом зале он сказал, что свободен. — Ты можешь мне рассказать, что случилось? — Он подсел ближе ко мне. — Я обещаю, что никому не расскажу, он ведь мой друг. А я блять не знаю, как ему помочь. — Прости, Юнас, но я не могу. Это слишком личный секрет, — я закусила губу. — Ева, он свихнулся. В прямом смысле. Я боюсь, что он натворит дел… — Я… — Просто замечательно, — заявил подошедший Крис, не дав мне закончить фразу. Он прожигал нас взглядом. Я не понимала, как возможно такое совпадение, ведь его занятия проходили в другом крыле школы. — Давай потом договорим, ладно? — уточнила я у Юнаса. — Можешь продолжать, я все равно ухожу, — пояснил Крис безразличным тоном, а затем двинулся наверх. И только сейчас я заметила Тео, который даже не посмотрел в нашу сторону. — Иди, — кивнул Юнас, слегка улыбаясь. Я побежала за Крисом. Он двигался так быстро, что я не поспевала за ним. Парень остановился у своего шкафчика, открыл его и стал что-то там искать. — Крис, — позвала я его, но он не обращал на меня внимания. — Послушай, там проблемы у одного человека, поэтому мне нужно было поговорить с Юнасом. — Плохая отмазка, Ева. Придумай, что-то получше. — Он хлопнул дверкой и пошел в свой класс. Я шла за ним, ведь если не обсудить все сейчас, то потом это перерастет в настоящий скандал. Он плюхнулся на стул, а Тео примостился рядом. Я села на парту, отодвигая учебники. Он приподнял бровь, показывая мне, что я мешаю ему. — Мы обсуждали важную тему. Крис… — Я просил тебя несколько раз, чтобы ты вообще с ним не общалась, но ты продолжаешь это делать. Да еще и заставляешь подругу врать о том, где ты. Ты думаешь, что мне нужно все это? — Я удивилась его холодному тону. Он даже не изменился в лице. — Прости, что не сказала. Но это действительно было важно. — Что там такого важного? Расскажи мне, Ева, — потребовал Крис. Я посмотрела на Тео, который лазил в своем телефоне, не обращая на нас внимание. — Я не могу сказать… — Тогда уходи. — Он присоединился к Тео, смотря какие-то видео в телефоне. — Твою же мать, — разозлилась я. Хотела еще сказать пару «ласковых слов», но меня перебил учитель. — Мун, у вас только что была физика. Насколько я помню, вы не вундеркинд и не перепрыгивали на класс вперед, поэтому прошу вас выйти, — отчеканил мистер Финиган. — Хорошо! — огрызнулась я и вышла, даже не обернувшись. Крис вел себя, как ребенок. И я не могла доказать, что мои слова — правда. Но в отношениях должно быть доверие, а мы оба люди, которых предавали, поэтому доверие нужно вырабатывать на протяжении долгого времени. Я встретилась с Нурой. Она хмуро смотрела на меня. — Мне пришлось соврать Крису, — рассказала она. Мы шли в противоположную сторону от класса, где находились пенетраторы. — Я уже знаю. Он увидел нас с Юнасом, когда мы разговаривали, — я закатила глаза. — Это хреново. — Мягко сказано. — О чем вы говорили с Юнасом? — Исааку очень плохо. И он сказал, что хочет говорить только со мной. Юнас не в курсе, что его друг — гей, страдающий из-за Тео. — Так он просил тебя помочь? — она округлила глаза. — Да, и рассказать, что с Исааком… — И ты рассказала? — Думаю, что Исаак бы не хотел этого, поэтому я не рассказала. Мне нужно встретиться с ним. — Как ты это объяснишь Крису? — Мы с ней зашли в класс и сели на места. — Никак. Он со мной не разговаривает. В первый же день поругались, просто класс. — Я достала учебники. — Может, стоит ему все рассказать? — Может и стоит. Но сначала я поговорю с Исааком. После школы мы с девчонками встретились на парковке. Они обсуждали предстоящий Хэллоуин, а я думала о том, что мне говорить Исааку. — Ты что, за рулем? — удивилась Вильде, отвлекая меня от мыслей. — Да. Решила начать ездить сама, — я улыбнулась. — А брата Крис уволили? — уточнила Сана. — Нет, конечно. Просто теперь он будет возить только отца. — Но, как говорит брат, зарплата меньше не стала, — усмехнулась Крис. — Да, отец решил не снижать ее, ведь Робин не виноват в том, что я захотела ездить сама. — Прокатишь нас?! — воскликнула Вильде. — Конечно, садитесь, — я усмехнулась. Радостные девчонки залезли в машину. Я подошла к двери с водительской стороны и услышала голос Юнаса. Он подошел ко мне. — Ева, я скину адрес Исаака. Как поговоришь с ним, дай мне знать, хорошо? — он смотрел на меня с надеждой. — Обещаю, — я улыбнулась ему, а он мне. Я села в машину и через стекло увидела Gang of four. Они стояли с какими-то девчонками из младших классов. Девочки смеялись и флиртовали с ними, надеясь на что-то большее. Крис улыбался рыженькой, а та чуть ли не писалась от радости. — Ты видишь это? — уточнила я у Нуры, сидящей рядом со мной. — Ты думаешь, они давно не получали трепки? — спросила подруга. — Думаю, да. Крис решил позлить меня, но я не поведусь на это. — Он думает, что ты заревнуешь, подойдешь к нему и начнешь качать права, — высказалась Сана с заднего сиденья. И она была права. Крис поглядывал на мою машину. — Не дождется, — я нахмурилась. — Твой тоже не аленький цветочек, — заявила Вильде. Вильям что-то показывал на телефоне одной из девчонок, а та касалась рукой его спины. — Провокация, — фыркнула Кристина, а Нура закатила глаза. — Ты что, тоже поругалась со своим? — поинтересовалась я. — Я сказала, что занята сегодня вечером, а он обиделся. — Твою же мать, какие нежные создания. — Я завела мотор, а затем выехала с парковки. Последнее, что я видела — это взгляд Криса. Мы с девчонками катались на машине по городу. Они включали разную музыку, чтобы было веселее. Через два часа я развезла всех по домам и поехала по адресу, который мне скинул Юнас. Исаак жил в обычном многоквартирном доме серого цвета. Я припарковала машину и пошла к подъезду. Позвонила в домофон, и мне ответил Исаак. — Кто? — Это Ева. — Ева? — Минутное молчание. — Проходи. Второй этаж. Я зашла в обшарпанный подъезд, здесь воняло мочой и плесенью. Мне даже пришлось заткнуть нос, чтобы добраться до квартиры, не потеряв сознание. Дверь открыл Исаак. Его вид показался мне болезненным. Опухшие глаза, заляпанная одежда. — Тебя Юнас прислал? — прищурил глаза он, даже не поздоровавшись. — И да, и нет. Он рассказал мне, что ты потерянный, и, что ведешь себя странно. А я решила проверить тебя. — Заходи, — он шмыгнул носом и открыл мне проход. Квартира была со свежим ремонтом и очень даже неплохая. Только запах сигарет четко въелся мне в ноздри. Исаак куда-то пошел, а я последовала за ним. Как оказалось, это была его комната. Я села на кровать и посмотрела на парня. — Что с тобой? — спросила я. Он сел в кресло напротив кровати. — Все идет по пизде, поэтому я не могу никак прийти в себя, — от его резких слов я даже дернулась. Он прикрыл глаза и облокотился на спинку. — У тебя с Тео проблемы? — Мне было неловко говорить с ним на такие темы, но я понимала, что ему нужна была поддержка. — Он не хочет раскрывать себя. Я его секрет, о котором никто не узнает, — он посмотрел на меня. — Это он так сказал? — Да, прямо слово в слово. А я не хочу так, потому что готов открыться всем и быть с тем, кто любит меня, и кого люблю я. — Ты влюбился в него? — я округлила глаза. — Не знаю, возможно… — А ты спрашивал, почему он не хочет открыть себя? — Из-за репутации. Он не сможет своим родителям смотреть в глаза. — Я говорила с Тео. И тогда мне показалось, что он хочет попробовать быть с тобой. — В том то и дело, что он хочет. Но главная составляющая этого уравнения — чтобы о нас никто не знал. — Я так понимаю, что это не единственная проблема, почему ты такой? — предположила я. — Моя мать сошла с ума после того, как ушел отец пару недель назад. Она чуть не подожгла квартиру, пока я спал. Я не могу сейчас пойти в школу, потому что боюсь, что ее состояние ухудшится. — Его руки начали дрожать. Он вытащил косяк и зажег его. — Вот же черт, — я была в шоке. — Она не хочет в больницу. Отвечу на твой следующий вопрос. — А как она объяснила этот поступок? — Сказала, что не хочет жить. — Ее точно нужно везти к доктору, ведь это серьезно. А раньше у нее было похожее состояние? — Однажды она резала вены, а еще ушла на пару дней из дома, и мы не могли ее найти. Потом ее объявили в розыск, но она пришла домой босиком и без денег. — Она пьет какие-нибудь таблетки? — Нет. — Исаак, мой доктор — хороший психотерапевт. Если хочешь, я могу записать твою маму к нему. Он точно поможет. — Это, наверное, дорого… — Не переживай об этом. Он друг моего отца, поэтому не возьмет денег. — А почему ты ходишь к психотерапевту? — спросил вдруг Исаак, вгоняя меня в ступор. — Пока я лежала в больнице, у моей мамы случился инсульт прямо в дороге. Она разбилась. После этого мне понадобилась помощь психотерапевта. Мне было очень плохо. И этот человек вытянул меня из ужасного состояния, помог справиться с депрессией. — Мне жаль, Ева, — у Исаака заслезились глаза, то ли от дыма, то ли его растрогала моя история. — Твоя мама дома? — Она спит в соседней комнате. — Попробуй уговорить ее. А я запишу ее на завтра, хорошо? — Спасибо. — Исаак поднялся, выбросил косяк и обнял меня, а я его в ответ. — Может, Тео не стоит того, чтобы по нему так убиваться? В нашей школе полно классных парней, — хмыкнула я и поднялась. — Как ты знаешь, геи у нас не особо популярны, — он горько усмехнулся. — Но у нас в городе есть гей-клуб. Можно сходить в него. Хочешь, пойдем в субботу туда? — я улыбнулась. — Ты правда пойдешь со мной? — Конечно, я еще и девчонок прихвачу. — Нет, не хочу, чтобы кто-то знал. — Прости, Исаак, но они все знают, — я жалобно посмотрела на него. — Ева… — Я не знала тогда, что это секрет. Но больше никто не знает, уверяю. — Было бы отлично, если бы мы пошли в клуб, — он улыбнулся. — Ну, вот, я уже вижу улыбку на лице. — Только не говори Юнасу пока, я сам ему расскажу все. — Конечно. Дорога до особняка не заняла много времени. Я не хотела сразу идти домой, поэтому зашла в кафе, которое находилось поблизости, чтобы взять себе капучино. Пока я сидела и пила кофе, рассматривая помещение, в котором витали ароматы сладкой карамели и свежеиспеченных булочек, у меня зазвонил телефон. Я увидела на дисплее довольное лицо папы. «Да?» «Ты где?» «В кафе, а что?» «У нас гости. Не могла бы ты прийти?» «Что за гости?» «Вот дома и увидишь…» Я допила кофе и, не спеша, пошла домой. Настроение было хорошим до того, пока я не увидела гостей, приглашенных папой. За столом сидели Маркус и Крис Шистады, а еще Анна. Магда стояла у плиты и что-то готовила, а отец с радостной улыбкой обнял меня и пригласил к столу. Я вымыла руки под пристальным взглядом Криса, а затем села рядом с отцом. — Ева, привет. Рад, что ты так быстро пришла, — поздоровался Маркус. — Да, здравствуйте, — я сжала губы в одну линию, пытаясь не смотреть на Криса, который лениво развалился на стуле. — Мы тут с твоим отцом говорили о том, что раз уж вы с Крисом теперь пара, то было бы неплохо куда-нибудь съездить всем вместе. Как ты на это смотришь? — улыбался Маркус. Я посмотрела на Криса. Его недовольное лицо говорило само за себя. — А какие есть предложения? — уточнила я. — Можно съездить в северную часть Норвегии, чтобы покататься на сноубордах или на лыжах. Семейный экстремальный отдых, — ответил мой отец. — Я не умею кататься ни на сноуборде, ни на лыжах, — я скрестила руки на груди, давая понять, что это ужасная идея. — Ну, ничего страшного. Крис очень хорошо катается и на том, и на другом. Он научит тебя. — Маркус хлопнул сына по спине. Крис выдавил из себя улыбку. — Как скажите, — ответила я. — Отлично. Тогда на этих выходных едем, — Маркус был доволен. — Подождите, на этих? У меня уже планы в субботу, простите. — Я почувствовала на себе прожигающий взгляд Криса, но не стала на него смотреть. — Что за планы, Ева? — нахмурился отец. — Мне нужно помочь другу. Может, на следующих? — Ладно, если у твоего отца не будет командировки. — Маркус выпил из кружки. — Простите, мне нужно переодеться. — Я вышла из-за стола и услышала шепот Маркуса. — Ты что, балбес, что-то натворил? — Маркус дал подзатыльник Крису, я улыбнулась и пошла наверх. Через полчаса я вышла, надеясь, что гости уже уехали. Но, к моему сожалению, они уже вовсю пили виски и играли в карты прямо на пушистом ковре возле дивана. Их смех был слышен, наверное, даже соседям. Я достала из холодильника сок, налила себе и стала на них смотреть. Крис выиграл партию, затем поднял на меня глаза. Его улыбка сразу исчезла с лица. А я и вовсе двинулась обратно в комнату. Крис поднялся и пошел за мной. Мы молча зашли в мою комнату. Он улегся на кровать, а я выгнула брови, смотря на этого наглеца. — Ну, и? — бросил он. — Что? — Какие у тебя дела в субботу? — он облизнул губы, и я невольно засмотрелась на это движение. — Тебя не касается. — Очень даже касается. — Ты не хотел меня слушать. Что изменилось? — Я села на стул, который находился возле стола. — Теперь хочу послушать, раз уж ты любезно пригласила меня к себе в комнату… — Что-то я не припомню любезностей. — Не действуй мне на нервы, — разозлился он. — Кто еще кому действует. — Ева, блять, говори! — рявкнул он, а я вздрогнула от его голоса. — Я обещала Исааку пойти с ним кое-куда, чтобы развеяться. — Чего? — он ошарашенно посмотрел на меня. — Ему сейчас плохо, у него много проблем. Я ему хочу помочь. — Ты вообще слышишь, что несешь? — Да, — я нахмурилась. — То есть, если бы я с какой-то девкой пошел куда-то, ты была бы рада? — Он сел. — Это другое. — Я не могла рассказать ему, но из-за этого у нас портились отношения, а это в мои планы не входило. — Ахуеть, просто ахуеть. — Крис встал и направился к двери. — Прекрасные отношения. Давно мечтал выебать себе мозги, а уж о доверии я вообще молчу. Он захлопнул дверь за собой. Я, недолго думая, побежала за ним. Уж лучше я расскажу ему, чем потеряю и так хрупкие отношения. Я схватила его за руку и затащила обратно в комнату. Он вырвал руку и злобно посмотрел на меня. — Ладно, я все расскажу, только пообещай никому не выдать эти тайны, — пробубнила я и посадила его на кровать. Я выложила ему все, что знаю. Он то хмурился, то слегка улыбался. — Могла бы мне сразу все рассказать, а не создавать из этого драму, — сообщил Крис, снова залезая на кровать. Я примостилась у него на плече. Он гладил меня по спине. — Это же не мои секреты, поэтому я не могла их рассказать. — Я уже было подумал, что ты решила с этим чмошником теперь быть, — фыркнул он, а я ударила его по животу. — Прекрати его так называть. — Пока он не отстанет от тебя, я буду так его называть. И нахрена тебе идти в этот клуб для геев? — Я обещала Исааку пойти с ним. И это не обсуждается. Твой Тео — говнюк. — Не думал я, что Тео любит мальчиков. Это неожиданно, конечно, — он засмеялся. — Я тебя убью, если ты скажешь Тео. — Не бойся, расскажу только под дулом пистолета, — он поднял руки в знак капитуляции. Пьяные родители зашли к нам без стука, от чего я подпрыгнула, отстраняясь от Криса. А он с довольной улыбкой подпер руками голову и смотрел, как родители смеются. — Простите, дети. Не хотели помешать, — усмехнулся мой отец. — Может, будете стучаться, прежде чем зайти в мою комнату? — я гневно посмотрела на отца. — Мы слишком много выпили, чтобы соблюдать приличия, простите, — извинился Маркус, обнимая моего отца. — Мы хотели сообщить, что едем в клуб. Не хотите с нами? — поинтересовался отец. — О, нет, — ответила я. — У нас есть дела поинтереснее, да, Ева? — ухмыльнулся Крис и подмигнул мне. — Я же говорил, что они хотят после ссоры побыть одни, — усмехнулся Маркус. Я ошарашенно посмотрела на Криса. — Он вынудил меня сказать, почему мы с тобой не разговариваем, — пожал плечами Крис. — Этого балбеса нужно учить, как обращаться с девушками, — засмеялся Маркус. — Пап, я тебя умоляю. Ты сначала со своей научись вести себя, как мужик, а не как подкаблучник, — фыркнул Крис. — Что ты сказал? — пьяный Маркус с разъяренными глазами уже двинулся к сыну. — Так, пошли. Пусть они побудут вдвоем, — остудил пыл Маркуса мой отец. Отцы вышли из комнаты, оставляя нас одних. Крис все также расслабленно лежал. — Надо поставить замок на мою дверь, ей Богу, — заявила я. — Представляешь, если бы мы трахались… — усмехнулся парень. — Они сами были бы виноваты в том, что увидели секс своих детей, — я начала смеяться. — Ужасная картина, — хмыкнул Крис, вставая с кровати. — У тебя есть мартини? — Нет, есть водка, виски и, кажется, коньяк. А зачем тебе? — Ну, можем выпить, пока наши предки тусуются в клубе. Они явно потом поедут в особняк отца, чтобы не мешать нам. — Да, но завтра в школу, — я нахмурилась. — Ева, не строй из себя ботаничку. Пропустим… — Крис вышел из комнаты, а я пошла за ним. Крис сразу нашел в шкафу водку. Парень начал мешать коктейли из ингредиентов, которые были в холодильнике. Я наблюдала за его движениями. Ему вообще ничего не нужно было делать, чтобы произвести впечатление. Он был красив, умен, а еще имел отличное чувство юмора. Его тело было настолько сексуальным, что мои мысли уже были совсем не о водке. — О чем задумалась? — поинтересовался он. — Думаю о том, что ты очень сексуальный, когда мешаешь коктейли, — я закусила губу. — Я всегда сексуальный, — он облизнул губы. — А еще ты самовлюбленный, — я хмыкнула, забирая у него коктейль. Он пах апельсином и мятой. — Ты слышала выражение: «люди выбирают себе подобных?» — он хмыкнул, сел на барный стул и посмотрел на меня. — Считаешь, что я похожа на тебя? — В каком-то смысле… — Он выпил из своего стакана, и я повторила за ним. Коктейль был изумительным. — Ну, как? — Просто супер. — Я выпила еще. — Ева, расскажи мне, почему ты перестала принимать наркотики? Я знаю многих людей, которых не останавливал передоз, и они продолжали это делать, — вопрос был не из легких. Он заставил меня задуматься. Я рассказала ему свою историю, хотя для меня это было тяжело.***
Однажды я пришла в школу, обдолбанная в хлам. Это заметили все, когда я свалилась со стула, прямо посреди урока. — Ева, что с тобой? — Учительница подбежала ко мне, а затем попыталась меня поднять, но я лежала пластом и видела только черные точки перед глазами. Видимо, когда я падала, то ударилась головой. Но боли совершенно не было, ведь наркотики действовали на нервную систему. — Все… нормально. — Я кое-как поднялась, и меня отвели в лазарет двое парней. Учительница постоянно что-то причитала, но мне было все равно, что она там говорила. Я легла на кушетку и закрыла глаза. Меня тошнило, видимо, я сегодня приняла слишком много кокаина. Мне подставили тазик. И в течение тридцати минут меня выворачивало туда. Вскоре приехали отец и мать. Медсестра начала что-то им объяснять, указывая на меня рукой, а я по-прежнему лежала, думая о том, что будет дальше. — Я точно не уверена, что с ней. Возможно, она отравилась, потому что ее рвало очень долго. Я дала ей активированный уголь, но лучше бы ее показать врачу, — вещала женщина в белом халате. — Я заберу ее домой, а там уже вызовем врача, — заверил мой отец, понимая, что нихрена я не отравилась. Я шла, опираясь на отца. Он молча вел меня к машине, стоявшей рядом со школой. Все, кто был в этот момент в коридоре, видели эту картину. Я заметила Эвана, сидящего на подоконнике. Он хмуро смотрел на меня, и его зрачки были расширены до предела. Видимо, тоже принял дозу с утра. А еще я увидела Зака. Он разговаривал с каким-то парнем в баскетбольной майке. Но, когда он увидел меня, то замолчал. Я улеглась на задние сиденья и закрыла глаза. Вертолеты в моей голове метались из стороны в сторону, пытаясь меня убить. Голова нещадно болела. — Ева, ты принимала наркотики? — кричала на меня мать с переднего сиденья. Отец все еще молча вез нас домой. — Ага, — ответила я правду, ведь они все равно все узнают, когда приедет врач. — Зачем? Ты что, хочешь умереть? — Мама начала плакать, закрывая лицо руками. — Хочу, — фыркнула я. — Закрой свой рот, иначе я отправлю тебя на принудительное лечение, — рявкнул отец. — От этого пострадает твоя репутация, отец, — я не хотела этого говорить, но мозг совершенно не соображал. Хотела ли я умереть? Нет. Хотела ли я забыть все, что со мной случилось? Да. Только наркотики помогали мне справиться с ужасными мыслями в голове, с образами, которые преследовали меня даже во снах. Хотя я редко, когда засыпала без кокаина. — Я не хочу потерять свою дочь, и если мне потребуется проститься со своей репутацией, то я сделаю это, — заявил он твердо. Меня довезли до дома, затем уложили в кровать. Я не хотела спать, не хотела разговаривать. Я ничего не хотела. Отец и мать сидели около меня, ожидая врача. Наш знакомый доктор приехал уже через пятнадцать минут, забирая из кармана отца лишние сто баксов. — Ева, твой организм истощен. Ты вообще что-то ела за последние пару дней? — спросил доктор. — Не помню, — я действительно не помнила. Все, что я помнила — это как нюхала кокаин, а затем курила косяки. — Еще немного, и ты можешь умереть. Мы должны тебя госпитализировать. — Он посмотрел на моего отца, убирая тонометр в маленькую сумочку. — Это так необходимо? — Отец помнил, как паршиво мне было в больнице после того, как меня избили до полусмерти, поэтому он не хотел снова отправлять меня туда, напоминая о прошлом. — Она не в себе. Я удивляюсь, как еще передозировка не наступила, — проговорил врач, и мама ахнула. — Хорошо. Когда? — Завтра я подготовлю палату специально для Евы. К ней будут приходить опытные врачи. И, конечно, нужен психотерапевт, потому что такая проблема не решается только медикаментами. — Я понял, — отец нахмурился. Я пролежала в постели около пяти часов, пока мама не принесла мне ужин. Но меня выворачивало даже от одного запаха, поэтому я от него отказалась. Мама сидела у моей постели всю ночь, пока не прозвенел будильник. — Дорогая, как ты себя чувствуешь? — уточнила мама, потирая сонные глаза. — Нормально. — Мне было лучше физически, но не морально. — Отец будет навещать тебя каждый день, чтобы тебе не было грустно. А я уезжаю в командировку на неделю, и не смогу приезжать. Но мы будем созваниваться. Все будет хорошо, — объявила мама и поцеловала меня в лоб. Я ей лишь кивнула. Родители отвезли меня в частную больницу Святого Джеймса. В воздухе парили «амбрэ», в которых чувствовались запахи стерильных бинтов, хлорки, и еще чего-то непонятного, но знакомого еще с первой моей поездки в больницу. Выкрашенные в белую краску стены, словно навалились на меня, не позволяя вдохнуть полной грудью. Эту ночь мне предстояло провести в угнетающей атмосфере безнадежности, отчаяния и безграничной боли. Меня сразу подключили к монитору, сделали капельницу и дали каких-то таблеток. Мама сидела на кресле, наблюдая за всем, что делал доктор. А отец разговаривал с заведующим этой больницы в коридоре. Я слышала их приглушенный разговор. — Это все будет стоить пятнадцать тысяч евро, — сказал врач. — Сколько вы будете ее здесь держать? — спросил папа. — Сначала месяц, а потом посмотрим. Вот сколько стоила моя жизнь — пятнадцать тысяч евро. Я даже усмехнулась, когда услышала это. Глаза закрылись, то ли от усталости, то ли от того, что снотворное подействовало. Но я, наконец, заснула. Проснулась я посреди ночи от того, что начала задыхаться. Во сне я видела себя. Мои мучители издевались надо мной, пинали, били, вырывали ногти. А потом пришел Гарри. Он отрезал мне все пальцы, а затем хохотал, как безумный, приговаривая, что я это все заслужила. Повсюду была кровь, моя кровь. И я слышала гул голосов, которые скандировали: ШЛЮХА, ШЛЮХА, ШЛЮХА. Никого уже не было в моей палате. Видимо, родители уехали, подумав, что я просплю всю ночь. Слезы непроизвольно потекли из глаз. Я не могла больше терпеть эти мучения. Видимо, башню у меня совсем сорвало. Мне нет покоя ни наяву, ни во снах. Я выдернула иголку из своей вены, струйка крови потекла вниз по руке, а я завороженно смотрела на нее. Руки дрожали, когда я взяла порошок из своего потайного кармана сумки. Родители будут в шоке, если увидят, как их дочь обращается со своей жизнью, но мне было насрать. Я сделала четыре дорожки, отделяя их банковской картой, подаренной моим отцом. А затем стала нюхать каждую медленно, предвкушая кайф, который уже скоро должен наступить. Я легла на кровать и стала смотреть в окно, которое находилось прямо напротив кровати. Звездное красивое небо переливалось, создавая разные оттенки. Я улыбнулась и стала думать о Саре, с которой мы обсуждали все, что с нами происходило. Мы с ней в первый раз пошли на вечеринку, в первый раз попробовали алкоголь. Я единственная, кто знала, что Сара переспала с парнем. А она единственная, кто знала, что мне нравился старшеклассник. Сара устроила мне с ним свидание. Потом в моих мыслях появился Эван. Я вспоминала, как он поддерживал меня, как утешал. Мы катались с ними на машине, обгоняя ветер. Этот человек дарил мне улыбку и счастье. Первый свой ужастик я посмотрела именно с ним, а потом боялась спать одна. Также я стала вспоминать самые счастливые моменты, связанные с родителями. Как они водили меня в зоопарк, покупая сладкую вату. Как они учили меня плавать, кататься на велосипеде, помогая и хваля за каждую неудачную попытку. И тут мое сердце застучало слишком часто. Оно просто хотело выпрыгнуть из груди. Мои пальцы на руках и на ногах начали неметь. Мне стало так жарко, будто бы я лежала не в палате, а в бане при стоградусной температуре. Я вся покрылась липким потом, и не понимала, что происходит. Мой мозг был затуманен, но он понимал, что что-то не так. В ногах появились судороги, и я начала задыхаться. Я взяла телефон. В отражении на меня смотрела бледная девушка с синюшными губами. Я испугалась ни на шутку и быстро набрала номер мамы. «Милая, что-то случилось?» — встревоженно спросила мама. «Мам… кажется, я умираю…» — еле произнесла я, потому что мой язык заплетался. «Что? Нажимай кнопку, быстрее. Она рядом с кроватью. Я сейчас приеду. Я люблю тебя, Ева, слышишь. Держись», — кричала она. «И я…» — я не смогла договорить эти заветные слова, которые уже давно не срывались с моих уст. Я потянулась к кнопке, но пальцы не слушались меня. Телефон выпал из рук, изо рта начала идти пена, и я уже видела темный силуэт, приближающийся к моей кровати. Это была смерть.***
Я открыла глаза. Передо мной стояли врачи в белых халатах. Они что-то делали, не переставая говорить. Мой взгляд упал на отца, который держал меня за руку, с закрытыми глазами. Его щеки были все мокрые. Я не умерла. — Пап… — прошептала я. Он открыл глаза и посмотрел на меня. — Ева, дочка! — воскликнул он, обнимая меня, а затем заплакал. Его тело содрогалось от рыданий. — Прости меня. — Мои руки дрожали, когда я пыталась обнять его. — Ева, я так волновался за тебя, Боже. — Он поцеловал мой лоб. — Тебе очень повезло, Ева, что ты очнулась. Еще немного, и мы бы не помогли тебе, — пояснил врач, который смотрел на монитор с пикающим звуком. — Мне так жаль. — Из моих глаз потекли слезы. — Все сейчас хорошо. Ты жива, — говорил мой отец, гладя меня по голове. — А где мама? — спросила я. — Она скоро придет, — голос отца дрожал. Его глаза забегали. Я не придала этому значения, ведь мой мозг все еще был затуманен. Я пролежала целый день под присмотром врачей. Они вводили мне какие-то лекарства через капельницу. Отец не отходил от меня ни на шаг, все время что-то говоря. Он вспоминал про детство, про наши поездки. Мне становилось легче, когда я слышала его родной голос. На следующий день я взяла в руку телефон и набрала номер мамы, потому что мне казалось странным, что отец пришел уже второй раз, а она нет. Пока папа выходил в коридор за кофе, я позвонила ей. «Абонент временно не доступен, попробуйте перезвонить позже», — говорил женский голос в трубке. Я все набирала и набирала, пока не пришел отец. — Пап, почему мама не берет трубку? — удивиленно спросила я. Он выронил кофе и посмотрел на меня. Его губы задрожали. — Пап? Что с ней? — снова спросила я. Из глаз отца потекли слезы. Он сел на стул и задрожал всем телом. Я таким его еще никогда не видела. Я поднялась на локти, чтобы дотянуться до отца, который закрывал руками лицо. Он не отвечал мне, пока я не начала его трясти. — Ее больше нет, Ева, — прошептал он так тихо, что еле услышала. — Как это нет? — кричала я. — Что ты несешь? — Она разбилась, когда ехала к тебе ночью. — Он начал качаться из стороны в сторону, все время, трогая свое лицо. — Ты врешь. Она не могла умереть. Нет. Нет. Нет, — я снова закричала, раздирая кожу рук в кровь своими ногтями. Боль растеклась по всему телу. Я была уверена, что сейчас моя душа окончательно умерла. Это просто невозможно, нереально. Я сплю, я точно сплю. — Ева. — Отец обнял меня, а я его начала бить по спине и рукам. — Скажи, что она жива. Скажи мне! — кричала я. Мы рыдали, прижавшись друг к другу. Такой сильной боли я никогда не испытывала. Она раздирала мою грудь изнутри. Я кричала, пока не сорвала голос. «Боже, как же больно.»***
На следующий день отец забрал меня из больницы на похороны собственной матери. Я не верила до последнего, что это правда. Она не могла бросить меня, отца. Она просто не могла так сделать. Мы шли медленно по кладбищу прямо к родственникам, которые уже стояли возле чьего-то гроба, стоящего на подставке. Вокруг было множество могил с памятниками, окруженных венками. Я осмотрелась и поежилась от холодного ветра, который проникал сквозь мое черное платье. Здесь витал запах смерти так отчетливо, что я начала осознавать, где я и что происходит, потому что до этого мысли были расплывчаты. Бабушка плакала на плече дедушки, а тетя с дядей держали свежие цветы дрожащими руками. Когда я увидела гроб темно-коричневого цвета, в котором лежала мама с закрытыми глазами, то поверила в то, что ее больше нет. Она была в красивом белом платье. Ее волосы волнами лежали на плечах, а искусственный румянец на щеках смотрелся очень жутко. На ее ногах лежали белые розы. Я на дрожащих ногах подбежала к гробу и взяла ее за руку. — А-а-а-а-а-а, — кричала я. — Очнись, давай. Мой крик был такой безумный, что мне самой стало страшно. Я трясла маму, но она не открывала глаза. Она была холодная, как лед… Папа подбежал ко мне, пытаясь оттащить от мамы, но я цеплялась руками за крышку этого сраного гроба, снова крича. Слезы застилали глаза, и у меня закружилась голова. Ко мне кто-то еще подошел, чтобы помочь отцу меня увести. Я все кричала и кричала, пока не выдохлась. Через какое-то время я увидела, что меня держал дедушка. Отец кинул горстку земли на гроб, которой уже опустили в сырую землю. Пошел дождь, ведь плакали не только мы, но и небо. Священник что-то говорил. Я не понимала ни слова, потому что в ушах был шум. Он показал на портрет матери со счастливой улыбкой на лице. Я еле держалась на ногах. Дедушка не отпускал меня ни на секунду. Отец с красным и опухшим лицом от слез пошел к священнику, потому что тот дал ему возможность высказаться. — Она была лучшая женщина, которую я знал. Я не думал, что она оставит меня так рано. Боже, не думал, что ты заберешь ее, — отец возвел глаза к небу. — Прости меня, дорогая, что не уберег тебя. Спасибо, что оставила мне такую прекрасную дочь, — он заплакал. Бабушка осела на землю, потому что ей стало плохо. Мужчины, стоявшие рядом, подхватили ее под руки. — У нее случился инсульт так внезапно, что я не смог ей помочь. И я знаю, что скоро мы встретимся с ней, и будем там вместе. Я так тебя люблю, родная. Так люблю, — отец задрожал и снова заплакал. Потом стали говорить другие родственники. Я винила себя в смерти матери. Мой мозг никак не мог выбросить эту мысль из головы. — Дедушка, это я виновата в ее смерти, — рассказала я, сжимая руку деда. — Что ты такое говоришь? — Он прижал меня к себе, гладя по спине. — Из-за меня она страдала, и инсульт случился из-за меня. — Хватит, Ева. Ты не виновата. Она тебя очень любила, и не хотела бы, чтобы ты так говорила. Дальше все было как в тумане. Я ничего больше не помнила из того дня.***
Отец привез меня обратно в больницу, где я начала проходить терапию и лечение от наркозависимости. Ко мне приходил психотерапевт каждый день, чтобы залечить мои раны, но он мне абсолютно не помогал. Моя боль росла в геометрической прогрессии. Однажды ночью, мне приснилась мама, а не мучения и издевательства, как раньше. Это был лучший сон, который я когда-либо видела. — Перестань уничтожать себя. Я же все вижу, — мама поцеловала меня в лоб. Она была в том самом белом платье, в котором ее похоронили. Я заметила, что на ее ногах не было обуви. Мне показалось это странным, но я не стала акцентировать на этом внимание. — Я виновата в твоей смерти, — я посмотрела на нее. Она была такая красивая. — Нет, милая. Ты не виновата, просто мое время настало, — она улыбнулась. — Ты такая еще молодая. Такого просто не может быть… — я начала плакать. — Господь призвал меня, я теперь ангел, который приглядывает за родными и любимыми. — Она обняла меня. Я, наконец, ощутила эти теплые объятья, которые раньше отвергала. — Я так по тебе скучаю. Я люблю тебя, мам. — Дорогая, я тебя тоже очень люблю. Прошу тебя, не губи себя. Ты же у меня такая сильная. Ты справишься со всеми проблемами, я знаю. Дай шанс себе. — Она отошла от меня, и я увидела ее белоснежные крылья за спиной. — Я обещаю тебе. Я больше не буду принимать наркотики, — заявила я. — Я рада, что ты сделала такой выбор. Мне пора. — Ты придешь еще ко мне? — Я пыталась подойти к ней, но ноги не двигались. — Я всегда рядом, в твоем сердце, — она улыбнулась и растворилась, будто ее никогда и не было. После этого я начала лечиться, рассказывать психотерапевту все, что у меня скопилось на душе. И, как ни странно, это стало помогать. Я прокручивала в голове наш разговор с мамой, который произошел во сне. И в те моменты, когда мне хотелось сдаться и снова принять дозу, вспоминала маму, которой пообещала взять себя в руки.***
— Ты молодец, что не сдалась, — проговорил парень, обнимая меня. Слезы катились из глаз, пока я рассказывала все ему, кроме тех моментов, связанных с избиением. А также Гарри я тоже не стала упоминать. — Только благодаря ей. — Я так горжусь тобой. Не зря моя душа выбрала тебя, Ева. — Он поцеловал мои мокрые щеки. Я улыбнулась ему. — Она всегда в моем сердце. — Я дотронулась до сердца. Мы пошли с Крисом в мою комнату, взяв с собой коктейли. Я легла на кровать и обессиленно закрыла глаза. Парень лег рядом и стал массировать мои ноги. Он молчал какое-то время, а я отходила после такого тяжелого рассказа. — Может, тебе что-то нужно? Грелка или плед? Я могу сходить за водой, — заявил парень. Он заботился обо мне. — Нет, давай просто полежим вместе, — я открыла глаза и посмотрела на него. — Хорошо. Мы стали смотреть фильм. Он отвлекал меня, как мог. Хотя он сам спросил меня про маму. Крис хотел унять мою боль, поэтому каждую сцену в фильме комментировал, заставляя меня смеяться. В лагере я не была до конца уверена в его чувствах ко мне. Я думала, что это все была игра. Но сейчас я видела, что ему нужно было не только мое тело, но и моя душа, мои эмоции, моя улыбка. Он так осторожно прикасался ко мне, боясь, что я его отвергну. Я поделилась с ним самым сокровенным, и он поддержал меня. Мы легли спать. Он обнял меня сзади и прижал к себе. Я чувствовала такое тепло и счастье внутри себя, что не описать словами. Мне первый раз было не страшно засыпать, ведь я знала, что он защитит меня даже во сне. — Я всегда буду рядом, Ева. — Он поцеловал меня в макушку. Я погладила его по рукам. — И я буду всегда рядом.***