***
«Пол, раковина» — глаза Дэмона бегают по комнате, кое-как успевая за мыслями. Дэмон пытался успокоиться, следуя одной из техник, советуемых психологом и которая действовала не понаслышке. Им с Тэнэ не дадут быть достаточно близко до начала заседания и до самого его конца. Остаётся только справляться самому, хоть к этому он более менее готов. Последний рывок. 5-4-3-2-1 Рука тянется в карман. «Шоколадная конфета», — Дэмон засовывает её в рот, но не разгрызает, а держит и ждёт, когда шоколад растает сам. — «Я спокоен, и всё скоро будет хорошо.» Холодная плитка за спиной немного заземляет, но определенно не спасает лучше, чем прикосновения, к которым так безбожно всё время, каждую секунду тянутся руки. Можно ли это считать беспомощностью и слабостью непонятно, но именно такие чувства окутывают с головой, как лавина, погружая в непроглядную темноту. Вокруг ни души, что немного успокаивает, но в то же время настораживает, но всё лучше, чем существование в одном помещении с каким-нибудь незнакомцем. Дэмон кладёт одну ладонь в другую и закрывает глаза, стараясь сосредоточиться на прикосновении, на холоде стены, на немного одурманивающем запахе чистящих средств, но неожиданный, очень громкий стук в дверь выдергивает из внутреннего мира и оповещает о неизбежности встречи с одним из самых главных страхов. — Дэмонтаниэль, время подходит к концу, — голос адвоката достаточно громко звучит в пустом помещении. Пусть крик и донесся из-за двери, но прошёлся по туалетной комнате он эхом. Дэмон, быстро оценивая свое состояние по тряске рук, а точнее по её отсутствию, по слабой тревожности и по незамыленному от слёз взгляду, позволяет себе подняться на ноги и подойти к раковине, чтобы проверить, что ровно две стёкших из его глаз слезы не привели к покраснениям на лице. — Сейчас выйду, — Дэмон чувствует силу в голосе, поэтому эти слова вырываются легко. Желание увидеть Тэнэ за этой дверью так же велико, но, к сожалению, его сюда просто не пропустят.***
Тэнэ не закован в наручники, в отличие от своего отца. Люди больше не проявляют к нему открытой ненависти, хотя настороженность до конца ещё не исчезла, но все доказательства, приведённые им, Дэмоном, его родителями и даже одноклассниками, в том числе Кэсси и Лорри, которые вышли на его защиту после распространения всей этой ситуации, сгладили абсолютно все углы. В их пригороде мало что происходит. В общем, во всей республике таких глобальных и достаточно громких преступлений очень мало, что и не удивительно на самом деле, но именно по этой причине многие знают конкретно об этом. Это главная причина, по которой они не особо много ходят по улицам, слишком часто ловя взгляды незнакомых людей, потом слыша шёпоты за спиной. Единственными, кто всё говорили в лицо, были их одноклассники, поэтому Тэнэ даже благодарен им за то, что они решили встать на его защиту. — Теперь уже никаких изменений в показаниях, — напоминает Тэнэ его адвокат. Суд на их стороне, в любом случае, отец больше никогда не сможет подойти к Дэмону ближе, чем на 300 метров, этого было и мало, и достаточно одновременно. — Я знаю. Дэмон со своим адвокатом подходит минуты через три, по уставшему выражению лица и снова более выраженным синякам под глазами из-за размазанного тонального крема Тэнэ быстро распознаёт небольшой срыв, с которым, видимо, Дэм впервые смог справиться сам. Что ж, видимо, все потраченные деньги на врачей не ушли в никуда. Тэнэ переполняет гордость. — Готовы? — женщины, что всё это время пытаются их подбадривать, но всегда серьёзны и пунктуальны, молчаливо готовятся к ещё одному моральному изнасилованию, и Тэнэ не винит их, он тоже ощущает это именно так. О Дэмоне даже не стоит говорить. Когда они открывают дверь и вместе заходят в зал, то все моментально замолкают. Отцу выдали государственного адвоката, но достаточно сносного, чтобы Тэнэ чувствовал его как ощутимую преграду. Тэнэ сразу же настраивается на скорые вопросы, вполне вероятно, что это их последний суд. Как минимум он должен им оказаться, если верить подсчёту их адвокатов. После стольких месяцев, такого огромного охвата весь этот цирк уже должен наконец-то закончиться. Меньше чем через пол минуты пару полицейских, придерживая Хейка за руки, также занимают свои места — место отца за решеткой, поэтому в эти моменты Тэнэ чувствует превосходство, находясь по эту сторону. Пусть в эти моменты этот монстр не в наручниках, но хотя бы в изоляции. Тэнэ рефлекторно смотрит на Дэмона, снова прячущего взгляд в стол. Ему невыносимо сильно хочется взять его за руку, Тэнэ уверен, что Дэмон думает о том же. Ещё через секунд 10 заходит судья: — Прошу садиться. Тэнэ присаживается, краем глаза продолжая наблюдать за Дэмоном. Желание сбежать ещё перед началом всего достаточно велико. На нервах Дэм начинает крутить кольцо и немного подергивать ногой, подобные признаки не впервые выдают его с головой. — Открывается судебное заседание, рассмотрение уголовного дела по обвинению Хейка Кёнига, — судья рассматривает все бумаги у себя на столе, перелистывая страницы. Неудивительно, что их достаточно много для такого дела, как похищение. На пожизненное его точно не посадят, это уже обсуждалось, но чем выше срок, тем лучше. Тэнэ надеется на максимально возможный, как и все остальные. — По заранее полученным данным могу утверждать, что, скорее всего, это будет последнее судебное заседание по этому делу. Просим нашу коллегу сообщить, кто оказывает содействие в проведении видеоконференц-связи, и сообщить, кто из участников явился в уголовный суд С***ой области. Пожалуйста, слушаем. Тэнэ не слушает, так же, как и Дэмон, ожидавший начала. Идёт перечисление почти всех присутствующих, кроме присяжных. Все участники процесса на месте. — Спасибо, теперь будем общаться непосредственно с участниками процесса. Прошу пригласить присяжных-заседателей. — Разрешите, имеется ходатайство при участии средств массовой информации и присяжных-заседателей, — перебивает судью Юлия и поднимается с места. — Так, — судья ненадолго замолкает, но быстро оклемается. — прошу осветить данное ходатайство. Дэм немного выдыхает, его плечи становятся менее напряженными, он перестает кусать губы. Юлия — личный адвокат Дэмона — поднялась с места и обратилась к суду по уже ранее обсуждаемой проблеме — они не могут жить спокойно. Как минимум трижды в день они замечают странно пялящихся людей за своими спинами, слышат, как люди обсуждают их дело, обвиняя во всех бедах всех, кого только не лень. Ни капли тактичности. Конечно, хорошо, что за ними огромная толпа защищающих, но велика вероятность, что один из этих людей вполне может ударить ножом, когда они не будут готовы. — Уважаемый суд, просим принять большие меры о нераспространении итогов этого дела по официальным новостным каналам, — она опускает полусекундный взгляд на Тэнэ с Дэмоном и продолжает, будто заранее зная, что это ни к чему не приведёт, их продолжат обсуждать люди. К сожалению для неё и к счастью для Тэнэ, Дэм всё ещё хотел верить в окружающих. Грех не попробовать. — На обвиняемую сторону периодически оказывается стороннее влияние, поступают звонки с неизвестных номеров, а также пытаются заговорить незнакомцы на улице и в других общественных местах. Тэнэ ненавидит людей. Всегда ненавидел. Дэмон же всегда тянулся к ним, но теперь незнакомцы стали для него синонимом к слову опасность. Чего только стоит недавний случай в магазине. Мужчина хотел предложить денег, чтобы они могли нанять адвоката получше, будто половая принадлежность в самом деле играет особенно глобальную роль, потому что его единственным аргументом против было: «Она женщина.» Отвратительно. Дэмон на два дня закрылся в доме и вышел только сейчас, чтобы наконец, засадить ублюдка. — Прошу рассмотреть данное ходатайство, — заканчивает она и садится обратно на своё место. — Всё понятно, — судья прикрывает папку и смотрит на сторону защиты. — Сторона обвинения, мнение по ходатайству? — Уважаемый суд, подобная просьба была выдвинута неспроста. Номера телефона Дэмона Йенсовича и его родителей гуляли в свободном доступе на протяжении последнего месяца. Также пришло заявление со стороны Чие и Йенса Келлерманов о чрезмерной посвященности в процесс других граждан и просьбе провести закрытое судебное заседание. Оставляю решение этого вопроса на рассмотрение суда. Судья спокойно реагирует на дополнительную информацию и обращается к другой части суда: — Сторона защиты? Тэнэ старается туда даже не смотреть, как, в общем, и Дэмон. Его отвращение к этому человеку не сравнится даже со страхом похищенного. Его слова всё ещё ужасающей правдой крутились у Тэнэ в голове: «Я хотел убить его, но не смог.» Не смог. Просто не смог. Не перехотел, не осознал ошибку, просто не смог. Тэнэ прикрывает глаза, концентрируясь на всём остальном, кроме голоса адвоката. Удары сердца сильные, но медленные. Ладони сильно потеют. Холодные. Даже ледяные. Звук жужжания лампочек, тихие неразборчивые шёпоты со стороны присяжных. И голос, чьи слова Тэнэ даже не пытается понять. Тэнэ открывает глаза, ощущая чужой взгляд на себе, и встречается с голубым небом среди бетонных построек. Дэмон. — ... Передать итоги по делу Дженнет Вескес. Услышав имя матери, Тэнэ лишь сжимает руки в кулаки, осознавая, почему же в данный момент именно Дэм следит за его самочувствием, а не наоборот. Это будет — ой, какое! — веселое заседание. — Подсудимый Кёниг, мнение по ходатайству. «Чтобы ты сдох», — промелькает мысль в голове, вызывая на лице Тэнэ небольшую ухмылку меньше, чем на полсекунды. — Моей бывшей жене необязательно знать, в остальном поддерживаю мнение адвоката. Тэнэ смотрит на него и не сталкивается с его осуждающим взглядом таким, будто это Тэнэ похитил Дэмона и издевался над ним больше месяца, а затем посадил собственного отца за решётку. Наверно, он впервые видит отца настолько пустым, безэмоциональным и опустошённым. Он намного лучше выглядит без алкогольной дымки в его действиях, лице и глазах. Понимание наконец-то проскальзывает в его чертах. Он хотел убить человека. — Ходатайство представителя потерпевшего о закрытии суда и ограничении средств массовой информации в пределах суда, кроме того, перепроверке новостных каналов и других возможных распространителях информации о заседаниях, суд считает необходимым удовлетворить, — Тэнэ почувствует такое же облегчение, ожидая, что эта часть суда ещё может быть где-нибудь размещена, раз уж все эти люди снова собрались. — Поскольку распространение личных данных участников процесса, не связанных с делом, строго запрещено в соответствии с законом. В таком случае суд будет ненадолго приостановлен для выполнения ходатайства. Прошу отключить все камеры и связь со средствами массовой информации. Их выдох, скорее всего, замечен многими, но на данный момент это их мало волнует. После зимы, в марте прошло первое заседание, после которого пришлось уйти на длительный перерыв из-за раскрывшейся информации. Отец был тем, кто попросил, чтобы оно было открытым. Тэнэ далеко не сразу понял, что это было из-за матери. Ничтожный человек. Он так хотел, чтобы она узнала, до чего довела своего бывшего супруга, что попросил, чтобы суд был полностью открыт. Тогда семья Келлерманов согласилась. Им нужно было посадить его на наиболее долгий срок и максимально очистить имя Тэнэ, как его сына и подозреваемого в пособничестве. Однако нужный охват понёс за собой ненужные советы, сплетни и внимание. Пришло время это прекращать. Хотя, конечно, они прекрасно осознают, что уже опоздали. Все камеры отключаются и выносятся, в зале будто становится в несколько раз свободнее. — Думаю, теперь можно продолжать.***
Крис нервно держит телефон в руке и наблюдает, как, выполняя инструкции отца Руфо, они удачно подключаются к камерам наблюдения. У них было некое подобие традиции: всегда вместе смотреть все судебные заседания. Они не могут присутствовать на самом заседании, но у них раньше хоть была возможность следить за всем фарсом, будто и так не понятно, что этого ублюдка давно нужно посадить, в итоге, благодаря новому поставленному мешку наркоты, до правоохранительных органов дошло, что у дилера есть поставщик, хотя это логично. Хотя, зная отца Тэнэ, он вполне мог обустроить в подвале котельную и начать варить меф, ну, или выращивать травку. Ни то, чтобы это кого-то смогло удивить. О возможном выключении камер Дэмон и Тэнэ сообщили заранее. В конце концов, они уже говорили обо всех неудобствах, вошедших в их жизнь после глобального распространения записей их дела. На новостных каналах их города, в соц. сетях, в личных каналах учеников, их родителей и просто незнакомых взрослых. Резонанс был убийственным. Конечно, со временем это стало проблемой. Им приходилось регулярно слышать о том, как люди чуть ли не открыто тычат в них пальцем. Одни ещё в самом начале в открытую подошли и предложили ему поехать с ними, чтобы спасти от сына своего похитителя. От этой истории всё ещё глаза на лоб лезли. Предложить парню, которого уже похищали, сесть к незнакомцу в машину — это как можно было додуматься? Росен был готов трубить тревогу. Даже он с отсутствием мозгов понимал, что это какой-то бред. Конкретно с такой просьбой больше не подходили, но стоило видеть, сколько людей говорили прямо Дэму в лицо о некомпетентности его родителей и о том, что нужно их лишить родительских прав. Будто они знали всё и лучше всех на свете. Это они ещё не видели, как Дэмон умеет размахивать кулаками, когда не нужно. Тэнэ был сдержаннее, пусть и только из-за того, что физически не может противостоять другим людям. Почти все противники, если это не девушки, выше, сильнее, мускулиннее — то есть Тэнэ не может с ними справиться. Чего только стоит его просьба научится хотя бы обороняться, что уж говорить о нападении. — Хватит, — перебивает Росен мысли Криса, врываясь в его голову, с ноги выламывая дверь. — Если продолжишь думать о Кице, он не напишет тебе телепатическим образом. Крис знал, что его лицо кричит о неудовольствии, потому что о Кице в данный момент он не думал, а теперь будет. После его сообщений остаётся только молиться. Конечно, обычно наказания не меняются. Возможно, ему ещё раз отдавят пальцы, чтобы на уроках ему пришлось всё запоминать, а потом рассказывать только по памяти. Повезло, что раньше была Лия, которая всегда делилась в случае чего конспектами, а теперь... — Я думал, не о Кице. — Да, ага, конечно, — Росен закатывает глаза, из-за чего Крису хочется сделать то же самое. Крис решает на этом оборвать свои размышления, потому что мысли о Лии непроизвольно возвращают его к Руфо. Чего только не хватало, так это новых «а если бы». — Вы смотреть будете? — Руфо включает звук с камер и даже не смотрит в сторону своих товарищей. Сейчас их мысли впервые заняты одним и тем же, потому что все их проблемы либо не решаемы, либо решены, кроме той, что решится сегодня через пару часов.