After the fight / После битвы

      Они не остановились. Вопреки всему, вопреки видениям Элис, Вольтури не остановились.       Мне повезло, что мое тело не успели сжечь, как тело Карлайла, тогда бы в нашей семье было гораздо больше потерь.       Карлайл, Эмметт, Розали, Эдвард, Элис и Белла. Их больше нет с нами. Как больше нет и Вольтури. Большей их части. Вот только осталась самая мощная гвардия, что сбежала, поджав хвосты: Кай, Деметрий, Феликс и Джейн. Я убил ее брата прямо у нее на глазах, но двое оставшихся стражей утащили ее прежде, чем она свершила свою месть. Она вырывалась и кричала, что вернется и самолично убьет меня. Сожжет своим даром каждую частицу моего тела.       Я скалился, смотря с ненавистью ей в глаза, пока Эсми приклеивала мне обратно мою руку и прятала оторванную голову Алека в мешок. Он нам еще пригодится, им не нужно знать, что он до сих пор жив. Как и пригодятся останки его тела, что я разбросаю по всей стране. Только я буду знать, где он находится, и когда она придет за ним, мне будет что предложить в обмен на жизни оставшихся членов семьи. Я потребую жизнь Деметрия в обмен на Алека. Она согласится, я был уверен в этом. Предложу и свою голову, если начнет брыкаться, и тогда оставшимся членам семьи ничто не будет угрожать. Они смогут спрятаться. Без Деметрия у них будет шанс сбежать.       А пока все мы жили в страхе, что они вернутся. День ото дня мы боялись, что однажды они отомстят, нарастят силу раньше, чем мы успеем собрать по кусочкам наши разбитые души. Но они все не приходили, словно насмехались над нами, давали еще один день за мучительным днем, мариновали нас, заставляя ценить каждый прожитый час. Вот только мы не ценили, мы ждали их как палача, что наконец избавит нас от страданий. И может, мы бы попытались начать жить заново, попытались бы прийти в себя, если бы не ищейка. От Деметрия нельзя было скрыться, я должен был убить его, но не вышло. Вместо этого он убил Эмметта…       Я не мог находиться рядом с ними, их боль была такой всепоглощающей, что все, что я мог, — это забирать ее себе, но она не кончалась. Никогда. Не помню, в какой момент загрубела моя душа, но я перестал чувствовать хоть что-то светлое, отныне лишь был всегда на стороже нашей безопасности.       Эсми заглушила печаль в Ренесми, став ей матерью, которую та потеряла. Джейкоб винил себя в смерти стаи и жил в обличии волка, бродя рядом с нашим новым домом, но не решаясь стать снова человеком. Кейт оправилась чуть быстрее, ведь у нее остался Гаррет. Единственные, кто смогли не потерять друг друга в этом сражении. Но тоска по сестрам была такой сильной, что даже любовь не спасала.       Нас было шестеро, но живым из нас не был никто.       Я должен был уберечь Калленов, но Аро решил, что сможет перехитрить всех, если увидит свою смерть и сбежит в самый последний момент, но мы с Эдвардом настигли его. Вонь от его горящего тела не принесла ни капли облегчения. Потому что перед этим он убил ее, убил мою Элис. Взял ее в заложники как в каком-то глупом человеческом фильме, а затем оторвал голову и кинул в одну секунду в пепелище, туда, куда несколькими минутами ранее отправилась и Белла. Ценой своей жизни Эдвард столкнул их обоих в костер, не давая Аро выбраться. Все, что я услышал было: «позаботься о Ренесми».       Мы все выжили только благодаря Бенджамину. Боль от утраты его пары была настолько невыносимой, что он потерял контроль над своей силой и сжег всех, кто не успел скрыться. Разжег адское пламя на несколько километров вдоль поляны и леса. Сжег и своих. Розали, Питера и Шарлотту, Таню, волков…       Нас разделяла пламенная стена от горящих красных глаз Кая, что обещал однажды вернуться и отомстить. От ее ненавистных глаз, в которые я смотрел до самых глубин ее черной души, ожидая порции боли в ответ на смерть ее брата от моих рук, но ничего не происходило. А когда это случилось, то я заставил ее ощущать тоже, что и я сам. Транслировал на Вольтури ощущение дара их подруги, и на саму Джейн тоже. Нужно было слышать ее крик, настолько он ласкал мои уши, и даже боль настолько сильно не сковывала меня, а лишь придавала сил. Я готов был гореть агонией вечно, чтобы и ей досталось и всем оставшимся в живых Вольтури. Вот только все закончилось слишком быстро.       Они сбежали.       И все, что осталось от нашей семьи, — горстка боли, ежедневное напоминание о том, что мы потеряли. Кейт и Гаррет остались с нами. Джейкоб не смог вернуться и посмотреть в глаза племени, говоря о том, что погибли все. Если бы не то, что он ушел раньше, защищая Несси, то и его бы наверняка не осталось в живых.       Они все искали друг в друге утешение, но находили лишь пустоту. Но все равно это позволяло нам держаться изо дня в день. Все знали, если кто-то уйдет, то остальные посыпятся многовековой пылью, устилая эту землю.       Прошло пять лет, но никто из нас даже не приблизился к тому, чтобы принять то, что произошло. Мы отдали слишком много жизней этой войне. Мы не победили, мы проиграли.       И переезд на новое место никак не мог облегчить ту боль, что поселилась на сердце у каждого. Новый город — лишь бесцветная попытка, позволяющая нам прожить под его небосводом лет пять и уехать на новое.       Мы не планировали вновь играть в эту игру. Больше не было счастливой семьи, мир изменился, можно было просто притвориться фрилансером или вообще не выходить из дома. Но Эсми настояла, никто не мог ей отказать. Она хотела, чтобы мы попытались начать жить нормальной жизнью, вот только она не была нормальной. Больше не могла стать.       В той войне мы потеряли слишком многое. В той войне мы потеряли все, за что стоило сражаться. Все, за что следовало жить. Мы потеряли все, что любили. И жили в ожидании того, когда потеряем то, что осталось. И сегодня они вернулись…