До этого момента Лао Пень был слеп.
Ван Вэй в его руках раскраснелся и задышал чаще. Прозрачная вода позволила отлично рассмотреть состояние ученика и то, что от пристального внимания его мужская гордость поднялась во всю силу. Ван Вэй шире расставил ноги… Такое состояние должно было причинять его ученику боль.
— Это вина этого учителя, — сказал Лао Пень, не узнавая собственный севший голос.
Ему следовало помнить о том, что Ван Вэй отличался от прочих учеников покладистым нравом и добросовестностью, он бы ни за что не ослушался даже самых строгих наставлений вроде безукоснительного соблюдения чистоты тела и помыслов. Зная своего ученика, он всё равно избегал разговоров о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами. Он сам толкнул ученика на кривую дорожку.
Видимо, когда он заподозрил неладное, а Ван Вэй и в восемнадцать остался безразличен к женским прелестям, было уже слишком поздно.
— Учитель, — жарко позвал Ван Вэй, не пытаясь уйти от прикосновений или закрыться от взгляда, полностью доверяясь.
— В том, чтобы мужчина получил своё, нет ничего предосудительного. Это не несёт угрозы самосовершенствованию, если не злоупотреблять, — пробормотал Лао Пень, с трудом собирая разбегающиеся мысли. — Просто отпусти себя, позволь телу вести.
Лао Пень наконец заметил, что удерживает ученика за плечи, и поспешно отнял руки. Однако Ван Вэй поймал его кисть и медленно, словно давая время передумать, приложил ладонь к собственной пылающей щеке.
Мальчишка давно превратился в привлекательного мужчину, и этот жест, отчаянная просьба ласки, вовсе не был мил. Наоборот, красота и покорность Ван Вэя в такой момент разбудили что-то тёмное и собственническое. Лао Пень судорожно вдохнул.
— Пожалуйста, учитель, — от этой горячей просьбы внутри разлилась острая волна собственного возбуждения.
Ресницы дрогнули, прикрывая жаждущий взгляд ученика. Ван Вэй откинулся на каменный край источника и, настойчиво прижимая его ладонь к своему телу, сместил ту сначала на подбородок, потом подтолкнул к горлу и наконец опустил на тяжело вздымавшуюся грудь.
Кожа Ван Вэя оказалась на несколько тонов темнее. Приятно прощупывались твёрдые, хорошо проработанные мышцы. Прикосновение к остроконечному соску оборвало дыхание. Лао Пень не заметил, как Ван Вэй отпустил его руку, позволяя прикасаться как заблагорассудится и где вздумается.
— Учитель, — почти всхлипнул Ван Вэй, подаваясь к нему всем собой, и это заставило очнуться от созерцания чужой откровенной страсти.
— Вылезай из воды, — Лао Пень потянул ученика за плечо из горячего источника, помогая устроиться на прогретом камне берега. — Учитель покажет, как доставить себе удовольствие. Но впредь ты должен будешь сам о себе заботиться.
Лао Пень старался говорить спокойно и уверенно, хотя ничего такого и близко не испытывал. Он отдавал себе отчёт, что сам желает прикасаться, видеть этот обнажённый и горячий отклик, слышать тихое «учитель», ощущать дрожь и жар чужого тела, полностью подвластного сейчас ему. Чувствовал себя тем ещё старым развратником, но собирался довести начатое до конца.
Несостоятельность ученика в этом вопросе во многом была его виной. И если не «выпрямить» ученика, то подтолкнуть его на путь становления полноценным мужчиной Лао Пень мог.
Нижние насквозь мокрые одежды, облепившие мощные ноги, путаясь, они вдвоём с трудом стянули. Ван Вэй льнул к рукам и откликался на самое простое и даже случайное касание, а его мужская гордость под собственной тяжестью клонилась к единственному источнику удовольствия.
Лао Пень не стал тянуть и плотно обхватил напряжённый тяжёлый ствол, полностью смыкая пальцы на том, словно силясь спрятать от посторонних глаз. Ван Вэй шумно выдохнул, особенно жалобно застонал и уткнулся ему в плечо лбом. Другую руку Лао Пень положил на голову ученика, осторожно поглаживая его по волосам и прижимая к себе плотнее.
Бездумно скользя рукой по плоти, приноровившись к непривычному хвату и новым ощущениям, большим пальцем Лао Пень потёр головку, нащупывая дырочку. Ван Вэй толкнулся бёдрами навстречу и сам обхватил его поперёк туловища, будто боясь, что Лао Пень отстранится.
В последний момент тело в объятиях напряглось, казалось каждым своим мускулом, и руку окропила жидкость, показавшаяся обжигающей.
— Учитель, только не бросай меня, — хрипло попросил уткнувшийся ему в живот Ван Вэй.
Лао Пень осторожно выдохнул, продолжая гладить ученика по растрепавшимся волосам и голой спине. Ван Вэй в его руках расслабленно подставлялся под прикосновения, однако сам Лао Пень был напряжён, словно тетива перетянутого лука. Он не остался равнодушным и теперь мог мечтать только об уединении.
— Этот учитель будет рядом, — вырвалось искреннее обещание.
— Может этот недостойный помочь учителю так же?..
— Эм… Лучше сходи распорядись об ужине, — неловко спровадил ученика Лао Пень, чтобы наконец позаботиться о себе.
После того, как Ван Вэй скрылся из вида, хватило лёгкого прикосновения, чтобы обрушившаяся волна всепоглощающего удовольствия смела какие-либо сомнения и сожаления о произошедшем.
* * *
На обратном пути в Орден ученик нервничал и часто заглядывал ему в глаза, словно каждое мгновение проверяя настроение.
— Что тебя так волнует, Ван Вэй? — не выдержал Лао Пень.
— По возвращении в Орден этот ученик удостоится чести… — неуверенно пробормотал тот.
— Ты станешь мастером.
— Верно. Это большая честь и… ответственность, — Ван Вэй украдкой глянул на него, а Лао Пень только теперь понял, о чём тот толкует.
— О… В обязанности мастеров входят наставничество и проведение уроков с младшими учениками, а так же выполнение заданий Ордена.
— Этот ученик больше не сможет всё своё время проводить с учителем. Кроме того, мастера живут отдельно.
— Насчёт последнего можешь не переживать, я тебя не гоню, можно договориться и поменять павильон на что-то более просторное или пристроить дополнительное крыло… Есть прецеденты, братья Шу живут под одной крышей.
— Это было бы просто замечательно, учитель, — заручившись его обещанием и дальше жить вместе, Ван Вэй приободрился.
* * *
В честь окончания соревнований и победы Ван Вэя в Ордене устроили праздник с вручением денежных призов и чествования отличившихся. Его ученика официально признали мастером.
— Теперь ты, наконец, отстанешь от мальчика? Он стал мастером и уже сам в состоянии решать свою судьбу, — проворчала Суй Минь, которая вместе с другими высокопоставленными членами Ордена наблюдала за награждением учеников на площади из самой высокой ложи.
— Пожалуй, ты права… — судорожно выдохнул Лао Пень, он вдруг испугался, что его ученик и правда может «сам устроить свою судьбу».
— Рад, что ты смог справиться с этим и отпустить ситуацию. Ван Вэй вполне способен принимать решения за себя, — ободряюще улыбнулся ему глава Ордена.
— Кстати об этом, — неловко прокашлялся Лао Пень. — Ученик изъявил желание и дальше жить со мной…
— Это было… ожидаемо. У нас есть подходящий павильон, далеко от других, с прилегающей тренировочной площадкой и садом для медитации, — заверил Сюн Хитрюм. — И всё же мне кажется, что будет лучше дать Ван Вэю больше свободы.
Не успели они перебраться в более просторное жильё, как Ван Вэя нагрузили так, что Лао Пень теперь видел новоиспечённого мастера один день из десяти.
В расписании бессмертного мастера было намного меньше уроков с учениками, тем более его никто не гонял по мелким поручениям Ордена. Промучившись месяц и осознав, что общество ученика необходимо для гармонии с собой и миром, Лао Пень упросил главу Ордена позволить им и дальше вместе получать задания вне стен Ордена.
— Не то чтобы я тебе не доверял, — замялся Лао Пень объясняя Ван Вэю, как так вышло, что теперь они опять будут большую часть времени вместе, разве что за исключением уроков с младшими учениками. — Просто… Этот учитель… — нехорошо было забывать о статусе новоиспечённого мастера, словно принижая его достижения, пришлось исправиться: — Этот бессмертный мастер соскучился.
— О… я тоже скучал, — судорожно выдохнул напряжённый до этого Ван Вэй. — Могу я как и прежде звать учителя — учителем?..
— Что же, тогда обойдёмся без формальностей. Учитель будет рад, — улыбнулся Лао Пень, искренне радуясь, что ничего между ними не изменилось.
