the (-3) year quest

Макаров постукивает трубкой о тарелку и наблюдает, как члены его любимой гильдии сотрясают здание. Здесь редко бывает покой, и Макаров рад этому, несмотря на весь стресс, который это приносит. Многие называют его дедушкой, и это заставляет чувствовать свой возраст. Тем не менее, Макаров не может сдержать теплоты в груди, которая появляется и у него каждый раз, когда он слышит, как его так называют. Для многих его детей идея заменить свою умершую семью была невообразимой, когда они впервые попали в его гильдию. То, что они решили называть его так, означает больше, чем он когда-либо сможет выразить. Иногда ему кажется, что Первый Мастер, должно быть, улыбается им, наблюдая за тем, какую замечательную гильдию им удалось сохранить. Достаточно сказать, что Макаров готов сделать практически все, чтобы не допустить апатии и раздора, не говоря уже о постоянно тянущихся когтях внешних сил, которые угрожают его дому и его детям. Вот почему он внимательно наблюдает за тем, как Нацу и их новый член, Люси, заходят в гильдию. Макаров почти уверен, что Хэппи просто раздражен ростом зрелости Нацу, но на случай, если он не ошибается в том, что Люси закрутила голову Нацу с помощью магии… Макаров будет наблюдать тихо, но внимательно. Люси убегает к доске с миссиями, а Нацу несется к бару, на губах у него уже готов длинный список блюд для Мираджейн. — Это слишком много мяса, Нацу, даже для тебя, — говорит Мира, улыбаясь. — Мне нужен протеин, Мира. Очень много белка! Хэппи следует за ним, на его лице тревожное выражение, когда он садится на барную стойку. — Нацу, мой мальчик. — Эй, как дела, дедуля? — Как дела? Я вижу, что ты помогаешь нашей новой участнице стать настоящим моряком. Лицо Нацу мгновенно становится зеленым. — Честно, Нацу, это всего лишь фигура речи, — смеется Мираджейн, переставляя сковородку. — Вау, даже упоминание о корабле, заставляет тебя чувствовать тебя плохо, да? — Хэппи наблюдает, как Нацу тошнотворно рыгает. Макаров тратит время, чтобы изучить глаза Нацу на предмет признаков заклинаний принуждения или магии контроля. Он не находит ничего, кроме слегка влажного вида своей тошноты. — Вы трое отправляетесь на миссию вместе? На какую? — спрашивает Макаров, беря трубку, чтобы затянуться. Нацу поднимает голову со стола, кажется, на мгновение побеждая своего самого стойкого врага. — Да. Нам нужны деньги, чтобы Люси могла купить себе кровать. — Ох, дорого, обустраиваться на новом месте, — Мираджейн ставит тарелку с рыбой для Хэппи, прежде чем приступить к колбасе на сковороде. Нацу потирает рукой голову. — Я не знаю, зачем ей это нужно, ведь у меня есть диван, но неважно. Макаров давится клубом дыма. Сковорода с громким стуком падает на конфорку, когда Мираджейн вращается, вспыхивая огнем. — Значит, она живет с тобой?! — выражение ее лица почти такое же пугающе напряженное, как взгляд дьяволицы. Другие члены гильдии втянуты в водоворот ее напряжения, обращая свои любопытные взгляды на Нацу. Ошеломленный, Нацу кивает. — Э-э, да. Мы подумали, что это сэкономит деньги на аренду. Заботиться об этом каждый месяц хлопотно. — Ты уверен, что готов к такому шагу? — серьезно спрашивает Мираджейн. — Клянусь, только на днях ты спрашивал меня, будет ли любовь вкуснее со специями. — Почему ты говоришь такие странные вещи? — спрашивает он, выглядя расстроенным. — Думаю, ты увлеклась. — Нацу, купить девушке кровать для твоего дома — это большой шаг, — настаивает Мира. — Ну, я тоже собираюсь ее использовать. Кажется, что все в пределах слышимости задыхаются, как один. Милая Мавис, думает Макаров. Люси выпустила какого-то демона внутри мальчика? Нацу, совершенно ничего не замечающий, только усмехается. — Она всегда покупает супер мягкие вещи. И ее лицо, когда она видит меня там… — Н-Нацу! Это вряд ли уместно! — несмотря на ее слова, Мира обмахивается веером, как будто читает один из своих любовных романов, которые она держит под баром. — Это не по-мужски так говорить, Нацу, — говорит Эльфман, лицо которого такое же красное, как у его сестры. Хэппи озирается в замешательстве. «Нацу… он растет в своих путешествиях», — думает Макаров, чувствуя себя почти слабым. Отдаленная часть его почти жалеет молодую девушку, наклоняющуюся, чтобы посмотреть на мелкий шрифт на доске заданий. Нацу не самый простой человек, которого можно развлечь, и он задается вопросом, как скоро она начнет вырывать волосы на своей голове. Опять же, похоже, что они нашли… занятия… уже, чтобы занять себя. Макаров вытирает кровь, капающую из носа. Боги, но он так гордится мальчиком. — Кто-нибудь видел моего отца?! Он еще не вернулся с горы Хакобе! — Макаров вырывается из своих туманных фантазий и видит решительный взгляд Ромео, пристально смотрящего на него. Он неловко ерзает. Бедный Ромео. Макаров игнорирует беспокойство в животе. Макао уже довольно давно нет, но Ромео не может видеть, что его отец пытается найти миссию, чтобы гордиться своим сыном. Макаров далек от того, чтобы вмешиваться… — Я боюсь… — начинает Макаров. — Мы проверим его, не волнуйся, Ромео, — рука Нацу ерошит волосы мальчика, глядя на мальчика с чем-то похожим на ностальгию. — П-правда?! — Эй, Нацу, — начинает Макаров низким и серьезным голосом. — Какими бы мы были товарищами по гильдии, если бы не сделали этого? — Люси встает рядом с Нацу, глядя на них так, будто она была членом гильдии уже долгие годы. — Давай возьмем мое пальто, а потом сможем отправиться. — Вы не должны вмешиваться, — протестует Макаров. — Вулканцы — это не повод для смеха! — У нас все будет хорошо! — заверяет Нацу, уже направляясь к двери. — Мы маги Хвоста Феи, верно? — добавляет Люси. Макаров смотрит, как они уходят, их шаги синхронизированы, когда они выходят на улицы Магнолии, как будто проделывали это действие уже не единожды. Хэппи призывает свои крылья, чтобы броситься за ними, но замедляется, когда обнаруживает, что они оба придержали дверь открытой, чтобы он мог последовать за ними. Макаров не уверен, наложено ли на Нацу заклинание, но он не может отрицать, что между этими двумя, похоже, есть ощущение волшебства.

+

— Это невозможно! — Люси чувствует, что готова рвать на себе волосы. Нацу, сидящий на полу и делающий сто отжиманий, вежливо смотрит на нее. — Что? — Эта дурацкая временная шкала! — она вскидывает руки к стопке бумаг, в которых пыталась разобраться на своем новом столе. Они не смогли взять оплачиваемую миссию, когда хотели, хотя спасение Макао было удовлетворительным теперь, когда она была сильнее этих отвратительных вулканцев. Итак, на следующий день они взяли пару высокооплачиваемых бандитских заданий (к большому удовольствию Нацу), чтобы восстановить часть финансов Люси и позволить ей купить несколько предметов мебели. Теперь у нее есть книжная полка, письменный стол и кровать, спрятанные в хаосе однокомнатного дома Нацу. Ее кровать стоит в противоположном углу от гамака Нацу, чтобы упреждающе обратиться к оправданию его лунатизма там. Тем не менее, она не была удивлена, проснувшись утром, когда он уткнулся своим горячим носом ей в шею. Боже, он никогда не изменится, верно? Сначала она поставила свой стол у стены, но после того, как Нацу начал подкрадываться, чтобы читать через ее плечо, она повернула его лицом к комнате, чтобы она могла следить за ним. Боже, но он такой хитрый парень, раз так разочаровывающе прямолинеен! Теперь она неохотно занимает место в первом ряду в жестокой тренировке тела Нацу. Он прошел через все этапы, пот стекал по каждой линии его тела. Люси пришлось открыть окно, чтобы помешать ему превратить это место в горячую коробку силой своей ауры. Конечно, его мышечная масса уменьшилась, но его магическая аура осталась такой же раскаленной, как и в их время. Она пользуется моментом, чтобы обмахнуться своими бумагами. Даже в шортах и майке, когда дует ветерок, она не может избежать его тепла. — Не говори мне… ты заставишь меня отвечать на другие вопросы… — пыхтит Нацу между отжиманиями. Люси закатывает глаза. Они провели большую часть времени, поднимаясь на гору Хакобе, пытаясь разобраться в событиях, которые произошли, когда другого там не было. Единственный вывод Люси из этого задания заключается в том, что битва значительно более хаотична, чем она когда-либо осознавала, а жизнь временами просто причудлива. Услышав подробности о том, как Нацу и Грей чуть не убили друг друга, у нее до сих пор мурашки бегут по спине. Не говоря уже о всей информации о маме Эрзы. Представьте, сколько бы она знала, если бы у нее была сторона Грея и Эрзы в битве. Люси проглатывает горькую мысль, перебирая свои бумаги. Все было бы по-другому, если бы они были здесь… — Что это? — спрашивает Нацу, наконец, опускаясь на землю. Люси качает головой, на ее лице появляется слабая улыбка. Жара, как бы она ее ни ненавидела, является постоянным напоминанием о том, что она не одинока, по крайней мере, в этой временной шкале. Она возвращается к своим каракулям. Купив свой письменный стол, она получила отрезвляющее откровение о том, что книга, на создание которой она потратила почти три года, была полностью поцарапана временем. Ни одно слово не было сохранено. Чувство потери, которое зияло в ее груди из-за того, что она потеряла так много работы, была компенсирована только новым проектом, на котором нужно было сосредоточиться. Ей нужно посвятить весь свой литературный талант тому, чтобы сделать эту временную шкалу осмысленной, чтобы они знали, что делать дальше… Что легче сказать, чем сделать, учитывая, насколько все зависит от случая. — Это просто расстраивает, когда пытаешься все понять, — наконец говорит она. — Например, что? — Как… целая Райская твердыня! Если Зереф уже жив, то какого черта одержимый Зерефом Жерар пытался оживить его? Или Тартар! Ты понимаешь, насколько это безумно, что они уничтожили гильдию, в которой ты живешь… от твоего же имени?! — она вскидывает руки в воздух. — Это невероятно. — Не от моего имени, — раздраженно отвечает Нацу. Люси закатывает глаза. E.N.D. или Нацу, на самом деле это все одно. — Ты разделяешь волосы. — Тогда, я думаю, тебе нужно подстричься, — бесполезно вмешивается Хэппи, сидящий на спине Нацу. Хэппи перестал задавать вопросы примерно на середине их обмена историями два дня назад, только позволяя своим темным глазам становиться все шире и шире, поскольку они вместе проясняли события различных сражений. Теперь он, кажется, просто пропускает мимо ушей их странности, бросая на них лишь случайные настороженные взгляды. Нацу смеется над шуткой Хэппи, даже когда пытается удержаться в положении доски после того, как прошел через ад. Люси знает, что он рад, что Хэппи не бросил их, несмотря на все, чего он не понимает. Между этим Хэппи и тем, который остался в прошлом такая пропасть. Этот Хэппи не влюблялся в Шарли, не обжег себе лапы, пока Нацу запутывался в запутанных корнях своего происхождения, и не запустил бомбу в небо, чтобы спасти их… Этот Хэппи молод, и Люси чувствует себя эгоисткой, потому что почти хочет, чтобы так и оставалось. По этой причине они оба молчали об E.N.D., Зерефе и обо всем остальном, что заставляет выражение лица Нацу искажаться от несчастья. Может быть, это тоже эгоистично со стороны Люси, но тогда она тоже не рассказала Нацу все о Водолее. Она полагает, что о некоторых вещах не стоит говорить. Она все еще не вызвала Водолея. Телец знал, что с ней что-то не так, когда она вызвала его, чтобы надеть его звездное одеяние. Она почувствовала его удивление ее силой, другой и большей формой ее духа, но он и Рак приняли ее с той же преданностью, что и всегда. С Водолеем все будет сложнее. Люси не хочет связываться со своим духом, зная, что она почувствует все сложные, глубоко укоренившиеся чувства в сердце Люси… тени ее отчаянного преступления… Она вздрагивает, осознав, что Нацу остановился и склонился над ее столом. — Это я тебе мозг сломал или что? Люси краснеет и отталкивает его. — Ты испачкаешь мои записи! — она краснеет сильнее, осознав, что только что прикоснулась к его обнаженной и скользкой от пота коже. К счастью, Нацу только пожимает плечами, опускается на пол и поднимает ноги в стойку на руках. Он колеблется там, борясь со своими усталыми мышцами, чтобы сохранить равновесие. Он занимался этим весь день. Люси чувствует, как ее охватывает тепло, когда она смотрит, как его руки сгибаются. Он так предан тому, чтобы стать таким сильным, насколько это возможно. Он всегда таким был. Теперь он направляет всю свою неизмеримую энергию на спасение их мира, прежде чем все снова рухнет на них… Люси хлопает себя по щекам. Точно! Это означает, что ее задача — помочь ему выяснить, с кем сражаться и когда. Она может это сделать! — Вау, я никогда не видел, чтобы рыба хлопала себя, — бормочет Хэппи, широко раскрыв глаза. — Она особенная рыба, Хэппи. — Не рыба я! — она откидывается на спинку стула, тепло сменяется знакомым раздражением. Ее губы кривятся от количества бумаг. План ни в коем случае не завершен, но, по крайней мере, у них есть с чего начать. Она перетасовывает свой первый черновик плана действий и начинает прикреплять его к доске. — Перво-наперво, нам нужно достать мне больше моих небесных ключей, — Люси прикрепляет к своей бумаге надпись «Эверли + Галуна». — Мы снова должны заниматься этой скучной книжной ерундой? — Если ты не хочешь, чтобы у этого урода был ключ Девы, тогда да! Нога Нацу отклоняется от своего прямого положения. Пот стекает по его розовым волосам, от жары шипы влажно скручиваются. — Хорошо, а после этого будет остров демонов? — Нацу спрашивает. — Ну, Колыбельная между этим. — Там будет Зигрейн, — вспоминает Нацу. Его руки начинают качаться вверх и вниз от возбуждения. — Ты не можешь напасть на него! Это привлечет к нам слишком много внимания! Нацу делает еще несколько поднятий ногами с раздраженным выражением лица. — Ты меня слышишь? — спрашивает Люси. — Неважно, — ворчит он. Принимая это как лучшее, что она может получить, Люси вздыхает. — После этого у нас, вероятно, будет разборка с Лаксусом, не говоря уже о Шестеро Просящих, — на прикалывает следующие несколько событий. Нацу с легкостью встает и снова подходит ближе, жар от его горячей груди касается ее спины, когда читает через ее плечо. — Люси, я думаю, ты кое-что забываешь… — Нет, не забываю, Нацу. — Но… — Нет, — выражение ее лица мрачное и решительное. — Знаешь, что я поняла? Все, что происходит с будущим и драконами, все это происходит потому что мы не победили Акнологию и Зерефа на острове Тенрю. Если мы это сделаем, тогда нам не придется застыть во времени и проснуться через семь 7 лет в будущем… — Что, еще одно путешествие во времени?! — восклицает Хэппи. — …и нам не придется иметь дело с Тартаросом или кем-то еще, пока мы не будем готовы! — она сжимает кулаки, позволяя своим разрозненным записям сморщиться. — Я знаю, что за короткое время нужно многое сделать, но если мы говорим о лучшей временной шкале, то вот, Нацу. Она прикрепляет последние несколько бумаг. Все это приводит к финальной, обреченной схватке на Тенрю. Если они смогут одержать победу над Зерефом и Акнологией, тогда перед ними откроется совершенно новое будущее. Нацу, кажется, осознает серьезность ее намерения, чем больше смотрит на бумагу. — Ты удивительная, Люси. Она чувствует, как краснеет, когда румянец окрашивает ее щеки. Как он может просто говорить такие вещи ей в лицо?! — Но… — Но что? Нацу на мгновение серьезно смотрит на нее, выражение слишком сложное для ее понимания. — Ты кое о чем забыла. — О чем? — А как насчет Призрачного Лорда? Ее сердце замирает. Ее отец? После стольких лет смирения с его недостатками как отца, со сложностью его ржавой привязанности к ней, и, наконец, его смерти, она понимает, что привыкла игнорировать существование своего отца. До такой степени, что даже поняв, что отец Нацу жив, она каким-то образом совершенно забыла, что ее собственный тоже жив. Она смотрит на Нацу с совершенно пустым лицом, а ее гибкий ум пытается найти решение этому внезапному повороту сюжета. — Папа… он… жив?