***
Один из друзей Микки решил отпраздновать Марди Гра. Он перепутал дату, оправдываясь тем, что это не его вина, что дату меняют каждый год. В любом случае, это не имело большого значения, поскольку это была еще одна возможность устроить вечеринку. Но Мэнди решила отнестись к этому серьезно. Она потащила Йена в костюмерный магазин. Ему пришлось настаивать на своем и отказываться носить что-то странное, кроме блестящего золотого галстука. Мэнди пришлось забыть о своем плане заставить надеть Йена только галстук и шорты с золотой задницей, как это было показано на картинке с надписью на упаковке «the go-go boy». Для себя она выбрала наряд, содержащий черный корсет, пышную фиолетовую юбку с черным кружевом, черный цилиндр и черные перчатки. На них было написано «хозяйка марди гра», она подумала, что они подходят для вечеринки. Теперь они были в общежитии Мэнди, переодеваясь перед тем, как прийти в кампус Альфа Сигма. Йен считал себя идеальным лучшим другом-геем, которая хочет каждая девушка, пока он сдавливал корсет на Мэнди, раздавливая ее внутренности. — Ах! Да, Йен. Вот так! — воскликнула Мэнди, изобразив стон, когда Йен с особой силой потянул за завязки на ее талии. Когда тот слишком сильно затянул их, ей стало больнее. — Упс, прости, — невозмутимо произнес Йен, ослабляя узел, чтобы она могла дышать. Мгновение спустя она двинула ему локтем в живот. Пока Мэнди красилась, Йен сидел на ее кровати. Он наблюдал, как она красит ресницы тушью, открывая рот, как это делают многие девушки. Он теребил свой галстук, прочистив горло и небрежно спросив: — Итак, хм. Как понять, что ты интересен парню? — он заметил, что Мэнди смотрит на него через зеркало. — Я имею в виду, когда он заботится о тебе, а не хочет оттрахать. Когда нравишься парню по-настоящему. Он только закончил говорить, как Мэнди, в одних чулках и корсете, запрыгнула на него. — О БОЖЕ! ЙЕН! Кто он? Йен лежал на спине, избегая зрительного контакта. Твой брат. — Просто один парень, с которым я вижусь, — ответил он. — Просто один парень? — Мэнди понимающе на него посмотрела. — Он тебе нравится? Он действительно нравился Йену. Йен был загипнотизирован им. Блять, он считал Микки милым, даже когда тот рыгал. А теперь еще Микки солгал ради него, взяв вину на себя. Хоть Микки и сказал ему, что не хотел, чтобы Мэнди расстраивалась, и он знал, что ему бы не предъявили обвинения, Йен был уверен, что это было нечто большее. Что Микки заботился о нем. Но ему нужно было знать наверняка, прежде чем расплыться в своих фантазиях. — Ага, — только и сказал Йен. Но Мэнди ухмыльнулась. — Он тебе очень нравится, — она сидела у него на животе. Видимо, хотела получить еще больше ответов. — И кто же он? Йен закатил глаза. Мэнди не сдавалась. — Он, ээ, — твой брат, твой, еб твою мать, брат, — он скрывает, что он гей. Так что я не могу сказать тебе его имя, прости, — Микки, блять, Милкович! Мэнди фыркнула. — Можешь хотя бы описать его? — Да, точно. Чтобы ты пошла и спрашивала у каждого подходящего под описание парня, гей он или нет. Мэнди слегка прикрыла глаза, сосредоточившись на лице Йена. — А я его знаю? ДА! — Нет, ну, думаю, что не знаешь. Может, ты пересекалась с ним в кампусе. — Значит, он здешний студент, — Мэнди решила поиграть в Шерлока Холмса, и Йен был рад, что она была ужасным детективом, потому что Йен не был хорошим лжецом, особенно под давлением. — Или профессор, или уборщик, или парень из кофейни, или повар… — Йен начал перечислять, загибая пальцы. Мэнди шлепнула его по руке. — Ладно, поняла я, — она села рядом с ним на колени. Видимо, ей было тяжело сидеть на заднице в этом корсете. — Значит, ты не собираешься мне рассказывать? Йен покачал головой. Он хотел сказать ей правду. Но он не мог так поступить с Микки. Даже если придется врать лучшей подруге. — Прости, Мендс. Обещаю, что расскажу, как только тот признает, что он гей. — Надеюсь, его задница того стоит. Йен улыбнулся. — О, его задница лучшая. Мэнди рассмеялась, но потом вновь посерьезнела. Любовные проблемы всегда были для нее серьезным вопросом. — Значит, ты спрашивал, как понять, что ты действительно нравишься парню? Йен кивнул. Он был рад, что она сменила тему и продолжила с того, что он действительно хотел знать. Она призадумалась. — Думаю, лучшее решение — это его спросить. Йен фыркнул. — Да уж, это бы помогло. Он просто сбежит. После того, как убьет меня, конечно. — Вы, парни, такие страдальцы, когда дело доходит до чувств, а твой паренек кажется трусом. — Расскажи мне. Как понять-то? Мэнди улыбнулась. — У него бывает такой особенный взгляд, когда он смотрит на тебя? — Какой взгляд? — Поймешь, когда увидишь. — … м-да. Ты не прорицатель, блять, Мендс. Объясни, что за взгляд. Мэнди встала и подошла к зеркалу, чтобы закончить макияж. Один глаз у нее все еще не был накрашен. — Такой… я не могу объяснить. Ты поймешь. Он смотрит на тебя, и ты видишь себя в его глазах, потому что они смотрят на тебя. Только на тебя. Это… Пф, не знаю, Йен. Думаю, ты должен разобраться в этом сам. А теперь подними свою задницу и ослабь мой корсет, а то я сейчас в обморок грохнусь.***
Единственными украшениями для праздника, которые могли сойти за тематические (и единственными украшениями в принципе), были красочные баннеры, видимо, оставшиеся от другой вечеринки. На столе рядом со входом стояла чаша, наполненная маленькими трубочками, которые, вероятно, использовались в Новый год. По сути, все, что было на празднике, было использовано повторно. Только бочонки были новыми. Мэнди схватила две трубочки, для себя и для Йена, после чего они прошлись по комнате в поиске знакомых лиц. Некоторые гости не потрудились одеться по этому случаю, другие, видимо, серьезно отнеслись к мероприятию, одевшись в костюмы. Большинство парней надели лишь часть костюма, как Йен: маски, странные шляпы и тому подобное. Девушки, однако, приложили больше усилий, одеваясь, как разноцветные шлюхи. Мэнди была самой одетой из них, ведь ее юбка была чуть выше колен. Она улыбнулась своему лучшему другу. — Впервые чувствую себя монахиней, это даже приятно. — Да, Мендс. Думаю, что корсет, который сжимает твою грудь, определенно является частью костюма монахини, — ответил Йен. Мэнди показала ему язык. Они подошли ближе к бочонку, и Йен жестом попросил парня передать ему чашку (очень яркие чашки, намек на марди гра), когда Мэнди положила руку поверх его руки. — Ты уверен? Это будет твое первое и последнее пиво за сегодня. Йен вздохнул и раздраженно посмотрел на нее. После того, как Йен сказал ей, что вдобавок к тому, что он напился и устроил инцидент, на следующее утро у него случился приступ гипомании. После этого Мэнди контролировала его пристрастие к алкоголю, как ястреб. Когда они ходили куда-нибудь выпить, Мэнди всегда следила, чтобы Йен выпил лишь один слабоалкогольный напиток, а затем наблюдала, чтобы он был в порядке. Йен злился, но понимал, что Мэнди заботилась о нем. Она испугалась, когда он рассказал ей причину своей поврежденной руки, и сейчас, даже если она была слегка давящей, он мог претерпеть, ведь именно так она показывала, как он ей небезразличен. — Что ж, тогда наполним чашку до краев, — сказал Йен, буквально наполняя чашку до краев и чуть отпивая, чтобы прохладное пиво не вытекло. — И, кстати, ты тоже пьешь только одну чашку, — сказал он съежившейся Мэнди. — Да, знаю. Я уже не тот тяжеловес, какой была когда-то. Микки сказал мне, что я позорю Милковичей, — она усмехнулась. С кружками, наполненными пивом, они ходили по кругу, пока не заметили Микки, который сидел на кухонном столе и лениво курил косяк. Он болтал с несколькими парнями, которые слушали его так, будто он был Иисусом, и Йен почувствовал, как его сердце пропустило удар. Микки был одет полностью в черное, футболку и джинсы, которые плотно прилегали к его телу. Йен привык видеть его в мешковатой одежде, за единственным исключением той вечеринки. Теперь Йен мог почти разглядеть очертания его грудных мышц за этой черной рубашкой. И он был готов поспорить, что задница Микки будет так же хорошо смотреться в этих обтягивающих джинсах. Если бы только Микки встал со стола. Не то, чтобы Йен не знал, что делать с Микки, сидящим на столе. С раздвинутыми ногами. Обернутыми вокруг Йена. Но, возможно, Микки не захочется заниматься грязными делишками на глазах у его верных пешек, поэтому Йену пришлось стереть мысль из своего разума. Он и Мэнди подошли к объекту желаний рыжего, который, как они заметили, когда пошли ближе, был одет в черную маску, надетую на голову, как пара солнцезащитных очков. — Вау, Мик, ты и правда запарился над костюмом, — усмехнулась Мэнди. Микки обернулся и посмотрел на них, улыбаясь. Эта улыбка поразила Йена в самое сердце. Он чувствовал себя таким придурком, думая, что Микки был красивым, когда улыбался. Вообще-то, нет. Когда улыбался ему. И Мэнди. Но Йену нравилось думать, что улыбка предназначалась в основном ему. Это придало Йену уверенности, когда он начал играть в игру «определить выражение его глаз». — Ага, твой паренек приложил больше усилий, — сказал Микки, протягивая руку, чтобы слегка потянуть Йена за галстук. Секунду спустя Микки пришел в себя и резко отпустил галстук, будто обжегся. Он прикусил нижнюю губу, нервно глядя на братьев, которые не обратили внимание на жест, который, по мнению Микки, был публичным признанием в гомосексуальности. Йен обрадовался, что, по крайней мере, на подсознательном уровне, Микки все еще касался его. — Знаю, Йен тоже не силен в костюмах, — надулась Мэнди и выхватила косяк из рук Микки. — И не любитель выпить тоже, — сказал Микки, кивая на чашку в руках Йена. — Тебе запрещено участвовать в любых играх на выпивку, Галлагер. Йен зарычал. — Блять, оба Милковича не хотят, чтобы я сегодня повеселился, — сказал он без какой-либо горечи в голосе. — Не, развлекайся, сколько душа пожелает. Даже не выпивая, не накуриваясь и не заводя цыпочек. А то убью, если изменишь моей сестренке, — сказал Микки и получил удар по руке от Мэнди. Вместо этого Йен хотел позлорадствовать, мысленно превратив последнюю фразу в смертельную угрозу, если Йен изменит Микки. Он любил, когда его парни были собственниками. Должно быть, он слишком долго пялился на Микки, улыбаясь, потому что тот огрызнулся. — Хули пялишься? Йен тут же отвел взгляд. — Прости, задумался, — сказал он, когда оба Милковича вопросительно на него смотрели. Микки встал. — Да, тебе точно лучше не накуриваться, ты странный, чувак, — и он направился прямиком к бочонку. Как Йен и ожидал. Джинсы идеально обтягивали его задницу. Йен планировал чуть позже отвести его наверх. Йен и Мэнди нашли других людей, с которыми можно было поговорить, но в итоге им было весело даже без выпивки. Но Йен иногда продолжал «задумываться», точнее, он продолжал играть в игру «определить выражение его глаз». Глаза Йена следили за Микки. Пил, курил, разговаривал с кем-то, и он чувствовал себя сталкером, но все равно продолжал, потому что это было важно для него. А также, потому что Микки иногда оглядывался, заставляя Йена чувствовать тепло по всему телу. Один раз, Йен настолько сосредоточился на Микки, что, должно быть, задел Микки своей напористостью, потому что тот повернулся и встретился с ним взглядом. Он приподнял брови, глядя на Йена с выражением, которое точно бы описало предыдущую его фразу. Хули ты пялишься? Йен быстро опустил взгляд, задаваясь тем же вопросом. Он не знал, что означает «выражение его глаз», но Мэнди сказала ему, что он поймет, так что ему оставалось смириться и попытаться увидеть этот взгляд. Когда-нибудь. Возможно, в ту ночь. Он заметил, что Мэнди смотрела на него во время разговора. — Эй, все в порядке? Я начинаю думать, что ты и правда астигматик. Йен тяжело вздохнул, но покачал головой. — Нет, просто устал, — оправдывался он. Через некоторое время они разговаривали с Лэнсом, членом команды Йена, и парой других парней. В основном они обсуждали преподавателей и обнаружили, что Лэнс действительно умеет производить на них впечатление. Они веселились и смеялись, но вскоре Лэнс покачал головой. Он смотрел за спину Йена. — Бля, чувак. Серьезно, Микки и шлюхи? Йен и Мэнди сразу же обернулись, чтобы понять, о чем речь. От увиденного у Йена заболело в груди. Микки сидел на одном из диванов. С пивом в одной руке и полуобнаженной девушкой на коленях. Другие парни из братства сидели рядом, потягивая свое пиво. Один из них спросил девушку, знает ли она какую-нибудь сексуальную позу на марди гра, и она лишь пожала плечами, сказав им, что если и знает, то покажет ее лишь Микки. Другой парень простонал ее имя, притворно расстраиваясь, и Йен услышал ее имя. Энджи. — Энджи Заго? — спросила Мэнди. — Даже не заставляй меня начинать, Лэнс. Он выбирает только прошмандовок. До сих пор не понимаю, он их выбирает, потому что боится серьезных отношений, или просто секс лучше? — она пожала плечами, смеясь над какой-то шуткой Лэнса. Но Йен не обращал на них внимания. Он был полностью сосредоточен на этой сцене. Он тоже знал Энджи Заго. Как он мог не знать? Сэм был той еще сплетницей, поэтому самая большая шлюха колледжа не осталась незамеченной. Энджи была членом женского общества, тощей, страдающей булимией, сучкой, которая никогда не отказывала парням. Честно говоря, Йен не знал, это было из-за ее низкой самооценки, или она просто была нимфоманкой, но это не имело значения. Что действительно имело значение, так это тот факт, что шлюха одной рукой обнимала Микки за плечи, а другой касалась его груди. Груди, которая так красиво была обтянута этой рубашкой. Йен чувствовал, как в нем растет ревность. Он просто хотел сбежать, но он все еще стоял там и пялился. Микки смеялся вместе с ней. Смеялся, блять. Она позволила ему обнять себя за тонкую талию. Взгляд Йена был прикован к ним. Затем Микки повернул голову. Его голубые глаза встретились с глазами Йена. Микки тут же отпустил ее талию и посмотрел на Йена широко раскрытыми глазами. Он был похож на ребенка, которого родители застали поедающим сладкое. Он открыл рот, словно хотел сказать что-то, но после захлопнул его. Его глаза оторвались от Йена, и он снова сосредоточился на Энджи, обняв ее за талию. Йен тоже заставил себя отвлечься, пытаясь прислушаться к разговору Мэнди. — Так что, да, он был с этой девчонкой, а потом их заметил Игги, и все выяснили, что Игги ее тоже трахал… Нет, ему и от этого нужно отключиться. — Я… я пойду отолью, — единственное оправдание, которое он мог придумать. По правде говоря, он всего лишь хотел купить еще пива. Или просто, блять, убежать в свою квартиру. Однако Мэнди, казалось, заметила перемену в его настроении и извинилась, сопровождая Йена. — Что случилось, Йен? — обеспокоенно спросила она. — Да успокойся, блять. Нет у меня приступа, — отрезал он. Он хотел выплеснуть все, что у него на душе, на первого попавшегося человека. Но он взял себя в руки, увидев боль на лице Мэнди. Он покачал головой. — Прости, Мендс, я просто устал. Мэнди кивнула и проводила его в туалет. — Может, тебе и не нужно в туалет, но мне надо, — она направилась в туалет и стянула чулки. — Фу, Мендс, я понимаю, что я гей, но мне правда не нужно видеть, как ты ссышь, — сказал Йен, скривившись, когда услышал звук. Она фыркнула. — Нет, ты мой лучший друг, так что ничего страшного в том, что мы ссым вместе. — Да, конечно. Просто нашла повод посмотреть на мой член, — Йен отодвинулся, чтобы она вымыла руки. — Думаю, это часть сделки. Мне необходимо знать, что теряет женский пол, — она пожала плечами и достала из сумочки помаду, румяна и подводку для глаз. Пока она поправляла макияж, ухмыльнулась. — На самом деле, мой дорогой лучший друг…***
Когда Йен вышел из туалета, на его веках была черная подводка. Он чувствовал себя гребаной пандой. — Видишь? Ты выглядишь чертовски сексуально! — воскликнула Мэнди, довольная своей работой. Йен закатил свои подведенные глаза. Он позволил ей поиграть с ним в гримера только потому, что это была костюмированная вечеринка, и все остальные были пьяны. После шуточек с ней он действительно почувствовал себя лучше, и желание убежать исчезло. Но ему все равно нужно было немного побыть одному. — Пойду подышу свежим воздухом, — сказал он. — Правда, Мэнди, я в порядке, — добавил Йен, прежде чем Мэнди успела что-либо сказать. Она кивнула и ушла искать Лэнса и других парней. Наконец, оставшись один, Йен вздохнул. Он направился на веранду, решив там покурить. Недалеко от двери он столкнулся с Микки, который ухмыльнулся ему, словно Йен не застукал его с Энджи ранее. — Эй, Галлагер. Ты завязал с алкоголем сегодня? Моя машина все еще в ремонте, не могу одолжить тебе другую, чтобы ты ее разбил, — ответил ему Микки. В его словах не было ненависти, но Йен все равно чувствовал себя дерьмово из-за напоминания. — Я лишь выпил кружку пива, — ответил Йен, отводя взгляд от Микки. Он не знал, как вести себя рядом с ним. Должен ли он ему сказать, что ему не нравится, когда тот находится рядом с девушкой? Или не должен? Но Микки выглядел виноватым, когда Йен увидел его с Энджи. Когда он решил встретиться с ним взглядом, то обнаружил, что Микки пристально на него смотрит. Словно он пытался что-то разгадать на лице Йена. Рыжеволосый почувствовал, как его сердцебиение участилось. Может, это и есть выражение его глаз? — Что у тебя на глазах, блять? Это че, макияж? Этот комментарий вернул Йена к реальности. Конечно, это не был тот самый взгляд. — Мэнди виновата. Микки усмехнулся. — Как много ты ей позволяешь. Однажды обнаружишь, что вы ссыте вместе. Йен решил не отвечать. Они оба уставились друг на друга в неловком молчании. Когда Микки услышал, как его зовут, он испытал явное облегчение. — Ну, мне пора, Галлагер. Но Йен не хотел, чтобы он уходил. Он чертовски ревновал. Он не хотел, чтобы Микки возвращался к Энджи или вообще к кому угодно, если уж на то пошло. Он схватил Микки за руку в тот момент, когда тот решил вернуться к друзьям. Микки посмотрел на него широко раскрытыми глазами. — Хочешь подняться наверх? — спросил Йен. — Я могу выебать тебя так, как тебе нравится. Он застал Микки врасплох, и тот на секунду замер. Его голубые глаза метнулись к лестнице, но затем он услышал, как друзья вновь его зовут. Он вырвал свою руку из хватки Йена. — Не, спасибо, чувак. Не сегодня, — сказал Микки. Он кивнул в сторону своих друзей и оставил Йена, не оглядываясь. Йен сжал кулаки. Он хотел последовать за ним и заставить Микки обратить на него внимание. Он хотел, чтобы Микки улыбался ему и чувствовал себя комфортно рядом с ним, даже с окружающими их людьми. Йен вздохнул, на мгновение закрыв глаза. Один, два, три, четыре… Он сделал пару глубоких вздохов, пока не успокоился. Он пошел искать Мэнди и обнаружил, что она пристально смотрит на бочонок, вероятно, раздумывая, стоит ли ей пить еще или нет. — Мендс, я пойду домой, а то правда устал. Мэнди удивилась, но кивнула. — Я с тобой. Если ты меня оставишь, то я напьюсь. Они пошли за своими пальто. Йен надевал шарф, и вдруг увидел это. Микки был у лестницы. Он стоял с Энджи, которая надела его маску. Она была явно возбуждена и целовала Микки в шею, покусывая кожу; ее рука лежала на его бедре. Йен не мог двигаться, наблюдая за этой сценой. Их взгляды встретились. Пока Микки не отвернулся. Он подхватил Энджи на руки, заставив ее завизжать. Йен смотрел в спину Микки, пока тот не скрылся наверху. Он не стал дожидаться Мэнди и выбежал на улицу.