***
Йену нравилась Мэнди. Если бы она только была парнем… Она была бы Микки. Блять! Во время каникул ее звонки были его единственным спасением от жалоб Сэма о том, что он ни с кем не переспал. Йен правда не хотел слушать его ежедневные отчеты об отсутствии секса. Тем не менее, было довольно забавно рассказывать об этом Мэнди. Она определенно нуждалась в забавных историях, пока находилась в поместье Милковичей. Она всегда старалась сохранять легкий тон голоса, стараясь звучать как обычно. Йен знал лучше и каждый раз помогал поддерживать веселую беседу. Они никогда не говорили о Микки или других ее родственниках, только о бесполезных, смешных вещах. Вернувшись, она улыбалась, и, как можно скорее, бросилась в объятия Йена. — Скучала по тебе, придурок! — воскликнула она, покрывая его лицо поцелуями. — И я по тебе, моя девушка. Она хихикнула и слегка оттолкнула его, высвобождаясь из объятий. Они пошли в их любимое место, чтобы попить кофе. Ни у кого из них не было занятий в течение часа, поэтому они решили не торопиться. — Итак, мой паренек, — начала Мэнди, вдыхая запах своего маккиато. — Слышала, ты кое-кого трахнул. Йен чуть не поперхнулся своим горячим кофе, обжигая язык. Микки рассказал ей о них двоих? И было между ними двоими что-либо? — Что? — он сделал вид, что не понимает. — Ковбой, Ти Си? Джи Ди? Эй Джи? — напомнила Мэнди. — А, Ти Джей, да, — Йену нужно было охладиться. — Что насчет него? — Что насчет… Ты рассказал мне о нем, но не так подробно. Ну же, шлюшка, мне нужно больше информации. Расскажи мне что-нибудь пикантное. — Ну, я выучил несколько танцевальных движений. — Это не пикантно. — Да, мой сосед по комнате думает так же. Вы просто не можете понять всю красоту кордебалета, — Йен усмехнулся. — Окей, был ли он хорош? — Очень хорош. Он знает, как двигаться на танцполе. — Надеюсь, ты используешь это как метафору страстного секса. Никакой другой интерпретации я не принимаю. Йен рассмеялся. — Да, и для этого тоже. — Вы сейчас, типа, встречаетесь? — Что? Нет. Но я хорошо провел время. Может, когда я вернусь домой, мы снова переспим, но… — он пожал плечами. — Он не тот самый? — предположила Мэнди. Она выглядела почти серьезной. Иногда Йен не мог понять, шутила ли она о серьезных отношениях или в глубине души действительно была романтиком. Он надеялся на второе. Мэнди выглядела так, словно изголодалась по любви. Йен понимал ее. Может, поэтому он испытывал к ней сочувствие. — Ну ты и коза! — воскликнул Йен. — Но, думаю, да. Мы просто не сошлись во взглядах. Но он отличный парень. — Конечно, блять, отличный. Я знаю, звучит банально, но те немногие замечательные парни либо женаты, либо геи, — она ответила с тяжелым вздохом. — Не верь в это. Могу сказать по своему опыту, что сочетание женатого и гея не означает, что парень отличный, — пошутил Йен, вызвав смех Мэнди. Затем она вдруг посерьезнела. — Я беспокоюсь о Микки. Йен был рад, что не пил кофе в этот момент, иначе точно бы подавился. — Что… что насчет него? — он не хотел ничего слышать о Микки! Однако выражение ее глаз заставило его почувствовать себя дерьмово из-за того, что он вел себя так эгоистично. Она правда казалась обеспокоенной. — Просто… отец разрушает его. Типа, он это делает со всеми моими братьями, со мной… но Микки. Он хочет создать из него то, чем тот не является. А этот еблан позволяет ему. Словно это правильная — ну, единственная — вещь, которую он может сделать, — она взяла Йена за руку. — Я хочу, чтобы он стал достаточно свободным, чтобы делать собственный выбор, но, думаю, сейчас это невозможно. Йен не хотел расстраиваться из-за Микки. Микки был тем, в кого он был влюблен, сколько, неделю? Но он мог сочувствовать Мэнди и ее беспокойству. Он обнял ее за плечи, прижав их виски друг к другу. — Твой брат — крепкий орешек. Тебе не стоит беспокоиться. Все будет хорошо. Затем, чтобы оживить ситуацию, он улыбнулся. — Хочешь узнать о помолвке Карла? Мэнди посмотрела на него немного растерянно, но потом тоже улыбнулась. — Конечно. Твой брат такой дурила.***
В субботу вечером Йен направлялся на вечеринку, организованную братством, отличным от братства Микки. Член гребного клуба Йена, Марк, пригласил его и других парней туда, пообещав выпивку, наркотики и девушек. Все эти вещи не были привлекательными (никогда не были или сейчас были опасными для Йена, но он все равно решил согласиться, потому что хотел лучше узнать своих товарищей по команде в непринужденной обстановке). Поэтому он пришел на нее, получил медвежьи объятия от Марка и был затащен внутрь, чтобы получить первую кружку пива. «Первую и единственную», — с горечью подумал Йен. Йен не знал, что будет так много людей. Некоторых он узнал и вспомнил имена членов гребной команды, но он никогда не разговаривал с ними по-настоящему, кроме как «эй, можете мне помочь с оборудованием?» и тому подобное. Он решил пойти и поговорить с ними; он был своего рода социальным хамелеоном и любил, когда люди его ценили. Тем не менее, его друзей можно было пересчитать по пальцам, а близких друзей — еще меньше. Однако через некоторое время дистанция, которую он ощущал на вечеринках между собой и другими людьми, постоянно увеличивалась. Все они были накурены или пьяны, и Йен чувствовал себя неудачником, которому нужно быть трезвым, чтобы сесть за руль. По иронии судьбы, ему приходилось принимать таблетки, чтобы не накуриться. Было отстойно. Он решил поискать в холодильнике что-нибудь выпить, что не было алкоголем. Не повезло. Пришлось довольствоваться водой. Он пил, когда услышал обращенный к нему голос. — Привет. Йен поднял глаза и увидел парня, трезвого, который ему улыбался. И оглядывал его. Йен облизнул нижнюю губу, делая то же самое. Парень был неплох. Немного ниже его ростом, с загорелой кожей и каштановыми волосами. Он выглядел довольно потрепанным. — Привет. — Как дела? — спросил парень. — Я Эвен. Йен пожал его руку. — Йен. Все хорошо. Немного скучновато. Эвен понимающе кивнул. — Согласен. Не могу пить, иначе испорчу вот это, — он задрал рубашку, показывая свои скульптурные шесть кубиков. — Ты тоже? Йен фыркнул. — Ага, типа того. Несколько секунд они молчали, прежде чем Эвен заговорил. — Так, ты друг Стэна? — Кого? — спросил Йен, сбитый с толку. Неужели он принял его за кого-то другого? — Стэна. Ха, — Эвен почесал шею. Он казался смущенным. — Ты его знаешь. Эмм. Вы встречались в прошлую субботу? У Клары? Высокий, как я, зеленоглазый блондин? Оу. Йен только что узнал имя одной из своих безымянных задниц. — Точно. Стэн, — Йен кивнул. — Прости, запутался. Парни ухмыльнулись. — Ты забыл его имя, не так ли? — Да… — и они оба рассмеялись. — Хотя Стэн, конечно, тебя помнит. Когда он рассказывал мне о тебе, у него глаза аж горели, — глаза Эвена скользнули вниз, задерживаясь на паху Йена, намекая на то, о чем Стэн говорил. Йен засунул руки в передние карманы джинсов, слегка наклоняясь вперед. — Видимо, он раньше не спал с рыжими? — Верно. С рыжими, — Эвен прикусил нижнюю губу. Его глаза все еще были устремлены в то же место. — Я тоже. Йен поставил пустую чашку. — Здесь слегка шумно. Плохо тебя слышно. Хочешь выйти на улицу? Второй с радостью согласился.***
На небе были полная луна и яркие звезды, разбросанные по темно-синему небу. На фоне такого пейзажа выделялось дерево. Оно выглядело величественным и древним, словно росло здесь с незапамятных времен. На ветвях не было листьев, снег покрыл их, как защитное одеяло. Крики одинокой совы резонировали в воздухе, такие приятные и многозначительные, что у какого-нибудь поэта сжалось бы его чувствительное сердце, и он бы начал писать стихотворения. И все же, если бы поэт находился там в этот момент, он бы сочинил стихотворение на совершенно другую тему. — О ДА! ЙЕН! Трахни меня сильнее! О БОЖЕ, так хорошо! Оттрахай меня, как грязную суку! — выл Эвен. Он практически обнимал дерево, как член Гринпис, но с максимально раздвинутыми ногами. Йен любил грязные разговорчики, но этот парень был охуеть каким громким! — ММ! ДА! ДА! БЛЯТЬ, ты такой БОЛЬШОЙ! Ты меня убиваешь! Йен не знал, должен ли он от этого возбуждаться, но все, что он чувствовал, — это боль в ушах и большое желание закатить глаза. — Потише, хорошо? — попросил Йен, продолжая половой акт. По крайней мере, задница у него была приличная. — Ах, прости… ААА! — шея Эвена чуть не сломалась, когда от откинулся назад из-за надвигающегося оргазма. — Эй, что тут происходит? Послышался чей-то голос, приближающийся к ним двоим, которые занимались (чертовски громким) сексом. Йен немедленно вышел, поспешно снимая презерватив. Он бросил его в снег и надел джинсы. Эвен последовал его примеру. — Блять, блять! — воскликнул Эвен, все еще не в состоянии уменьшить громкость. — Что, если это охранник? — Нехуй быть таким громким! — Йен все еще был в расстегнутом пальто, когда голос, который казался знакомым, продолжил говорить уже ближе. — Смотрите-ка, что тут у нас! — воскликнул Микки, появившись в поле зрения. — Микки? — спросил Йен, пытаясь разглядеть лицо парня. Выражение его лица было нечитаемо в темноте, но оно было очевидно для побледневшего Эвена. — Микки. Это не то, что ты думаешь… — Эвен начал отступать, но Микки развязно следовал за ним. — Не то, что я думаю? — Микки выгнул брови, выглядя неубедительным. — Потому что я думаю, что у тебя только что был пидорский трах под деревом. А я-то думал, что последнего избиения было достаточно. Прежде чем Эвен успел убежать, спасая свою жизнь, Микки ударил его ногой в пах. Эвен рухнул на снег. Его сразу же пнули в живот, от чего он сжался в позе эмбриона. — Почему ты меня избиваешь? Он же тоже этим занимался, — он указал на Йена. Микки даже не взглянул. Он снова пнул его. — Да, но подставлялся же ты, верно? Это тебя я должен избить, — еще один удар пришелся Эвену по ребрам. Йену пришлось оторвать взгляд от этой сцены. Не потому, что его нежная натура была шокирована этим насилием: ему пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться над словами Микки. Он снова повернулся, глядя на Микки, который присел рядом с Эвеном. — Помогло? — спросил Микки, схватив его за рубашку. Эвен кивнул. — Да! — Хорошо. А теперь съебись-ка, — Эвен почти встал, но Микки снова пнул его под зад, наблюдая, как напуганный до смерти парень бежит в дом. Они остались вдвоем, и Микки оглядел Йена с головы до ног, коснувшись языком уголка рта. Это было явное приглашение, но Йен его не принял. Он все еще помнил те резкие слова. — Почему ты здесь? — спросил он вместо этого. Микки прикусил нижнюю губу, а потом ущипнул себя за нос. — Пришел победить в покер. Йен усмехнулся. — Не знал, что твоя семья настолько бедна, что ты стал сборщиком долгов, ради скольких? 200? 300 долларов? — К 500 добавь еще один ноль, — ответил Микки, пожимая плечами. — 5000 долларов? Ты что, шутишь? — Нет. Я даже сделал Санчезу скидку. Этот придурок играет на большие деньги, не имея их. Я уверен, он даже сейчас не сможет заплатить. Его отец — важная персона, но небогатая. Будет хорошо, если он будет у меня в долгу. Но сначала нужно, чтобы он обосрался, — он ухмыльнулся, словно это делало его крутым. — Что ж, рад за тебя, — невозмутимо произнес Йен. — Ага… — на мгновение воцарилась тишина, прежде чем Микки подошел ближе к Йену. Он посмотрел на него с мелкой ухмылкой, проводя пальцем по выпуклости Йена. — Так. Полагаю, ты все еще не…? Йен все еще был тверд, как скала. На самом деле ему было стыдно, что он почувствовал себя еще более возбужденным, услышав голос Микки, чем когда он был в заднице Эвена. А когда Микки был так близко к нему… — Нет, благодаря тебе, — сумел выдавить он. — Тогда хочешь кончить благодаря мне? — предложил Микки. В его глазах не было ни малейшего намека на стыд или извинение. Он смотрел Йену прямо в глаза, полные похоти. Йен несколько мгновений смотрел ему в глаза, прежде чем сдаться. Он повернул такого чертовски уверенного Микки к стволу, мысленно извинившись перед бедным деревом.***
В чем, блять, была его проблема? Йен чертовски хорошо справлялся с тем, чтобы забыть Микки. Но вместо этого, чтобы покончить с этим, он обнаружил себя, входящего в этого самого человека. Они сидели на скамейке, их задницы были такими холодными, что Йен был уверен, что они отморожены. И все же он не мог найти в себе силы отодвинуться от темноволосого парня. Он хотел что-то сказать и нарушить молчание, но Микки опередил его. — Было хорошо, — он закурил сигарету и с удовольствием затянулся. — Скучал по тебе. Йен был удивлен этими словами. Микки собирался извиниться или что? — Серьезно? Микки передал ему сигарету. — Да, чувак, не мог трахаться дома. Верно. Микки не собирался извиняться. Чего он ожидал? Самым странным было то, что Йен мог бы поклясться, что почувствовал извинение во время секса, который у них был. Микки казался более увлеченным, менее властным, более нуждающимся. Он даже вздрогнул, когда Йен мягко коснулся его затылка. Но тогда это могло быть связано с ледяной температурой. Так что, да, кто ж знал. — Из-за твоего отца? — рискнул спросить Йен, выдыхая дым. Микки выхватил сигарету. — К чему ты клонишь? — Ну, думаю, твой отец — не самый яркий пример толерантного человека. Микки несколько секунд молчал, раздумывая, ударить Йена или поговорить с ним. Затем он выбросил сигарету, потянув Йена за пальто. — Ты ни хрена не знаешь о моем отце, — он смотрел Йену прямо в глаза. Йен не мог понять, какой смысл скрывался за ними. — Но… Микки не дал ему продолжить, толкнув его на снег и упав на него сверху. — Хватит болтовни. Готов повторить или нужно еще отдышаться, рыжий лобок? Йен хотел продолжить разговор, чтобы больше узнать Микки. Он даже сказал, что ему жаль, что он разбил его ноутбук. В надежде, что его извинения приведут к другому. От Микки. Но он так же был готов повторить. — Конечно. Но, может, пойдем в теплое место? А то я задницу отморожу. Микки рассмеялся и встал, потянув Йена за собой.