***
Последний экзамен оказался сложнее, чем ожидал Йен, но он был уверен, что сдал его. — Йен, подожди! — окликнул его Сэм, быстро догоняя Йена, который уже вышел из класса. Было странно, что Райан не нависал над блондином, но они не обсуждали это. — О, привет, как все прошло? — спросил его Йен. Сэм фыркнул. — Не спрашивай. Наверное, мне не стоило прошлой ночью пересматривать «Друзья»… Йен рассмеялся. — Да, похоже, не надо было. Они вместе шли по коридору, Йен слушал планы Сэма на Рождество. Его график казался довольно плотным: за исключением Сочельника и Рождества, он не собирался оставаться дома, только тусоваться с друзьями. — Я так хочу потрахаться! — закричал радостно Сэм. Он был полон надежд, когда поступил в колледж, но после встречи с Райаном его шансы на случайный секс свелись к нулю. По мнению Сэма, Райан был тупицей, который лез не в свое дело, но Йен видел смертельный взгляд Райана, направленный на любого парня, который близко подходил к Сэму, и знал, что делал он этого из своих побуждений. — А ты? Чем займешься? — с любопытством спросил Сэм. Йен пожал плечами. — Как обычно. Буду со своей семьей, может, увижусь с парочкой друзей… Думаю, в основном, я просто буду лежать, кататься на лошадях и осознавать, что у меня все еще это не получается. — Уверен, оседлать кого-то тебе легко, — ухмыльнулся Сэм. Йен осторожно его толкнул. В прошлый раз, применив чуть больше силы, Сэм весь день жаловался на боль. — Какие планы на Новый год? — Пока не знаю, — ответил Йен. В мыслях он уже решил, с кем и чем хочет заняться. Но ему нужно было согласие его партнера. — Ты шутишь? Канун Нового года — это самый важный праздник на свете! — недоверчиво возразил Сэм. — Ты должен потрахаться в полночь, потому что, если ты потрахаешься в Новый год, ты будешь трахаться весь последующий год. Именно таков был план Йена. — Посмотрим, — ответил он. — Что ж, я буду в Нью-Йорке со своими друзьями. Будет грандиозная вечеринка, и Фрэнсин уже сказала мне, что познакомит меня со своими друзьями-моделями. Я так волнуюсь и… — Сэм начал рассказывать, что он собирается делать на этой вечеринке, и Йен включил маску внимательного слушателя, периодически кивая и улыбаясь Сэму, позволяя мыслям разгуляться на разные темы.***
— Йен! — Мэнди помахала рукой, сидя за столиком в переполненном баре. Они решили выпить вдвоем, прежде чем разъехаться. Йен сел напротив нее, дружелюбно улыбаясь. — Не могу поверить, что этот кошмар наконец закончился, — прокомментировала Мэнди, просматривая меню. — Не знаю, как я справилась, но, надеюсь, все не так плохо. — Понимаю… но сейчас мне очень хочется поесть и выпить. Официант выбрал именно этот момент, чтобы принять их заказы. Везучие ебланы. Йен позволил Мэнди сделать заказ, потому что доверял ее вкусу, а она знала, что он не пьет крепкий алкоголь. Напиток, который принес ему официант, имел приятный оранжевый цвет, был сладким и слегка кислым на вкус; она, как обычно, сделала хороший выбор. — Итак, — начала Мэнди, попивая напиток. — Готов увидеть свою семью? Йен широко улыбнулся. — Да. Особенно мою племянницу. У него глаза светили ярче солнца, когда он включил телефон, чтобы показать Мэнди фотографии Эмили. — Разве она не самая, блять, милая на этом свете? Мэнди ласково вздохнула. Йен был без ума от своей племянницы, и она могла понять почему. Этот маленький ребенок был таким милым и пухленьким, с большими карими глазами и рыжеватыми волосами, такими вьющимися и мягкими. — Смотрю, у нее новое платье, — снисходительно ответила Мэнди. Йен закатил глаза. — Даже не начинай. Уже устал повторять Дебс, что она не кукла. — Ну, выглядит она, как кукла. Я бы с удовольствием ущипнула ее за эти розовые щечки. — Тогда почему бы тебе не приехать к нам на Рождество? — выпалил Йен. Он не думал об этом ранее, но почему бы и нет? Его семья будет рада познакомиться с его лучшей подругой, а Мэнди, похоже, не испытывала особого энтузиазма по поводу возвращения домой. Мэнди выглядела удивленной. — Что? — Почему бы и нет? Мы повеселимся! Я мог бы научить тебя… ну, Рэй мог бы научить тебя кататься на лошади, — Йен уже представлял, как будет весело с Мэнди, но она сомневалась. — Слушай, Йен. Я бы с удовольствием приехала к тебе на Рождество, но я не могу, — казалось, она так глубоко сожалела, что Йен перестал настаивать. — У вас есть какая-то Рождественская традиция в семье Милковичей? Мэнди горько усмехнулась. — Не совсем. Самый большой праздник приходится на канун Рождества, но это совсем не семейное мероприятие. Это большая, роскошная вечеринка, устроенная в доме. Отец хвастается своим богатством, своими сыновьями, особенно Микки, поскольку папаша считает, что ему нужно «расширить свою сеть связей», — она поморщилась. — Моя роль — быть идеальной дочерью и, возможно, встретить своего будущего ебучего мужа. — Тяжко, — Йен не знал, что ответить. — Очень тяжко. Особенно когда отец бросает на тебя эти ледяные взгляды всякий раз, когда ты что-то делаешь не так… — Мэнди вздрогнула. — Рождество — это не вечеринка, но и не семейный обед. Семейным праздник был, когда мама была жива, но теперь люди просто приносят папе подарки, как сраному Крестному Отцу. Последние два года я не могла присоединиться, поэтому в этом году нужно поехать. — Последние два года? — Мэнди была ровесницей Йена, так что между средней школой и колледжем была разница в два года. Йен никогда не спрашивал, что она делала в течение этого времени, поскольку она никогда не упоминала об этом. — Эм… — она явно не ожидала этого вопроса. — Я… была за границей. — Оу. Здорово, — ответил Йен после небольшой паузы. Было очевидно, что она солгала или, по крайней мере, что-то не договорила, но он решил не давить на нее. Если Мэнди что-то не готова ему рассказать, он должен принять это. Он не рассказал ей всего о своих маниакальных приступах, галлюцинациях, попытках суицида. Он что-то упоминал, но никогда не вдавался в подробности. Они были глубоко связаны, оба рассказывали друг другу интимные вещи, но всегда старались сохранять легкий тон. Мэнди пожала плечами. — Да… — ее голос был тихим. — Когда вылетаешь? — сменил тему Йен. — Ээ, завтра днем, не помню время. Микки заказывал билеты. — Вы вместе летите? — глупый вопрос, да. Он уже знал ответ. — А ты как думаешь? — она слегка улыбнулась, глядя на Йена так, словно тот был идиотом. — Да, прости, — он жевал чипсы. — У меня тоже рейс завтра днем. Может, мы могли бы поехать на одном такси. Улыбка Мэнди стала шире. — Черт возьми, да! Мне придется просидеть с этим долбоебом весь полет; по крайней мере, по дороге в аэропорт я поболтаю с тобой. Вновь обретя счастье, Мэнди решила отпраздновать это, заказав еще порцию коктейлей.***
Йен вернулся домой слегка навеселе, но в целом он был в здравом уме. Он пошел в комнату, чтобы принять таблетки, а после направился к двери Алана, постучав. Он услышал приглушенный звук, который был похож на «заходи», и решил войти. Алан лежал на кровати, совершенно разбитый. Он что-то проворчал, каким-то образом умудрившись сесть. — Чего т хчшь? — спросил он, потирая глаза. — Ээ, ничего. Просто хотел узнать, когда ты уезжаешь… — Доброе утро, — он зевнул. — … и какие у тебя планы на Рождество? — Йен чувствовал себя глупо, спрашивая Алана о Рождестве так поздно. Он уже давно думал, что они будут сидеть на диване, смотреть сериал и обсуждать планы на каникулы. — Ты разбудил меня из-за этого дерьма? — Ээ… да? Прости. Все хорошо, кстати? — Просто заебался, два дня не спал, — Алан выглядел дерьмово, но, по крайней мере, все еще мог говорить, не путаясь в словах, так что он был в порядке. Наверное. — Ну, ладно тогда. Спи, я посмотрю телевизор. Тихо, не переживай. Йен уже почти закрыл дверь, как услышал: — … видеоигры. — Что? — Мои планы, — невнятно объяснил Алан, после чего задремал. Йен не ответил, закрыв за собой дверь. Даже если он не заканчивал свой вечер в компании друзей, Йен все равно чувствовал тепло. Мысль о будущем утре добавила ему слегка волнения и нервозности.***
В 8 утра Йен помахал оцепеневшему Алану на прощание и пожелал счастливого Рождества. В 11 утра он закончил собирать свою спортивную сумку. Было довольно светло, для поездки много вещей ему не требовалось. Его рейс был в 16:00, и Мэнди написала ему утром, что рейс Милковичей вылетает на полчаса раньше, поэтому они встретились у западных ворот, чтобы поймать такси. Оставалась только одна вещь, которую Йену нужно было сделать перед встречей, поэтому он поспешно оделся и вышел на улицу. Студенческое общежитие находилось в десяти минутах ходьбы от его дома, но Йен даже не заметил этого. Он просто прокручивал слова, которые собирался сказать Микки. Как и ожидалось, в гостиной было тихо, и спящих было вдвое меньше, чем в прошлый раз. Эта половина была мертва для всего мира после вечеринки, которую они устроили для празднования окончания экзаменов и начала зимних каникул. Йен решил, что вторая половина уже уехала. Надеясь, что Микки будет в спальне, как и тогда, Йен быстро поднялся по лестнице. Он вздохнул с облегчением, когда увидел парня там, где хотел. Ну, не на кровати, а растянувшимся на полу, правой рукой вцепившись в угол простыни. Словно он изо всех сил пытался добраться до кровати, но потерпел поражение. В этой позе было что-то очаровательное, что всего неделю назад Йен посчитал бы отвратительным. Но теперь? Теперь он просто хотел лечь рядом с Микки и обнять его. Или, может… Йен повернулся к двери и надежно запер ее. Он снял шарф, шапку, перчатки и пальто — всю свою зимнюю броню — и опустился на колени перед Микки. Он осторожно снял пропитанные пивом джинсы с Микки и боксеры, обнажая его утренний стояк. Йен наклонился и встал между его ног. Он надеялся, что утренний минет сделает Микки более благодушным в отношении вопроса, который Йен собирался ему задать. Он принялся за работу. Сперва он нежно поцеловал внутреннюю сторону бедра Микки. Тот не пошевелился. Затем он облизал член с основания до головки. Парень что-то невнятно пробормотал и раздвинул ноги еще больше. Йен набрался смелости и начал гладить член, слегка ускоряясь. После этого Микки открыл глаза и тут же отпрыгнул назад. — Блять! — воскликнул он. Затем посмотрел на Йена. — Галлагер? Странное чувство дежавю охватило Йена, и он ухмыльнулся. Микки потер глаза, избавляясь от сонливости, затем посмотрел на Йена, изогнув брови. — Че ты тут делаешь? — Эм… минет «с добрым утречком»? Взгляд Микки метнулся к двери. — Я запер ее, не переживай, я не долбоеб. Микки заметно расслабился от этих слов, несмотря на то, что его брови поднялись, будто он не согласился с последней частью фразы Йена. Микки зевнул, не прикрывая рот, и открыл ящик тумбочки, доставая смазку и презерватив. Он бросил их Йену. — Раз уж ты здесь… — он откинулся на спинку кровати и раздвинул ноги. Йен ухмыльнулся шире, снова заглатывая член. Он начал сосать, одновременно используя пальцы, растягивая Микки. Йен не сводил глаз с Микки, чьи собственные глаза смотрели куда угодно, только не на рыжего. Он оперся локтем на кровать и прикусил предплечье, сдерживая стоны. Йен был так возбужден этим зрелищем, что ускорил процесс, быстро раздевшись и натянув презерватив на свой член. Прежде чем Микки успел перевернуться, Йен толкнул его так, что спиной Микки лег на ковер. Он схватил подушку с кровати и подложил ее под бедра Микки. Йен был уверен, не будь Микки таким сонным, он бы отказался от такой позы. Вместо этого он был довольно податлив, и Йен воспользовался этим, кладя одну его ногу на свое плечо, а другую — за поясницу. Он медленно вошел в него, вздыхая от удовольствия. Поскольку это казалось подходящим моментом, он двигался медленно. Это был не совсем ленивый утренний секс, но что-то на него похожее. После того, как Йен долго пытался двигаться медленно, Микки опустил ногу ниже, надавливая на его задницу. Это был намек, чтобы тот двигался быстрее, и мечты Йена об интимном сексе пропали, когда он начал увеличивать ритм. Не то чтобы Йен жаловался: секс с Микки — это секс с Микки, он получит все, что сможет. — Мм… Микки, ты такой… — начал он, затем остановился, когда Микки сжался вокруг него, кончив. Йен был так сосредоточен, глядя на удовлетворенное лицо Микки, что не заметил, когда тот наглаживал свой член. Йен хотел, чтобы секс продлился дольше, он хотел продолжать смотреть на лицо Микки, пока тот был внутри него, но вскоре он кончил сам. Он рухнул на Микки, и тот позволил ему это сделать. Примерно на три секунду, затем Йену пришлось лечь на спину, чтобы отдышаться. — Это определенно доброе утречко, — прокомментировал Микки. — Определенно. Микки больше не терял времени и надел спортивные штаны, не заморачиваясь с боксерами. Йен неохотно начал одеваться. Он понял намек, что Микки хотел, чтобы он ушел, когда тот закурил сигарету и сказал: — Увидимся в следующем году, рыжий лобок. Это было не то, чего хотел Йен, но это было лучше, чем «отъебись», и это вдохновило Йена на смелость. — Чем займешься в Канун Нового года? — А? — Микки пожал плечами, не предложив Йену затянуться. — Думаю, чем-нибудь с братьями. Напьюсь… как обычно. — Звучит скучно. — Не, чувак. Ты не пробовал набухаться в стиле Милковичей. — А ты не хотел бы заняться чем-то другим? — предложил Йен. При этих словах Микки вынул сигарету изо рта и посмотрел на Йена. — Че ты пытаешься сказать? Йен чувствовал себя так, словно шел по минному полю. — Я думал, поехать кататься на лыжах и… — Он нервно потер шею. — И, знаешь, мы могли бы пойти вместе? Необязательно на лыжах, если не хочешь. Или, если тебе не нравятся горы, я уверен, мы можем найти что-нибудь другое… — Йен знал, что слишком тараторит, но он хотел высказаться, чем скорее, тем лучше. Тем более, выражение лица Микки было не самым восторженным. — Типа, я знаю, мы давно не виделись, но… — Что? — Микки ущипнул себя за нос, затем поднес руку ко рту. Он улыбался, но не выглядел счастливым. Он выглядел озадаченным. — Прости, но что по-твоему между нами? Йену не нравилось, к чему тот ведет. — Ну, мы встречаемся, мы трахаемся, так что… — Верно, Галлагер. Мы знаем, что мы существуем, поэтому и ебемся. Ты возбужден, я возбужден, мы трахаемся. Вот и все. — Но я думал… Микки даже не дал ему договорить. — Нет, не думай. Если только у тебя не разум мелкой двенадцатилетки. Ты маленькая девочка, Галлагер? — Эй, это не… Микки снова прервал Йена, толкнув его к двери. — Галлагер, не говори мне, что я тебя обманул, потому что я этого не делал. Ты думал, что мы парень и девушка, что ли? Ты для меня всего лишь давалка. При этих словах Йен опустил голову, не желая смотреть на Микки. Он очень хотел врезать ему. — Поверь мне, я делаю тебе гребаное одолжение, — Йен услышал звук отпираемой двери. — Я на кухню. Выходи через пятнадцать минут. Или вылези из окна. Мне плевать. Он закрыл дверь. Йен с минуту молчал, сдерживая слезы. Он был сильным, у него была армейская подготовка, они с Микки трахались чуть больше недели. Это ничего не значило. И все же он хотел что-то сломать. Проклятье. И он это сделал. Он взял ноутбук Микки и разбил его. Как только он это сделал, он пришел в себя. Блять. Блять. БЛЯТЬ. Ему нужно было успокоиться, черт возьми. Он вздохнул. Один, два, три, четыре… Еще раз. И еще раз. Йен открыл дверь. Нахуй это правило пятнадцати минут. Он спустился по лестнице так быстро, что выбежал из общежития меньше, чем за минуту. Когда он вышел на улицу, то смог нормально дышать.***
— Ну, и где он, блять? — фыркнула Мэнди, состроив выражение лица, которое все, кроме Микки, считали очаровательным. — Он должен был прийти двадцать минут назад! Микки курил четвертую сигарету, отдав одну ожидавшему с ними таксисту. — Видимо, поедет один, — предположил он. — Возможно, но он должен был предупредить меня! Сложно что ли ебаную смску оставить? — Мэнди снова попыталась дозвониться Йену. Это было уже энный раз, когда она пыталась ему позвонить. Она снова вздохнула, когда услышала автоответчик. — Не отвечает? — А ты как думаешь? — теперь она волновалась. — Может, сходим к нему? Кажется, я знаю, где он живет. — Этого не случится. Мы уже опаздываем. Если мы опоздаем на рейс, причину не я буду объяснять папаше. — Блять! — возразила она, но неохотно кивнула. — Ладно, поехали… Она все еще не была уверена, что Йен не придет, и, когда они тронулись с места, она прижала голову к заднему окну, проверяя, не бежит ли за ними Йен. Микки развернул ее. — Хорош, Мэнди, он взрослый парень, закажет себе другое такси. — Да, я знаю, но… — Никаких «но». Он позвонит тебе, когда сможет. Мэнди замолчала и закрыла глаза, откинув голову на спинку сиденья. Только тогда Микки сам осмелился оглянуться назад. Никого рыжего в поле зрения. Не нужно быть гением, чтобы знать причину, по которой Йен не явился. — Пошел нахуй, Галлагер, — пробормотал он под нос и закрыл глаза.