Любовно-производственное равновесие

Квартира Самохвалова была большой и уютной. Мебель стояла современная, а на полках было много сувениров, привезенных из-за границы. Гости, наевшись деликатесов, разбрелись по квартире в ожидании чая и торта. Роскошный заграничный проигрыватель выдавал модную мелодию, и кто-то из гостей медленно подтанцовывал в такт. Ольга же предпочла остановиться у книжного стеллажа и рассмотреть дорогие собрания книг. - Оленька, как настроение? - обратился к ней Самохвалов, держа в руках поднос с посудой. - Спасибо, всё прекрасно. А ты шикарно живёшь, Юра! - ответила она задумчиво. - Попробуй вон тот салатик, - предложил он с вежливостью гостеприимного хозяина. - А я его уже пробовала. Я готовлю его лучше твоей жены, - с гордостью заявила Ольга. Самохвалов улыбнулся в ответ и поспешил на кухню. А Ольга заняла удобную позицию, чтобы следить за Людмилой Прокофьевной, которая отдыхала от гостей и шума в соседней комнате. "Жаль, что сейчас не та обстановка для обсуждения рационалистических предложений", - с сожалением подумала Рыжова. И вдруг вспомнила, что сегодня был уже ровно месяц, как она работала в статистическом учреждении и ясно представила свой первый рабочий день, который она запомнила навсегда. *** Это было начало сентября. Стояла теплая осенняя погода. Утром, втиснувшись в последний вагон пригородной электрички и зажатая таким же рабочим людом, Ольга пыталась освободить хоть немного пространства для себя. Но это совсем ее не раздражало, по натуре она была оптимисткой, и энергия била в ней ключом. В этот раз на новом месте она решила во что бы то ни стало стать начальником отдела. "Кто как ни я"- подумала Оля, уже перебирая в голове некоторые, по ее мнению, беспроигрышные идеи по улучшению статистических данных. Рабочий день в учреждении начинался как обычно. Ровно в девять из лифта выходили служащие, в основном женщины и занимали свои рабочие места. Сотрудницы сразу начинали наводить марафет: доставали зеркальца, причесывались, подкрашивали губы, глаза, пудрились. Сотрудники же брали нужные папки и лениво приступали к работе. Ольга Петровна навела порядок на своем столе, поправила макияж, взяла папку отчетов Анатолия Ефремовича и самоуверенно направилась в кабинет директора. В приемной ее встретил удивленный взгляд Верочки. -Вы по записи? - изумилась секретарша. - Нет, я по срочному вопросу, - настойчиво ответила Ольга. - Минуточку. Присядьте пока, - Верочка нажала кнопку вызова, не переставая осматривать новую сотрудницу, - Людмила Прокофьевана, к вам..., - тут Вера взглядом спросила "кто?" - Рыжова, - быстро сообразила Ольга. - Рыжова, - недоуменно повторила Вера. - Пусть заходит, - послышалось в репродукторе, и Ольга Петровна поспешила к двери. Кабинет начальницы был очень просторным и светлым. По середине стоял длинный светло коричневый стол для переговоров, а вдоль стен такого же цвета стулья. На противоположной от двери стороне возвышался огромный письменный стол со множеством телефонных аппаратов, за которым сидела Людмила Прокофьевана Калугина и что-то тщательно правила в сданных ей отчётах. Калугина была женщиной неопределенного возраста, носившая давно вышедший из моды костюм кирпичного цвета и нелепые очки в толстой роговой оправе. - Доброе утро, Людмила Прокофьевана! - бодро поздоровалась Ольга, направляясь к столу начальницы. Людмила Прокофьевана сняла очки и с удивлением, что было для нее редкостью, посмотрела на подчинённую. Их взгляды встретились. В этот момент Ольга остановилась и замерла. В полной тишине она вдруг услышала свое учащенное сердцебиение, и почувствовала приятное волнение, постепенно овладевавшее ею. Оля стояла как вкопанная и глядела на Калугину, не моргая, большими удивлёнными глазами. -Доброе утро, Ольга Петровна, если я не ошибаюсь. Проходите, присаживайтесь. - Я принесла квартальный отчёт Новосельцева Анатолия Ефремовича и хотела сказать Вам, что у меня есть некоторые идеи по улучшению статистики в нашем отделе, - несмело произнесла Ольга и протянула папку. - Что ж, давайте посмотрим, - строгим начальственным голосом сказала Калугина. Ольга Петровна подошла поближе и снова почувствовала дрожь в ногах. Теперь, находясь очень близко к Людмиле Прокофьевне, она ощутила вкусный аромат ее духов. Он настолько ей понравился, что Ольга не смогла удержаться от комплиментов. - Какие замечательные у вас духи! - без всякой застенчивости восхитилась Рыжова. - Спасибо! - смущённо поблагодарила Калугина и принялась читать отчёт. А Ольга, не отходя ни на шаг, любовалась тем, как она это делает и закрывала глаза каждый раз, когда вдыхала глубоко волнующий аромат ее духов. В тот миг Ольга не слышала ни слова, только своё учащенное сердцебиение и приятный трепет в животе, позабыв о всех своих супер идеях. *** - Оля, ну скажи ты ему, что сейчас весьма удобная ситуация, чтобы поговорить с Калугиной, - взывал о помощи Самохвалов, который посоветовал своему другу Новосельцеву наладить контакт с начальницей. Новосельцев Анатолий Ефремович был робок по натуре и безынициативен, никогда не мог найти нужных слов и порой отвечал только мимикой. Калугина была невысокого о нём мнения и считала его посредственностью. Но Новосельцев не отчаивался и надеялся на хоть какое-то продвижение по службе. Самохвалов же, проникшись терзаниями своего друга, решил, что приём по случаю его назначения был бы как нельзя лучшим моментом, чтобы приударить за начальницей. - Толя, нужно найти к ней подход. В чем ее слабое место? - размышлял Юра. - У нее нет слабых мест, - бубнил Толя. "Да. Она самая сильная женщина в мире. Я восхищаюсь ею, особенно ее способностью контролировать эмоции", - задумалась Ольга. - Да, она немолодая, некрасивая, одинокая женщина, - не унимался Самохвалов. - Она не женщина, она - директор, - возразил Новосельцев. "Да как вы смеете так говорить о ней! Она самая красивая женщина в мире! И она не одинока! У нее буду я", - покрывшись небольшим румянцем, Ольга довольно заулыбалась. - Вот, даже Оля меня понимает, - обрадовался Анатолий Ефимович и тут же сник.- Если б ты знал, Юра, до чего я её боюсь. Но Самохвалов не слушал и продолжал своё. - Я не предлагаю тебе ухаживать за ней всерьёз . Так, слегка приударить. Услышав это, Ольга перестала улыбаться и стала очень серьёзной. Глядя на ее строгое лицо, Новосельцев наконец-то решился и пошел в комнату, где в кресле отдыхала Людмила Прокофьевна. Посмотрев на Калугину, он совершенно потерял присутствие духа и стал себя вести, будто переступил порог директорского кабинета. "Господи", - закатила глаза Ольга Петровна и продолжила наблюдать за происходящим, облокотившись спиной о стеллаж. То, что происходило в соседней комнате Ольгу Петровну сначала веселило. Пугливый Новосельцев с двумя коктейлями на подносе безуспешно пытался найти общую тему для разговора, но потом происходящее приняло иной поворот. Юрий Анатольевич наконец-то обрел мужество после двух коктейлей и начал громко декламировать стихи, плавно переходя на демонстрацию своих вокальных данных. От чего Людмила Прокофьевна нервно металась по комнате, не зная, куда от него деться. Но Новосельцева уже нельзя было остановить. Громко напевая, он начал хлопать себя по коленям и по ботинкам, а потом пустился вприсядку, изображая народный танец "цыганочку". Калугина, возмущенная, встала, направляясь к выходу, но Новосельцев кривлялся перед ней, не давая уйти. - Выпустите меня сейчас же! - закричала Людмила Прокофьевана. На крик Калугиной прибежали все. Пораженные, они наблюдали, как Новосельцев продолжал отплясывать как ни в чем не бывало. - Юрий Григорьевич, немедленно уймите этого хулигана! - потребовала Людмила Прокофьевна. Но Ольга ,мысленно надев средневековые доспехи и запрыгнув на красивого белого коня, первой рванула утихомиривать дебошира. - Вам госпожа Калугина не нравится, как я пою, танцую и читаю стихи! Потому что вы сухарь! Бездушная и черствая! - завопил Новосельцев. Тут же раздалась звонкая пощёчина, отпущенная обезумевшей Ольгой. - Прекрати немедленно, - зашипела на Новосельцева Рыжова. - В вас нет ничего человеческого, одни цифры и отчёты! - не слыша ни себя ни кого-либо, буквально в гневе кричал Анатолий Ефремович. Далее последовала вторая хлесткая пощёчина на глазах изумлённой публики. - Выйди из комнаты! - приказала Оля, указывая ему на дверь. Наступила тишина, Самохвалов был обескуражен, а гости оторопели. - Юрий Григорьевич, спасибо большое за прекрасный вечер! Он явно удался, - еле сдерживаясь, произнесла Калугина. - Я вас провожу, - предложил Самохвалов, но Ольга Петровна его опередила. - Пожалуй, не стоит, Юра. Я сама всё улажу, - спокойно сказала она, молча взяла пальто Калугиной, и они ушли. Спустившись вниз по лестнице в полной тишине, Людмила Прокофьевна застегнула пальто и повернулась к Ольге попрощаться. - Вы не сердись на него. Не обращайте внимание. Он нёс такую околесицу..., - попыталась успокоить ее Рыжова. - Всё было хорошо. Я получила большое удовольствие. До свидания, Ольга Петровна, - еле сдерживая слёзы попрощалась Калугина.