Йорогумо (Демон-паук)

Битва шла полным ходом. Пожиратели сражались с аврорами, к ним присоединился Сириус и демоны, не раскрывая себя и сущность, как сторонняя помощь против лорда, атаковали пожирателей. А я, пробивая путь заклинаниями и проклятиями, отбиваясь от пожирателей, шел в менор Малфоев, туда, где меня ждет отравленный лорд, готовый скрестить палочки в нашей с ним последней дуэли. Я искал его по менору, звал и вызывал на бой, даже откровенно хамил и сквернословил, лишь бы привлечь внимание, но он не отзывался. Или занят другим, или медленно подыхает, боясь вылезти. Шел туда, где он сидел в последний раз, в гостиную. Но, путь мне преградили, направив палочку: — Вы не пройдете, мистер Поттер! — Мистер Нотт, — старший, собственной персоной, — у вас ко мне дело, разговор или магией сражаться будем? — моя палочка в рукаве, готова выпрыгнуть по зову. Но у нас пока разговор, — тогда поговорим. О чем будем говорить? — О жизни и смерти. Я предлагаю обмен, ваша жизнь на жизнь моего сына. — Вы ведете меня к лорду, а он отпускает Теодора? Так? — Нет. Я сохраню вам жизнь, если вы спасете и вытащите отсюда Теодора, если откажитесь, то умрете, — палочка все еще наставлена на меня, — так как? Каков ваш выбор, мистер Поттер? — Вынужден согласиться, мистер Нотт, жить хочется. Ведите меня к Теодору, помогу ему выбраться отсюда, — он, как на мушке ведет в подвалы менора Малфоев, — можно вопрос, мистер Нотт? — тот разрешает, — вы любите своего сына? — Люблю, мистер Поттер, больше жизни, — говорит Нотт, — так же сильно, как и его мать. Поэтому я готов на все, даже на сделку с вами, мистер Поттер. Я шел вниз, а потом по коридору, в глубь, вдоль ряда пустых темниц, пахло плесенью, сыростью, затхлостью, а еще кровью, много крови и пота, кто-то опасно ранен и надеюсь, это не Тео. Иду к дальней решетке, как сказал мне Нотт-старший, а там, у стены, завалившись на бок, лежал парень, запах крови принадлежал ему. — Алохомора! — замок поддался, я зашел и призвал: — Люмос! — над головой кружил светлячок. Я видел все как днем. Босого, полураздетого, замученного и израненного парня, на нем живого места не было, лишь лицо оставили не тронутым. Многократное Круцио все еще били тело болью, Секо, а еще и Огненная плеть от психованной Беллы. Это страшно и ужасно, но самое опасная рана, на левом плече, рубашка пропиталась кровью, плечо все изодрано, многократные, глубокие, рваные хаотично-нанесенные раны, длинные порезы. Есть поверхностные, а есть такие, словно когтями куски плоти вырывали. Поднял его с пола, а пострадавшая рука болтается плетью, текут алые струйки крови. — Твою мать! — Что там, Поттер? — Плохо все, мистер Нотт. Крови потерял много, раны от когтей или ножа, а еще от Круцио, Секо и Огненной плети. Как жив, ума не приложу. Взвалил Тео за спину, он не пришел в себя, но я услышал едва слышный стон боли, вздох, его голова пристроилась на моем плече, дышит едва-едва мне в шею, рука висит и с пальцев капает кровь. На время мистер Нотт перевязал его рану куском мантии, но на долго этого не хватит, мы идем на выход. А я вижу, как мистер Нотт, держится за бок, и как оказалось: — Вы тоже ранены, мистер Нотт. Свои или авроры? — Свои. — А лорд? — Сдох, — сказал Нотт, — и змея его тоже. Сам его Авадой приложить хотел за сына, все мучения и пытки, крики и боль, но он сбежал от меня к госпоже Смерти. Змеемордый ублюдок! — Это меня радует. А что же пожиратели? Не в курсе? — Пока нет. Метки не потухли еще, отток магии не прекратился, как только начнется, то сдадутся или Авадой самоубьются. Верные его последователи сами, а те, кто по принуждению, сдадутся и получат наказание за все прегрешения, — я спросил, к какой группе относится он, — ко второй, но, я помру раньше судебного заседания, — улыбается, но палочку не отпускает. — Можете опустить палочку, мистер Нотт, я помогаю по просьбе друга. Его друг, и мой друг, так что можно и без угроз, — идет вперед Нотт, я за ним, на выход из менора. Ведет меня к границы аппарационного купола, чтобы я смог перенестись, по пути отбивая шальные заклинания и проклятия. А я ищу Малфоя и его семью. Вижу белые макушки, ускоряюсь, но не судьба мне уйти спокойно, вижу кудрявую башку безумной Беллы. Летящая в меня Авада столкнулась с Авадой Нотта, а потом претензии: — Нотт, ты предал милорда! Ты защищаешь щенка Поттеров! — Нет, я защищаю своего сына, Белла! Вижу, как Нотт теряет с кровью силу, Авада Беллы все ближе, еще пара десятков футов и Нотт умрет, а мы следом. Поэтому позвал Йоро, паучиха в то же мгновение набросилась на Беллу, психическая визжала, кричала и пыталась Йоро скинуть, чувствовал, как паучихе досталось от психической ведьмы, но та как вцепилась в рожу, так и не отпускала, травила ее, пока Белла не затихла. А я с Тео на плече бегу к Малфоям, Драко несет на спине отца, а Нарцисса отбивается от Авроров и пожирателей. Нотт-старший уже лежит на траве, сила и жизнь его покидают. Сказал лишь на прощание: — Спасибо за сына, мистер Поттер, — и ушел к госпоже в чертоги. — Драко! — зову друга. — Гарри! Вовремя! — кричит друг, — зови Кричера и давай нас всех на Гриммо, — зову эльфа, он переносит нас всех к дому. Следом, аппарацией переносится крестный и Рендел с командой. Сириус берет Малфоя-старшего на руки и несет в дом, а Рендел забирает Тео. Мы все заходим и помогаем раненым и замученным залечивать раны. Драко сидит и не выходит из комнаты отца, как и леди Малфой, а я сижу с Ноттом, помогаю Сириусу и Ренделу обрабатывать его раны, вода и бинты все еще нужны. Взрослые уже около часа над ним колдуют, но самая страшная рана так и не поддается. Лорд от души оторвался на парне. — Твою мать! — ругается Сириус. — Что такое, Сири? — подхожу к кровати, на которой лежал Тео, его намыли и переодели, раны от Плети и Секо обработали и перевязали, от последствий Круцио влили в рот зелье, а на плече очищали, лечили, но кровь не останавливается, не помогают заживляющие чары, а еще новость: — Укус, — показал на открытую рану. Там, где в клочья разодрано плечо и шея, видны следы от двух клыков. Сириус наклонился над лицом парня, отогнул губу, виднелся клык, посмотрел под веко, алая радужка, а это значит в вампира обращается. Рендел снова перевязал плечо, это без толку, но хоть рану прикроет, может, восстановиться, регенерация у вампиров хорошая. А он еще не полностью обратился, раз раны не затягиваются. — Сириус, мы же не убьем Тео? — Нет, конечно, — говорит крестный, — пусть поправляется и решает, как быть с новой жизнью сам. Крови ему найдешь, Кричера попроси, своей не давай, отравится. Сиди с ним, меняй повязки, а мы с Ренделом возвращаемся в Японию. У нас там дело не завершенное осталось, — я лишь обнял его на прощание и просил: — Сириус, не помри. — Ладно, — потрепал по волосам и ушел. А я сидел рядом с Тео. Отмечал его изменения, он стал медленней дышать, замедлялось сердцебиение, кровь не так быстро бежала по венам, кожа становилась прохладнее, светлее, менялись на руках ногти на когти, удлиненные и заостренные, а еще клыки, рот от трудного дыхания приоткрыт и видны кончики, а еще глаза. Теодор на некоторое время пробовал придти в себя, только снова проваливался в сон, но глаза его я видел. Просидел я с ним три дня. За это время кровь остановилась, рана не затянулась, но коркой покрылась, а Тео полностью обратился. Сердце стучит три раза в минуту, дыхание практически без надобности, но вздох, затишье на тридцать секунд, снова вздох и так далее. — Поттер, — шелест голоса. — Нотт, — сажусь рядом, беру руку, она прохладная, — пришел в себя? — Где я? — У меня дома, в Блэк-хаусе, — он смотрит, а я рассказываю, — мы с Малфоем вытащили тебя и его родителей из Малфой-менора, а параллельно с этим авроры атаковали лорда и пожирателей. Лорд — мертв, многие пожиратели тоже. Твой отец помог тебя вытащить, но сам был ранен и погиб на поле боя. С его помощью я вынес тебя и принес сюда. — Ясно, — рука у лица, — а со мной что? — Что ты помнишь? — Боль, много боли. Круцио, Секо, потом Беллатрису и ее плеть, дальше затишье. Думал, мне снова метку предложат, но пришел ночью волшебник, я думал, что он волшебник, но он… — замолчал, — помню, как меня рвали когтями, наслаждаясь кровью, болью, криками отчаянья и мольбами умереть. Помню, как вгрызались клыками и пили, пили, пили. Казалось, приникал клыками до легких, как их перехватывало. А я кричал, срывая голос. Но он зажимал мне рукой рот, не нравилось слушать вой во время кормежки, только во время игры и наказания. А я не выдержав боли, укусил его в ответ, кровь попала в рот и вот, — коснулся шеи, — думал, он меня убьет за то, что его укусил, а нет. Оставил там, подыхать. А я не подох, — полез в рот, там клыки, рука у сердца, слушает удары, пробует дышать и понимает, — минимум дыхания и редкое сердцебиение, а еще клыки и когти, — касается раны на плече, — а еще заживает все быстрее. Был бы человеком, помер бы от Круцио, Адской плети, трех десятков Секо, а еще когтей и клыков слетевшего с катушек вампира. — Теодор, — моя рука держит его руку, думал, он попросит его убить или сам с собой покончит, поэтому говорил: — твой отец отдал за тебя жизнь, не делай его жертву напрасной. Не убивай себя и других не проси. — Не собирался, — выдохнул, — накормишь голодного вампира? — Накормлю, — протянул Кроветворное зелье, — на первые шаги, как советовал крестный, начинаем с зелья, — он принял склянку, осушил полностью, отдал, а я спросил: — в школу с нами вернешься? — С нами? — не понял с кем именно. — Со мной и Поттером? — спросил Драко. — Хм, — привстал и попытался сесть, получилось с моей помощью, — можно. А кровью поделитесь? — улыбка и сверкнувший алым блеском взгляд, — или я от вашей ядовитой крови быстрее, чем от осинового кола в сердце помру? — мы сделали вид, что не поняли, — парни, я не дурак, мог в Когтевране учиться, шляпа предлагала, но выбрал Слизерин. Так что вижу различия между вами до шестнадцати и после. Наследие пробудилось, — показал на Драко, — ты — мотылек, Шелкопряд, а ты Поттер — паук, Черная Вдова. На ваш вопрос, откуда я знаю, отвечу. Все, как и сказали авроры, демоны несут наследие отцов. Я бы мог задвинуть теорию зарождения видов, провести нить до ваших родителей, но не буду. Просто слышал, как ты Малфой, называешь Поттера паучищем, а ты его мотыльком, и ваши отношения… — Нет у нас отношений! — в один голос. — Дружеские, я имею в виду, — смеется Теодор, — вы, с пробуждением наследия сменили манеру поведения, переглядываетесь и смеетесь над одними и теми же шутками или переживаете по одинаковым причинам. Пример единодушного поведения: — страх за сородичей, когда авроры хотели убить детей-демонов. Могу предположить, пленных из-под их носа сперли вы? — мы кивнули, — а все то, что вы показывали остаток года — для вида, чтобы вас не заподозрили. — И не поспоришь, мотыль. — Да, паучище, не поспоришь. — Нотт, я надеюсь, мы с мотылем не пожалеем о том, что Обливиэйтом по тебе не шарахнули? — тот отрицательно кивнул, — тогда пошли в столовую, поедим. Кроме крови тебе и нормальная еда полагается, — накинул на плечи Тео махровый халат, тот шикнул, — плечо болит? — Немного, — я поддерживаю парня под руку, мотыль идет впереди. — А сам, как ощущения от смены сущности? — Острее зрение, слух, обоняние и сила, чувствую, мне придется учиться открывать и закрывать двери, перо и приборы держать, а еще магия, как будто резерв переполнен, того гляди польется через край. Но применять магию пока боюсь, — спустились, а за столом леди Малфой. По ее виду понятно, она в отчаянье, глаза красные от слез, руки дрожат, хочется плакать и рыдать, выть в голос. Спросили про Люциуса, а прогнозы не утешительные. — Долго не принимал истинный вид, постоянные Круцио и магическое истощение, лорд тянул магию из ближнего круга, из-за этого каналы магии рвутся, а сущность растворяется, как сахар в чае. — Значит? — спрашивает Тео, леди кивает, — мне жаль, тетя Нарцисса. Лорд Малфой мне как дядя, — она держит его руку, — просите все, что угодно, помогу или сделаю, — но у нее ко мне и Тео лишь одна просьба, быть рядом с Драко, поддерживать его, если вдруг и ее не станет: — конечно, тетя Нарцисса. — Не обсуждается, — говорю я, смотря на мотыля, — он — мой друг, я на все ради него пойду, — она плачет, и пьет чай с успокоительным, отводим ее в комнату, на кровать и спать. А о лорде Малфое позаботиться Драко. Он сидит у его кровати и вливает по расписанию зелья. За леди Малфой так же ухаживает сам Драко, варит для нее успокоительное и восстановительное. А о Теодоре забочусь я. После обеда отправил его спать, а сам рядом сидеть. Дал склянку с зельем, укрыл одеялом, хотел сесть на кресло, как слышу шепот: — Поттер, побудь рядом, не уходи на кресло, — он подвинулся, кровать у меня большая, сел поверх одеяла, облокотившись спиной о спинку кровати, а он рядом на подушке, и получилось лбом у моего бока, — спасибо, — закрыл глаза, а потом парень уснул.