Странник: Хогвартс

Произойдут передряги, погони, драки, Кровь, убийство и обман Из-за клочка вот этой вот бумаги — На ней изображен какой-то план. Всему виною деньги, деньги, — Все зло от них, мне б век их не видать! За мной пришли, спасибо за вниманье, — Сейчас, должно быть, будут убивать. Н.Олева, А.Балагина, «Остров сокровищ» (для м/ф «Остров сокровищ»)

      Утром, когда Гермиона, вынесшая с помощью близнецов кучу зелий из больничного крыла, латала мое вчерашнее ранение, все уже изменилось. Мой маленький отряд прежним уже не будет. Все стали серьезнее, все стали увереннее. А еще их теперь объединял общий опыт.       С помощью заклятия забвения и парочки конфундусов я создал для Невилла альтернативную версию событий, где, глядя в зеркало, тому пришлось сразиться за камень с собственными внутренними демонами в лице Снейпа.       Теперь нас всех объединял опыт «настоящего поступка» и общая тайна (пускай даже я один знаю ее целиком). Я теперь был не просто лидер группы, но лидер, пожертвовавший собой ради общего успеха, за который бились все из нас. — Обещай больше так не подставляться, — попросила Гермиона, натирая мое распухшее плечо целебным снадобьем. Мы уже смогли устранить внутреннее кровотечение, а ключицу срастили костеростом, так что дело оставалось за внутренними повреждениями мягких тканей. — Ох, не обещаю, Гермиончик, — я подмигнул ей. — Но постараюсь. Не думай, что мне понравилось. — С тебя станется, — она улыбнулась. — Я переживала. — Понимаю, — я поправил ей волосы здоровой рукой. — Зато теперь у нас есть философский камень.       Я взглядом указал на расстегнутый карман моей сумки. — Ты… Ты что, с собой его носишь? — возмутилась Гермиона. — Спрячь. Убери в хранилище Выручай-комнаты от греха подальше, не то Дамблдор… — Спокойно, Гермиона, — перебил я. — Никто даже не знает, что мы взяли камень. Зелья восполнились, тролль оклемался, шахматы восстановились. Дамблдор прифигел от финта с фальшивым письмом, но Фред и Джордж выяснили, что он даже не проверял камень, там вообще никто даже рядом из преподавателей не появлялся. Нас не ищут… — Согласна, — уже спокойно кивнула Гермиона. — Но все же лучше не носить такую вещь с собой. — Согласен, — я хмыкнул. — Но Выручай-комната для этих целей не подойдет. Слишком высоки риски, слишком ценная вундервафля. — А каковы альтернативы? — Гермиона, закончив бормотать над моим плечом какое-то заклинание, смотрела на меня очень внимательно. — Думаю, — протянул я после недолгой паузы, — лучше мне одному знать это место. — Уверен? — Уверен…       Про тайник для камня я думал долго: неизвестно, сколько людей вхожи в Выручай-комнату. Она годится, чтобы спрятать что-то от чужих глаз, но не от рук. Если все пойдет по плану, в следующем году я перенесу весь наш условный штаб в Тайную комнату, но до тех пор камень надо схоронить.       Есть Визжащая хижина с тайным в нее ходом, но про нее знают Снейп и Дамблдор. Есть ходы за зеркалом и за Одноглазой ведьмой, но про них знают близнецы. Любая полость под половицей или в стене известна призракам. Черный Пес может многое, ценный кадр, но доверять ему нельзя.       Была мысль отнести камень в Гринготтс, но тут такое дело: ключ от сейфа может вернуть не только владелец сейфа, на самом деле, но и «ненастоящий» владелец, то бишь левый чел с доверенностью. Доказательство тому — мой исчезнувший ключ. А он исчез, когда Дамблдор незаметно для всех пропал из замка на несколько часов. Так что…       Во-первых, не стоит злоупотреблять чьей-то беспечностью, иначе она иссякнет. Первую пропажу ключа легко списать на невнимательность, тут даже сову на квоффл натягивать не надо. Но две за один год — повод проверить сейф Мальчика-который-выжил, будет неловко, если Макгонагалл откроет сейф, а там лежит украденный философский камень. Неловко, ой как неловко…       Во-вторых, Гринготтс очень заботится о конфиденциальности своих клиентов, но и он открывает сейфы по требованию Министерства. Да, потребуется протащить ордер через кучу неповоротливых инстанций и иметь на руках железные доказательства, что в сейфе находится краденое или запрещенное. Доказательств этих против меня сейчас быть не может… наверное. Никогда не знаешь, где наследил.       Но дело даже не в этом: мне нужен доступ к камню, доступ никак не подконтрольный Дамблдору, даже потенциально. А значит, возможно, слишком опасно вообще оставлять его в Хогвартсе. Обдумав все хорошенько, я смог найти только одно устраивающее меня решение.       Хранителем камня на лето станет… никто. Я провел несколько часов, наводя на бумажный сверток с камнем защитные заклинания, прежде чем положить в последнюю разработку близнецов — сумку мародера. Ну или мешочек мародера в моем случае.       Идея не нова: хранилище объекта, которое не выдаст содержимое постороннему. Но близнецы добавили технологию карты Мародеров, взболтали не смешивая и получили что-то по-хорошему свежее и эффективное. Мешочек из кожи тролля не подлежал незримому расширению иначе как три первоначальных объема, в маленьких размеров прототип нельзя было спрятать значимое количество золота или какую-то объемную контрабанду, но для философского камня места было достаточно.       Прелесть была в другом: сумка мародера сосредотачивалась не на физическом противодействии взломщику, а на сокрытии тайны его содержимого. Врубаетесь при чем тут карта?       Никто в целом мире был не в силах увидеть содержимое сумки, не открыв ее. Что, конечно, можно сделать и не зная пароль, просто грубой силой. Но силы потребуется немало — это во-первых. А во-вторых, никому не придет в голову делать это. Полагаю, с годами чувство юмора у близнецов должно стать лучше, а пока это может и не смешно, зато эффективно: мешочек из кожи тролля с рунами и сложной магической сетью был трансфигурацией приплавлен изнутри к старому вонючему носку. Если не лезть внутрь: ничего не найдешь, а я не думаю, что кто-то полезет внутрь этого… Не, ну только если Добби, но он здесь еще долго не появится.       Я трансфигурировал для себя побольше упаковочной бумаги и последовательно упаковал сумку мародеров в несколько свертков с соответствующими надписями, еще и к каждому снаружи прикрепил по паре сиклей. И под несколько… я имею в виду что-то около сотни. Теперь сумку мародеров можно было передать обратно близнецам. Тут возник сложный момент: им пришлось объяснить, что в свертке лежит тот самый философский камень. Это же идет вразрез с моим планом, что никому не стоит знать, где я его схоронил. А никто и не знает!       Близнецы в ближайший свой уикэнд отнесли сверток на почту в Хогсмиде и отправили его с совой средних размеров (читай средней дальности) в Лондон. С указанием доставить не конкретному человеку, а именно в лондонское отделение совиной почты. В этом случае работник почты прочитает на свертке инструкцию вскрыть его. И вскроет. А внутри будет еще один сверток с приклеенными к нему монетками и инструкцией отправить сверток в Эдинбург. Также на почту. Догадываетесь, что будет дальше? Таким макаром эта… луковица? Матрешка? Будет путешествовать по Англии где-то до октября по моим прикидкам. А на последнем свертке, который откроют в крошечном отделении в Годриковой Впадине, написано отправить письмо просто… Рону Уизли, который, я уверен, любезно передаст его мне.       Рисковано? Да не очень. На каждом слое подписано вернуть отправителю — Рону Уизли. Если где-то случится эксцесс — посылка просто вернется к Рону, система довольно отлаженная. Почему Рону? Потому что Рон, конечно, ценный кадр, но если сумку мародеров таки вскроют, пусть достанется ему, а не мне. Вот такая вот моя страховка.       В мае и июне прошли экзамены. Могу с уверенностью утверждать, что благотворно повлиял на свое окружение: Гермиона сдала на отлично все предметы и даже получила от большинства профессоров личное замечание о своих удивительных талантах. У Рона и Невилла возникли серьезные проблемы с зельеварением и историей магии, а еще Рон жестко затупил на астрономии, но им все равно натянули честную «тройку» и по этим предметам. По остальным было превосходно. Как минимум, Невилл уже колдовал без своего подсознательного блока имени бабушки, это уже победа.       Сдавал экзамены и я. Я получил отлично по пяти предметам: профессора Флитвик и Синистра рассыпались в восторгах от моих успехов на их экзаменах, Макгонагалл с интересом препарировала мои умения на протяжении добрых двадцати минут и в итоге похвалила за усердие, выдав столь поразительную для нее улыбку, и даже Снейп, скрипя зубами, был вынужден поставить мне максимальную оценку за идеально приготовленное зелье.       Но один экзамен я провалил — историю магии. Причем самым неудачным образом провалил — не пришел. Профессор Макгонагалл была в бешенстве. Фред и Джордж утверждали, что когда она зашла в гостиную искать меня, опечатала выход заклинанием, чтобы я не мог сбежать, пока она обыскивает спальни.       Я в тот момент был в пустом душном классе, отрабатывал… ее же, Макгонагалл, трансфигурацию. Все-таки этот предмет мне дается с наибольшим трудом. Она меня не поймала, но с тех пор вот уже два дня я бегал от Макгонагалл по замку, и скажу честно: без карты и мантии-невидимки хрен бы мне это удалось. Полагаю, она становилась кошкой, чтобы учуять мой запах. Периодически приходилось и с уроков линять, увидев на карте, что Макгонагалл приближается по коридору.       Вечером второго дня мне пришлось проскальзывать в гостиную под мантией-невидимкой и при помощи сразу трех Уизли и Гермионы, а с утра все совсем вышло из-под контроля: она в облике кошки ждала меня под дверью гостиной! Мда. — Гермиончик, — сладко протянул я. — А, Гермиончик? А скажи-ка мне, Гермиончик, по секрету, где то оборотное зелье, что ты приготовила? Ведь не в Выручай-комнате же? — Нет конечно, — Гермиона смущенно пожала плечами. — Не знаю, в чем дело, но ты не доверяешь этой комнате как надежному месту, я решила перестраховаться.       Она ушла в спальню девочек, а через минуту вернулась с маленьким флаконом… духов Хэллоу Китти. — Я польщен, что ты заботишься о моем запахе, но я лучше помоюсь. — Дурак, — по-доброму улыбнулась Гермиона. — Я смогла зачаровать его на незримое расширение и добавила защитных чар на крышку, плюс чары прочности на стекле. — Тогда отличное решение, — похвалил я, беря у нее из рук пузырек. — Тара неприметная, но пить из нее будет странно.       Чтобы употребить зелье, я прибег к своим пока пределам в трансфигурации: превратил в стакан жабу Невилла. Да, будем проходить это на втором курсе, но аж на первом занятии, так что я едва-едва опережаю максимальный уровень первокурсника по трансфигурации и… это обидно.       Но как бы там ни было, я приманил волосы какого-то второкурсника и скрылся и, приняв в сторонке новый облик, прошел мимо Макгонагалл незамеченным. Я начинаю привыкать красть личности, мне это не нравится. Но ощущения, конечно, суперские. Меня целый день не преследовала Макгонагалл, а всего-то надо было раз в час делать глоток из тошнотворно-розового пузырька. Бе, как будто пью жидкую Амбридж…       К тому же это была уже суббота, так что и на уроках она меня ловить не могла. В замке уже было тепло, и я спокойно бродил по нему из аудитории в аудиторию. Занимаешься себе спокойно, занимаешься, надоело — переходишь в пустой класс в другом конце замка. Не напряжно, продуктивно и медитативно.       После полудня подавляющее большинство всех старше второго курса свалили в Хогсмид, а оставшиеся младшие решили, что это отличный повод устроить вакханалию сразу во всех общих пространствах: в коридорах, в Большом Зале, в гостиной Гриффиндора. Кругом все играли в плюй-камни, в волшебные шахматы (Рон временно остыл к ним), обсуждали результаты прошедших экзаменов, и находиться там было решительно неприятно.       Я решил проблему радикально — нарушением одного из самых строгих правил Хогвартса. Я направился на астрономическую башню: замок легко отпирался заклинанием, так же и закрывался, а внутри там никого и не было. Зато открывался потрясающий вид на территорию замка и на озеро. Не понимаю, почему его называют Черным. Да, наверное, оно глубокое и все такое, но черные водоемы в Лихолесье, а при виде отсюда в солнечный день, как сегодня, озеро становилось настоящим золотым диском света. — Как успехи?       Я вздрогнул. Так увлекся трансфигурацией, что даже не почувствовал приближение магического огонька Гермионы. — Ты как меня нашла? — подозрительно спросил я. — Ты карту Мародеров оставил у себя в спальне, — Гермиона улыбнулась. — Моя тумбочка защищена заклинаниями. — Ты оставил ее НА тумбочке! — Гермиона откровенно расхохоталась, глядя на мое рассеянное выражение лица. — Да? Ну, может быть… — я почесал затылок. Эти волосы меня бесят! — Красиво тут, правда? — Да, пожалуй… — Гермиона прищурилась, смотря на озеро. — Только странно. Не была тут днем. — Думаю, — хмыкнул я, — здесь единицы до нас бывали днем. Это же запрещено. И кстати, неужели мисс Нас-могут-убить-или-еще-хуже-исключить-из-школы нарушила правила? — Ой, перестань, — Гермиона закатила глаза. — Сама. По инициативе. Без необходимости! — я открыл рот и сжал лицо ладонями, изобразив немой крик. — Поздно как-то о школьных правилах париться, когда украл исключительный артефакт, — Гермиона пожала плечами. — Да, ты прав. Я отношусь теперь к этому проще. С какой стати мне вообще запрещено сюда подниматься? Если запрещено, пусть запирают получше. — Вот это моя девочка, — я усмехнулся. Гермиона покраснела, но предпочла проигнорировать. — Ты так и останешься в этом облике? — она внимательно посмотрела на меня. — Странно, да? — хмыкнул я. — Вот на что способно оборотное зелье, да. Я кстати только литр где-то взял, остальное в другом пузырьке тебе в чемодан отлеветировал. — Да там ингредиентов еще полно, — отмахнулась Гермиона. — Надо будет — еще сварим. — Будет, будет, — заверил я ее, поднимаясь с пола. — А пока скажи мне, Гермиончик, какие планы на лето? — Да никаких особо, — развела она руками. — Родители будут минимум месяц вопросы задавать, а еще месяц будут получать ответы. Так и сентябрь уже.       Мы оба похихикали. — Ну да… Надо как-нибудь летом пересечься. Сходим что ли вместе за покупками в Косой переулок? — предложил я. — С радостью, — кивнула она. — Думаешь, профессор Макгонагалл не поведет нас в этом году сама? — Не знаю, — я всерьез задумался. — Наверное, нет. Нас и так слишком много, чтобы после всех первокурсников у нее оставалось время. — Наверное… — Гермиона замолчала, продолжая смотреть на озеро. — А что, хочешь встретиться? — неожиданно спросила она. — Чего? Ну если не хочешь… — недоуменно протянул я. — Не-не-не! — смешно замахала руками Гермиона. — Конечно хочу. Ты просто… Такой отстраненный последнее время, я и подумала… — Эй! — воскликнул я почти обиженно. — Я что, теперь холодный бесчувственный слизень?! — Нет, — Гермиона нервно рассмеялась. — Просто ты… действительно великий волшебник… — Так вот в чем дело! — я облегченно вздохнул. — Запомни, пожалуйста: то, что ты не можешь делать того же, что и я, ничего не означает. Нет, означает. Что я что-то могу, а ты — нет. И больше ничего. Это ясно?       Гермиона яростно кивала, с опаской глядя, как я возбужденно размахиваю руками. — Но… — Мы умеем разные вещи, — уже мягче сказал я. — Пока это еще не так очевидно, но это так. До конца не уверен в чем, но ты в отдельных направлениях станешь лучше меня. Это неизбежно, у нас просто разный тип мышления. — Но уже сейчас ты можешь намного, намного больше, чем я! — раздраженно промямлила Гермиона, отводя глаза. Я подошел к ней совсем близко. — Значит, я раскрыл свой потенциал раньше. А ты раскроешь свой потенциал позже, и это не хорошо и не плохо. — Она робко подняла голову и уставилась мне прямо в глаза. — Ты догонишь меня. А если нет, я тебя от себя на мороз не выгоню, — я мягко улыбнулся.       Гермиона что-то промямлила. — Чего-чего, Гермиончик? — Обнимемся? — Конечно.       Я улыбнулся, открывая для нее объятья. — Знаешь, — сказала Гермиона через несколько минут, — ты удивительно уютный. Два часа дня, а мне уже спать хочется. — Тринадцать сорок, — уточнил я, достав на секунду карманные часы, подарок Августы Долгопупс. — Но спасибо за самый странный комплимент в моей жизни. Зови, если будет мучить бессонница.       Я внутренне чуть не помер со смеха, но Гермиона, кажется, не заметила в моих слова двусмысленности. — В два обед начнется. Хочешь есть? — спросила она после еще нескольких минут тихих объятий. — Гермиончик, я всегда хочу есть, — я улыбнулся. — Идем. — У тебя э-э-э… — она сделала какой-то неловкий жест. — Что? А-а… — я хлопнул себя по лицу. Действие оборотного зелья спало. — Оно закончилось. Забей, иди вперед, я догоню. Наложу несколько заклинаний, чтобы Макгонагалл не спалила.       Гермиона укоризненно покачала головой, но пошла на обед, а я принялся вспоминать заклинания, которые разучивал весь год. Можно было бы просто наложить на себя те же чары, которыми я прикрывался, когда на Рождество выбирался в Лютный, но эту идею я сразу отбросил: она помешает мне общаться со своими компаньонами, но вряд ли защитит от прошаренных в окклюменции преподавателей. Лучше будет наложить совсем легкое отведение взгляда и несколько заклинаний на изменение внешности.       С ними у меня все было сложно, так как они в массе своей были именно трансфигурацией частей человеческого тела, а до этого уровня трансфигурации мне как раком и лунной походкой до Пекина. Но были и частые что ни на есть чары и заклятья, хотя с ними придется повозиться…       Через пятнадцать минут активных манипуляций я предположил, что мое лицо достаточно неузнаваемо, и собрался уже идти в Большой Зал, как вдруг… — Ты! — оглушил меня громкий крик позади.       Я резко обернулся, ожидая увидеть Пивза, ведь больше никто не мог попасть сюда мимо лестницы. Но это был не Пивз. — Поттер! Это ты сделал!       В нескольких метрах от края башни, прямо в воздухе висел Квиррелл. Тюрбана на нем не было, зато была палочка в руке и яростно выпученные глаза. Два голоса говорили одновременно. — М… Нет… — протянул я. — Поттер уже ушел? — Не лги мне, мальчишка! — рявкнул Квиррелл, и прежде, чем я что-то успел сказать, какое-то заклятие сбило меня с ног.       Я смог быстро встать, но с ужасом понял, что мое лицо вернулось к своему естественному состоянию. — Ты знаешь, сколько я их накладывал! — возмущенно крикнул я. — Верни его мне! — еще оглушительнее рявкнул Волде-Квиррелл. — Не понимаю, о чем ты, — я злобно скривился, тоже доставая палочку. — Ну все, довольно! — вряд ли можно было повысить голос еще сильнее, но я все равно понял, что перешел некую черту. Стало… страшно. — Легилименц! — выкрикнул он, направляя палочку на меня, но через секунду схватился за голову и страшно застонал.       Надо было валить. — Колопортус! — я мельком запечатал дверь на астрономическую башню и побежал по винтовой лестнице вниз, в замок. — Колопортус! — повторил я, оказавшись внизу.       Вокруг не было никого. Мантия-невидимка как назло осталась в спальне. Вот дерьмо, вот это я вляпался… Он что, еще раз хочет меня убить?! Скорее, надо найти Дамблдора. Умереть на первом курсе это, конечно, тупизм, на который не был способен даже оригинальный Гарри.       Дверь позади меня выбило со страшным грохотом, а из облака пыли вылетел, кажется, еще более злой Квиррелл. — Стой, мальчишка!       Я бросился со всех ног. Над головой просвистело какое-то заклятье. Что за черт?! Почему здесь так никого и нет?! А, ну да, все же на обеде! Боже игровой, какая же нелепая смерть…       Я был уже на втором этаже, всего ничего, чтобы добежать до Большого Зала, но в этот момент взрыв прозвучал уже совсем рядом. Меня окатило градом из каменных осколков, и один из них меня бы точно убил, если бы не мое своевременное протего тоталум. — Гарри Поттер! — прошипел появившийся из свежего пролома в стене Квиррелл. Он выглядел так нелепо, утопая в солнечных лучах. — Говори немедленно… — Флиппендо максима! — Релашио коррупто! — выкрикнул он за секунду до того, как мое заклятие отшвырнуло его обратно вместе с еще добрым куском стены.       Заклятье Квиррелла вышибло из меня весь дух и на несколько секунд парализовало каждую клеточку, а затем рвануло вперед, как крюком, выдергивая из замка.       Я уже мысленно приготовился падать со второго этажа, с магической медициной не велика беда. Но меня снова безжалостно рванули, да так, что, казалось, чуть не свернули шею. Я с трудом сфокусировал взгляд. Рука Квиррелла вцепилась в мою мантию, мы стремительно летели вверх. Лицо Квиррелла было устремлено вверх, а вот не менее злобный Волан-де-Морт смотрел прямо на меня. — Гарри Поттер! — в очередной раз прошипел он. — Да раскрыл ты меня, раскрыл! — нервно крикнул я. — Хули тебе надо, Тома ты кусок?! — Отдай мне философский камень, дерзкий мальчишка! — может, злить его и не лучшая стратегия. — Я ничего не знаю! — отчаянно крикнул я. — Не лги лорду Волан-де-Морту!       Рука разжалась, и я почувствовал, как лечу вниз. Мы сейчас были немного ниже, чем на астрономической башне. — Блять, блять, бля-я-я-ять!       Если упаду с этой высоты, никакая Помфри мои кости не соберет. Амортизирующие чары… Но начать колдовать я не успел. Квиррелл снова подхватил меня, чуть не порвав мне мантию. Надо отметить, что это была бы еще более глупая смерть… — Ты такой же дерзкий, но никчемный, как твои родители! — Волан-де-Морт был не в себе. Не в смысле переселения души, хотя это, конечно, тоже, но нет. Он явно не соображал здраво из-за гнева и разочарования. — Философский камень. Я могу все! Я постиг такую магию, о которой Дамблдор думать боится! Смотри!       И тут я увидел то, на что до этого не обращал внимания. На поясе у Квиррелла висела мерцающая магическом светом огромная голова, обвязанная вокруг пояса длинными косматыми волосами. Это была голова Хагрида.       Многое объясняет. Я читал об этом в «Волхование всех презлейшее». Ритуал Ульриха Грязного: убивший полукровку сможет увидеть то, что другим не дано. — Ты его не найдешь, — я нервно рассмеялся. — Его здесь уже нет, я… Я его уничтожил. — Ложь! — снова крикнул Волан-де-Морт, но прежде чем он что-то успел сделать, невидимая сила вырвала меня из его рук, а его отшвырнула на добрые метров тридцать. Я наконец начал плавно спускаться вниз. — Что за еб твою мать? — невольно подумал я вслух, когда взгляд зацепился за кучку точек внизу.       Это была кучка студентов и несколько профессоров, размахивающих палочками. В Квиррелла полетели заклятия, но он уже соориентировался. — Глупцы! — он снова схватил меня, вырывая из левитирующего заклятия.       Он взмахнул палочкой и произнес незнакомое мне заклинание. Я увидел, как внизу разворотило хижину Хагрида. Оттуда вырвался относительно небольшой, размером со слоненка дракон. Он подлетел к преподавателям и обдал их струей пламени. — Я убью это ничтожество! — с придыханием сказал Волан-де-Морт. — Да? А нахуй пойти не желаешь? — пробормотал я. Он уже начал меня порядком раздражать, хотя, надо признать, я все еще и был в ужасе.       В тот момент я сделал единственное, что, казалось, могло помочь: положил свободную от палочки руку на лысый затылок Квиррелла. Раздался страшный крик, и я снова полетел вниз. Кажется, меня укачивает… Но через секунду он схватил меня снова. — Глупая девчонка, что же она наделала! — болезненно прошипел Волан-де-Морт. Теперь моя защита обжигала неестественно вывернутые руки Квиррелла и через мантию. — Это еще что! — усмехнулся я. — Вон летит твоя погибель.       Я указал взглядом себе за спину. К нам приближался Дамблдор. Без всякой метлы и прочих спецэффектов. Как и Волан-де-Морт, просто летел.       Воспользовавшись секундным замешательством Волан-де-Морта, я с силой вцепился обеими ладонями Квирреллу в голову. Он истошно заорал от боли, но на этот раз больно было и мне. Вероятно, это связано с крестражем, потому что моя голова, казалось, готова расколоться. В глазах потемнело.       Последнее, что я помню — орущих что-то про философский камень Волан-де-Морта и Квиррелла, пышащего силой Дамблдора и кучу серого дыма, покидающего стремительно распадающееся тело Квиррелла. Все это где-то высоко надо мной, пока я стремительно лечу вниз. Дальше меня поглотила темнота.