Весь день Гарри избегал Селину. По несчастью, большая часть их уроков совпадала, поэтому игнорировать ее общество Гарри не мог, но все же очень сильно старался: перед звонком он самый последний заходил в класс, после — самый первый вылетал за дверь. Он понимал, что такое поведение может взволновать Селину или даже отпугнуть, однако ничего не мог с собой поделать.
Ко всему прочему Гарри очень переживал по поводу своего сна. Он никому не рассказал о том, что видел накануне ночью, хотя бы потому что сам не представлял, что это такое было. Ужасный сон никак не хотел выходить у Гарри из головы, и он решил, что лучшим выходом из положения будет отвлечься.
Наутро в субботу Гарри, преисполненный желанием хорошенько поразвлечься в Хогсмиде, вместе с Роном и Гермионой спустился в Большой зал. По выходным завтрак обычно сдвигался на полчаса позже, но сегодня за факультетскими столами уже сидело достаточно много учеников: вылазка в Хогсмид всегда всех интриговала.
Селина сидела за гриффиндорским столом с довольно мрачным видом и неохотно ковырялась в тарелке с омлетом. При виде нее вся уверенность Гарри куда-то улетучилась, и ему внезапно захотелось выбежать из Большого зала с воплями и криками, однако он напомнил себе, что вообще-то он победил самого могущественного темного волшебника, а потому робеть перед девушкой ему не полагалось.
— Гарри? — громче, чем следовала спросила Гермиона. Внезапно он понял, что и она, и Рон вопросительно уставились на него.
— Да? — неуверенно переспросил Гарри и попытался отогнать от себя образ Селины.
— Я говорю, хорошо, что нам разрешили сходить в Хогсмид так быстро. Можно погулять, не боясь замочить ноги.
— Да-да, — быстро отозвался Гарри и добавил, чтобы не успеть передумать: — Только я не смогу пойти сегодня с вами.
— Это еще почему? — удивился Рон. Он уже накладывал себе в тарелку бекон.
Гарри помедлил, прежде чем ответить. Хоть он и избегал Селину весь прошедший день, от своего приглашения не собирался отказываться. И очень надеялся, что она еще не передумала.
— Так почему ты не пойдешь с нами? — напомнила о вопросе Рона Гермиона. — Я думала, мы как в старые времена прогуляемся по деревне, зайдем в «Три метлы», может быть, навестим Воющую хижину.
— Это вряд ли, — пробурчал Рон, отправляя в рот сосиску. Видимо, давние события не вызывали у него приятных воспоминаний.
Гарри снова помедлил, прикидывая, как бы лучше преподнести это друзьям. Гермиона была права: им нужно было провести время вместе, снова почувствовать себя обычными подростками. Теперь, когда Волан-де-Морт повержен, у них наконец появилось время просто побыть детьми, над которыми не висело бремя пророчества. Но Гарри очень хотелось чаще быть вместе с Селиной, даже если накануне он ее избегал.
— Я обещал Селине помочь ей в Защите, — потупил взгляд Гарри.
Рон поперхнулся сосиской.
— Я думала, ты ее игнорируешь. Когда вы успели договориться? — недоуменно спросила Гермиона и бросила взгляд на сидящую невдалеке Селину. Та все еще выглядела недовольной. — И разве ты снова даешь уроки?
— Это не уроки, — раздражился Гарри. — У нее просто не получается… Патронус. Вот она вчера утром и попросила меня ей помочь.
— Слушай, приятель, — вдруг посерьезнел Рон. Он ткнул в Гарри вилкой с нанизанной на нее сосиской так яростно, что налипшие кусочки яичницы отлетели в сторону. — Ты мой самый лучший друг. Но я не позволю тебе дурить голову моей сестры. Если ты решил, что для тебя лучше будет замутить с девчонкой Блэков, то лучше прекрати отношения с Джинни, пока все это не приобрело мрачный оборот.
— Рон! — шикнула на него Гермиона, но Гарри покачал головой.
— Он прав, — пожал плечами Гарри. — Прости меня, Рон, но я правда не знаю, что мне делать.
И, взяв в руки свою тарелку с кашей, он направился к Селине. Его не волновали раздраженный взгляд Рона и недоумевающий Гермионы. Друзья поймут его, он был в этом уверен.
Хотя, если быть честным и с ними, и с собой, Гарри не думал, что его особенно побеспокоит их отстранение, если он и вправду «замутит с девчонкой Блэков». От одной только мысли, что Селина может стать его девушкой, в животе у Гарри разливалось такое приятное тепло, какое он ощутил сразу же после увиденного им кошмара. В голове сразу же всплыл образ его окровавленных рук, мертвенно-бледных лиц Рона и Гермионы, и все его естество окунулось в странное удовлетворение.
Было с ним все-таки что-то не так.
Отбросив в сторону неприятные мысли, Гарри сел напротив Селины, отчего взгляд у нее стал еще более хмурым. Девушка довольно неприветливо посмотрела на Гарри, и ему вдруг захотелось сбежать, снова оказаться в дружелюбной компании друзей, однако он решил, что не будет вести себя как последний придурок. Хотя явно был близок к этому определению.
— Посмотрите-ка, кто здесь, — осклабилась Селина, и глаза у нее как будто бы покраснели, а зрачки сузились. — Чем я обязана таким визитом?
— Ну, перестань, — потупил взгляд Гарри. — Я знаю, что вел себя вчера как балбес.
— Это еще мягко сказано, — фыркнула Селина.
Гарри осмелился посмотреть на нее. Когда он только увидел ее в первый раз, Селина казалась ему ангелом. Да и во все последующие дни, когда он видел ее в коридорах, на уроках или в Большом зале, Гарри считал ее прекрасной и неземной. Сегодня же, в гневе на него, Селина чудилась ему ужасным монстром, способным убивать взглядом, подобно Василиску, или превращать людей в камень.
— Почему ты меня избегал весь день? — чуть более мягко спросила Селина, однако взгляд ее не смягчился.
— Я не избегал, — тут же попытался оправдаться Гарри, но девушка подняла брови, и Гарри смутился. — Ладно, я…
Его голос дрогнул, и Гарри стыдливо замолчал. Почему-то ему казалось, что если он сейчас расскажет Селине истинную причину его странного поведения, то она непременно его засмеет. А Гарри совсем не хотелось, чтобы его считали трусом. Хотя вряд ли во всем магическом сообществе найдется хоть один человек, который осмелится подумать о нем в таком ключе.
— Ясно, — Селина кивнула и поднялась, так и не доев свой завтрак. Гарри поднял на нее полный надежды взгляд. — Как только придумаешь, почему ты меня избегал, приходи поговорить.
Напоследок оглядев Гарри как-то странно, так, что он не смог прочитать в ее глазах абсолютно ничего, Селина направилась к выходу из Большого зала. Гарри хотел было броситься за ней, подбежать, развернуть к себе и заставить ее выслушать всю историю, но в тот самый миг, когда Гарри уже решился сделать это, Селину окликнул Драко Малфой. Она с еще более недовольным видом смотрела на него, пока Малфой подходил к ней, но вскоре они вместе вышли из Большого зала.
Гарри совсем поник. Суббота была безнадежно испорчена, и он был сам виноват в своем сегодняшнем одиночестве. Игнорирование Селины отбросило его на несколько шагов назад, и теперь ему совершенно точно придется заново добиваться тех крох внимания, какое доставалось ему до этого.
С Роном и Гермионой ему не хотелось видеться. Желание остаться один на один со своими мыслями пересилило жажду общения. Бросив взгляд туда, где некоторое время назад он сидел вместе со своими друзьями, Гарри заметил, что там уже никого нет.
Оставаться в душном замке тоже не хотелось. Он и так порядком надоел за несколько учебных дней. К Хагриду идти тоже не было никакого желания, так что Гарри уныло побрел к выходу из замка, чтобы побыть в одиночестве и пораскинуть мозгами.
***
План Селины неумолимо катился в бездну. Ей не нравилось, что Гарри игнорировал ее вчера ровно настолько, насколько ей не нравилось, что ее ненависть к Поттеру постепенно сходила на нет. Почему-то ей хотелось проводить с ним время, но и отомстить всему магическому сообществу за смерть отца хотелось не меньше.
Поэтому Селина решила не отступать от намеченного плана, к тому же Поттер уже начал если не принимать, то понимать свою истинную сущность. Как никак в приоритете у нее мировое господство, а сердце Поттера будет приятным дополнением.
— Селина! — крикнул кто-то ей вслед, и девушка обернулась.
По проходу между столами вальяжно шел Драко Малфой, надменно оглядывая всех окружающих. Селина дождалась, пока тот догонит ее, и вместе они вышли на дорожку, ведущую в Хогсмид.
— Чего тебе? — ускоряя шаг, раздраженно бросила Селина, когда замок остался далеко позади.
— Хочу узнать, что ты задумала, — оскалился Малфой.
Селина бросила в кузена уничтожающий взгляд, но вовремя сообразила, что такой взгляд может ее разоблачить. Вовлекать посторонние лица ей не хотелось.
— С чего ты решил, что я что-то задумала? — невинно похлопала она глазами.
К сожалению, Малфой слишком хорошо знал Селину и все ее приемчики. Драко не принял это легкое притворство за чистую монету, и грубо схватил ее за локоть, как только они скрылись за поворотом.
— Хватит ерничать, сестренка, — прошипел он, приблизив свое лицо к лицу Селины так, что их губы чуть ли не соприкоснулись. — Можешь говорить все, что угодно, но я никогда не поверю, то Шляпа распределила дочь Темного лорда в Гриффиндор.
Дернув рукой, Селина вырвала локоть из хватки Малфоя и презрительно посмотрела на него. Она сомневалась, что тот будет ей как-то мешать, но все же лучше иметь его в союзниках, чем во врагах. А до тех пор, как ей понадобится его помощь, лучше держать свой секрет за крепко сжатыми зубами.
— Это еще ничего не значит, — отвернулась Селина и как ни в чем не бывало снова пошла по дорожке, ведущей в Хогсмид.
— Скажешь, что просто так подружилась с Поттером? — догнал ее Малфой. — Я видел, как он пялится на тебя.
— А ты ревнуешь? — ухмыльнулась Селина. — Тебе все равно ничего не светит.
Малфой потупился и чуть не запнулся, но теперь уже Селина схватила его за локоть. Сзади послышалось тихое фырканье, и, обернувшись, девушка заметила, как в нескольких метрах от них шел и сам виновник этого разговора. Поттер не мог слышать, о чем она говорит с Малфоем, но все же Селина подозревала, что ничем хорошим это не закончится.
— Держись от меня подальше, братик, — сквозь зубы процедила Селина и, оттолкнув Малфоя, быстрым шагом направилась в Хогсмид.
***
Приятный ветерок обдувал лицо Гарри и развевал его черные, вечно растрепанные волосы. Фишка, доставшаяся ему в наследство от отца. Интересно, что бы сказал отец, узнай он о любовных проблемах сына? И любовные ли это проблемы?
Гарри подозревал, что Джеймс не был обделен женским вниманием, и вряд ли он метался от одной девчонки к другой, однако отца здесь не было. Гарри ни у кого не мог больше попросить помощи, не с кем ему было поговорить о том, что бередило его душу.
Все, к кому он мог обратиться с такими вопросами, были мертвы. Ни Джеймс, Ни Сириус не могли помочь Гарри, и он очень сильно тосковал. В этом году еще ничего ужасного не произошло, но Гарри, как и на пятом курсе, чувствовал себя так, будто у него совершенно никого нет рядом.
Увидев, как Селина общалась с Малфоем, Гарри огорчился еще сильнее. Казалось бы, Малфой должен был вести себя не так высокомерно, особенно когда твоих родителей обвиняли в пособничестве Волан-де-Морту. Малфою все было ни по чем: он отпускал все такие же язвительные комментарии при любом удобном случае, смотрел на всех свысока и явно не чурался своей семьи. Как будто бы знал что-то, чего не знал никто другой.
Солнечные лучи приятно опустились на лицо Гарри, и тот присел на камень в лесу напротив Воющей хижине. В начинающей опадать листве что-то зашевелилось. Гарри не обратил на это внимание и устремил взгляд на хижину.
Казалось, что прошло уже много лет с тех пор, как он оказался там впервые. Много воды утекло с того происшествия, но Гарри все также мечтал, что однажды он вернется на площадь Гриммо, а там его будет ждать крестный. Гарри расскажет ему все, что его тревожит, и Сириус обязательно даст какой-нибудь совет.
— Все без толку, — пробубнил себе под нос Гарри и зарылся пальцами в волосах. — Никого из них уже не вернуть, тебе пора начать жить.
Но ведь жизнь такая хрупкая вещь. Всего одно заклинание, всего два слова, и он покойник. Кто угодно может сейчас выбежать на него из-за деревьев и выстрелить убивающим проклятьем, а он даже пискнуть не успеет. В чем-то Волан-де-Морт и был прав, когда создавал крестражи.
Кто бы что ни говорил, а смерть намного сильнее жизни. Смерть побеждает при любом раскладе. У смерти нет противодействия. Она самостоятельна.
В траве промелькнул змеиный хвост. Гарри невольно проследил за ней. Та струилась по земле, словно прекрасный шелк, скользила по опавшим листьям. Опасная красота.
Послышался тихий писк, молниеносное движение, смерть. Мышка попалась в зубы змеи. Мгновенно и прекрасно.
В замок Гарри вернулся под вечер. Голова его была забита мыслями о смертоносной змее, бедной мышке и крестражах, что способны были даровать ему бессмертие.
