Лицо праведности

Думалось, отправляться было надо на утро. Несмотря на то, что замок действительно виднелся с холма, путь до него оказался чуть дольше предполагаемого. Начинающий трезветь, Калеб всё больше подумывал отступить перед манящим звоном монет. Каменная крепость, окружённая стенами и широким рвом выделялась на фоне темнеющего неба. Подле замка располагалось мелкое поселение, уже находящееся под защитой высокого частокола. Покрасневший солнечный шар постепенно закатывался за горизонт, окрашивая остатки облачков. Живущие здесь уже начинали было заготавливаться к ночи, детей разбирали по домам, взрослые собирали остатки дневной жизни. Калеб миновал деревянный мостик, ведущий через ров, обратив на себя внимание остатков жителей. - Отче? - спросил мужичок в балаклаве, - Молод больно. Чего ищешь? - Храни вас великий судья. - вознёсся Калеб, - К вашему господину я. Цирюльничать. - За ворота вам, вона, где свет горит. Упокой Великий Судья вашу душу. Это никак не внушало доверия. Послушник сглотнул, стараясь отмести подальше параноидальные домыслы. - Стой кто идёт, едрить его! - бросил стражник в кирасе, удерживая в руке факел. - Кто таков? - Священник я, да храни вас Великий Судья, пришёл стричь и брить вашего господина, по воле собственной. - Чаго? - буркнул стражник, - Брадобрей? Священник? - он немного задумался, почесав подбородок свободной рукой. - Обожди тада. Солдат скрылся за воротами, оставив Калеба томиться снаружи. Пришёл же он сюда на ночь глядя, как-то и не подумав сразу. Чёртов хмель! Все мысли сбивает с толку. Так же оно ещё хуже будет, коль вдруг ситуация не так обернётся. При свете дня и умирать спокойнее, хотя умирать ему вообще не хотелось. Одни лишь солдаты, перешёптываясь смотрели на прибывшего, очередного брадобрея. Ворота начали открываться. От неожиданности послушник вздрогнул. Надо же было так струсить, едва не пискнул. Рядом с уже показавшимся солдатом показался ещё один, длинноволосый. - Пройдёмте, ваше святейшество. - сказал он грубым голосом, поманивая к себе. Шаги делались крайне неохотно, от чего выглядели малость нелепо. Внутри стен картина не совсем отличалась. Солдат провожал его мимо богатеньких домиков, за чьими окнами доселе горел свечной свет. Люди разбрелись по домам, одни лошади недовольно бурчали из своих конюшен. - Священник значит. - буркнул длинноволосый стражник. - По что ж стричь пришёл? - Странствую, так почему бы не сделать дело доброе. - молол Калеб сочиняя на ходу, будто и не в деньгах дело, - Да и говорят часто к вам сюда забредают цирюльники. - Много чего говорят. - длинноволосый неприятно усмехнулся, - Ты, главное, отче, поосторожней будь. - То есть? - голос послушника осип. - Некоторые вещи лучше не замечать. За дверями донжона Калеба встретил просторный коридор, полностью освещённый свечами. Его стены украшали шёлковые ковры, роскошные картины, щиты с изображением герба графства Анкшер и господствующей тут семьи Кровилей. Слуг не было видать, разбрелись небось по своим комнатушкам. - Разрешите, милорд? - Длинноволосый постучался в дверь. - Пускай. - грубо послышалось в ответ. Длинноволосый открыл дверь, пожал плечами и был таков, выйдя за пределы здания. Калеб уж начал потеть, да побалтывать пальцами туда-сюда. Он оказался в гостиной, где и сидел господин. За спиной лорда красовалась картина, видимо, главы семьи, на которую послушник отвлёкся в попытках спасти нервы. Стол был накрыт на манер ужина. Господин, действительно, сидел в закрытом хундсгугеле. Довольно странный головной убор для домашнего вечера. Ведь кроме шлема, на его теле не было иных элементов доспеха. Рассиживал он в шёлковом, обшитом бархатом дублете, с ремешками на груди и пышными рукавами. И впрямь, странный лорд. - Присаживайся. - сказал он сквозь забрало грубым голосом. - Отужинай, священник, побалуй себя. - Благодарю, ваша милость. - попробовал послушник запихать в рот жаренную печень, но ком изрядно этому мешал. От стресса аппетит сошёл на нет. В нормальном состоянии он принялся бы уплетать это не задумываясь. Съев, через силу, несколько кусков, он запил это предложенным вином. Славно. - От куда ты? - спросил Лорд, пока Калеб жевал. - Молод ты для священника, юнец, даже для странствующего. Пришёл брить, да стричь меня, делая доброе дело? Так что ж раньше священники ко мне гурьбой не ходили? Наверное награды не видели. От этого послушнику стало совсем не по себе. Гляди, и дальше доканывать начнёт. Затылок покрылся холодными мурашками. - Из Епархии Флинда, только выпустился. - кушать уже совершенно не хотелось. - А где же знак твой, священник? Кто ж тебя такого молодого отпустит по миру гулять. Врать мне вздумал? Выкладывай, как на духу. Послушник невольно поперхнулся, стараясь, - безуспешно, - это скрыть. - Правду говорю, из Епархии Флинда я, из его же церкви. - Где знак, священник? - Только изгнан я, его святейшеством Флавелем. Калеб пожалел, что на нём самом нет шлема, дабы скрыть все признаки волнения. Пошёл же он сюда, надеясь скрыть истоки свои. Дурак, ой дурак. Корил он себя себя, как есть корил. Думал уж на колени падать, да просить, чтобы отпустили дурочка. С этим строго. Заявиться к лорду, под видом священника, будучи изгнанным, за такое и в темницу угодить можно, и головы лишиться. Но лорд всего-навсего усмехнулся. - Изгнан? - он грациозно возложил локти на стол, сцепив пальцы обеих рук, - Это же за что изгнан? - За шалости. Простите, милорд, простите что... - Послушник пытался сделать всё, дабы побыстрее уйти от сюда свободным да живым. - За какие? - резко перебил он. - Алхимичил я, да поджёг случайно всё, - голос нервно подрагивал, - огонь и на его святейшество перекинулся... Простите, я... Лорд Кровиль вовсю захохотал, аж отвернулся. Калеб ничего не понимал, даже о страхе мимолётно позабыл. Чего ж он тут, сидит и смеётся? - Так и надо, жирному поганцу, - сквозь смех проговаривал лорд. - Ох, уморил ты меня... как тебя там? - Калеб... - отозвалось робко. - Уморил ты меня, Калеб, - не переставая смеяться продолжал он, - Уморил да порадовал. Чтож, сильно орало его святейшество? Священнослужитель не знал как ответить. Казалось, господин слегка не в своём уме. Но нужная волна, потенциально, была схвачена. Послушник чуть сам не захохотал от стресса. - Орал, кричал, бранился, а когда потушили всё выпер меня из церкви с глаз долой. Господин залился хохотом пуще прежнего. Хотел вытереть слезу, да шлем мешал. - Ох... - стукнул он по столу, - А, ты, за деньгами значит пришёл? Стричь то хоть умеешь? - Да я не то, чтобы за деньгами... - Давай на проповедях лапшу будешь вешать, если пустят. Не поверю, что ты бы бесплатно попёрся меня обслуживать. - Ну, да... - растерялся Калеб, - За деньгами, стричь да, да, умею, там не редко приходилось. - Вы поди его святейшеству и жопу брили? - в открытую насмехался лорд Кровиль. - Ух... У меня тоже с попами беды были, да какие, жуть... Ладно, ты хоть знаешь кто я? - успокоился господин. - Вероятно... - послушник замешкался, прикидывая в уме. - сын Родерика Кровиля? Он кажется слышал о чём-то подобном в церкви, когда-то давно. Деталей точно не вспомнит, но приходил как-то епископ, говорил что-то о безбожном сыне Графа Родерика. Давно было, довольно таки давно. - Олдон Кровиль. И тебе, изгнанник, уготовлено счастье стричь меня за большие деньги, ибо прочие кандидаты в земле валяются. - Калеб взглотнул. - Не справлялись они. Но ты, Калеб, рассмешил меня по полной, ты мне уже нравишься. - Спасибо, милорд... - растерянно ответил изгнанник. Лорд медленно протянулся к бокалу вина, позабыв о своём шлеме. Это его слегка разозлило, гневливый хрип слышался из-за непроглядного забрала. - Чему вас там хотя-бы учат, бездарей? - с озлобленностью спросил юный Кровиль, - Проповеди читать, да почтенным людям мозги пудрить? А то вон, мой епископ, казалось бы, мудрый старец с виду, а нет, брехун каких поискать надо. Много же себе лорд позволял в высказываниях. Становилось ясно, почему его чуть не отлучили. - Нет, не только милорд. - из-за гневливого тона Олдона Кровиля голос послушника вновь звучал как писк мыши. - История церкви Великого судьи, великих святых там... философия, пение. - Вот как! Ты и петь умеешь, дул бы по тавернам песенки исполнять. Пади и епископ умеет, надо попросить. - Там хор, милорд. - неохотно поправил Калеб, - Да и учился я так себе. Я больше... Меня больше на побегушках гоняли. - Это они могут. Жаль, может быть был бы у меня ещё и бардом, ох жаль. И эти меня ещё от церкви отлучить хотели, вот чем я хуже их? - А за что, ваше сиятельство? - не выдержал Калеб. - Книжечки им мои не понравились. Может слышал, а? Это ж мой епископ никак угомониться не мог. Книги. На такой почве послушник вспомнил более-менее состоятельную картинку. Действительно, несколько лет назад Епископ и настоятель бранились на сына господина. За книги? Об этом он не знал, или не помнил. - Я... что-то слышал, кажется. - всё равно вспомнить конкретики Калеб не мог. - Ну вот, тогда суть знаешь, Калеб. Мы из-за этого дерьма до сих пор с епископом кусаемся, невзлюбил он меня жуть, скорее бы к начальству отправился, чтоб его. Лорд Кровиль постучал пальцами по столу, от чего послушнику стало не по себе. Стучит, словно наслаждаясь звуком, а у него бедного затылок холодком покрылся. Вот бы свалить, да побыстрее. - Ладно. - оборвал пальцевый оркестр лорд Олдон, вставая со стула. - Пройдёмте, ваше святейшество, давно я не стригся. Цирюльниками наверное закусывал, толкая бедолаг через забрало. Фух, мерзость. Ну он то и не цирюльник, он всего-навсего беглый изгнанник, да и тем более приглянувшийся лорду. Стричься его сиятельство предпочло перед камином. Калеб из последних сил надеялся, что хотя-бы эту процедуру он решится исполнять без шлема, потому как лорд усаживался в бержер вместе с ним. Инструменты уже приготовлены, красуясь рядом на деревянном столике. Правда, изгнанник заметил маленькую, весьма неприятную деталь. На стальной перегородке камина поблёскивали следы крови. Это отнюдь не радовало. Поздно, оставалось тяжко сглотнуть и взять в руки инструменты. - Ты чего там? - спросил Олдон, услышав бряцание ножниц, - В шлеме меня стричь собрался? Снимай давай. Да. Как же это он об этом сразу не подумал. Калеб неловко схватил стенки шлема и потянул вверх. Тот, вопреки догадкам, оказался не приклеенным. Сразу послушник ничего не заметил, положил шлем рядышком и хотел приступать. Однако потом, от увиденного едва не хрюкнул. У лорда красовались длинные уши, очень похожие на свиные. Да это и были свиные уши, один в один. Изгнанник застыл на месте, пытаясь переварить увиденное. - Чё застыл? Всё нормально, или что не так? - Да, эээ... - послушник отвёл взгляд в сторону окровавленного камина, в момент покрывшись холодным потом. Не замечать. Некоторые вещи лучше не замечать. - Всё в порядке милорд. - Точно? Ничего странного? Издевается небось. Нет-нет. Своего отпечатка на камине он оставлять не собирался. - У вас ужасно отрасли волосы, милорд. Нужно срочно это исправлять. - сдержав подрагивание в голосе проговорил Калеб. Слава Великому Судье господин не видел его тупой улыбки. - А, так ты это, да, исправляй давай. - растерялся уже Кровиль. Вообще походило на проклятие. Не всю же жизнь он с таким видом ходит. Такого граф наверное утопил бы сразу, после рождения, и жену в придачу. В церкви были книжки на эту тему, довольно занимательные, он ими учитывался порой, во время свободной минутки. Конкретно такого случая там не описывалось. Работа сзади и сверху с трудом оказалась выполненной. Особенно неудачно стрижка проходила возле нечеловечески длинных ушей. Оставалось рассматривать красоту, да довольствоваться работой. - Всё нормально там? Ты мне кажется ухо задел, с ним всё хорошо? - Да, да, милорд. Нормально, прошу простить, больше не повторится. - Ты смотри мне. Там как, всё? - Да, милорд. - Так приступай к бороде, или тебе особое приглашение надо? - Нет, милорд. Под бержером скопилось немалое количество тёмно-русых волос. Удивительно, по рассказам столько цирюльников приходило... Ладно, хотя бы сейчас его не будут отвлекать уши. Послушник сменил инструмент на бритву, взял чашку с пеной. При приближении он с трудом удержал её в руках. Ушами дело не кончалось. На лице вместо носа рос вытянутый свинячий пятак. Граф заметил удивление, это проявилось в резком изменении взгляда. Брови нахмурились, зрачки злобно заблестели. - Че пялишься? И здесь жутко обросло? Лицо, Калеб, преодолевая себя, всё же смог привести в нормальное состояние. Позади жарил огонь из заляпанного камина. Спина потела вдвое усерднее. Там, сзади, остался менее компетентный цирюльник. - Да, милорд. Но мы сейчас это исправим. Поросячьи ноздри лорда неестественно расширялись и сужались. Улыбка еле сдерживалась, её останавливало напоминание за спиной. Мыльная пена уложилась на щёки и подбородок. Бритвой приходилось орудовать куда осторожнее. - У меня нос что-то чешется. С ним всё нормально? - Да, милорд, всё в порядке. - Калеб старался не отвлекаться. Прикасаться к его носу не хотелось совершенно, а ведь впереди послушника ожидало бритье усов. О плохом он старался не думать. Спустя некоторое время упорно труда лорд, еле шевеля губами прервал молчание. - А вам там, случаем, в церквушке, не рассказывали о проклятиях? - нечётко произнёс он. - В библиотеке были книги. - выскабливая остатки щетины ответил Калеб, - Читал парочку, а что? Лорд с презрением посмотрел на своего цирюльника. - Не писали там, как такого рода нормальности убрать? - Там много о чём писано, милорд, - отвечал послушник, сохраняя спокойный тон. - Проклятия, насколько я помню, это проявление злой воли. - Угу, мне колдун тоже этим голову забивал. - Колдун, милорд? - Искал я избавителя. А в Эссер как раз колдун пожаловал, чтоб его. - зрачки лорда нервно метались, отблёскивая гневливым огоньком, - Колдуны со священниками не ладят, да и вообще их хрен сыщешь, а тут думал повезло. Калеб принялся обривать шею под подбородком. - Бахвалился, будто он не раз такое делал, что мастер он на все руки. Провёл какой-то обряд, или кто его разберёт чем он занимался. Около часа пыхтел и всё как рукой сняло. Я то обрадовался... А потом на утро... - Лорд опечалено выдохнул, - Если до колдуна у меня только сзади, с ушами всё нормально было, то теперь у меня вся морда нормальностью светилась. Я этого мага потом нашёл, суку такую, - зубы Олдона сжимались в порыве неприятных эмоций, - велел кузницу железный ящик сковать. Запихнул колдуна туда, да но костёр. Милее звука не слышал, чем его долгий ор. Позади потрескивал огонь. Калеб ненароком представлял эту картину. Жуткие вопли мага. Его настоятель бы наверное порадовался такому рассказу. Но не он. Послушник осознавал, насколько это больно. Представлял, словно на себе, и от того тело кололи холодные иглы. - Как он вас... что он делал, милорд? - Обтёр мне уши каким-то бальзамом, нарисовал мне знак из моей крови, и на стене такой же. Встал между ними, прочитал заклятие. Меня потрясло немного. Я даже кровью отхаркнул, но всё прошло, на время. Сучёныш гадкий. Поделом гниде. - Чтобы избавиться от проклятий, нужно знать их суть, милорд. - Я тоже так думал, расспрашивал его. Сраный колдун сказал, что не нуждается в этом, ведь я его не первый клиент. Ублюдок. После этого я колдунов не искал, а священники, ну... - Олдон Кровиль дёрнул бровями, - сам понимаешь. Они меня и так презирают, а тут бы и вовсе... Так в чём суть проклятия? Калеб пытался вспомнить хоть что-то. Эти вещи, на славу, ему запомнились куда лучше всех других уроков. Он думал это сказки какие-то, или страшилки, непослушных графов пугать. С другой стороны, авторами являлись люди, причастные к энциклопедическим работам, от того чтиво становилось куда увлекательней. Во многом там брались примеры серьёзных проклятий. Таких, как предсказание смерти, ужасных порч или оборотных наведений, превращающих человека, при определённых обстоятельствах в иных существ. Животных, или, в особо печальных случаях, монстроподобных тварей. Лорда Олдона с трудом можно назвать полноценным животным. Тот, кто его проклял, вряд ли обладал профессионализмом, или вообще вытворил проклятие случайно. Повезло хоть в чём то немного разбираться. Правда не хотелось оказаться на месте неудачного колдуна. - Кто вас проклял, милорд? - Калеб решил начать издалека, чтобы заиметь меньше шансов на непростительную ошибку. Процесс стрижки уже закончился, оставалось промыть инструменты. Этим он и занялся. - Да чтоб мне знать. Знал бы, я бы эту паскуду нашёл, да придумал ему смерть покраше. - Попытайтесь вспомнить что нибудь, милорд. Попытайтесь вспомнить, когда на вас сильно злились, или открыто проклинали. - Ну, не знаю даже, - Лорд задумался, вытирая лицо полотенцем, - Я вот, как-то давиче, может год с тому назад, крестьянское восстание в Летариде подавлял. Там то это херня и началась, слава Судье сам, первый заметил. Может, там подцепил? - Вы там проявляли особые зверства? Попытайтесь вспомнить, когда кто нибудь невероятно злился на вас, может, даже перед смертью? Главное не дать ситуации зайти в тупик, думал Калеб. Вряд ли Лорд обрадуется, ежели сказать ему о своём незнании. Точно не обрадуется. - Военные действия как военные действия. Ничего необычного, они нас всех кляли поганым словом, да вот только я один такой особенный получился, - он ненадолго задумался, прежде чем резко заговорить, - Перед смертью говоришь? - Да, - от неожиданности послушник переглянулся, - Как я читал, милорд, перед смертью человеческая воля к жизни может перенаправляться в злой умысел, чреватый проклятием, но не всегда. Колдунам это дело может даваться особенно легко, а вот чтобы проклятие смог навести обычный человек, должно многое совпасть, у человека должна быть невероятная сила воли. Олдон Кровиль, призадумавшись, ненароком хрюкнул. - Даже не знаю, я, наверное, многих сильных людей видал. - Особенно сильна она у чересчур верующих людей, или... - Так, стой, - Лорд поднял руку, держа палец вверх, им же он и помотал, - Верующих говоришь? Был один случай, но он далековато от моего преображения был. - Лучше расскажите, милорд, проклятия не обязательно проявляются сразу, если их накладывает обычный человек. - Обычный человек... - Лорд обхватив, почёсывал вытянутый пятак. - В зад его дери, всё с этих проклятых книг началось. - С книг, милорд? - Ты что, оглох? С книг, с книг, с моих книг. Их печатать отказались на станке, боялись гнева великого судьи, пришлось писарей оплачивать. - О чём были книги, милорд? - Калеб припугнулся изменившимся тембром голоса господина, внутри груди холодно закололо. - «Проповедь не истины», углубился я как-то в историю Великого Судьи, да нашёл там парочку противоречий, вот, выпустил четвёрку книг. Там я раскрыл подводные камни нынешних священников, отклонились они мол, от изначальной святой дорожки то. Не удивительно, что им это не понравилось. Отец на меня обозлился, но с горем пополам всё уладил. Репутацию у святош мне это не вернуло конечно. Книги я выкинул в пруд вроде, или просто в канаву, когда со священного суда возвращался. Пока всё складывалось не очень ясно. Возможно, проклятье могли наложить особо рьяные священнослужители, хоть они и ненавидят проявление любого рода магии, Калеб не сомневался - кто-то их точно мог использовать. Лорд Кровиль вытер пот со лба, потрогал избавленную от волос физиономию, ужасающе улыбнулся. С шлемом ему шло больше, думал послушник. - А потом как-то прогуливался по городу, присматривал украшения какие нибудь, а ко мне из толпы челяди вышел горбатый оборванец, у которого из одежды потрёпанный мешок и палка. Совал он мне в лицо мою книгу, ублюдок, откопал же её где-то, засранец везучий, я то думал такие читать не умеют, но нет, этому ж было надо научиться где-то. Поганил он моё имя как хотел, во славу Великого Судьи разумеется. Потом он что-то вякнул, вроде, что я бездушный урод, свинья безбожная, или вроде того. Ну у меня нервы в конец сдали, ребятки мои ему колени сломали, хотя им и без того не сладко было. - Лорд злорадно усмехнулся, расширив ноздри, - Мы углей раскалённых ему об рожу приложили, ну, чтоб место своё знал, да и казнить решили, народу там многовато было, думал, уроком послужит. А он от боли вопил, мне аж хорошо становилось, а перед кончиной тоже крикнул что-то, ох, я так и не вспомню, кто же знал, что так будет... Дай подумать... - Олдон Кровиль поднёс руки к камину, немного помычал, раздумывая, - Свинья ты безбожная... и быть... нет, показывать тебе своё нутро, покуда простые люди не увидят в моём лице праведность. Вроде так, да, чего думаешь? Калеб обрабатывал сказанное. Корень зла найден, точнее, злой воли. Верующий нищий старик. Таких людей настоятель и хотел видеть. Упрямых, полностью погружённых в священные проповеди, настоящих фанатиков. Великий Судья ни за что бы не одобрил такой подход, ибо исповедовал праведность, в его писаниях не фанатичная злоба, а искренняя вера с мудрыми наставлениями. К сожалению, кто-то воспринимает его учения совсем иначе. Такие люди полностью уверены в своих доводах, обладают невероятной волей, укреплённой идеями, доведёнными до агрессивной крайности, хоть их идол и осуждал проявление нетерпимости. Осталось правильно понять суть проклятия. Простолюдин смог наложить проклятие, терпя невыносимую боль, находясь перед смертельным одром. Пусть и так. Всё же, обычный человек неспособен реализовать полноценное проклятие, этим объясняется его незначительность и долгий процесс превращения. Будь то колдун, лорд, должно быть, превратился бы в полноценную, настоящую свинью. А может, к этому и идёт. Проклятие из разряда тех, которое проклятый может сам рассеять, выполнив некоторые действия. В данном случае, думал Калеб, речь идёт о чужом признании, о чужой любви, несмотря на обезображенное лицо. Самое возможное предположение, самое очевидное. - Вы, раньше, обращались только к колдуну, милорд? - решил уточнить послушник, перед высказыванием своей теории. - Ну да, колдун, да несколько целителей, но от них толку вообще не было. Хотя уж лучше бы вообще нет, чем как с колдуном, ублюдок. Там я уж сдался, просто скрывал всё, всех болтливых под меч, а стричься как-то надо. Права другие, какие-то больное глазастые были. - Милорд. - замялся Калеб, боясь ошибиться. Заживо жариться в железном ящике ужаснейшая по его мнению участь, - Я могу предположить, милорд, что проклятие можно снять, если народ, обычные люди, полюбят вас, несмотря на ваше ничем не выделяющееся лицо и ваше прошлое. - И как же я это устрою? Подкупать всех ходить? Это я могу. - Нет, милорд, думаю, речь идёт об искреннем признании и любви. - А от чего же меня сейчас не любят то? - честно не понимал лорд. Очевидно, убийства цирюльников и болтливых людей не помогали в этом непростом деле. - Не знаю милорд, но считаю, ежели хотите снять проклятие, стоит делать что-то, дабы эту любовь усилить. - Ладно, Калеб. - Олдон Кровиль встал со стула, потирая зад, - Я тебя услышал, ты мне кажешься получше колдуна-дегенерата и я надеюсь, ты понимаешь, где окажешься, если взболтнёшь чего, а если из-за твоих советов у меня ещё и хвост отрастёт, я за себя не ручаюсь. Понял? - угрожающе спросил он, тыча в послушника пальцем. Калеб нервно закивал, отметая мысли о несчастной смерти. - Займёшь покои, где раньше жила прислуга. - он направился из помещения, жестом приказывая идти за ним. - Милорд? - оставаться Калеб здесь не хотел. Он хотел бежать, бежать подальше. - Могу ли я уйти? Юный Кровиль надменно усмехнулся. - Конечно нет. Но не беспокойся, оторву яйца я тебе только в плохом случае, если же твой совет окажется полезным, деньгами не обижу. А пока, отжирайся от пуза и занимай бывшую комнату прислуги. И не думай глупить. Сам понимаешь. Его угрожающий взгляд всё доходчиво доносил. Эти глаза, со свиной мордой смотрелись ещё жутче. Мысли о побеге или ближайшем вызволении безнадёжно таяли, уступая место мечтам об удачном озолочении. Только вот жизнь Калеб любил куда больше, чем звон монет. В комнате прислуги воняло сыростью. Пустое помещение с несколькими наваленными соломенными мешками да почти опустевшей масляной лампой. Воздав молитвы Великому Судье, на чью милость послушник вновь невероятно надеялся он провалился в беспокойный сон.