Какао с любовью

— Юнги! Ты носочки купил? — кричит Чимин из спальни. — Да, лучик, они в пакете на второй полке. — Юнги! Ты гирлянду на кухне повесил? — Ещё час назад, лучик. — А личи выложил на тарелку? — Помыл, они сохнут. — А свитера из сушки и… — Свитера достал, посуду помыл, ёлку включил, наволочки поменял на новогодние, а старые сложил и убрал в шкаф. Твой новогодний аутфит у курьера забрал, в ванную положил, но не заглядывал. Всё сделал, лучик, — устало улыбаясь говорит Юнги, прислушиваясь к затихшему мужу. — Хорошо. Спасибо, — благодарит Чимин, явно успокоившись, и шуршит скорее в ванную за своей одеждой, которой хочет впечатлить мужа. — А мандарины ты купил мне? — кричит Юнги, хитро улыбаясь. — Да! Не забыл! Такая суета Юнги нравится. С момента, как Чимин ушёл с работы и полностью передал её Юнги прошло уже около трёх месяцев. За это время ни одной ссоры не произошло. По всем важным вопросам Юнги всё равно с мужем советовался, но тот чаще всего лишь пожимал плечами и говорил, что тот и так всё знает, а потому вмешиваться даже не будет. Юнги такое устраивало. Чимину было тяжело перед всеми раскрывать свой истинный пол и говорить о передаче компании, но он сам позже признался, что на душе от этого стало точно легче. Чимин немного округлился, поднабрал в весе и стал безумно мягким и нежным. Они почти перестали так нежиться в кровати, как раньше, а потому вторая кровать стояла заправленной в стороне, но Чимин знал, что совсем скоро она им снова понадобится. Он готовит этот нежный сюрприз для мужа в новогоднюю ночь. Юнги тоже стал спокойнее после того, как Чимин ушёл с работы. Он его не ограничивал ни в чём, даже предлагал взять на работу заместителем из переживаний, что заставил мужа уйти с любимой работы, но Чимин твёрдо отказался, сказав, что сейчас хочет посвятить время мужу и семье. Их первый Новый Год, к которому они готовились тщательно и почти за месяц, а не в спешке по ночам за пару дней из-за нехватки времени. Дома вкусно пахло уютом и выпечкой, все комнаты были украшены гирляндами, а под большой ёлкой лежало куча подарков. Но самый главный Чимин вручит сам. Юнги разливает шампанское по бокалам, когда Чимин входит в комнату в новом костюме в серебряных пайетках, которые нежно переливаются в свете гирлянды. Юнги не может оторвать взгляда. Смотрит на мужа и почти роняет бутылку из рук, когда хочет подойти. Чимин на это смеётся. — Ты так прекрасен, милый, — завороженно улыбается Юнги, мягко обнимая омегу за талию и целуя в сладкие персиковые губы. Чимин тихо смеётся, отвечая на нежный поцелуй, и достаёт руку из-за спины с небольшой коробочкой. — Я купил тебе подарок, но с этим не могу больше ждать, — альфа заинтересованно склоняет голову вбок, а Чимин набирает в грудь побольше воздуха. — Юнги, в ближайшие месяцы я не буду пить алкоголь, а моя плаксивость снова увеличится. И с течками придётся попрощаться месяцев так на 9, — улыбается Чимин и протягивает в дрожащую альфью руку коробочку. — Ты… это то, что я думаю? — тихо спрашивает Юнги, кидая взгляд на чиминов животик. — Открой. На дне коробки три теста с двумя полосками на каждом. Юнги в неверии застывает на месте, смотря только на эти две полоски и осознавая, как сильно его жизнь сейчас меняется. Чимин подходит сзади, обнимая за плечо, и ласково целует в шею, тихо хихикая. — Я так тебя люблю, — тихо произносит Юнги и, повернувшись, подхватывает мужа на руки, закрутив в объятиях. — Ты делаешь меня безумно счастливым, Чимин. — Готов снова терпеть меня плаксивым и ноющим? — усмехается омега, зарываясь пальцами в чужие волосы на затылке. — Нет, я не буду тебя терпеть. Я буду тебя любить в любой момент твоей жизни и в любом настроении. Тем более, когда ты носишь под сердцем моего ребёнка. Я так тебя люблю, — снова повторяет альфа, впиваясь в нежные губы поцелуем. — Там ещё один подарок под ёлкой, — улыбается Чимин. — Ты мой главный подарок. Ты и мой сын. А остальное мне неважно.