***
Моя Дорогая Роза, Одним из немногих недостатков пробуждения является то, что нам больше не нужен сон; следовательно, мы также больше не видим снов. Это позор, потому что, если бы я мог мечтать, я знаю, что мечтал бы о тебе. Я бы мечтал о том, как ты пахнешь, и о том, как твои темные волосы ощущаются как шелк между моими пальцами. Я бы мечтал о гладкости твоей кожи и страстности твоих губ, когда мы целуемся. Без снов мне приходится довольствоваться собственным воображением, которое было почти так же хорошо. Я прекрасно представляю себе все это, а также то, что будет, когда я заберу твою жизнь из этого мира. Это то, о чем я буду жалеть, но ты сделала мой выбор неизбежным. Твой отказ присоединиться ко мне в вечной жизни и любви не оставляет другого выбора, и я не могу позволить жить такому опасному человеку, как ты. Кроме того, даже если бы я принудил тебя к пробуждению, у тебя теперь так много врагов среди стригоев, что один из них убил бы тебя. Если тебе суждено умереть, это будет от моей руки. Ничей другой. Тем не менее, я желаю тебе всего хорошего сегодня, в день когда ты проходишь свое испытание — не то чтобы тебе нужна была удача. Если они на самом деле заставляют тебя проходить его, это пустая трата времени каждого. Ты лучшая в этой группе, и к этому вечеру ты будешь носить свой знак обещания. Конечно, это означает, что ты будешь гораздо более сложной задачей, когда мы встретимся снова, что мне определенно нравится. И мы еще встретимся. После окончания школы ты покинешь Академию, и как только ты окажешься за пределами защиты, я найду тебя. В этом мире нет места, где ты могла бы спрятаться от меня. Я слежу за тобой. С любовью, Дмитрий Ее испытание должно состояться на этой неделе. Однако я и представить себе не мог, что им придется подвергать ее таким испытаниям, поскольку она, очевидно, доказала, что более чем способна. Она победила стригоев. Она убила их. И самое главное, она выжила. Мои коллеги погибли из-за нее, но я все равно был безумно горд. Она была всем, на что я когда-либо мог надеяться в партнере. Умная, интуитивная, хитрая, сильная. Я обучал ее, но она сделала себя лучше, чем я когда-либо мог себе представить. Единственным разочарованием было то, что она была настолько предана своим угнетателям, что стала слепа к своему истинному потенциалу. Она была так же слепа, как когда-то я. Мог ли я действительно винить ее за глупость молодости? И все же, сколько бы я ни пытался искушать, соблазнять и даже требовать, чтобы она выслушала меня, она отвергла мою мудрость в этом вопросе. Она всегда была упрямой, и с первого дня нашей встречи я задавался вопросом, не убьет ли это ее. Так вот, еще тогда я знал, что так и будет. Но пришло время планировать следующие шаги. Я забирал часть своего имущества с собой в новую штаб-квартиру в Америке, оставляя Стефана и Лукаса заниматься операциями здесь, в России. Не было недостатка в людях, готовых следовать за мной, и я лично отобрал лучших из своих людей, чтобы они пошли со мной. Мы будем находиться достаточно далеко от Двора, чтобы остаться незамеченными, но в то же время достаточно близко, чтобы следить за движением тех, кто находится внутри. Было бы нетрудно подкупить или пригрозить моройскому чиновнику, чтобы он помог нам. У нас уже было несколько человек внутри, которые были участниками нашей программы страхования, и мы могли бы легко добавить это в качестве пункта в их контракт. Выпускной класс новых стражей всегда сначала отправлялся ко Двору, чтобы его показали членам королевской семьи, где их продавали с аукциона, как скот, в безмолвной войне торгов. Конечно, Роза уже была отведена своей принцессе, но, скорее всего, ей все равно придется присутствовать вместе с остальными. Мне было интересно, что бы она почувствовала, если бы узнала, что Эрик и Рея не просто попросили, чтобы Роза была рядом с их дочерью в качестве стража, они написали это в своем завещании задолго до своей смерти. Она была (в буквальном смысле) подарена Василисе на окончание школы. Вне таких обстоятельств те, у кого были самые высокие баллы по испытаниям, всегда в конечном итоге стоили больше всего. Воспоминание о человеке, пытавшемся перебить ставку Ивана и его родителей за мой контракт, а затем немедленно предложившем им имущество и еще одного из своих стражей в дополнение к некоторым деньгам, когда он проиграл аукцион, заставило меня рассмеяться. Это вызывало у меня отвращение, когда я был молод (неважно, сколько раз Иван шутил, что я должен был быть «польщен» решимостью этого человека), но теперь я понял, что это было демонстрацией того, насколько нелепым был весь процесс. Несмотря на то, что я оказался со своим лучшим другом, я все равно был куплен. Возможно, самым большим оскорблением было то, что я или моя семья не увидели ни единого пенни из этой непомерной цены. Все это шло прямо в бюджет штаб-квартиры стражей, чтобы быть распределенным на наши зарплаты. Несмотря на всю изнурительную работу, которую я проделал, это не принесло никакой дополнительной пользы моей семье. Все, что я видел взамен, — это достойная должность охранника достойного человека. Только после того, как этот процесс и официальные контракты были подписаны, я мог надеяться застать ее врасплох. Ее переезд ко Двору будет осуществляться прямо с взлетно-посадочной полосы Академии на взлетно-посадочную полосу Двора, полностью защищенную. Возможно, Василиса будет настаивать на поездке за пределы Двора, но по большей части это должно обеспечить все, чего только может пожелать ее милое маленькое сердечко. Единственный реальный момент, когда я знал, что они покинут Двор, — это когда она будет посещать Лихай осенью. Ее заявление было подано до нападения, и даже если я не был абсолютно уверен, что ее оценок было достаточно, чтобы дать ей право на поступление, небольшая сумма денег могла облегчить ее поступление. Это, конечно, было бы необходимо, чтобы добраться до него. Надеюсь, мне не придется ждать так долго. Я положил взгляд на Двор, на Розу, и я бы не упустил свой шанс забрать то, что принадлежит мне.Глава 1
4 октября 2022 г. в 20:21
Говорят, что деньги — это власть. Однако это ошибка. Деньги — это всего лишь средство для достижения власти. Влияние — вот то, что действительно приносит власть. Это влияние можно купить за деньги, но то же самое можно сказать и о благосклонности, лжи и страхе. Последнее становилось моей особой специальностью.
— Стивен! — мой заместитель никогда не был слишком далеко, и он вошел в мой кабинет через мгновение после того, как я позвал его. — Как продвигается новая сделка с Харландом?
Он был одним из немногих людей, которые не боялись смотреть мне в глаза.
— Около часа назад получил от него сообщение. Он пришлет документы. Сказал, что хочет заключить сделку.
Я покачал головой, раздраженно выдохнув. Я не был удивлен, что он согласился на сделку, но тот факт, что ему потребовалось так много времени, чтобы принять логичное решение, раздражал. Деловые партнерские отношения, которые начинаются с этих небольших раздражений, часто заканчиваются возникновением трений, пока в конце концов отношения просто не разваливаются. Возможно, другие — например, Харланд — испугались бы такого исхода, но это было не то, о чем я бы беспокоился. Если бы наша сделка провалилась, это он бы собрал осколки, а не наоборот.
Вот до чего тебя довела сила. Это способность делать то, что вам нужно, не беспокоясь о том, что другие встанут у вас на пути.
Прямо сейчас, что мне было нужно, так это расширить ресурсы моей операции в Америке. Особенно на Восточном побережье. Галина успешно справилась с несколькими сделками с предприятиями в Новосибирске и даже с некоторыми в Красноярске и Омске. Они приносили деньги, и она могла обмениваться услугами и поддержкой. Но на самом деле она никогда не стремилась выйти за пределы России.
Однако это было не то, на чем я мог бы почивать на лаврах. Я должен был сделать больше, чем просто взять на себя то, что осталось от ее режима. Я должен был создать его, чтобы он стал моим собственным. Это означало расширение.
К счастью, расширение было всего на один шаг ближе к ней.
Роза была в безопасности… пока. На территории Академии не было никакого способа связаться с ней. По крайней мере, физически. Итак, за те несколько месяцев, что у меня оставались до ее окончания, я сделал все, что мог, чтобы подготовиться. Это означало установление новых контактов, давление на старые и поддержание порядка в Поместье.
В нашем сообществе меня по-прежнему считали почти Богом. История о том, как я убил Галину и ее сторонников, о том, как я пережил кол в сердце, о том, как я мог держать тот же кол голыми руками — все это были легенды почти мифического масштаба. Теперь у нас были стригои, которые искали наше Поместье, чтобы вступить в ряды. Бизнес Галины по «страхованию жизни» и раньше был популярен, но появилось новое поколение людей, которые готовы были доплачивать, чтобы обратиться именно ко мне в надежде, что им не придется бояться тех же угроз своему бессмертию.
Возможно, самым большим волнением был первый раз, когда в дверь моего кабинета постучался одинокий дампир — страж, который решил, что ему надоело играть в систему, которая считала его никчемным. Для людей было обычным делом искать острых ощущений от сверхъестественного, для мороев было обычным желать бессмертия, но обученный и назначенный страж редко отказывался от своей клятвы в пользу силы и престижа, которые предлагало бессмертие. Это редкое качество сделало Лукаса ценным приобретением.
Там, где Стефан был моим лейтенантом и предлагал интеллектуальное понимание логистики нашей операции, Лукас стал моим силовиком. Он был грубой силой, которую я использовал, чтобы разыграть свой ход, никогда не раскрывая всех своих карт. Я был не прочь запачкать руки и с радостью работал бы вместе с ним, но иногда посылать его в качестве моей первоначальной угрозы казалось для меня гораздо эффективнее, чем появляться лично. Я был тем, что будет дальше, если до этого дойдет. А после встречи с ним до этого так и не доходило.
Именно так я смог заключить свою сделку с Харландом. Он управлял несколькими круглосуточными закусочными, которые были разбросаны по шоссе на Восточном побережье. Он порхал взад и вперед во время наших первых бесед, но прошел всего день после того, как Лукас появился в его главной закусочной в Филадельфии, прежде чем он согласился на мои условия.
Так что между этим, двумя тату-салонами, несколькими барами и несколькими ночными клубами, у меня теперь было больше, чем несколько карт в Штатах. Поместье — нет, Предприятие — процветало под моим контролем. Я был рад сообщить Розе об этом. Не то чтобы мои достижения не повлияли и на нее тоже. Я намеренно предоставил свои услуги одному из обветшалых ремонтных гаражей Монтаны вдоль шоссе, ведущего к Академии, просто чтобы присматривать за ней.
Моя Прекрасная Роза,
Все это должно было принадлежать нам. Власть, деньги, контроль. Мы могли бы быть хозяевами всего этого вместе. Теперь я на пути к тому, чтобы расширить свою организацию больше, чем любой из нас мог себе представить, и единственное, чего не хватает, — это тебя.
На самом деле это позор. Я нашел несколько довольно способных людей, которые могли бы мне помочь, но ни один из них не ты. Ни один из них не понимает меня так, как ты. Ни один из них не может предложить мне того, что могла бы предложить ты. Даже в те последние мгновения, когда мы сражались вместе, как бок о бок, так и друг против друга… Я знаю, ты тоже это почувствовала. Мы созданы друг для друга, ты и я.
Но ты все это бросила, не так ли? Для чего? Для рабства? Быть защитным щитом для какого-то неблагодарного мороя? Даже твоя драгоценная принцесса Василиса и глазом не моргнула бы, увидев, как ты умираешь от рук кого-то вроде меня.
Но она достаточно скоро станет свидетелем этого, не так ли? Я не забыл нашу маленькую сделку: я либо разбужу тебя, либо убью, а ты сказала, что скорее умрешь, чем будешь разбужена. Самое меньшее, что я мог бы сделать, это выполнить свою часть сделки.
Ты не можешь прятаться вечно, Роуз. Я слежу за тобой.
С любовью,
Дмитрий
Я писал ей письма примерно раз в две недели. Я сомневался, что Роуз могла забыть, что именно ждало ее за пределами защиты Академии, но я не хотел, чтобы она думала, что я пренебрегаю ею. Ничто не могло отвлечь меня от погони за ней. Я знал, что мы были далеки от того, чтобы провести вместе вечность. Она ясно дала понять, что ее никогда не разбудят. Это был глупый выбор, но ей придется иметь дело с этими последствиями.
Что еще более важно, если я не мог заполучить ее, то никто не мог. Она была моей и только моей. Если она откажется провести со мной всю свою жизнь, значит, она обрекает себя на смерть, а я не позволил бы другой даже такой привилегии. Только мои руки могут украсть последнее дыхание жизни с ее губ.
С другим письмом, подписанным, скрепленным печатью и печатью, я передал его Стивену. Он точно знал, куда так часто отправлялись эти письма. Я не упускал из виду его случайные неодобрительные взгляды, но он знал, что лучше не выступать против моих действий. Я позволял ему вносить свой вклад до сих пор. Он своими глазами видел, что случается с людьми, которые переступают границы дозволенного, и был достаточно умен, чтобы избежать той же участи.
Лукас вернется через день или два. С тех пор, как я разбудил его, он взял на себя несколько обязанностей по всему комплексу, включая надзор за обучением и безопасностью. Однако я был не настолько глуп, чтобы передать весь контроль тем, кто ниже меня. Я извлек уроки из ошибок своего предшественника. Так что, пока его не было, я взял на себя проверку команды безопасности на день, прежде чем зайти в тренировочный зал, чтобы посмотреть, как идут дела у новых членов нашей группы.
Мы уделяем приоритетное внимание обучению тех, кто подавал надежды, или тех, кто ранее проходил тактическую подготовку перед обращением. Те, кто этого не делал…что ж, они прошли через основы и, надеюсь, быстро научились. Мы могли бы научить их очень многому только до того, как им пришлось бы тонуть или плавать. Мы усовершенствовали многие аспекты организации нашего бизнеса, так что редко теряли лучших из наших талантов, но иногда у нас были запросы на внешнюю работу, и, когда это было разумно (согласно расчетам Стивена и меня), мы использовали эти возможности. Однако никогда не было мудро посылать всех наших лучших людей умирать в потенциальном рейде. Должно было быть несколько приемлемых бойцов, которые могли бы послужить нашими жертвами, чтобы большинство наших лучших вернулись, чтобы сражаться в другой день.
Это была совсем новая группа; часть тех, кто пробудился за последние пару недель. Уже было легко понять, кто будет сражаться, а кто станет кормом для скота.
Я указал на одного, в частности, который был сообразителен и демонстрировал хороший потенциал. Он был бывшим человеком, который, возможно, имел какую-то боевую подготовку или, возможно, даже военное образование, и его стоило сохранить в более продвинутой группе.
Женщина, ведущая тренировку, кивком подтвердила мой молчаливый приказ, прежде чем продолжить урок. Позже его оттащат в сторону.
Поездка к кормильцам, просмотр некоторых записей со Стивеном и еще кое-какая черная работа. Теперь это было моим повседневным занятием. Хоть убей, я не мог понять, как Галина могла наслаждаться роскошью этой жизни. Возможно, она заполнила пустоту в том, чтобы действительно что-то делать, окружив себя атрибутами власти, а не борьбой за нее.
Мне просто хотелось больше действовать. Я знал, что в данный момент мне нужно держаться подальше от рейдов. Поскольку мое Предприятие было таким новым, мне нужно было быть присутствием и защитой для других. Смерть или даже ранение разрушили бы иллюзию моего богоподобного статуса среди других. Нечто подобное может разрушить то, ради чего я работал — то, ради чего я продолжал работать.
Так что на данный момент я сражался только с боксерской грушей. Я проходил примерно раз в неделю, и на мой вкус этого все равно было недостаточно. Я подумал, что, возможно, если бы удовлетворялись другие потребности, моя агрессия уменьшилась бы, но ничто не утолило мой голод. Ни одна из них не была ею. В своем раздражении я оторвал голову одной женщине за волосы, и из-за этого предложения сильно сократились, но те, кто ищет власти и положения, рискнут чем угодно (включая смерть от обезглавливания), чтобы получить их.
Но однажды, однажды она будет у меня. Эта мысль поддерживала меня. Оставалось всего несколько недель, в течение которых она могла спрятаться за защитой колец, прежде чем она станет моей. И Господь свидетель, я не прочь поиграть со своей едой.