Контракт

      Подменивший Микасу ассистент сразу же покинул ее рабочее место, возвращая очередную круговерть работы. Звонки, запись, небольшие консультации, таблицы, договора, прием платежей… Все шло своим положенным чередом. Правда, в этот раз именно Микасе пришлось ждать Йегера возле его машины. Записанный под вечер клиент, работа с которым рассчитывалась на два часа, заняла больше времени. Вымотанный, Эрен вышел из клиники, поправив солнцезащитные очки. Сразу открыв автомобиль, он сперва откинулся на спинку сиденья и длительно выдохнул.       — Я столько в университете на практике не рассказывал, сколько всего пришлось объяснять ему. И так каждый раз. Он будто нарочно все забывает, это кошмар. — Мотор зашумел, машина послушно тронулась, передавая своим плавным ходом только одно желание своего водителя — расслабиться. — Не бери в голову, дурная привычка — иногда озвучивать свои мысли. У тебя-то хоть день не напряженный?       — Ну, если считать утро… — Аккерман задумалась. — День был обычным.       — Надеюсь, ты не из тех, кто до конца жизни при любом случае будет колоть фактом косяка, за который я уже, между прочим, даже извинился и расплатился? — Эрен поправил очки и опустил крышу. В этот раз капризная погода позволяла это сделать, и он не хотел упускать такую возможность. Сразу стало свежо и даже легче дышать. — Отец сказал, что будет сегодня поздно — мне Марта сообщила. Так что, у тебя есть возможность расслабиться и уснуть в спокойной атмосфере.       — Нет. Я не такая. — Микаса нахмурилась. — То, что ты извинился, не значит, что я не могу теперь об этом говорить, когда ты спросил, как прошел мой день.       — Можешь, конечно. В этом случае, я сам спросил, признаю. — Он поднял обе руки, но быстро вернул одну на руль. — Надеюсь, Марта приготовила сытный ужин… Как думаешь? Предпочту воспользоваться отсутствием раздражителя в доме и завалиться в ванну, чтобы потом едва доползти до кровати и отрубиться. Странно, но за последнюю неделю даже выспаться толком не получается.       — Думаю, как обычно. — Микаса пожала плечами. — Но вряд ли получится насытиться сполна. Он ведь все равно когда-нибудь придет.       — Когда живешь с ним постоянно, то учишься ценить и любить эти моменты уединения, тишины… И не думать, что это временно. Я обычно представлял, что его заставили перевестись в другую страну, и там закрыли границы, как только он въехал… Мы с мамой вдвоем. Он считал, что это просто яркое воображение у ребенка, не вникая, что я просто хотел… — Эрен поправил очки и пригладил волосы, замолчав. — Не важно. Я лишь хотел сказать, что не задумывайся о том, что он приедет, не сможешь отдохнуть даже малость.       — Как прикажешь, капитан, — усмехнулась она. — До сих пор не понимаю, как можно быть человеком, из-за которого начинают злиться буквально все в окружении. Серьезно, я не знаю ни одного его друга. Это даже печально.       — Был у него раньше один… Но они рассорились из-за моей мамы и с тех пор общаются меньше. В какие-то моменты мне даже бывает его жаль, ведь он хочет, чтобы все всегда было правильно… Но упускает нюанс: он не способен всегда принимать верные решения. — Колеса уже привычно зашуршали по гравию, и вскоре машина остановилась. — Иногда он был почти нормальным отцом. Когда не обращал внимания на мою учебу и отводил в гости к моему другу. Но это было очень редко. Так что, остается смириться, что он такой вот человек, и теперь его собственный сын хочет настолько сильно уничтожить его жизнь.       — Поссорились из-за твоей мамы? — Она повернулась к нему. — В каком смысле?       — Я был слишком маленьким, чтобы разобраться даже со своей пустышкой. — Эрен рассмеялся, закрывая машину. — Серьезно, она вечно падала на пол — мерзавка. А вообще, мама случайно обмолвилась уже гораздо позже, что когда-то отец специфично, но дружил с моим названным дядей. Я не особо вдавался в подробности, почему она назвала их дружбу именно так. На тот момент мой мозг уже был занят тем, чтобы получить отличную оценку за учебу. Но я любил очень ездить к дяде Киту, мы именно там казались мне настоящей семьей.       — Вот как, — тихо протянула Микаса. — Меня в те года даже в планах не было. Сколько лет назад это было? Сто?       Она ехидно ухмыльнулась и прикрыла рот рукой.       — Не обижайся, я шучу.       — Ага. Гриша ходил на мамонта, а я играл с костями, камнями и шкурами. — Фыркнув, Йегер открыл дверь дома, пропуская Микасу. — Мне только двадцать девять. Я не старый.       — Старый. — Засмеялась она. — Тебе было девять, когда я родилась. Так что… Да. Ты старый. И мог бы вполне осознанно со мной младенцем посюсюкаться.       — Я не подошел бы к тебе мелкой. Никогда. Ты бы сделала все, чтобы как-то меня задеть. Ты знала, что маленькие дети могут своей вот этой вот маленькой ножкой нос сломать взрослому человеку? Вот это было бы наше взаимодействие. И все, хватит. Я уже сказал, что не старый, хватит со мной спорить и пытаться задеть. У всех есть вещи, на которые они остро реагируют. — Нервно бросив приветствие Марте, Йегер швырнул ключи на тумбу, разулся и направился в комнату, чтобы переодеться.       — Ну что ты, радуйся, что сейчас находишься в самом золотом возрасте! А дальше только старость, серость, импотенция… — Она улыбнулась и прошмыгнула в свою комнату, довольная собой, и своей колкостью.       — Стервозная сучка, — прошипел он, поджимая губы.       Без Гриши в доме можно было радоваться, не задумываясь, что он обязательно придерется к чему-либо, выскажет свое мнение, навязывая его… Даже Марта напевала что-то под нос, накрывая на стол. Этот ужин можно было бы назвать удачным и спокойным. Возможно, даже приятным. Эрен хоть демонстративно и дулся на Микасу, но вел себя намного раскрепощеннее, свободнее, лишенный пристального взгляда отца. И даже поухаживал за Аккерман, наполняя ее стакан соком, подкладывая еду в тарелку. Но он и впрямь слишком устал за день, из-за чего, как и говорил ранее, ушел отдыхать в ванной комнате, наслаждаясь одиночеством.       Только Микасе повезло застать возвращение Гриши. Он настиг ее на лестнице, прижимая к себе, шепча на ухо, насколько же она красива, привлекательна, и что сейчас он хочет быть с ней.       — Ты ведь моя жена… Микаса, у меня так начнет складываться ощущение, что ты избегаешь меня намеренно. — Он прижался губами к ее запястью, затем выше…       — Ты пьян! — Она выдернула руку, сразу же отходя от Гриши. — Я не избегаю тебя, но лезть ко мне в таком состоянии — отвратительно. Вызови себе проститутку, если так горит прямо сейчас.       Она быстро поднялась наверх и сразу же зашла к себе в комнату. Жаль, конечно, что замок еще не был установлен.       — Ты не сможешь отталкивать меня постоянно, ты ведь знаешь. И сейчас я хочу находиться с тобой, потому что имею на этой право в моем доме! — Гриша явно не оценил такого ухода Микасы, и его шаги приближались к ее комнате, но в один момент оборвались.       В коридоре стало тихо. Видимо, он отключился, если судить по тому количеству алкоголя, что плескалось в нем. Где-то щелкнула дверь, открылось окно… А через несколько минут балконная дверь в комнату Микасы открылась, впуская приятный, все еще теплый вечерний ветер.       Пройдя к входу, Эрен прихватил стул и умело подпер им дверь, проверил. И только после этого обернулся к Микасе.       — Ты как? Нормально все? — Он выглядел уверенным, даже спокойным, но волнение читалось вполне ярко в его глазах.       — Да, нормально. Он бы все равно ничего не смог сделать. Слишком пьян. — Микаса махнула рукой и легла на кровать, тяжело вздыхая. — Но про проституток я не шутила, конечно…       — Дурости у него хватает… — Как-то виновато получилось. Эрен шумно втянул воздух носом. — Если хочешь, я останусь здесь. Вдруг проснется, ломиться начнет… Стул — такая себе защита, но что есть. Неприятно спать, зная, что где-то рядом такое тело.       — Нет. Не нужно. Я сейчас, думаю, уеду куда подальше. А утром попытаюсь на него надавить. — Аккерман поднялась и подошла к шкафу. — А если он еще помнить ничего не будет…       — А если помнит? Он ведь придет в бешенство, что ты свалила от него. Ты точно уверена, что выкрутишься из этой ситуации? Если он сочтет, что ты убегаешь от него намеренно, он точно не сможет тебе доверять. Черт. — Йегер прошелся по комнате, взлохмачивая волосы.       — Хорошо. Тогда я останусь здесь. — Мика повесила одежду обратно и нахмурилась. — Иди спать. Все будет нормально. Вряд ли он зайдет сюда.       — Перестань. Мне самому так будет спокойнее. — Он отмахнулся, устраиваясь на кровати поверх одеял. — Или что, при мне тоже спать некомфортно? Не переживай, я не стану домогаться — это не в моем стиле. Просто ложись, можешь рассказать мне что-нибудь, если это поможет уснуть.       — Да с чего мне тебя бояться? — фыркнула Аккерман, сразу же залезая на кровать. — Предупреждаю, что я привыкла подлезать во сне.       — Я ведь старый, — выделив крайнее слово, он скрестил ноги и заложил руки за голову, пялясь в потолок. — Можем выстроить стену из подушек, вдруг не оттолкну еще…       — Ну старый, и старый… — пробубнила она, отворачиваясь от него. — Ты действительно веришь, что стена из подушек сработает?       — Спи уже, а то разбужу своим храпом и разговорами во сне. — Присев, Йегер поправил подушку удобнее и вновь лег обратно. — Одеялом укрывать не обещаю.       — Ну, и не укрывай. Больно надо, — хмыкнула она, зажмуриваясь. — Старпер.       — Я перестану с тобой разговаривать, — пригрозил он. — И я серьезно. А еще начну будить ранним утром. Специально.       — Нашел, чем напугать. — Она засмеялась. — Спи уже. Ты меня начинаешь раздражать.       Тяжелый вздох, и Эрену потребовалось не так много времени, чтобы Микаса могла услышать его ровное дыхание. Им обоим повезло, что следующий день был выходным, и можно было никуда не торопиться. Однако кое-кому, видимо, не спалось.       Методичные постукивания разнеслись по комнате Микасы, стоило солнцу пробраться внутрь, благодаря поднятым шторам. Эрен что-то колдовал возле двери, держа губами отвертку, щурясь и примеряясь, чтобы правильно рассчитать нужное расстояние для почти приделанной цепочки.       — Решил отомстить мне за то, что я тебя во сне душила? — Микаса еле-еле разлепила глаза, хмурясь. — Или похвастаться тем, какой ты рукастый?       Отвертка перекочевала в карман, и Йегер усмехнулся, не отвлекаясь от своей работы.       — Я рассчитывал на: «спасибо, прекрасный спаситель Эрен, я так благодарна за твою помощь. Без тебя жизнь скучна и однообразна». — Он едва сдерживал довольную улыбку. — Но ты буквально навалилась на меня под утро, словно я — большая и теплая подушка.       — Спасибо, дорогой Эрен. Лучше мужчины в мире не существует. Красивый, умелый, умный и, что главное, скромный. Самый-самый лучший. Без тебя моя жизнь была бы отвратительно скучна и грустна. Спасибо, что ты у меня есть! За все! — Ее глаза были закрыты, сама Аккерман находилась в полудреме, из-за чего было не особо понятно, шутит она, или говорит серьезно.       — Ну, что ты… — Он отмахнулся, наигранно отвернувшись, опуская взгляд в пол. — Стоит говорить это намного чаще, тогда только я буду доволен. Официально сиим даю одобрение на мое восхваление. Видишь? Теперь к тебе никто не вломится. Ну, кроме меня. Если я вдруг захочу.       — Придешь ко мне ночью, чтобы творить страшные вещи в моем комоде? — усмехнулась Микаса. — Или чтобы заползти ко мне в кровать, провести рукой по спине и прошептать: дорогая, я скинул тебе денег на карту. Иди, купи яду и отрави этого старого уебка.       Закинув цепочку, Эрен стал вмиг серьезным и закрыл дверь. Отбросив в сторону отвертку, как в самых распространенных и гиперболизированных дешевых эротических драмах, он медленно направился к Аккерман. Его колено быстро оказалось между ее ног, как-то слишком интимно прижимаясь. Нависнув, он расположил руки по обе стороны от головы Микасы и только после этого склонился к ее уху.       — Я бы пришел с бутылочкой, оформленной в готическом стиле, висящей на самой дорогой цепочке, и застегнул бы ее на твоей шее со словами «о, Микаса Аккерман, воплощение божественной красоты, теперь ты свободна от лап безумного старца». Я рассказал бы в подробностях, как он мучился, подписывая на тебя дарственную. А потом… — Эрен глубоко вобрал воздух и выдохнул. — Знаешь, у тебя такая любопытная фантазия. И это что, родинка на шее?       — Да. — Усмехнулась она, отпихивая Эрена в сторону. — Интересуешься моими родинками? Это увлекательная информация. У меня есть одна в форме сердца кое-где. Представляешь?       — Боюсь, я слишком догадливый для таких загадок. — Подумав немного, Эрен перевернулся на спину, оставляя Микасу лежать, как и прежде. Он лениво вытянулся. — Нужно бы позаниматься. Физическая нагрузка, кардио… Вот, например.       Его руки совершенно внезапно пробрались под одеяло, щекоча Микасу, выискивая ее слабые точки.       Она начала тихо смеяться и ерзать, пытаясь выскользнуть из его хватки.       — Прекрати! — выдавила Микаса, держась из последних сил. — Это не смешно, ты пытаешь меня!       — А что мне будет, если прекращу? Всегда нужен откуп! — Он пытался быть тише, чтобы не смеяться, наблюдая за всей этой картиной.       Едва у Микасы получалось начать выкарабкиваться, когда Йегер давал эту возможность, он тянул ее обратно.       — Ты такая громкая… — На пару секунд отвлекшись, Эрен приложил ладонь к ее губам, однако это не стало тем фактом, мешающим продолжить его ужасное дело, и щекотка возобновилась.       — Сделаю все, что хочешь! Только прекрати! — Микаса отстранила его руку от своего рта. От смеха у нее на глазах выступили слезы, а лицо покрылось румянцем. — Ну, пожалуйста, я серьезно…       — Заинтересуй. Я могу так долго… Удивительно, какая ты гибкая, так еще и чувствительная. — Эрен чуть сбавил обороты, посмеиваясь, давая ей возможность отдышаться. — Говорят, девушки, которые боятся щекотки, очень нежные и верные. Так что, какие предложения у тебя для меня?       — Откуда мне знать, что тебе нужно? — Аккерман воспользовалась паузой и сжала его руки в запястьях, сразу переворачивая его на спину. По инерции сев сверху, Микаса скрестила его руки на груди. — Тебе надо в средневековых пыточных работать, знаешь же это?       — Как знать. — Он дернул плечом, легко улыбаясь, глядя на нее, абсолютно расслабившись. — Может, в прошлой жизни я был инквизитором. Или служил в Германии… А может, что еще хуже творил. Либо же наоборот — был самым романтичным человеком. Что бы предпочла? Предводитель огромного войска, держащего в страхе все государства, звучит солидно.       Он согнул ноги в коленях, слегка подталкивая одним Микасу в спину.       — Звучит так, но ты был бы ужасным человеком. — Аккерман надавила на руки сильнее. — Тебя бы боялись все в твоем окружении. А там, где есть страх, никогда нет ни дружбы, ни любви. Так что, ты был бы самым одиноким человеком в мире.       — Быть может, когда-нибудь за меня выдали бы какую-нибудь принцессу, чтобы создать союз, и она влюбилась бы в меня. Со временем, конечно. У принцесс в генах — влюбляться в монстров. — Широкая улыбка, и прямой взгляд в глаза Аккерман. Эрен закинул ногу на ногу, покачивая ею. — Тебе нравится держать меня? Или боишься, что я окажусь монстром, а потом замучаю тебя и съем?       — Кто тебя знает? — Она отпустила его руки. — Будешь щекотать — я ударю. Понял? Я предупредила.       Микаса неловко слезла, ложась рядом.       — У принцесс просто стокгольмский синдром, вот и все. Это страшно, потому что они готовы оправдать абсолютно все, что с ними делают.       — А если они просто способны смотреть не на внешность и скверный характер, а глубже? Ведь в итоге в сказках чудовища оказываются намного лучше каких-нибудь хренов, влюбленных в принцессу. Считающих, что влюблены. На самом деле они любят только себя. А монстр? Монстр не может любить себя, он ведь знает, что ужасен… Ладно, проехали, не забивай себе этим голову. Видимо, после этих игр кровь циркулирует иным образом.       — Что, кровь ударила ниже головы? — вдруг ехидно ухмыльнулась она, начиная гладить его по голове. — Ах ты мой бедный, несчастный монстрик. Как же тебе тяжело живется. Папаша придурок, а его недоженушка — типичная дама в беде. Ладно, я в душ. Сегодня к маме поеду после работы, так что ждать не стану. Хочу провести хотя бы один день вне компании семьи Йегер.       — Зато есть любимая работа. И деньги. Остальное как-нибудь приложится. — Фыркнув, Эрен поднялся и поправил футболку. Стоя возле балконной двери, он немного помедлил, бросив почти неразборчиво: — Будто самой не понравилось.       Не дожидаясь ответа, Эрен скрылся за дверью, чтобы вернуться в свою комнату. Аккерман лишь улыбнулась. Умыться, собраться и позавтракать — не особо долгое дело. Гриша так и не появился, из-за чего ее настроение не было испорчено.       — То, что обещала — отдам вечером. Скажи спасибо Грише, что отвлек меня. — Микаса закинула телефон в сумку, сразу же расслабляясь. — И да, мне понравилось. Так что ты не один такой страдалец. Думал, сбежав из комнаты не услышишь ответ?       — Еще бы. Ты же смеялась. — Выгнув бровь, Эрен хитро взглянул на Микасу и наигранно кашлянул. — Я сегодня долго буду, еще придется заехать за материалами кое-какими для работы… Скажи Марте, чтобы меня не ждала, я не уверен, что успею к ужину. Но постараюсь не сильно задерживаться.       Машина привычно двигалась по уже заученной давным-давно дороге, переливаясь глянцевым черным в утреннем солнце.       — Можешь не спешить. — Она вдруг засмеялась. — Тогда сюрприз будет приятнее. Понимаешь? Слаще. И более ожидаем.       — Не терроризируй мою фантазию, Аккерман. — Рассмеявшись, Эрен устало потер переносицу. — Сейчас бы весь день провести на пляже… Давно никуда не выбирался. Ну, кроме того клуба, куда ты меня и затянула.       — Он такой мягкий, приятный… — томно начала она, но тут же засмеялась. — Ладно-ладно! Больше не буду.       — Хорошо, что не твердый и большой. В таком случае предпочел бы остаться ночевать на работе. А так — посмотрю, что ты там задумала. Не боишься, что мне понравится твой сюрприз? — Отвлекшись от дороги на пару секунд, Эрен повернулся к Микасе и подмигнул ей.       — Поверь, слаще сюрприза тебе никто никогда не делал. — Микаса улыбнулась и закинула ногу на ногу. — Как бы в экстаз не ушел.       — Мне нельзя переносить поездку за материалами, иначе тебе придется переносить всех моих клиентов с ближайших трех дней на другое время. Не провоцируй, чертовка. — Достав из бардачка очки, едва не задев ногу Микасы рукой, Эрен хмыкнул и вернулся к дороге. — Твоей маме ничего не нужно? Если что, ты обращайся, я помогу, чем смогу.       — Нет. Я все сама куплю. — Отмахнулась она. — Лучше не отвлекайся от работы. И томно жди вечера…       — Мне опять нужно сексуально одеться? Может, приехать в рабочем? — Пытаясь сдержать улыбку, Эрен прикусил губу и выгнул бровь, спустив очки на кончик носа.       — Нет, с этим можешь не заморачиваться. Но бутылочка полусладкого была бы неплоха. — Микаса стянула с него очки. — Вот-вот свалились бы.       — Тебе так нравятся мои очки или глаза? — Он повернулся к ней, склонив голову, улыбаясь лишь уголком рта. — Расслабься, я шучу. Но вот вести машину при таком солнце не очень удобно.       — Не играйся тогда. — Микаса аккуратно вернула очки. — Не хотелось бы так глупо умереть. Из-за солнца.       — Ну уж нет, так рано умирать я не собираюсь. — Эрен поправил очки, продолжая вести автомобиль уверенно. — Как же я тогда узнаю, что ты мне решила устроить вечером? Стану тогда призраком, ожидающим что-то, застряну здесь… Буду потом пугать новых жителей.       — А я тогда кем буду? Наверное, я сразу уйду. Потому что я даже не могу представить, что бы меня держало здесь. Ну, кроме мамы.       — Хочешь если, присоединяйся ко мне. Будем дергать шторы, когда все начнут укладываться спать, а на улице — безветрие. Или ломать чайник. Наведем беспорядок в гардеробах… — Эрен несильно похлопал Микасу по плечу и сжал его подбадривающе.       — Вряд ли это будет зависеть от меня. — Засмеялась она. — Было бы обидно умирать так рано. Эпичнее только умереть в день свадьбы. Я бы бродила в свадебном платье и орала, что мне так и не дали познать вкус замужней жизни.       — У тебя уже была одна свадьба. Так что, можешь вычеркнуть этот пунктик. А вообще, кто запрещает заниматься сексом до того, как государство официально сделает отметку в программе? Только не говори мне, что ты из таких. В смысле, не то, чтобы я осуждал… Но, когда на тебя смотришь, то так не кажется. Не в плохом смысле. — Он постукивал по рулю, медленно сворачивая к подъезду к клинике.       — Это было сказано для трагичности. Конечно же, я не буду выходить замуж, не зная, что меня ждет в постели. Так глянешь — красивый, высокий. А в постели… Ужас. Очень печальный случай. — Хмыкнула Микаса. — Эта часть отношений очень важна.       — Действительно — ужас. Как думаешь, девушки, которые хотят сперва выскочить замуж или оттягивают секс, боятся, что окажутся деревянными в постели? Или настолько не уверены в себе? — Припарковавшись, Йегер поднял очки, устроив их удобнее на голове, и взглянул на Аккерман.       — Это просто влияние пропаганды целомудрия, и прочей религиозной туфты. Но до них мне дела нет. — Микаса пожала плечами. — Я просто не понимаю, как можно сознательно отказываться от секса. Так что… Чужая душа — потемки.       — Я бы предпочел раскрепощенную девушку, если честно. Видимо, я слишком ленивый, чтобы обучать… Хотя, чему я могу научить? — Неопределенно улыбнувшись, Эрен вышел из машины и сощурился, глядя на солнце. — Придешь на обед сегодня? Если что, проходи сразу в мой кабинет, я предупрежу Энди, чтобы не ворчал.       — Хорошо. Приду. — Она забрала все свои вещи и прошла внутрь, громко цокая каблуками. — Энди будет ворчать из-за обеда с красивой дамой?       — Он считает, что я отвлекаюсь, — бросил Эрен, пожимая плечами. — Но я еще ни разу ничего не перепутал и не забыл. Так что, он ошибается.       Приобняв Микасу за плечо, он что-то хотел сказать, но мотнул головой, сразу скрываясь привычно в коридоре за проходной.       Рабочий день оказался слишком загруженным. Настолько, что Микаса даже решила не отвлекаться на обед, а продолжить заполнять расписание докторов, чтобы уйти пораньше. Ближе к четырем работа была полностью завершена, пациентов на дальнейшее время осталось всего лишь два, поэтому одна из ассистенток подменила ее. В больнице так же не произошло ничего нового, но в этот раз Аккерман смогла побыть там чуть дольше.       Дом находился в странной атмосфере какого-то ожидания или подвешенного состояния. Гриша в этот раз, засев за работу, периодически выбирался из своего кабинета. Видимо, напился он знатно, ведь алкоголем от него пахло до сих пор. Радовало, что он ни с кем не хотел общаться, только дергал Марту, чтобы она налила ему воды или приготовила то, от чего не будет тошнить. В конечном итоге он все равно ничего не ел, только ворчал и возвращался вновь в кабинет. К ужину Гриша так и не вышел, огрызнувшись, чтобы его не смели дергать.       Все немного сгладилось, когда у дома припарковалась машина Эрена, и он — совершенно усталый — после всех поездок по жаре облегченно выдохнул, погрузившись в домашнюю прохладу. Уж чего он точно не ожидал, так это когда балконная дверь открылась, позволив Микасе оказаться в его комнате тем же путем, которым прошлой ночью он пробрался к ней. Откинув влажное полотенце, которым он успел вытереть волосы, Йегер поправил домашние штаны и сделал пару шагов навстречу Аккерман, уставившись на что-то в ее руках, накрытое кухонным чистым полотенцем.       — И что же из этого мой сюрприз? — Эрен удивленно смотрел на Микасу, явно находясь в небольшом замешательстве.       — Тайна, скрытая под вуалью. Это будет наш небольшой секрет. Никто не должен об этом знать, иначе мой образ будет испорчен. — Микаса быстро поставила поднос на тумбу и отошла в сторону. — Я пойду к себе, пожалуй. Приятного аппетита.       Так же быстро она выскользнула из комнаты, возвращаясь через свою вниз, на кухню.       — Ты это серьезно сама сделала? — Спустя достаточно времени, Эрен опустился на стул рядом, ставя на стол пирог с отломанным кусочком. — В смысле, вот так вот просто взяла и решила приготовить для меня пирог? Я не хочу есть в одиночестве, давай.       Взяв нож, он сделал аккуратные разрезы и, положив кусок на блюдце, придвинул его к Микасе.       — Ну, да. Сама. — Микаса смутилась и отрезала вилкой небольшой кусочек. — Я могу и не готовить ничего, если продолжишь докапываться до причинно-следственной связи. Мне и так неловко, когда кто-то оценивает то, что я приготовила.       — Обещаю не делать этого. — Эрен взял свой кусок и принялся есть. — Это слишком вкусно, просто… Я не могу вспомнить уже и момент, когда для меня кто-то старался. Все-все, я молчу. Но спасибо. Это… Приятно. Если что, скажу, что купил.       — Да ладно, это было легко. — Мика улыбнулась, краснея. — Я ведь была должна. Может, как-нибудь, заслужишь еще что-нибудь.       — Заслужу? Я думал, такое делают за милую мордашку. — Он расстроено надул губы и тяжело вздохнул. Облизнувшись, Эрен вытер остатки начинки с губ. — Но я и так у тебя в долгу, так что, увы, новую порцию попробовать удастся, думаю, еще не скоро.       — Ну, может, у меня будет хорошее настроение… — загадочно протянула она. — Тогда сделаю. На самом деле, если бы Гриши здесь не было, я бы могла и сама готовить. Но пусть он продолжает думать, что я ничего не умею. Не хочу радовать ворчливого старика.       — Я бы не отказался от такого. — Получилось произнести все еще через прожевывание. — Но отец никогда не ценит, если для него что-то делают. Он и Марте еще ни разу «спасибо» не сказал. Чтобы не расслаблялась. Но все равно она делает ему ланчи с собой, потому что он так привык, а в других местах может быть невкусно. Так что, я не выдам твою тайну.       — С тобой приятно сотрудничать. — Аккерман отставила пустую тарелку. — Он меня бесит своей неблагодарностью. Не понимаю, как можно так относиться к обслуживающему персоналу...       — А я, видимо, не бешу. — Довольный собой, Эрен неторопливо поедал пирог, периодически прикрывая глаза от наслаждения. — Ну, или умею заслуживать. Предложил бы тебе куда-нибудь прогуляться, но это будет неуместным. Могу предложить на будущее попытаться догадаться, какой же у меня самый любимый десерт. Но у Марты спрашивать будет нечестно. Гриша тебе тоже ничего не расскажет, он не знает.       — Что-нибудь шоколадное? — Микаса поддела ложкой сладкую вишню и протянула ему. — Или фруктовое? Инжир, голубика? Разброс огромный.       Накрыв ее пальцы своими, Йегер приблизил ложку к себе и совершенно спокойно съел вишню, не прерывая зрительный контакт.       — Я люблю фрукты, но только как украшение. Что сделаешь за подсказку? — Отстранившись, Эрен слегка склонил голову.       — А что хочешь? — Она чуть сощурилась, поджимая губы. — Ну, только не говори, что я сама придумать должна.       — Если пообещаешь фильтровать шутки про возраст, я скажу один из ингредиентов. Ну а как получить дальше — уже сама думай, даю полет твоей фантазии. — Он приблизился и подцепил джем с пальца Микасы, сразу облизывая со своего. — Но мы ведь культурные люди. Если тебе, конечно, хочется узнать.       — Хорошо. Я буду фильтровать. Но ты можешь попросить еще что-нибудь. Обещаю исполнить. — Микаса наклонилась к нему. — В пределах разумного.       — Там есть ваниль. И это очень нежный десерт. Хотя некоторые могут назвать его жирным. Но эта корочка из сахара… — Эрен протяжно выдал звук наслаждения, будто уже ел это в настоящий момент. — Кстати, сахаром ты ничего не испортишь, если вдруг решишь угостить меня снова.       — Крем-брюле? Так просто? — Аккерман удивленно моргнула, а после хмыкнула. — Оно легко делается. Так что… Может, и получишь.       — Будешь смеяться? Да, мне нравится еще и с карамелью. А ты бы что сказала? Что пришло бы в голову, если бы хотела приготовить мне что-то ну очень вкусное, что мне подходит. — Задумавшись на пару секунд, он принялся водить пальцем по столу, собирая редкие крошки. — Назови мне то, что любишь ты.       — Шоколадный торт в шоколаде, с начинкой из шоколада. Никакой мастики. Терпеть ее не могу. — Она сморщилась. — Ну, и крем-брюле тоже вкусный…       — Твою ж мать, Аккерман, ты решила заставить меня испытать вкусовой оргазм до того, как приготовишь это? Это, к твоему сведению, несправедливо. — Пригрозив пальцем, он накрыл пирог полотенцем. — Соблазняешь меня дать Марте выходной, как только отец куда-нибудь решит умотать.       — Можешь рискнуть. Когда он там сваливает? — Микаса улыбнулась, взяла сочную вишенку и откусила.       — Я бы спросил, каково это — готовить для другого, если ты замужем. Но это будет совсем странно. — Кашлянув, Эрен нахмурился, возвращаясь к своему типичному серьезному виду, стоило только бросить взгляд в сторону лестницы. Там было пусто. — Твой сюрприз удался. Даже можешь поставить галочку, что удалось смутить меня. Отец ничего не говорит мне больше, так что, я не знаю, когда он уезжает. Я окончательно лишился его доверия.       Рассмеявшись, Йегер вздохнул и, обернув пирог пленкой, спрятал его в холодильник.       — В любом случае, когда-нибудь это случится. С его-то графиком. — Ее настроение тут же испортилось. — Спокойной ночи.       — Надеюсь, сны будут приятными. — Эрен улыбнулся, скрестив руки на груди, и кивнул Микасе. Он, возможно, и не торопился бы уходить, но все же проследовал за Аккерман и только после этого вошел в свою комнату.       Но Микасе не удалось побыть в одиночестве. Стук в дверь раздался спустя некоторое время и повторился вновь. После ручка провернулась, но цепочка не позволила двери открыться.       — Микаса, ты не хочешь меня видеть, возможно. Но нам нужно поговорить. Что за ерунду ты придумала с дверью?       — Ты меня чертовски напугал, вот что. — Она прикрыла дверь, чтобы убрать цепь. — Решила обезопасить себя от пьяного мужа.       — Я бы не причинил тебе вреда. Извини, что напугал — Оказавшись внутри, Гриша выпрямился и взял Микасу за руки. — Я был так зол, так рассержен… Никогда еще не переживал настолько, что не интересен своей жене. Пойми, ты дорога мне, и я хочу быть уверен, что и для тебя я что-то значу. Но каждый раз ты будто отталкиваешь меня, это огорчает меня.       — А ты меня стыдишься, но по этому поводу я не страдаю. Ты сам меня избегаешь все это время, не обращаешь внимания. Никуда не водишь... — Микаса нахмурилась. — Мне такое не нравится. Мы ведь... партнеры.       Гриша лишь закатил глаза, и закрыл дверь на замок, оставшись внутри. Вдох, выдох. И он повернулся к Микасе уже с улыбкой.       — Давно уже пора было нам уделить друг другу время. Тут ты совершенно права. На удивление.       Отрицательный ответ Аккерман явно не удовлетворил бы Гришу, вызвал бы много подозрений. Поэтому оставалось только принять ситуацию.