Бездомные.

      — Сегодня на ужин – пицца, — поставила перед фактом мадам Куффейн, встав в дверях, уже набирая на телефоне давно заученный номер. — Какую будете?       Темноволосая девушка замерла, так и не докрасив чужой ноготь, подняла на парня осмысленный взгляд. Ответив тёплой улыбкой, парень повернулся к спрашивающей женщине.       — Одну четыре сыра и одну с ананасами, — спокойно произнёс Люка.       — И колу, — негромко добавила Джулека.       — Ох. И как вы можете пить эту гадость? — в недоумении спросила седоволосая. Получив в ответ лишь синхронное пожимание плечами, она тут же начала озвучивать заказ в трубку и удалилась из каюты парня.       Джулека вернулась к своему занятию и продолжила красить Люке ногти чёрным лаком.       Питаться заказной едой брат с сестрой давно привыкли, поэтому какого-либо недовольства или удивления на их лицах не было. Мадам Куффейн готовила довольно редко даже до развода с их отцом, так что и сейчас этого от неё никто особо не ждал. В голове Люки проскользнула мысль, что после того, как Джулека закончит с его ногтями, нужно будет нарезать салат, чтобы на ужин была хоть какая-то здоровая еда. А ещё нужно бы в принципе заняться готовкой на этих выходных.       — Как твои дела с курсами модели? — нарушил уже успевшую устояться тишину Люка.       Руки младшей дёрнулись, и она снова замерла. По её выражению лица легко можно было догадаться, что дела так себе.       — Ты так и не записалась на них? — с неким оттенком сожаления спросил парень, участливо наблюдая за меняющимися на чужом лице эмоциями.       — Нет, — со злой обидой на саму себя ответила она.       — Джус, если ты не будешь пытаться, то ничего не изменится.       — Да даже если я попытаюсь – ничего не изменится, — недовольно буркнула темноволосая и, докрасив брату одну руку, приступила к другой.       — Я так не думаю, — серьёзно возразил Люка. — Ты очень красивая и обаятельная девушка. Такую просто не могут не взять в модели.       Карие глаза пристально уставились в серые. Девушка будто пыталась найти в них какой-то подвох, какой-то обман, но ей не удалось высмотреть там даже маленькой крупицы лжи. Люка искренне верил в то, что говорил, и вообще, он никогда не славился враньём об окружающих его людях.       — Дело не только во в-внешности… — Джус отвела взгляд. — Ещё нужны определённые внутренние качества, которых у меня нет и вряд ли когда-то появятся…       — Хэй, Джус, а что должно быть в модели такого, чего сейчас нет в тебе?       — Ну… — девушка задумалась. — В модели должна быть эмоциональность, чтобы выдавать яркие и правильные эмоции на показах или на фото. Выносливость, так как это физически очень тяжёлая работа. Стрессоустойчивость, целеустремлённость, конкурентоспособность…       — Эти качества человек может в себе воспитать?       — Кто-то возможно и может, но точно не я…       — Почему ты заранее решила, что у тебя не получится? Ты видишь будущее?       — Н-нет, просто…       — Тогда, может, ты просто не хочешь быть моделью?       — Нет, я хочу! Просто…       — Тогда всё это — просто отговорки, — серьёзно заключил Люка, но после его тон смягчился. — Я понимаю, что тебе страшно делать первый шаг и ты боишься, что у тебя не получится, но и наш отец же не с первой попытки стал рок-звездой. Прежде чем достичь известности, он получил множество отказов, но он не сдавался и продолжал идти к своей цели. Это и есть одно из качеств, которое тебе нужно – целеустремлённость.       После услышанного Джулека в неуверенности задумалась над словами брата. Было видно, что в глубине души девушка согласна со сказанными словами, просто уверенность и смелость не могли появиться сию секунду от одной мотивирующей речи, и Люка это прекрасно понимал. Он понимал, что у них у обоих есть проблемы в плане эмоций и их проявлении, и, поскольку он был старшим братом, то чувствовал ответственность, за ментальное здоровье своей неуверенной сестры и всячески пытался её оберегать и оказывать поддержку.       — Тебе бы только немного уверенности в себе, Джус… Знай, что я верю в тебя, как и твои друзья. — Люка улыбнулся.       Карие глаза наконец-то смягчились, и их обладательница постаралась мягко улыбнуться.       — Спасибо.       Не то чтобы после этой маленькой поддержки Джулека стала самым уверенным в себе человеком, но понимание того, что есть люди, которые вне зависимости от ситуации будут на твоей стороне, всё-таки придавало некое внутреннее спокойствие и каких-никаких, но сил перебарывать себя.       Спустя пару минут маникюр Люки был закончен. Парень пару секунд подул на них и помахал растопыренными пальцами, чтобы лак побыстрее высох, и после оценивающе взглянул на работу сестры.       — С вас пять тысяч, — уже расслаблено хихикнула девушка.       Уставившись на свою «маникюрщицу», старший наигранно-возмущённо раскрыл глаза и рот, но быстро так же расслаблено ухмыльнулся.       — Таких денег не имеем, — пожал он плечами.       — Тогда придётся в кредит, — отзеркалила Джус, пожав плечами.       Парень на секунду задумался, а после ехидно прищурился.       — А щекотками принимаете? — и, не дожидаясь ответа, начал её щекотать.       — Хах! Люка! — засмеялась сестра, пытаясь отбиться от чужих рук, — У тебя же сейчас, ха-ха, весь лак, хи-хи, смажется! — сквозь смех пыталась вразумить брата девушка, и у неё получилось.       У него и вправду смазалось пару ногтей, отчего Джус, вздохнув, села их переделывать. По окончанию исправлений старший снова оценивающе взглянул на результат.       — А «спасибо», как оплату, принимаете?       — Принимаю.       — Спасибо.       — Пожалуйста, — с весёлым прищуром кивнула Джулека.       Через некоторое время приехала пицца. Нарубив салат, Люка принёс его чуть ли не в самую просторную каюту, которая служила семье Куффейн местом совместного приёма пищи. Им не всегда удавалось вместе кушать, но они старались хоть иногда это делать. Ведь они, пускай и неполная, но всё-таки семья. Отец бросил их, когда дети ещё не успели окончить садик. И руководствовался он тем, что ему недоставало прежней свободы. Он хотел покорять сцену, а не устраивать детей в школы, ходить на родительские собрания и обустраивать семейное гнездо. Он не мог смириться с рутиной семейной жизни, он был не готов к ней. После он не навещал их несколько лет. Мать в одиночку воспитывала детей. Мадам Куффейн тоже была свободолюбивой и тоже терпеть не могла однообразие, но она, в отличие от известной рок-звезды Джагета Стоуна, не бросила семью и делала для них всё, что было в её силах. Да, она была не самой хорошей в общественном понимании матерью. Но несмотря на своё, казалось бы, не сильно внимательное и щепетильное отношение к детям, она работала на самой обычной работе, приносила в семью деньги и обеспечивала её всем необходимым.       — После ужина схожу к Мэтту за новыми струнами. Джус, тебе нужно что-нибудь у него? — спросил Люка, взглянув на сестру.       — М, — опомнившись, брюнетка отставила стакан с колой. — Да. Купи медиатор, пожалуйста. Я свой для игры где-то посеяла, а коллекционный жалко использовать.       — Хорошо, — улыбнулся брат. — А, ещё думаю в продуктовый зайти. Напишите, если будут какие-то пожелания, — обратился он уже ко всем за столом.       — Сколько тебе нужно денег на струны и продукты? — мадам Куффейн полезла в телефон.       — Мам, да я сам могу заплатить, у меня есть деньги, — неловко возразил он.       — Не спорь с матерью. Дают – значит бери, а свои отложи себе на будущее, — её голос явно выражал, что возражений она не потерпит, в общем-то, как обычно. После того, как женщина отложила телефон, мобильник Люки незамедлительно запищал, уведомляя владельца о поступивших на карту средствах. На это парень лишь сдержанно улыбнулся, поблагодарил и вернул внимание к еде.

***

      — О-о! Люк! — продавец воодушевлённо улыбнулся, как только увидел явившегося завсегдатая его скромного магазинчика.       — Приветствую, — Люка спокойно улыбнулся и кивнул.       — Давненько тебя не было, — Мэтт открыл на ноуте какую-то папку и тут же целенаправленно потопал на склад.       Не ответив и никак не удивившись внезапному уходу знакомого, Куффейн начал разглядывать аккуратно разложенные под стеклом медиаторы. Выбор был довольно обширный: с маленькими надписями, с рисуночками, с интересными узорами, отдельными буквами. В глаза сразу же бросился треугольничек с узором тигра в фиолетово-розовых тонах.       — Ты ещё и за медиатором? — спросил вернувшийся Мэтт, держа пару небольших картонных пакетиков в руках.       — Это для Джулеки, — выпрямившись, уточнил сероглазый.       — А-а, блин. Жаль, что милашка не пришла с тобой. Как она там? — парень с интересом заглянул через плечо Люки на прилавок.       Куффейн поделился, что у неё всё более-менее нормально. Выпускной класс, музыкальная группа. Рассказал, что Джули никак не может решиться пойти на курсы модели, на что незамедлительно получил бурное удивление. Мэтт всегда восхищался красотой младшей Куффейн и не стеснялся это озвучивать, когда она заходила в его магазинчик, чему та сильно смущалась. Мэтт довольно давно знал обоих и горячо любил их. Приходил почти на каждый их импровизированный концерт. Но, к сожалению, за пределами музыкального магазина или их музицирований он с ними не пересекался. Как-то раз он попытался подкатить к Джулеке и позвать её на свидание, на что та, смущаясь и заикаясь, пробормотала что-то невнятное и убежала. Кто же знал, что с Джулекой взаимоотношения нужно выстраивать медленно и осторожно? Поэтому Мэтт начал частенько приходить на их репетиции, принося что-то вкусненькое. Несомненно, Мэтт извинился за своё спонтанное предложение, но прежде получил устрашающе-спокойный выговор от старшего братца брюнетки. Так что теперь Мэтт старался действовать медленно и осторожно, следя за тем, что говорит.       Отложив тигровый медиатор, парни начали выбирать какие лучше струны взять для классической гитары. Мэтт немного удивился, что в этот раз Люка пришёл с «классикой», а не с «элекро», а затем вспомнил, что на той гитаре не так давно они уже меняли струны. Определившись с выбором, они коллективно сняли старые и установили новые струны, после чего шаманили с тюнером, в попытке настроить инструмент. Завершив музыкальные модификации, Люка за всё расплатился и обещал позже написать о дате и времени репетиции.       «Так. Осталось заглянуть в продуктовый. Что там мне нужно купить?» — гитарист уже потянулся за телефоном, как вдруг до его ушей долетели чьи-то всхлипывания.       Повернув голову в сторону источника звука, он обнаружил сжавшуюся в комочек девушку, сидевшую в одиночестве около воды. В груди неприятно защемило. Парень оглянулся по сторонам. Ни единой души. Снова уставившись на подрагивающие со спины женские плечи, Люка вдруг почувствовал сильное желание подойти. Даже скорее не желание… казалось, будто это было его прямой обязанностью. Обдумав неожиданный порыв в сторону незнакомого человека, парень решил подчиниться ему и направился к одинокой блондинке.

***

      — Добрый вечер. Здесь свободно? — как можно аккуратнее постарался спросить Люка.       От неожиданности девушка вздрогнула и, отвернув голову, начала быстро тереть свои щёки в попытке избавиться от мокрых дорожек на них. Затем она как-то демонстративно выпрямилась и брезгливо окинула Куффейна взглядом. Тот, в свою очередь, тоже изучающе оглядел незнакомку. Примерно одного с ним возраста, блондинистые волосы уложены в высокий хвост и завиты на конце, облегающая чёрная кофта, открывающая плечи и ключицы, белые брюки на высокой талии с тонким чёрным поясом, на ногах чёрные ботильоны. По одному только взгляду на образ девушки можно было понять, что ей свойственно чувство стиля, и одевается она явно не в масс-маркетах. Взгляд вернулся к лицу. На Люку уставились большие немного покрасневшие голубые глаза. Видимо до этого она пыталась стереть не только слёзы, но и потёкшую тушь. Взгляд так и транслировал ненависть и презрение. Блондинка фыркнула и высокомерно отвернулась.       — Чего тебе? Я милостыню не даю, — жеманно процедила она.       Гитарист понимал, что вряд ли ему стоит воспринимать негатив со стороны девушки на свой счёт. Говорят, «когда пытаешься погладить побитую собаку, она кусает не по тому что желает зла благодетелю, а потому что ей больно и она боится, что ей сделают больно снова». От такого сравнения на душе стало ещё паршивее.       — А я её и не приму, — усмехнулся Люка, тем самым пытаясь показать, что он здесь с добрыми намерениями. — Почему ты тут совсем одна? — устроившись рядом с девушкой, спросил темноволосый, пристально посмотрев на неё.       — Не твоё дело, бездомный, — грубо прошипела та, снова сложив руки на коленях и недовольно уткнувшись в них носом.       Вздохнув и грустно улыбнувшись, парень решил не докучать собеседнице расспросами.       — Твоя правда, — Куффейн начал разглядывать двигающуюся воду.       Оставив попытки построить диалог, гитарист сделал то, что у него получалось лучше всего — постарался понять незнакомку с помощью музыки. И у него это получилось. Она смогла ненадолго ослабить свою защиту и дала волю реальным чувствам. Видимо почувствовала резонанс мелодии с её душевным состоянием. Когда музыка кончилась, и незнакомка собралась молча уйти, Люка просто не смог позволить себе отпустить беззащитную девушку идти домой ночью в одиночестве. По итогу блондинка оказалась довольно занимательной личностью. Забавной. От её демонстративной аристократичности и попыток самоутвердиться за счёт Люки улыбка на лице появлялась сама собой. Нет, его нисколько не задевали слова, что должны были его обидеть. Он понимал, что это всё напускное, мишура. А так дочку мэра можно было назвать вполне себе безобидной. У Люки не было в окружении похожих на неё людей. Как только они разошлись, Люка вдруг понял, что где-то видел еë раньше… Но где?

***

      — Рок-н-ролл! — воскликнул мужчина с фиолетовыми волосами, внезапно запрыгнув через окно Люки в каюту.       Люка расслабленно улыбнулся и махнул ему рукой, а Джулека вскочила с места.       — Папа! — засияла она от радости и в неком смущении пошла к нежданному гостю на встречу.       — Моя маленькая звезда! — Джаггет Стоун подбежал к ней и заключил в горячие объятья. — Как у тебя дела?       Отец Люки и Джулеки всегда появлялся внезапно и без всякого предупреждения. Совсем скоро он должен был отыграть очередной концерт, а после снова ехать на гастроли. Поэтому он в первую же свободную минутку пулей примчался повидать своих детей. Гастролировал он часто, поэтому выделить время на своих звёздочек ему всегда было крайне трудно. Джулека уже во всю рассказывала отцу о делах «Банды котят» и хвасталась набросками своей басовой партией. Они наконец начали сближаться, и Люка был крайне рад тому, что его сестра наконец чувствует хоть какую-то отцовскую любовь. Хоть иногда. Также Джаггет часто слал ей открытки из мест, где он давал концерты. Девушка бережно хранила все полученные ей открытки, а парочку самых любимых даже висели у неё на зеркале. Отец и дочь смогли найти общий язык и оба получали от этого огромное удовольствие. У Люки тоже были неплохие отношения с Джаггетом, к тому же он обожал его музыку, поэтому они тоже в основном обсуждали музыкальные моменты, когда была возможность. Однако Люке не требовалось столько внимания и любви как застенчивой Джулеке. Поэтому он, не встревая в диалог, молча радовался за их воссоединение и параллельно собирался на работу.       — О! Ты, кстати, уже записалась на те курсы моделей? Помню, ты как-то о них говорила, — Джаггет Стоун уставился на дочь, желая поскорее услышать ответ.       — П-пока нет, — запнулась брюнетка и отвела взгляд.       — Чего же ты тянешь?       — Да я как-то пока не уверена, — замялась Джус, спрятав руки за спину.       — Как это не уверена? Ты же такая у нас красавица! Тебя точно ждёт успех! У меня и связи нужные есть. Одно твоё слово и я всё устрою! — воодушевился мужчина.       — Что это ты собрался устраивать на моём корабле? — раздражённо спросила только пришедшая с работы Анарка.       Старшая Куффейн терпеть не могла, когда её бывший муж всë продолжал так внезапно появлялся в её доме без её ведома и согласия. Как будто бы это был всё ещё и его дом тоже… К тому же она страшно терпеть не могла и самого Джаггета. Так и не смогла простить ему предательства. Да и он не извинялся, так что нечего было прощать. По словам матери, он просто сделал выбор в пользу карьеры, а она - в пользу семьи. Седоволосая всегда была несдержанным человеком и заводилась с полуоборота. Вот и сейчас. При виде своего бывшего мужа на её корабле она уже была готова испепелить его взглядом.       — Ана-арка! Рок-н-ролл? — попытался поприветствовать её музыкант, как ни в чём не бывало. — Да мы вот о будущем Джулеки говорили, и я сказал, что помогу ей, если…       — Нам не нужна от тебя никакая помощь. Я сама могу позаботиться о своих детях. Пошёл вон с моего корабля. — Куффейн даже не попыталась скрыть свою неприязнь или, скорее, агрессию к мужчине.       — Вообще-то это и мои дети тоже! И я пришёл с ними повидаться! — запротестовал Джаггет.       — Почему-то ты не думал о них, когда бросал нас ради своей звёздной карьеры!       — Да не бросал я вас! Ты же сама меня прогнала!       — Неправда! Всë было не так!       Мужчина и женщина не замолкали ни на секунду. Они всё перекидывались взаимными обвинениями, пытаясь перекричать друг друга. Такое происходило каждый раз, когда Джаггет приходил к ним в гости, и Анарка в этот момент была дома. Каждая встреча кончалась словесной перепалкой. Джулека изменилась в лице. Всего секунду назад она сияла от счастья, а теперь же всё больше и больше начала снова закрываться в себе, прячась за чёлкой. Если бы она пошла на эти проклятые курсы, то отец бы не поднял тему будущего, а мама не стала бы на него кричать из-за этого. Все эмоции чётко читались в позе и поникшей ауре младшей сестрёнки. Люка слишком хорошо еë знал, поэтому сразу понял, что в происходящем она начала винить себя… У девушки появилась резкая надобность убежать. Убежать и спрятаться где-нибудь от этих криков. Еë взгляд пересекся с тяжёлым взглядом брата. Она молча взмолила о помощи. Или же это была мольба о разрешении тихо уйти? Кивнув лишь глазами, Люка бросил мимолётный взгляд в сторону выхода. Поняв без слов, Джулека, взяв с собой рюкзак и закинув в него пару необходимых вещей, незаметно ретировалась из каюты, но перед этим виновато кивнула Люке, на что тот, едва улыбаясь, качнул головой.       Теперь он остался один на один со своими родителями. Злость на них всë накапливалась, а они не прекращали ругаться. Мало того, что их очередная ссора испортила всем настроение, так ещë и вынудила Джулеку чувствовать за происходящее вину! Не в силах больше это терпеть, гитарист взял фальшивый аккорд и вдал по струнам со всей дури. Из колонки прозвучал громкий нестройный звук электро-гитары, который смог наконец заткнуть обоих взрослых. Пытаться утихомирить их словами не было смысла, поэтому колонка стала наилучшим выбором. Люку крайне редко можно было увидеть в таком состоянии, но сейчас был как раз один из тех редких случаев. Ни единого намëка на добродушную улыбку. Взгляд был крайне тяжëлым, а тело напряженным. Однако красочные скандалы ему были не свойственны, в отличие от родителей.       — Когда вы уже повзрослеете? — разочарованно вымолвил он.       Взрослые опешили от поставленного внезапного вопроса. По их лицам сразу можно было понять, что они не в силах ответить перед сыном за своё поведение. Видимо, вопрос Люки так и останется риторическим. Наконец обнаружилось отсутствие младшей дочери.       — Где Джулека? — обеспокоенно спросила Куффейн.       — Убежала подальше от ваших криков… — бесцветно бросил парень и накинул рюкзак на плечо. — Сегодня она ночует у Роуз. Я тоже сегодня ночую не дома. — Взяв классическую гитару, Люка удалился с корабля.       После такого ночевать дома, тем более без Джулеки, не было никакого желания.

***

      Смена прошла довольно гладко. За работой Люка отвлекался от мыслей, сосредотачиваясь на посетителях и приготовлении кофе. Под вечер посетителей стало совсем мало, поэтому Куффейн вызвался в одиночку закрывать кассу. Видимо весь город готовился к концерту Джаггета Стоуна, поэтому и гостей в кофейне поубавилось. Бариста это было не на руку. Из-за отсутствия работы в голову лезли всякие нехорошие мысли. Ну как его родители могут продолжать так себя вести? Разве они не понимают, что от их ссор при любом удобном случае страдают именно их дети? Ладно Люка, он привык, но Джулека! Между рёбер снова начало просыпаться раздражение, но как только до ушей долетел звон дверного колокольчика, на лице тут же появилась дежурная улыбка. Подняв взгляд, Куффейн узнал в посетительнице свою недавно обретённую знакомую. В голове тут же возникло воспоминание, как Хлоя, игнорируя очередь, подходила к кассе, молча изучала меню, а потом, демонстрируя своё безразличие к окружающим её людям, делала заказ. Люка вспомнил, что младшая Буржуа была чуть ли не постоянным посетителем в его кофейне, правда сама она за напитками приходила крайне редко. Однако её имя бариста не раз доводилось выводить на стаканчике. Не изменяя себе, блондинка и в этот раз не стала расщедриваться на приветствия, размышляя над заказом.       — О-о. Привет, отельная, — улыбнулся Люка.       В почти зародившемся возмущении та наконец перевела взгляд на бариста. Обнаружив на его месте своего знакомого, эмоции девушки с недовольства сменились на недоумение, но второе быстро прошло.       — А ты что здесь делаешь? — с претензией спросила она, окинув Куффейна оценивающим взглядом.       — Работаю, — пожал плечами Люка.       Голубые глаза с какой-то особой внимательностью уставились на парня. В них промелькнуло недоверие. Пауза и изучающее разглядывание со стороны девушки сильно затянулось, и Куффейн вопросительно наклонил голову. Проигнорировав немой вопрос, блондинка снова пробежалась по меню, а после достала телефон.       — У вас есть сироп с ежевикой?       — Хм… Нет. Но есть сироп со смородиной.       — Тогда средний капучино со смородиной и средний латте с ванилью, — безэмоционально проговорила Буржуа, демонстрируя штрих-код в приложении. — Первый на имя «Эдриан», второй – на моё.       «Эдриан? — Люка взглянул за спину гостьи. На улице оказался Эдриан Агрест, который в данную секунду о чём-то устало говорил по телефону. — А-а, так они одноклассники. Видимо, это с ним она тогда поссорилась».       Приняв оплату, бариста тут же приступил к приготовлению заказа. Как только он повернулся к блондинке спиной, натянутая улыбка тут же пропала. Руки делали напитки, практически не останавливаясь. Все движения были выучены до автоматизма. Быстро закончив с заказом, бариста взял готовые напитки в руки. Как только его взгляд снова встретился с голубыми глазами, Люка моментально улыбнулся.       — Ваши напитки, — с нарочитой вежливостью произнёс он и поставил стаканчики на столик для готовых заказов.       Не мигая, Буржуа перевела задумчивый взгляд на напитки. Затем вновь внимательно всмотрелась в змеиные сине-серые глаза. Спустя бесконечные секунды молчания блондинка наконец удосужилась взять свой заказ.       — Спасибо, — эта короткая благодарность прозвучала слишком осмысленно для того, чтобы относиться к обычному приготовлению кофе.       Не до конца понимая о чём речь, Куффейн добродушно улыбнулся в ответ.       — Хорошего дня, — пожелал он на прощание.       Больше не проронив ни слова, Хлоя ушла. Проводив её взглядом, парень тяжело вздохнул. Уперевшись локтями в барную стойку, он зарылся пальцами в тёмные корни. Как же ему всё это надоело. Все эти не приводящие ни к чему семейные перепалки. Они с Джулекой только-только начали налаживать взаимоотношения с отцом, которого не знали практически всю жизнь, а тут это... Вздохнул. Выпрямился. Нужно было уже потихоньку готовиться к закрытию.

***

      В кофейне уже не горел основной свет. Было пусто, тихо и спокойно. Люке нравилось работать здесь. Он любил кофе, умел быть дружелюбным, был пунктуальным и ответственным. Какие ещё качества нужны для работника общепита? А ещë, когда на Люке лежало закрытие смены, можно было остаться в пустующей кофейне немного дольше, выдохнуть и привести свои мысли в порядок за монотонной уборкой. Как говорится, «Порядок снаружи, спокойствие внутри». Однако в этот раз ему не нужно было спешить домой, так что и с уборкой он не особо торопился. Здесь были мягкие диванчики, подушки, раковина с проточной и питьевой водой, санузел… Идеальный ночлег. Закончив протирать барную стойку и столики посетителей, парень уселся на один из диванчиков около панорамного окна. Открылся вид на улицу, по которой в это время машин проезжало не особо много, а прохожих ещё меньше. Наблюдая за любыми движениями за окном, Люка внезапно вспомнил, что вообще-то он взял с собой гитару! И сейчас, поскольку кофейня уже закрыта, наилучший момент помузицировать. Сбегав в подсобку и притащив гитару, парень устроился с ней на диване. Замер. В недоумении нахмурившись, взял на пробу пару аккордов. Мелодия никак не приходила, что было странно. Может дело в том, что гитара расстроена? Куффейн начал на слух подкручивать струны и сверять их звучание между собой на гармоничность. Тюнером сейчас ему не хотелось пользоваться из принципа. Когда с настройкой было покончено, из-под пальцев начала понемногу вырисовываться немного нескладная мелодия. Почему именно сейчас ему так сложно играть о том, что на душе? Музыка была какой-то пустой, но и в то же время осмысленной. Усталость, разочарование, желание изменений, сожаление и мысли о том, что бы было, если бы в прошлом были приняты другие решения. Со стороны могло показаться, что это просто минорная и немного мрачная мелодия, но это была не просто мелодия, а чувства, выраженные в наборе иногда несочетающихся между собой звуков. Гитара в напряжённых руках становилась всё громче и громче, а лицо исполнителя становилось всё мрачнее и даже в каком-то смысле злее. В голове всё крутилась последняя ссора родителей, Люка будто наяву слышал, как истошно кричали его родители раз за разом. А затем вырисовывалось и растерянное выражение лица Джус… По итогу парень не смог справиться с накопившимися эмоциями и со всей силы неаккуратно ударил по струнам. В ушах пару секунд ещё резонировал грязный заключающий аккорд.       — Добрый вечер. Я присяду?       От неожиданности Люка даже вздрогнул. Моментально повернувшись в сторону вопрошающего, он обнаружил знакомую ему личность с высоким светлым хвостом. Ни секунды не дожидаясь ответа, девушка села напротив Куффейна с беспристрастным видом. Люка ещё пару секунд пялился на неё удивлёнными глазами, а затем, придя в себя, он проморгался и моментально надел дружелюбную улыбочку.       — Привет, отельная! Что ты здесь делаешь? Мы уже закрыты. Да и кофемашина уже давно остыла, — как ни в чём не бывало уведомил парень, продолжая улыбаться.       «Как давно она здесь? Она всё слышала?»       — У меня к тебе тот же вопрос, — непривычно серьёзно парировала Буржуа, не отводя нечитаемый взгляд с собеседника. — Старбакс закрылся ещё час назад. Что случилось?       «Что? Почему она вдруг интересуется? И с чего эта серьёзность?» — мысленно напрягся Куффейн, но в лице не особо поменялся.       — Да вот… что-то засиделся и не заметил, как пролетело время, — глаза опустились на гитару, а пальцы начали тихонько перебирать струны.       Хлоя поначалу не ответила на ложь, а задумчиво уставилась на пальцы гитариста. Затем внимание голубых глаз переместилось на улицу. И что она забыла в кофейне, если знает, что она давно закрыта? Посидев под тихую несуразную мелодию, девушка вдруг спросила:       — Не хочешь идти домой?       Опять она застала гитариста врасплох. Он даже задел пальцами не ту струну, и вся хрупкая идиллия и наигранное спокойствие тут же развалились. Не поднимая взгляда, Люка выдал краткое и бесцветное «да». На это Хлоя огляделась по сторонам.       — И ты собирался заночевать здесь? — проскользнула брезгливая уже привычная манерность.       — Ну, выборами я не особо располагаю. Тут не так уж и плохо, — подметил Куффейн и тоже огляделся вокруг.       — Какая нелепость, — возмущённо выдала дочка мера и вскочила с места.       К кофейне подъехал лимузин. Выйдя из-за стола, девушка, на этот раз, окинула взглядом самого Люку. Её взгляд остановился на гитаре.       — И это все твои вещи? — приподняла одну бровь.       — Нет… — брюнет не особо понимал к чему эти расспросы и что вообще происходит.       — Тогда пошевеливайся и быстрее собирайся. Не заставляй меня ждать! — после этих слов Хлоя застучала каблуками в сторону выхода, а затем и вовсе ушла в сторону лимузина, оставив Люку наедине с его вопросами.

***

      Вот уже десять минут в салоне лимузина была гробовая тишина. Даже дорожное радио не играло, что создавало ещё большую гнетущую атмосферу. Люка сидел на заднем сидении и в недоумении держал в объятьях свою зачехлённую гитару, поглядывая то на водителя, то на Хлою, то на дорогу. Наконец он осмелился подать голос:       — Извините, а куда мы едем? — аккуратно поинтересовался гитарист.       — Туда, где ты сегодня будешь ночевать, — констатировала юная Буржуа, не отрываясь от окна.       Тон девушки явно давал понять, что на подробности Люка может не рассчитывать. Пару раз похлопав глазами, парень решил больше и не пытаться спрашивать. Куда привезут, туда и привезут. Что может случиться? Это ведь всего лишь Хлоя. Верно?…