Dear Yellow

Сону довольно рано понял, что ненавидит реальный мир. Он наполнен видами, звуками, чувствами и событиями, которые не интересуют его, и, откровенно говоря, бесконечно беспокоят. Война, голод, демонстрация хоть на дюйм того, что ты чувствуешь к кому-то, последствия этого. Вещи, которые приходят естественным образом почти ко всем и которые все считают нормальными, являются тяжелыми для Сону. Скучно, страшно и глупо. Вместо этого он предпочитает познавать мир из другого. То есть, спрятанный в самый дальний угол, зарытый глубоко в книгу. Книги, страницы, слова, письма — все это многие считали, возможно, хромыми или скучными, может быть, даже граничащими с безумием, потому что Сону предпочитал читать книгу, чем проводить время с друзьями (удивительно, что у него они вообще были). Но эти книги, эти слова занимали гораздо более особое и уютное место в сердце Сону. Вот почему библиотека Хогвартса — его любимое место, где он проводит время в школе. Сюда он пришел, чтобы подзарядиться и высвободиться, научиться чему-то новому. Он также недавно получил доступ к разделу с ограниченным книгами, будучи лучшим в своем классе и все такое, поэтому он приходит сюда почти каждый день и читает то, чему его не научат. Когда он получил письмо из Хогвартса несколько лет назад, это было шоком для его маггловских родителей, но не для Сону. Нет, Сону подумал, что в нем было что-то другое. Судя по тому, как он никогда не сходился со своими маггловскими сверстниками, всегда предпочитая проводить время в одиночестве, играя в саду или читая в библиотеке. Если люди действительно раздражали его, он, сам того не зная, изобретал способы избежать их, как своими человеческими руками, так и с помощью магии, конечно. Сону был в восторге, когда его приняли в школу. Маггловский мир был простым и скучным. Казалось, он уже знал об этом все, что можно было знать, и ему нужно было что-то новое и стимулирующее, что-то волшебное. Он думал, что наконец-то испытает новое приключение, которое побудит его участвовать в реальном мире. Тем не менее, поступление в Хогвартс, хотя это было намного лучше, чем маггловский мир, имело почти те же самые качества, только с магией. Он по-прежнему предпочитал свои книги, и его любимые дни в Хогвартсе были потрачены на то, чтобы таскать тяжелый груз книг в своих ручонках обратно в общежитие Рейвенкло и не ложиться спать после 3 часов утра, читая, впитывая информацию, как губка. — Ты присоединишься к нам за ужином, Сону? — устало спрашивает Чонвон, его единственный настоящий друг. Они были в библиотеке несколько часов, придя сразу после занятий, и Сону мог сказать, что Чонвон уже устал. Сону вздыхает, отрываясь от книги по древним рунам, которую он уже читал раньше, но решил снова взять в руки. — Я не голоден, можешь идти. — Опять? Серьезно, Сону, мне кажется, что прошли дни с тех пор, как я тебя видел. Я имею в виду, технически, прошло несколько дней с тех пор, как я видел тебя. Мы не разговаривали все выходные. Сону смотрит на своего друга, чьи щенячьи глазки теперь выставлены на всеобщее обозрение. Он может сказать, что Чонвон пытается стрелять в него кинжалами, но его лицо, кажется, не способно изобразить такое выражение, вместо этого предпочитая бомбардировать его самой очаровательной парой глаз, которые он когда-либо видел. Он был уверен, что если бы когда-нибудь была написана книга о Чонвоне, его глаза были бы описаны в мельчайших подробностях. — Хорошо, — говорит он, смягчаясь. — Позволь мне просто закончить эту главу, и я встречу вас в Большом зале — Чонвон улыбается, мило морщит глаза, встает и уходит. Сону солгал. Он не собирался заканчивать главу, ему нужно было закончить книгу. Он как раз добрался до главы о средневековых рунах, как Чонвон так некрасиво прервал его чтение. Не то чтобы он никогда не видел своего друга. Они постоянно виделись! На занятиях, в холлах, иногда на завтрак и ужин. Хотя они не жили в одном доме, он мог сказать, что они с Чонвоном были ближе, чем когда-либо с кем-либо, за исключением, может быть, его родителей. Он был не против немного пообщаться с Чонвоном. Чонвон был интересным, ему было что сказать о разных вещах, и он был интересным, поскольку происходил из полумагловской семьи и изучал многие виды литературы. Сону нравилось, что он мог говорить о своих чтениях и книгах, не встречая незаинтересованного взгляда. Однако в последнее время казалось, что Чонвон все больше и больше отдалялся от этой его стороны. Не то чтобы он стал скучным, но уж точно не такой динамичный и академичный, как раньше. Сону это не волнует. Чонвон мог быть настолько далеким или близким, насколько он хотел, и у Сону всё ещё были его книги, чтобы составить ему компанию, если Чонвона не было рядом. Но что иногда раздражало Сону, так это то, что Чонвон решил привлечь других людей к своему кругу общения. В первый год были только Сону и Чонвон, больше никто. Они вместе ходили на занятия, а когда занятия заканчивались, ужинали вместе, а затем поднимались в свои комнаты, чтобы вместе посидеть и почитать в тишине. По выходным они целыми днями без перерыва проводили вместе в библиотеке. Эта рутина была нарушена на втором курсе и полностью стерта на третьем. Сейчас, на пятом курсе, Сону редко проводит время наедине с Чонвоном. Все потому, что Чонвон решил пойти и завести новых друзей. Сону не злится, правда. У Чонвона могут быть сотни друзей, если он того пожелает, но он просто хочет, чтобы Чонвону не приходилось тащить его за собой. Он не ненавидит друзей Чонвона; по большей части они довольно милые, хотя на самом деле у него не было продолжительного разговора наедине ни с одним из них. В основном он видит их только за едой (удивительно, как они все не попали в беду из-за того, что едят вместе за одним столом, ведь они в разных факультетах), и даже во время еды его нос забит книгой. Проблема в том, что Чонвон отказывается верить, что Сону не интересуются другими людьми, другими друзьями. Сону настаивает на том, что он не против разговаривать только с Чонвоном, что его энергия совершенно тратится впустую, если он разговаривает более чем с одним человеком в течение дня. Но Чонвон не сдается, призывая его присоединиться к нему и его друзьям. Сону понимает, что отвлекся, читая одну и ту же страницу снова и снова, затем захлопывает книгу и откладывает ее в сторону. Судя по всему, сегодня был не лучший день для концентрации. Но у него действительно не было ни энергии, ни желания сидеть с Чонвоном и его друзьями и слушать, как они говорят о таких скучных вещах, как девушки и квиддич. Утомительно даже думать об этом. Он берет книгу со стола и собирается положить ее обратно на полку, когда замечает на полу другую книгу, художественную. Сто лет одиночества. В Хогвартсе не было очень обширного отдела маггловской литературы. Сону прочитал почти все книги, которые у них были по этому поводу, но он никогда не видел эту. Сону поднимает её, и при этом из неё красиво вылетает маленький листок бумаги. Он хватает его, прежде чем он может упасть на пол. Перевернув его, он видит, что на нем аккуратным курсивом написаны слова от руки. Как ни странно, он снова садится и читает маленькую записку. «Чувство полного одиночества удушает. Время тикает, люди приходят и уходят, а я остаюсь собой. Я бы хотел уже просто сломаться. Может быть, тогда кто-нибудь подхватит меня и унесет куда-нибудь, куда угодно. Уведите меня от себя. Если бы только я не видел себя такой вот несокрушимой крепостью. Это гордость? Я уверен, что да, просто не хочу этого признавать. Но я изношен. Гордость утомляет.» Сону щурится на записку, переворачивая ее снова и снова. — И все? — недоверчиво шепчет Сону. Что, черт возьми, было в этой книге, что вызвало у кого-то такой экзистенциальный кризис? Он открывает книгу, чтобы посмотреть, написано ли внутри имя человека, который последний раз проверял ее, но находит ее пустой, на ней нет даже штампа Хогвартса. Значит, эта книга была чьей-то личной собственностью, не принадлежащей библиотеке Хогвартса. И видимо очень личная собственность. Он обсуждает, отнести ли её к потерявшему или передать учителю, но человек, вероятно, сойдет с ума, узнав, что это было в чужих руках. Однако на самом деле никто не заходит в этот раздел библиотеки Хогвартса, поэтому, вероятно, человек пришел сюда, чтобы прочитать книгу, написать заметку или что-то еще. Но Сону не собирался просто так оставлять её здесь. Не то чтобы его это волновало, но он не может просто положить книгу на пол, не утешив человека, верно? Кому он врёт, Сону был абсолютным худшим в утешении людей, если его депрессивные попытки успокоить рыдания Чонвона были хоть чем-то оправданы. Но Сону любопытен. Чрезвычайно любопытен. Сегодня не день концентрации, но не все так плохо, решает Сону, вырывает страницу из одной из своих тетрадей и тянется к перу на столе. По крайней мере, это было достаточно интересно, чтобы привлечь его внимание. «Дорогой вы, Прошу прощения за любопытство, но я прочитал маленькую заметку, приложенную к вашей книге. Не волнуйтесь, я бы не поделился этим ни с кем, я знаю, каково это, когда информация о себе раскрывается без разрешения. В любом случае, ваше чувство одиночества понятно. Я, например, большую часть времени провожу в одиночестве, хотя мне это и нравится. Однако я могу себе представить, как это должно ощущаться для других людей. Бывают моменты, когда мне очень скучно и хочется общения с другим человеком, но никто особенно не подходит для общества, которое меня интересует. В наши дни в дружбе нет поэзии. Никто не любит искусство, науку. Возможно, я прозвучу претенциозно, но, судя по вашему выбору литературы, я предполагаю, что вы так же претенциозны, как и я. Спасибо за вашу косвенную рекомендацию книги, ваша беседа об одиночестве убедила меня прочитать ее. От, Случайного человека, который нашел вашу книгу на полу.» Сону прячет свой ответ на последних страницах книги и кладет его обратно на пол. Тот, кому она принадлежала, вероятно, воспользовался бы каким-нибудь заклинанием местоположения, чтобы узнать где она. _______________________ — Сону? Сонуууу? Земля вызывает Сону! — он чувствует, как свернутая салфетка ударила его прямо в голову. Сону немного отвлекся, думая о событиях в библиотеке, и в настоящее время составляет письмо своим родителям со списком книг, которые он хотел бы, чтобы они прислали. Чонвон все еще швыряет салфетки, заставляя его посмотреть на него. — Что? — Мы говорили о Бале. Ты идешь или нет? Сону вздыхает. — Возможно нет. Если есть что-то, что он ненавидит больше всего в этом мире, так это вечеринки. Дни рождения, праздничные вечеринки, это просто абсолютная пытка. Сону не понимает, почему кто-то охотно проводит часы в месте, где повсюду звучит оглушительная музыка, и вынужден общаться с несколькими людьми одновременно. Это просто не казалось привлекательным вообще. Он также понятия не имеет, почему Хогвартс сохранил традицию Рождественского бала после того, как они избавились от Турнира Трех Волшебников. Какого черта они избавились от забавной части, авантюрного, опасного, волшебного турнира и оставили мучительно скучную часть? К тому же балы были банальными, а он ненавидит банальные вещи. Так что абсолютно нет. Он не будет присутствовать на балу. Но Чонвон и его друзья ужасно раздражаются из-за этого, говоря о том, кого они собираются пригласить на свидание, их наряды и все в этом роде. Чонвон особенно взволнован, так как он планирует пригласить одного из слизеринцев на год старше их, Джея. Джей время от времени сидел с ними вместе со своим другом Сонхуном, но они прекратили, когда Сонхун объявил войну Сону без всякой на то причины. Они оба постоянно были лучшими в классе, в некоторых терминах первым был Сону, а в некоторых — Сонхун. Очевидно, быть на вершине имело огромное значение для Сонхуна, но Сону это не заботило. Школа была не столько связана с оценками, сколько с фактическим опытом обучения для него, оценки были для него дополнительным. — Хорошо, но, — и здесь Чонвон снова скулит о том, чтобы пригласить Джея на бал. — Что, если он скажет «нет»? Что, если его уже пригласили? Хисын, старший в компании друзей Чонвона, вздыхает и успокаивающе кладет руку ему на плечо. — Джей буквально влюблен в тебя. Я почти уверен, что он согласится. — Да, плюс когда он вообще успеет найти другого человека? Он проводит с тобой все свое время, — встревает Ники с набитым пудингом ртом. — Я думал, что когтевранцы должны быть умными. Чонвон закатывает глаза. — Это стереотип, Ники. — В чем дело? — Джейк приходит с тренировки по квиддичу, он пахнет травой. — Рождественский бал, — просто отвечает Ники. Джейк улыбается и садится рядом с Хисыном, достаточно близко, чтобы слегка коснуться его плеча, но не касаться его полностью. Сону борется с желанием закатить глаза из-за их застенчивости. Они встречаются уже несколько недель и до сих пор ведут себя как детсадовцы. Не то чтобы Сону когда-либо встречался с кем-то. Но он знает, что если бы у него когда-нибудь возникло желание, то у него хотя бы хватило приличия держать свою возлюбленную за руку, когда они были вместе на публике. Или хотя бы поздороваться. Но они милые, признает он. Романтика не была его сильной стороной, но если бы это была книга, написанная о том, как Джейк и Хисын бегали друг вокруг друга в течение многих лет, пока Джейк не попал в кваффл и не провел дни в больнице, поэтому Хисын думал, что умрет и признался ему, ну, наверное, ему не составило бы труда сделать это поэтичным. — У всех уже есть партнёры? — спрашивает Джейк у троих, так как очевидно, что он идет с Хисыном. Ники смеется. — Эй, нет. Я иду один. Партнёры для неудачников. Сону, как ни странно, соглашается с мнением Ники. Хотя он все равно не собирается на бал. — Чонвон до сих пор не пригласил Джея, а Сону не пойдет, — говорит Хисын. Джейк дуется на Сону. — Что? Почему? Давай, Сону, будет весело! — Ах, думаешь толпа похотливых подростков, которые целую ночь трутся друг о друга на глазах у всех профессоров, будут интереснее книги? — Сону отвечает, все еще глядя на свой список книг, которые он хотел, выясняя, что еще он должен добавить. Джейк уступает. — Хорошо, хорошо, но нам будет очень грустно, если ты не пойдёшь… Сону поднимает взгляд, изогнув брови. Он уже собирался сказать, что ему все равно, насколько им станет грустно, что он все равно не пойдет на бал, но заткнулся, когда увидел, что Чонвон действительно выглядит довольно разочарованным. Он стал тише, глаза немного поморщились. Именно сейчас Сону осознал, что, возможно, он был не очень хорошим другом. Они отдалились друг от друга, он и Чонвон, и, хотя Сону по-прежнему винит во многом экстравертные наклонности Чонвона, он смиряется, что и тот не особо помог. Он полагает, что может сделать это для него. Это было бы неприятно, да, но все ужасные вещи когда-нибудь заканчиваются. — Я… подумаю об этом, — против воли говорит Сону. Четверо тихонько аплодируют, наслаждаясь тем, что они считали победой, и Чонвон слегка улыбается ему. _______________________ На следующий день Сону снова оказывается в библиотеке. Он направляется прямо к столу, за которым сидел вчера, и с удивлением обнаруживает, что книга, которая вчера лежала на полу, все еще там. Однако теперь она лежала на столе. Вероятно, кто-то увидел её на полу и подобрал. Но что книга все еще делала здесь? Он думал, что человек уже вернулся за ней. Возможно, Сону просчитался, и книга на самом деле не была такой уж важной. Он чувствует себя немного смущенным за то, что написал записку тогда. Это было спонтанное, романтизированное действие, на котором он вчера зациклился, но теперь, обнаружив, что это не так важно для человека, он не может не чувствовать себя обманутым. Так что человеку было все равно. Как грубо. Он сердито берет книгу и ищет в конце книги записку, которую написал вчера. И все же он не находит. Он также не находит исходную заметку. Вместо этого он находит еще один листок бумаги, на этот раз испачканный чернилами отпечатки пальцев, как будто человек случайно пролил немного на себя, а затем написал это. Сону какое-то время с любопытством смотрит на неё, садится за стол, затем открывает записку. У него был тот же почерк, что и у оригинала: аккуратный, безупречный почерк. «Дорогой случайный человек, который нашел мою книгу на полу, Это… как минимум странно. Я действительно не ожидал, что кто-нибудь найдет то, что я написал. Спасибо, наверное? Я не очень понимаю, как обращаться к тому, кто читал мой очень личный «разговор об одиночестве», как вы его назвали. Это правда, это не то, что я хотел бы выпустить. Но должен сказать, я немного заинтригован. Вы сказали, что знаете, каково это, когда информация раскрывается без вашего разрешения. Поскольку ты немного знаешь обо мне, будет справедливо, если я немного узнаю о тебе. Кроме того, хотя я и люблю своих друзей, я согласен с тобой в твоей претенциозности. В жизни все равно не так уж много, искусство — самое прекрасное, самое нестабильное в ней. Я имею в виду, что жизнь и без того нестабильна, но она не прекрасна, так что, по крайней мере, есть искусство, чтобы компенсировать это. И да, вы обязательно должны прочитать книгу, она потрясающая. Так что да, я хотел бы услышать ваши секреты, так как вы знаете мои. От, Случайного человека, чью книгу вы нашли на полу.» Сону улыбается записке — нет, письму — о боже, он наконец получил письмо от кого-то, кто не был его родителями или Чонвоном. Он взволнованно роется в своей сумке в поисках пера и бумаги. У Сону есть друг по переписке. Ему не следует слишком забегать вперед, человек ответил только один раз. Это не значит, что он будет продолжать писать. Может быть, он на самом деле злится на Сону и хотел получить от него информацию, чтобы узнать, кто читает его записи без разрешения. Это была ловушка, не так ли? Нет, этого не может быть, так искренне говорил человек. Сону немного сдерживает свое волнение, немного настороженно, но тем не менее начинает отвечать. «Дорогой (пожалуйста, дайте мне имя, которым я буду вас называть) Не буду врать, я подозреваю вас. Откуда мне знать, что ты не злишься на мою навязчивость? Вы вполне можете шантажировать меня, чтобы получить информацию. Однако мне трудно угадать, как ты мог меня шантажировать. Я хочу, чтобы вы знали, что мне все равно, что думают обо мне мои сверстники, поэтому, если вы хотите, чтобы мир знал, что я любопытный… это было бы недалеко от истины. Я скажу тебе совсем немного. Я парень, пятый год. Я не буду называть свой факультет, иначе это будет слишком очевидно. Давайте немного повеселимся, а? Давай переписываться туда-сюда, пока ты не выяснишь, кто я такой. Сону пытается подавить нарастающее предвкушение, сжимая губы. Он очень надеется, что человек согласится с его идеей. Ему было немного скучно без Чонвона, с которым он мог бы обсудить свои мысли, и наличие этого друга по переписке, несомненно, могло бы немного облегчить эту скуку. «Вам не нужно принимать мое предложение. Но я был бы не против рассказать немного больше о себе, если бы вы тоже это сделали. Давай тоже никому не скажем. Самое интересное в тайне. От, Сону пытается придумать себе имя. «От, Жёлтого» Ничего серьезного и значимого. Желтый — его любимый цвет, вот и все. Он решает добавить это. «Желтый (мой любимый цвет).» Сону выходит из библиотеки с чувством, будто он чего-то добился, и даже думает, что, если человек ответит, возможно, у него появился новый друг. Конечно, это была очень странная дружба, но, тем не менее, друг. Он выходит из задумчивости, когда натыкается на крупную фигуру в холле, и бумаги в папке, которую он нес, драматично летят по воздуху, приземляясь на пол одним небрежным движением. Он смотрит, как падают его бумаги, оплакивая тот факт, что он только что привел свою папку в порядок этим утром, когда он поднимает глаза, чтобы извиниться перед человеком, с которым столкнулся. — О, - вместо этого выпаливает он, встречаясь с разъяренным Сонхуном. — Угу, это ты, - стонет Сонхун, но все же наклоняется, чтобы помочь Сону собрать его бумаги. — Что ты делаешь в коридорах так поздно ночью? Студенты должны быть в своих общежитиях. Сону борется с желанием закатить глаза. Сонхун использует любую возможность, чтобы выставить напоказ свой статус перед ним, возможно, единственное преимущество, которое у него есть перед Сону. Он не собирался говорить Сонхуну, что он также был избран старостой (он не подал заявку, Чонвон прислал заявку вместо него), но отказался от этого шанса, поскольку быть старостой было абсолютно последним, чем он хотел заниматься. Это работа, наполненная правилами и положениями, и полная указаний людям, что делать. Сону ненавидит, когда люди говорят ему, что делать. — Я просто читал, - просто отвечает Сону, заканчивая собирать последние бумаги. Сонхун встает и сует бумаги в руки, почти снова рассыпая их, когда Сону неохотно хватает их. Сонхун раздражающе выгибает бровь идеальной формы. — Посреди зала? — Да, Сонхун, я читал посреди зала. Я пришел из библиотеки, куда у меня есть пропуск, — Сону показывает пропуск, который был у него с собой, прежде чем Сонхун так грубо столкнулся с ним. — А теперь я возвращаюсь в свою комнату до комендантского часа после чтения в библиотеке. Сонхун усмехается. — Не используй этот тон со мной. Я могу добиться, чтобы тебя отправили под стражу. Сону смотрит на него с отвращением. Честно говоря, у него не было причин не любить Сонхуна, пока парень не решил раздражать его. До этого Сону, откровенно говоря, не знал, что существует за пределами того, что люди говорили о нем. Например, как все мальчики и девочки восхищались его внешностью, и как он был самым милым, самым щедрым человеком на планете, и каким он был умным и талантливым, будучи одновременно лучшим в своем классе (вместе с Сону) и капитаном квиддича. У Сону не было причин не любить его, несмотря на то, что если бы о нем была написана книга, он был бы идеальным клише идеального любовного интереса. Но Сону ненавидел, что Сонхун говорил с ним так, как будто он был глупым, как будто он был маленьким ребенком, которого нужно ругать и который не может думать самостоятельно. Да, Сону был довольно претенциозным, когда дело доходило до этого, но в его страсти к академическим кругам была заслуга в том, что он был, говоря простым языком, интеллектуалом. Любое обращение с ним, кроме того, как он того заслуживает, приводило его в ярость. Большинство смотрело на Сону с мимолетным интересом или восхищением, либо пугаясь его, либо, если бы они приближались к нему, Сону неизбежно избавлялся бы от них, чтобы он мог оставаться один, не беспокоясь. Но Сонхун не мог уйти достаточно спокойно. Ему просто нужно было устроить сцену. Но еще одна вещь, которой Сону гордился, была его способность оставаться спокойным и бесстрастным. Он не должен был позволять такой глупости, как чувства, взять верх. Это было то, что бросило ему вызов, когда Сонхун во всей своей раздражающей славе взаимодействовал с ним. Итак, Сону прикусывает язык и улыбается Сонхуну. — Какой тон, мистер перфект? Я веду себя совершенно вежливо, честное слово. — Перестань называть меня так. — Перестань называть тебя как? — Мистер перфект, это так раздражает. — Ну, разве ты не такой? Сонхун раздраженно фыркает, а Сону наслаждается тем фактом, что он лишил идеального Сонхуна дара речи от разочарования. Он не собирался поддаваться эмоциям, но он, черт возьми, позаботится о том, чтобы Сонхун это сделал. Не то чтобы его это волновало, но все равно было весело. — Ты такой раздражающий. Сону приподнимает бровь. — Ой, это было низко. В буквальном смысле. Оскорбление может быть нанесено даже первокурснику. Разве ты не должен быть лучшим в классе? О… верно, это я. И снова его не волнует дурацкая вражда, которую начал Сонхун, но его улыбка становится шире, когда лицо Сонхуна становится бесконечно красным, алый цветет даже до его ушей. — Ох, заткнись- — Я имею в виду, кто сегодня получил «Приемлемо» на своей тренировочной СОВ, а не свой обычный высший балл… Сонхун вспыхивает. — Как… как ты узнал об этом? — О, ты знаешь, - Сону дразнит: — Джей удивительно болтлив, когда рядом Чонвон. Я просто подслушал. Сонхун ругается себе под нос, а Сону сдерживает смех. — Просто… Просто заткнись и иди в свою комнату, - фыркает он и, уходя, отталкивает Сону. Сону улыбается всю дорогу до своей спальни, наслаждаясь чувством триумфа. Если бы он был более заботливым человеком, он, вероятно, не сказал бы последние слова. Но в этот момент Сону убежден, что Сонхун не настоящий. Просто мультяшный, озорной злодей, который получает удовольствие от того, что создает себе проблемы. И снова Сону было наплевать на Сонхуна, он не мог заставить себя заботиться ни о ком, ни о чем в своей реальной жизни. За исключением, может быть, его нового друга по переписке. Была ли это технически его настоящая жизнь, если он не использовал свое настоящее имя? Имена имели силу, верно? Личности имели силу. Он как бы сожалеет о том, что предложил человеку понять, кто он такой. Как только они это сделают, он уверен, что потеряет интерес к секретности и тайне ситуации с другом по переписке. Но, по крайней мере, сейчас он будет развлекаться, наблюдая, как человек пытается найти подсказки. Это было временное решение его крайне скучного взгляда на жизнь. Тот, который может плохо кончиться, в зависимости от того, каковы были намерения человека. Тем не менее, он будет настаивать. Возможно, он ищет немного того волнения, которое он испытывает, когда ложится в постель с хорошей книгой, погружаясь в неизведанный мир, наполняя свою грудь неизведанными чувствами. А может, ему просто ужасно скучно.