"Что это за..."
- Эй, пацан, есть мобильник с собой? - Так, є, тільки я його на заводі залишив... Ой, у вас кров тут. Дайте, я огляну. - Пацан, мне срочно нужен телефон, пожалуйста, - откидывая тонкую руку незнакомца от себя подальше, говорил мафиози. - Я все вам принесу, тільки дозвольте вас оглянути... Боже, це що вогнепальне? Вам дихати не тяжко, скільки ви вже часу тут? - мужчине кажется, что у него сейчас мозги поплывут от такого количества вопросов, - Я зараз все принесу і повернусь."Зассал. Не вернется."
Но уже через пять минут парень был снова рядом со всем необходимым. Он ножницами срезал прилипшую ткань белой (скорее уже серой) рубашки, с кровавыми разводами. Плечо прострелено, пуля еще там - не пошла на вылет; много гематом на груди, торсе и это он еще не видел спины, которая была исполосована вдоль и поперек. - Малой, просто набери цифры, те, что я тебе продиктую. Да не трогай меня! - но тот его игнорирует, пытаясь, как можно скорее, оказать помощь. Миша стягивает ткань и со второго плеча, в ходе чего широко раскрывает свои карие глаза, видя огромную татуировку, что занимает всю половину левой груди, ключицы, плечо, всю руку, кажется, еще и за спиной есть кусок - огромная пантера с красными розами. Его почему-то пугает эта татушка, но он старается не смотреть и концентрируется на ранах. - Ах! Блядь! - Вам дуже сильно болить? Вибачте, я постараюсь обережніше. Йой, я ж забув викликати швидку! - Так, мальчик, у меня есть своя скорая. Набери просто нужные цифры, ну? - Миша таки соглашается и набирает номер, прикладывая к уху Арестовича телефон. "Да, я слушаю, кто это?" - Алмазный, спасай. Я опять вляпался. "Алексей Николаевич? Где вы сейчас? Мы уже все вас обыскались." - Где я? - спрашивает он парнишку. - Хімічний завод "Кристал". - Кристалл какой-то. "Я знаю, где это. Мы уже выезжаем." - Хамелеона предупредите, меня подлатать надо. "Понял." - Ааай! Пацан, да, что же ты делаешь?! - В-вибачте, але я мушу зупинити кровотечу, тому притискаю. - Ты медик что ли? - Ні, але збираюсь поступати. - Зовут-то тебя как? - Михась. Ой. Міша. - Хах... Ми-хась..."А реально на медвежонка похож..."
Арестович сцепил зубы, терпя все манипуляции, чувствуя, как совесть съедает его изнутри - пацан же старается, помогает ему, телефон дал, а он еще кричит на него, как на собаку какую. Он присмотрелся к нему - худощавый, маленький ростом, черненький - пушистая макушка, и глаза глубокие-глубокие, темные, большие, но очень наивные. Мальчик же уверенно обрабатывал все ссадины и ушибы, не обращая внимания на пристальный взгляд, затем он посмотрел на ранение в плече и увидел, что пуля почти на поверхности, но очень близко к одной важной анатомической структуре. "Надто близько до нервового пучка, якщо він буде сильно смикати рукою або в машині різко затормозять, коли везтимуть до лікарні, пан може втратити чутливість назавжди, ще й не зможе рухать нею! Треба діставати, він крові трохи втратив, заляпаний весь, хтозна чи та куля зараження не спровокує? Але я такого ніколи не робив ще... Це страшно, але раз узявся, значить треба робить, якщо не зроблю - людина, по моїй вині, залишиться без руки. Треба дать йому випити - це хоч якось заглушить біль." - Дядечко, давайте, я вам кулю дістану. - Пацан, ты вообще с ума сошел? Я тебе не подопытный! - Ні-ні, просто... Зачекайте, - Михаил наклоняется к нему ближе и прикасается к его лбу губами, от чего по телу мужчины прошла приятная, не понятная ему, дрожь, - У вас дуже висока температура. У вас може початься сепсис, якщо я її не дістану. - Малой, ты прикалываешься? - Я аккуратно. Але спочатку... Миша протягивает горлышко бутылки с водкой Леше, тот залпом выпивает сразу половину. Мафиози опирается головой о холодный камень стены завода и закусывает губу, в предвкушении адской боли, но вдруг чувствует на своей руке прохладную, маленькую ладошку и инстинктивно сжимает ее, как можно крепче. Брюнет, одним ловким движением пинцета, изъял пулю, тут же обрабатывая ранение, и, накрывая сверху самодельной повязкой. Арестович даже почувствовать ничего не успел, поскольку засмотрелся на своего спасителя, а ощущение нежной кожи чужой руки, как-то отвлекало от всего этого."Такая маленькая... Но такая надежная..." -
думал о ладошке парня бизнесмен.
- Дядечко, вам вже краще? - Да не дядя я! У меня имя есть. Алексей - я. - А по-батькові? - Николаевич, - закатив глаза от чрезмерной вежливости Михаила, сказал мужчина. - Олексій Миколайович, ви відчуваєте мою руку? - Леша косым взглядом посмотрел на паренька, - Дотик, мій відчуваєте? - Ага. - О, це добре, значить, чутливість збережена. - А, ты в этом смысле... Слушай, ты какой-то слишком умный, как для школьника, - подметил брюнет, чувствуя, как алкоголь ударил в голову, - А вообще, че тут делаешь? - Працюю. Ой... - испуганно сказал парень, когда ощутил возле своего виска что-то прохладное. - Алмазный, ты что ебанулся? Опусти пистолет, малого не трогай, лучше помоги подняться, - протягивая тому здоровую руку, сказал Арестович. - Алексей Николаевич, да кто же вас так? Сколько раз просил вас, брать везде с собой охрану! - Да-да, всё, больше так не буду, малого вознаградите. - Та не треба мені нічого, виздоровлюйте! - сказал, шокировано смотря на черный лимузин полный амбалов, Миша и быстренько оттуда сбежал. - Люцифер, пристрелить его? - спросил один из охранников мафиози. - Пусть живет. Он и так ничего не понял. Алексей смотрит вслед убежавшему мальчику и удивляется тому, что тот отказался от денег. Видно же было по нему, что нуждается в них. Но раздирающая боль в плече его тут же отвлекла от этих мыслей. Он в последний раз через окно смотрит в ту сторону, куда убежал кареглазый - но того уже и след простыл. *** - Божечькі, ну я й вляпався! - забежав внутрь, сказал сам себе парень. - Подоляк! Ты где был? Почему одежда вся замазана? Я тебя за что деньги плачу?! За то, что ты, хрен знает где, пропадаешь в рабочее время?! - Вибачте, Семен Степанович, я більше так не буду! - Будешь халявить - выкину к чертовой матери! Усек? - Угу, - судорожно кивая головой, протянул кареглазый. - Пошел на склад, бегом! Миша побежал на склад разгружать емкости с разными химикатами, по пути вытирая набежавшие слезы. Он старался угодить своему начальнику во всем, поскольку тот взял его несовершеннолетнего на работу и платил довольно неплохо, иногда, даже выписывая премиальные, а деньги мальчику были позарез нужны. В свои шестнадцать Михаил Подоляк был наполовину сиротой (отца он так и не видел, да и никогда не спрашивал о нем), а мама... Мама у него была очень больна, врачи диагностировали онкологию и не давали никаких шансов, а если и заходил разговор о лечении, то оно было очень дорогим. Но парень делал всё для того, чтобы накопить нужную сумму, работал, не покладая рук, на заводе, иногда в ночную смену подрабатывал в ресторане официантом, ну и параллельно готовился к вступительным экзаменам в мед универ. В однушке, он уже, как три месяца, жил один, поскольку мамочка переехала на больничную койку. Но он исправно посещал ее почти каждый день. Вот и сейчас, после смены в "Кристалле", прилетел в больницу. - Привіт, мамусь! - поздоровался кареглазый, зайдя в палату, сразу же смотря на аппаратуру - так ли все на ней настроено, за одно и решил взглянуть на показатели мамы. - Привіт, мій котику. Михась, ти схуд ще більше. Ну чого ти нічого не їси, а? - с вымученной улыбкой спрашивала женщина. - Мам, та їм я, просто, то у мене швидкий обмін речовин. На самом деле, Миша недоедал, а все копил деньги, лишь бы его мама поскорее поправилась и вернулась домой. Он даже не помнит, когда в последний раз покупал себе новые вещи, ведь приходилось самому и за коммуналку платить, и в школу кое-какие принадлежности покупать. - Маленький, нам потрібно поговорити. Присядь. - Та, мамусь, я вас слухаю. - Михась, ти вже у мене дорослий хлопчик. Ще й трошки щось тямиш у тій медицині. Ти сам все бачиш, правда? Перестань. Перестань, псувати собі юність і молодість, зі мною вже все ясно. Я прикута до ліжка, у мене пасмами вилазе волосся, годують мене внутрішньовенними сумішами і кучею гірких таблеток, за які ти, моє сонечко, гнобиш себе і своє здоров'я. - Мама, не кажіть так! Мама, я вас не відпущу! - вцепившись крепко в ее руку, сказал парень, - Я не здамся! Я вже назбирав половину! Мені ще чуть-чуть! Мам! - Оте, що ти наскладав, потрать на себе, потрать на навчання, але не на мене. Я вже не виберусь з цього ліжка. - Мам! Виберетесь. Я вам сказав! Я читав! Пухлина ваших розмірів оперується! Є випадки, коли у людей були навіть більші і вони після операцій жили ще 10-15 років! - отчаянно говорил мальчик, чувствуя, как от всего этого на глаза наворачиваются слезы. - Котику мій, ходи до мене, ходи, не плач, - Надя тут же обняла мальчика, поглаживая по темным волосам. - Мам, я не хочу, щоб ви щезли. Мамусь... "Я знаю, знаю Михасику, що не хочеш. Але, видно, така у мене доля. Мені вже мало залишилось, я попросила лікарів, щоб вони тобі всього не говорили, ти вже не встигнеш нічого наскладати, зайчику. Я так не хочу, щоб ти загинався через мене. Ти й так собі вже попсув здоров'я добряче... Дідусь тебе до Луцька не забере, та й тобі там з ним буде погано, він ж постійно тебе дражнитиме "нагуляним"... Якби не той дідусь наш дурний, ми би жили зараз по-іншому. І тата би ти мав найкращого в світі. І не прийшлося би тобі в свої юні роки так себе гнобити." Женщина понимала, что жизнь неумолимо клониться к закату - а парня то еще все ждет впереди, ему же только шестнадцать. Молодой, красивый, умный, а какие у него перспективы появятся, если он все-таки умудриться поступить в медицинский! Надя хочет поговорить с ним, рассказать о его настоящем папе, но пока не знала, как начать разговор, поскольку мальчик все упоминания о нем воспринимал в штыки. Головой она понимала, что у мужчины скорее всего есть давно уже своя семья, но почему-то сердце ей подсказывало, что тот бы ни за что не отказался от Михася, ведь тогда давно, когда они еще были вместе, он очень хотел, чтобы Надя родила ему ребенка. - Йой, мам, у мене ще зміна. - Біжи, маленький... - Не сумуйте, мамуля. Парень взял свой рюкзак, пустил маме воздушный поцелуй и быстренько выбежал из палаты. Тоска тут же наполнила сердце - он ненавидел такие моменты, когда Надежда отговаривала его бороться, заставляла сдаться. Но Подоляк был не из робкого десятка - он стойкий, он пойдет до конца. *** Хамелеон смотрел на настенные часы в своей частной клинике и мысленно проклинал Арестовича за то, что тот испортил ему вечер, ведь ему редко когда удавалось вырваться и погулять, но Дон как всегда умел чуть ли ни в секунду сменить все его планы. Однако больше всего он был зол на него за то, что тот пренебрегает всеми правилами безопасности. - Люцифер! Твою же мать, вот это реально пиздец, - сказал хирург, осматривая Лешу с головы до ног, - Клади-клади его, вон туда, - кричал доктор Алмазному. - Блядь, дай что-то обезболивающее... Мужчина окидывает взглядом своего друга, видя, что кое-где его все-таки кто-то подлатал. У каждого врача был свой почерк, оказания первой медицинской помощи, и почему-то вот это вот все заставляло его задуматься: кто же это сделал? - Сейчас все будет. Кто обрабатывал? - Пацан какой-то. - И пулю вытащил? - Ага... Ловкий такой... Маленький, красивый... - И, похоже, отчаянно смелый - с пулей ты бы не доехал."Такое ощущение, что на тебе, Леша, уже побывала моя рука..."
Со спиной было сложнее, ведь мальчик тогда не успел до нее добраться. Но врач сразу же достал все самое необходимое, обрабатывая полосы и ссадины на лопатках и боках. Алексей же, после укола обезболивающего, стал потихоньку отключаться, на грани сознания вспоминая карие глаза и теплую ладошку... "Олексій Миколайович, ви відчуваєте мою руку?""Дотик, мій відчуваєте?"
- Эй, Леха! Люцифер, ты слышишь меня? - Михась... - отключившись, прошептал Арестович. - Михаил Григорьевич? - А? - С босом все будет в порядке? - волнуясь, спрашивал телохранитель. - Та порядок, куда он денется? Жить будет, наш Дон бесстрашный, - сказал мужчина, замазывая ссадины на спине успокаивающей мазью, - Алмазный, ты знаешь, кто это сделал? - холодным голосом спросил доктор, - Знаешь. Иди погуляй с ребятами... Развлекись... Чтобы до утра Арестовичу принесли его голову. Понял? - Понял. Хамелеон провел рукой по ежику черных, коротких волос спящего Алексея, тяжко вздыхая. В последнее время его лучший друг начал все больше и больше вляпываться. Чего только стоило покушение несколько недель назад. Совсем он не думает о своей безопасности... "Леха-Леха, ну и что мне с тобой делать? Вечно ты ко мне не прислушиваешься, ходишь без охраны, связываешься со всякими мордоворотами. Спасибо хоть за то, что не нюхаешь и не колешься. После смерти дяди Коли, ты стал другим. Совсем другим. Тебе уже ничего не страшно, потому что самое страшное, что могло случиться с тобой, уже случилось - ты потерял семью. Еще и любимый человек оказался предателем. Думаю, из-за него ты сейчас так и бесишься. Но это скоро пройдет. У тебя остался только я, но и я - не вечен, за свои ошибки мне тоже когда-нибудь придется отвечать. Потому что, к сожалению, я - доктор, который спасает не мирных... А служит во благо плохим ребятам."