Когда красота становится ядом

      Эта новость выбила их из колеи. Нет, не так. От шока, что переполнял их, они не могли вымолвить и слова. Карла сжимала в руках трижды проклятую газету, словно она была виновником всех бед, Сириус застыл на месте с натянутой треснувшей улыбкой, Римус сжал пальцы в кулак так, что на дереве стола остались следы от острых когтей. А Фриск?.. А Фриск почувствовала, как её сердце сначала замерло, а потом резко рухнуло, будто оборвалось. Мир перед глазами посерел, мысли начали носиться в голове с шумом и тревогой рассерженного улья полного шершней. Сколько они так просидели? Минуту, десять? Час или несколько? Время ускользало от них песком сквозь пальцы, а они даже не замечали этого, слишком поглощённые своими мыслями.       Газета в руках женщины вспыхнула, когда Блэк не смог сдержать накатившей на него ярости. Горящая бумага была брошена на стол, где была уничтожена точным попаданием заклинания Люпина. Они молчали. В этой тишине можно было легко услышать скрежет зубов. Все, находящиеся на светлой кухне, прекрасно понимали, что сам Гарри не мог бы этого сделать — слишком сильно было его желание спокойной жизни. Значит, это сделал кто-то другой. И вот это… Это уже грозило огромными проблемами. Но — к их великому сожалению — сейчас они могли сделать только целое ничего, потому что Сириус, который должен стать официальным опекуном, в розыске, а процесс по его оправданию хоть и идёт семимильными шагами, но всё ещё слишком медленный. Им оставалось только ждать.       И они ждали. В переписке потонуло время до первого испытания, куда смог вырваться только Римус. Но, когда он вернулся бледным, как Смерть, и рассказал о том, что там происходило, Фриск почувствовала непреодолимое желание повесить директора на его же длинной бороде, что, к сожалению, было невозможно. Драконы. Не загадка, не дуэль, не проверка навыков. Огромные огнедышащие чудовища высшей категории опасности. Чудо, что чемпионы отделались лёгкими травами, хотя Гарри писал, что на руках выросли новые лютики. Эту новость они восприняли с обречённой решимостью, которая алыми искрами горела в глазах девочки и которая так сильно пугала некоторых.       Загадка золотого яйца оказалась простой. Простой для того, кто большую часть своего свободного времени проводил среди пыльных и старых книг. На второе испытание — нырнуть в ледяное озеро в феврале и достать оттуда что-то дорогое сердцу — едет уже сама Фриск и Карла. Они сидят на трибунах, в первых рядах и молчат. Напряжение, которое витает вокруг них густым тёмным облаком, почти можно потрогать. Кажется, некоторые люди, сидящие рядом, даже немного отодвинулись от пары матери и дочери, чтобы свободнее вздохнуть. Девушка никому и никогда не признается, как больно ей было видеть болезненно худое тело, нырнувшее в ледяную февральскую воду Чёрного озера.       Они ждали, трибуны стали наполняться тихим гомоном: кто-то делал ставки, кто-то просто жаловался на то, что второе испытание стало каким-то фарсом, а третьи и вовсе, похоже, уснули в ожидании. Через несколько растянувшихся в вечность минут гладкая поверхность воды разорвалась и показала всплывшего Чемпиона Друмстранга, который держал на руках своего товарища. Ещё через десяток появилась светлая головка Чемпионки Шрамбатона, но без своего заложника. Пять минут воды была спокойной и пошла кругами, когда показался Чемпион Хогвартс, тащивший бессознательную девушку. Время стало заканчиваться, но Гарри так и не появился. Трибуны стали шептать, негодовать. Фриск почувствовала, как холод обнял её руки, сжал в своих ледяных руках плечи и как морозное дыхание пробежало по спине. Лишь ладонь Карлы, которая сжала её пальцы, отрезвляла беснующийся разум.       Время заканчивалось. Медленно в мучительной тишине падали секунды, становясь ручейком минут. Вода начала пузыриться и подниматься, через несколько мгновений над неспокойной поверхностью озера появилась голова Поттера, который вытаскивал сразу двух заложников: своего и француженки. Лишь когда подросток твёрдо стоял на ногах на деревянном помосте, Фриск позволила себе выдохнуть. Напряжённые плечи опустились и расслабились, дыхание вновь стало глубоким и ровным. Силы стремительно покинули тело, и девушка сжалась в комок, закрыв глаза.       Наконец-то этот ужас закончился.       Оставшиеся месяцы до Третьего испытания давние друзья переписывались. Кажется, они настолько замучили бедных сов, что тем приходилось отдыхать несколько дней, прежде чем вновь начать транспортировку писем. Девушка была просто рада, что с Гарри всё было в относительном порядке, а сам подросток охотно делился небольшими казусами и забавными историями со школьной скамьи. Но чем быстрее приближался июль, тем сильнее становилось чувство надвигающейся опасности. Даже оправдание Сириуса, которое они скромно отпраздновали, не рассеяло его полностью, а только притупило. Что-то должно произойти.       И оно, чёрт возьми, произошло. Третье испытание должно было стать самым сложным — огромный постоянно меняющейся лабиринт, в который впустили одних из самых опасных существ Магического Мира. Сириус, Римус, Карла и Фриск сидели на трибунах, почти прижавшись друг к другу, и старались ободряюще улыбаться Гарри, который бросал на них быстрые взгляды. Получилось у них, видимо, не очень хорошо. Но, возможно, вина лежала на Блэке, который показательно вертел в своих руках новую палочку и опасно скалился. Гонг прозвенел. Чемпионы скрылись в густой листве. Пошёл тяжёлый отсчёт, натягивающий струны тревоги и ударивший по ним со всей силы.       Через десять минут от начала в небо поднялись первые красные искры — сигнал тревоги — и Фриск непроизвольно вскочила на ноги, когда профессора вошли в лабиринт, расчищая себе путь. Пара минут пролетела с небывалой скоростью, но девушка позволила себе выдохнуть, когда из лабиринта вынесли бессознательное тело Чемпионки Шрамбатона. Это было несколько цинично, особенно если знать, что у Фриск очень большое сердце, но сейчас её мысли заняты другим. Не вините её.       Ещё через полчаса искры взлетели вновь. И вновь профессора бросаются в лабиринт, чтобы вынести из него связанного и оглушённого Чемпиона Друмстранга. Радость за то, что с Гарри всё в порядке, затмевает нарастающее волнение и резко обрывается, когда она чувствует, как натягивается незримая нить связи между ними. На глазах выступают слёзы, воздух забивает горло, отказываясь наполнять лёгкие. Ощущение чужой ладони, которая мягко гладила спину, возвращает в реальность. Нить, образовавшаяся между Гарри и Фриск ещё в детстве, которая и выдёргивала Поттера к ней, натянута до звона. На мгновение девушке показалось, что мир вокруг почернел.       Полотно шёпота разорвалось яркой голубой вспышкой, из которой выпали двое.       Сириус, как крёстный Гарри, забрал того из Хогвартса со словами, что тот будет проходить домашнее обучение. Им не помешали это сделать, потому что все всё ещё находились в шоке от смерти одного из двух Чемпионов Хогвартса. Но сейчас Фриск было не до этого: они переправились в деревню у Безымянной горы, а оттуда всей группой спустились в Подземелье. Король Азгор был великодушен и выделил им отдельный дом в Жаркоземье, недалеко от лаборатории Альфис, где сейчас и лежал Поттер на новом обследовании.       Девушка подняла голову к ложному небу, на котором загорались яркие звёзды. Она надеется, что дальше будет легче. Теперь их дом здесь, под этим иллюзорным, но таким прекрасным небом.